Блеск и нищета Байконура, или Как корреспондент Deutsche Welle ракету в космос провожал

 | 12.04.2011

После развала СССР для легендарного Байконура настали нелегкие времена. Но закрывать эту страницу истории еще рано, уверен побывавший на космодроме спецкорреспондент Deutsche Welle Роман Гончаренко.

Три часа само­ле­том из Моск­вы — и вот он, Бай­ко­нур. Из иллю­ми­на­то­ра Ту-154 вид­ны серые короб­ки домов вдоль узкой полос­ки Сыр­да­рьи. Вокруг — блед­но-жел­тая, кое-где с рыже­ва­тым оттен­ком степь.

Аэро­дром “Край­ний” встре­ча­ет пуга­ла­ми вдоль взлет­но-поса­доч­ной поло­сы и почти лет­ней тем­пе­ра­ту­рой. Аэро­вок­за­ла как тако­во­го нет, его функ­цию выпол­ня­ет неболь­шое одно­этаж­ное стро­е­ние, в кото­ром казах­стан­ские погра­нич­ни­ки и тамо­жен­ни­ки с суро­вы­ми лица­ми тща­тель­но све­ря­ют со спе­ци­аль­ным спис­ком фами­лии при­ле­тев­ших. Сре­ди них — сотруд­ни­ки Рос­кос­мо­са, НАСА и Евро­пей­ско­го кос­ми­че­ско­го агент­ства, жур­на­ли­сты, тури­сты из чис­ла тех, кто может себе поз­во­лить удо­воль­ствие посмот­реть на старт кос­ми­че­ско­го кораб­ля. Бай­ко­нур до сих пор полу­за­кры­тый город. Попасть сюда мож­но толь­ко по при­гла­ше­нию род­ствен­ни­ков или с раз­ре­ше­ния Роскосмоса.

Город из прошлого

Ощу­ще­ния того, что это исто­ри­че­ское место, в самом Бай­ко­ну­ре не воз­ни­ка­ет. Обыч­ный пост­со­вет­ский про­вин­ци­аль­ный горо­док с “кос­ми­че­ским луб­ком” в виде кафе “Буран”, бара “Луна”, юве­лир­но­го сало­на “Кон­такт”. Назва­ния улиц — слов­но учеб­ник по исто­рии совет­ской кос­мо­нав­ти­ки: про­спект Коро­ле­ва, ули­цы Гага­ри­на, Тито­ва, Янге­ля. На мно­гих домах еще с совет­ских вре­мен сохра­ни­лись пан­но с изоб­ра­жен­ны­ми на них раке­та­ми и космонавтами.

Кажет­ся, что Бай­ко­нур замер в сво­ем раз­ви­тии в 1970–80‑х годах Новых домов не вид­но, зато есть бро­шен­ные, с зало­жен­ны­ми кир­пи­ча­ми окна­ми. После раз­ва­ла СССР насе­ле­ние горо­да сокра­ти­лось вдвое, до 70 тысяч чело­век. Если рань­ше здесь жили в основ­ном воен­ные, то сего­дня встре­тить их на ули­це мож­но ред­ко. О воен­ном про­шлом напо­ми­на­ют сго­рев­ший Дом офи­це­ров на пло­ща­ди Лени­на и назва­ния блюд в ресто­ра­нах и кафе, напри­мер “Гене­раль­ский салат”.

Кос­ми­че­ское кладбище

Bildunterschrift: Großansicht des Bildes mit der Bildunterschrift:  “Буран” в МИКе на Бай­ко­ну­ре (архив, 2000 г.)По пути из горо­да на кос­мо­дром ощу­ще­ние того, что луч­шие в исто­рии Бай­ко­ну­ра вре­ме­на поза­ди, уси­ли­ва­ет­ся. На фоне пасу­щих­ся в сте­пи вер­блю­дов спра­ва и сле­ва от доро­ги то и дело попа­да­ют­ся на гла­за полу­раз­ва­лив­ши­е­ся построй­ки с облез­шей шту­ка­тур­кой и ржа­вой арма­ту­рой. Самые боль­шие и самые запу­щен­ные стро­е­ния — это мрач­ное напо­ми­на­ние о про­грам­ме “Энер­гия-Буран”, совет­ско­го отве­та на аме­ри­кан­ские шаттлы.

Сим­вол раз­ру­хи, кото­рая не обо­шла сто­ро­ной пере­до­вую отрасль совет­ской про­мыш­лен­но­сти, — сам “Буран”. От един­ствен­но­го побы­вав­ше­го в кос­мо­се кораб­ля мно­го­ра­зо­во­го исполь­зо­ва­ния оста­лась гру­да метал­ла. В 2002 году в мон­таж­но-испы­та­тель­ном кор­пу­се (МИК) рух­ну­ла кры­ша, похо­ро­нив под собой то, чем так гор­ди­лись, да и до сих пор гор­дят­ся в Роскосмосе.

Неза­ме­ни­мый САС

Тем не менее Бай­ко­нур выжил и уми­рать, похо­же, не соби­ра­ет­ся. Несколь­ко лет назад Рос­сия про­дли­ла дого­вор с Казах­ста­ном об арен­де кос­мо­дро­ма до 2050 года. Пред­при­я­тия Рос­кос­мо­са на нехват­ку рабо­ты не жалу­ют­ся. В этом лег­ко убе­дить­ся, загля­нув на 254‑ю пло­щад­ку. Так назы­ва­ет­ся МИК, где гото­вят к стар­ту раке­ты-носи­те­ли и кораб­ли. Пока в одном кон­це зала рос­сий­ско-аме­ри­кан­ский эки­паж про­во­дит послед­нюю инспек­цию кораб­ля “Союз ТМА01”, в дру­гом гото­вят к стар­ту гру­зо­вой корабль “Про­тон”.

Сосед­ству­ю­щее с МИКом поме­ще­ние высо­той с пяти­этаж­ный дом запол­не­но ком­по­нен­та­ми ракет-носи­те­лей “Союз”, кото­рые ждут сво­е­го часа. Зака­зов на запуск кос­мо­нав­тов и спут­ни­ков на орби­ту у Рос­кос­мо­са уже сей­час мно­го, а после того, как пере­ста­нут летать шатт­лы, ста­нет еще больше.

Имен­но в этом кор­пу­се про­ис­хо­дит одна из самых важ­ных про­це­дур — к верх­ней части кораб­ля при­со­еди­ня­ют САС — систе­му ава­рий­но­го спа­се­ния. В слу­чае ката­стро­фы она бук­валь­но отры­ва­ет ту часть кораб­ля, в кото­рой нахо­дит­ся эки­паж, уво­дит его на несколь­ко кило­мет­ров в сто­ро­ну и при­зем­ля­ет. Послед­ний раз САС при­шлось исполь­зо­вать в 1983 году, когда на стар­те заго­ре­лась раке­та. Эки­паж кораб­ля не постра­дал. Сотруд­ни­ки Рос­кос­мо­са не без гор­до­сти гово­рят, что у аме­ри­кан­ских шатт­лов такой систе­мы нет, поэто­му в слу­чае серьез­ной ава­рии аст­ро­нав­там гро­зит гибель.

Моне­ты под ракету 

Bildunterschrift: Großansicht des Bildes mit der Bildunterschrift:  “Союз” везут на стар­то­вую пло­щад­куРаке­ту с кораб­лем по желез­ной доро­ге везут из мон­таж­но-испы­та­тель­но­го кор­пу­са на рас­по­ло­жен­ную в несколь­ких кило­мет­рах стар­то­вую пло­щад­ку. Рано утром, когда еще не взо­шло солн­це, два обыч­ных манев­ро­вых теп­ло­во­за ЧМЭ3 с над­пи­сью “Кос­мот­ранс” мед­лен­но тащат по сте­пи цен­ный груз сто­и­мо­стью в несколь­ко десят­ков мил­ли­о­нов долларов.

Состав осо­бен­но кра­си­во смот­рит­ся на пере­ез­де при­мер­но за 600 мет­ров до стар­то­вой пло­щад­ки. Пока поезд с раке­той на под­хо­де, груп­па уче­ных из Запад­ной Евро­пы исполь­зу­ет момент для заба­вы, извест­ной мно­гим с дет­ства. С выра­же­ни­ем озор­ства на лицах они рас­кла­ды­ва­ют на рель­сах моне­ты, что­бы поезд их сплющил.

Но все удо­воль­ствие евро­пей­цам пор­тит рос­сий­ский мили­ци­о­нер, кото­рый со сло­ва­ми “Здесь нель­зя!” чер­ным ботин­ком сбра­сы­ва­ет моне­ты на землю.

За день до стар­та на Бай­ко­ну­ре про­ис­хо­дит собы­тие, кото­рое было невоз­мож­ным во вре­ме­на Гага­ри­на и Коро­ле­ва, но кото­рое несколь­ко лет назад попол­ни­ло длин­ный спи­сок тра­ди­ций рос­сий­ской кос­мо­нав­ти­ки — раке­ту на стар­те освя­ща­ет пра­во­слав­ный батюш­ка. На сво­ем вне­до­рож­ни­ке он подъ­ез­жа­ет пря­мо к так назы­ва­е­мо­му “стар­то­во­му сто­лу”, рас­кла­ды­ва­ет на желез­ном ящи­ке крест и метал­ли­че­скую чашу со свя­той водой и со сло­ва­ми “Гос­по­ди, корабль сей воз­душ­ный освя­ти!” бла­го­слов­ля­ет устрем­лен­ную в небо ракету.

За спи­ной батюш­ки полу­кру­гом сто­ят два десят­ка руко­во­ди­те­лей Рос­кос­мо­са и вни­ма­тель­но наблю­да­ют за про­ис­хо­дя­щим. Неко­то­рые крестятся.

Ключ на старт 

Ран­ним утром за три часа до стар­та жур­на­ли­стов при­во­зят на стар­то­вую пло­щад­ку. В сте­пи холод­но. Тем­пе­ра­ту­ра воз­ду­ха чуть выше нуля. На фоне ноч­но­го неба раке­та в окру­же­нии опор­ных ферм с лам­поч­ка­ми похо­жа на рож­де­ствен­скую елку. Она уже заправ­ле­на жид­ким кис­ло­ро­дом (он выпол­ня­ет роль окис­ли­те­ля), от чего ее выкра­шен­ный в серый цвет сталь­ной кор­пус покрыл­ся белым сло­ем инея. Сни­зу в воз­дух с шипе­ни­ем под­ни­ма­ют­ся клу­бы пара. Гово­рят, что это самый опас­ный момент, когда доста­точ­но одной искры, что­бы все было уничтожено.

Bildunterschrift: Großansicht des Bildes mit der Bildunterschrift:  За несколь­ко секунд раке­та ухо­дит в небоМы ждем при­бы­тия эки­па­жа за ограж­де­ни­ем в 3–4 мет­рах от “Сою­за”. Этот момент — куль­ми­на­ция всей поезд­ки. До кос­мо­са — почти в бук­валь­ном смыс­ле сло­ва рукой подать. Стоя перед заправ­лен­ной раке­той, по-насто­я­ще­му пони­ма­ешь, чем риску­ют кос­мо­нав­ты и что эта рабо­та — не для каж­до­го. Спе­ци­а­ли­сты гово­рят, что раке­ты не запус­ка­ют, а стре­ля­ют на орбиту.

На авто­бу­се при­во­зят эки­паж. В белых ска­фанд­рах кос­мо­нав­ты быст­ро под­ни­ма­ют­ся по жел­той лест­ни­це и машут на про­ща­нье рукой. Про­хо­дит несколь­ко минут, и лифт уно­сит их наверх в корабль, а нас, жур­на­ли­стов, везут на наблю­да­тель­ный пункт при­мер­но в кило­мет­ре от стар­то­вой площадки.

Когда из дина­ми­ка зву­чат зна­ме­ни­тые сло­ва “Ключ на старт!”, зри­те­ли ожив­ля­ют­ся, но ниче­го не про­ис­хо­дит. Раке­та несколь­ко минут сто­ит непо­движ­но. Нако­нец кто-то про­из­но­сит “Пуск” и почти одно­вре­мен­но из-под раке­ты в воз­дух начи­на­ют под­ни­мать­ся белые клу­бы дыма. Шум дви­га­те­лей нарас­та­ет, и вдруг ноч­ное небо осве­ща­ет яркая белая вспыш­ка — раке­та сна­ча­ла мед­лен­но, а затем все быст­рее под­ни­ма­ет­ся в небо. Несколь­ко секунд — и она скры­ва­ет­ся за обла­ка­ми. Через мину­ту из дина­ми­ка слы­шит­ся спо­кой­ный муж­ской голос, кото­рый мед­лен­но про­из­но­сит: “Полет нормальный”.

Автор: Роман Гон­ча­рен­ко
Редак­тор: Вяче­слав Юрин

_{Источ­ник: www.dw-world.de,
полу­че­но с помо­щью rss-farm.ru}

See more here:
Блеск и нище­та Бай­ко­ну­ра, или Как кор­ре­спон­дент Deutsche Welle раке­ту в кос­мос провожал