Представление о том, что Евразийский экономический союз поможет Москве нарушать санкционный режим, преувеличено.
После введения в отношении России самых болезненных санкций, когда-либо наложенных на экономику крупной страны за всю новейшую историю, часто возникает следующий вопрос: в какой степени президент Владимир Путин сможет использовать Евразийский экономический союз для смягчения этого удара?
ЕАЭС, который был официально создан после аннексии Крыма Россией в 2014 году и введения первых западных санкций, — это зона свободной торговли и таможенный союз, состоящий из пяти постсоветских государств: России, Армении, Беларуси, Казахстана и Кыргызстана. Теоретически товары и рабочая сила могут перемещаться между ними относительно беспрепятственно, приблизительно так же, как в пределах единого рынка Европейского Союза. Однако на деле по-прежнему существуют заметные таможенные барьеры.
В прошлом месяце, когда Москва отправила свои танки в Украину, Запад заблокировал доступ России к ее золотовалютным резервам, запретил ее центральному банку брать кредиты, наложил сокрушительные ограничения на высокотехнологичные и военные производства и начал вносить в черные списки все большее число олигархов и друзей Кремля. Начались конфискации активов, раньше казавшиеся немыслимыми. Западные компании уходят из России быстрее, чем во времена большевистской революции. К санкциям присоединяются и азиатские экономические тяжеловесы – например, Южная Корея и Япония. Даже банки, где Китай играет ведущую роль, проявляют тревогу и дают понять, что и они могут примкнуть к западным санкциям.
В этой обстановке на Западе начали раздаваться призывы ввести превентивные санкции и против четырех остальных членов ЕАЭС, чтобы не оставить никаких лазеек из этой экономической ловушки. Считается, что все члены союза так или иначе зависят от российской помощи — следовательно, они в долгу перед Москвой. Например, всего несколько недель назад российские войска патрулировали Казахстан по просьбе его президента после беспрецедентных волнений. Армении российские войска нужны для охраны границ.
Однако на самом деле ЕАЭС не способен значительно смягчить экономическую и финансовую дестабилизацию, которую Россия испытывает уже сейчас. В дальнейшем она приведет к существенному и, возможно, долговременному экономическому спаду во всем регионе. 3 марта компания JPMorgan обнародовала прогноз, согласно которому во втором квартале Россию ожидает 35-процентное сокращение экономики.
Прежде чем рассматривать, что именно может предложить каждое из государств-членов союза, следует отметить, что об ограничении экспорта товаров первой необходимости с Запада в Россию речь почти не идет. Поэтому для поставок продовольствия или потребительских товаров обходные пути не нужны. Самые болезненные ограничения касаются компьютерных и полупроводниковых технологий и входят в более широкий пакет санкций в военной, аэрокосмической и судостроительной сферах. Высокотехнологичные товары и товары двойного назначения уже пристально контролируются западными правоохранительными органами; этот контроль лишь усилится, когда к санкциям присоединятся такие страны как Сингапур и Южная Корея.
Армения — единственный участник ЕАЭС, имеющий существенное торговое соглашение с Западом. Ее Соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнерстве, вступившее в силу в марте прошлого года, снижает барьеры в сфере торговли услугами и облегчает некоторые виды лицензирования. На бумаге эта страна может показаться самой привлекательной лазейкой для России, но ее географическое положение (Армения — единственное государство-участник ЕАЭС, не имеющее общих сухопутных границ с другими членами союза) означает, что такой импорт должен будет идти через третью страну.
Казахстан и Кыргызстан — крупные производители золота, а в этих условиях золото может стать для Кремля самым желанным активом. Возможно, золото этих стран и станет более привлекательным для России, но предположения о том, что Россия будет привязывать рубль к стоимости золота, не учитывают реалий всемирной финансовой системы современности — а именно, что ликвидность значит гораздо больше, чем потенциальная твердость валюты. К тому же, суммарный объем производства в этих двух странах составляет менее половины российского.
Казахстан может служить каналом импорта товаров из Китая, но Пекин вполне может торговать с Россией и напрямую. Казахстанские власти уже сейчас не проявляют намерений нарушать санкции, а вместо этого начинают переносить маршруты импорта и экспорта подальше от российских портов.
Беларусь и сама находится под жесткими западными санкциями в связи с нарушениями прав человека президентом Александром Лукашенко и его ролью во вторжении в Украину. Проще говоря, Минск помочь не сможет.
А как насчет их банков?
Ни один из членов ЕАЭС сам по себе не может предоставить спасительную экономическую помощь или выступить в качестве финансового узла для обхода банковских ограничений — например, отключения России от информационной системы SWIFT, при помощи которой осуществляются международные транзакции. Финансовые масштабы экономики и торговли России слишком велики: российский ВВП составляет 86 процентов совокупного производства стран ЕАЭС. А любые транзакции с партнерами в странах, присоединившихся к новому санкционному режиму, будут немедленно заблокированы даже самым некомпетентным контрольным отделом.
Попавшие под санкции организации нельзя просто заменить в транзакциях на другие, новые организации — иначе санкции распространятся и на них, как это случилось со швейцарскими филиалами российской компании «Роснефть».
Казахстан — единственный участник ЕАЭС, банки которого способны обрабатывать и сопровождать часть российской экспортной деятельности, осложненной санкциями. Но его банковский сектор выглядит посредственным на фоне российского. Кроме того, казахстанские олигархи, управляющие банками, и так сейчас находятся под пристальным вниманием в связи с их ролью в возникновении январских беспорядков.
Наконец, члены ЕАЭС вряд ли смогут предоставить убежище для олигархов и официальных фондов Кремля. Несмотря на все красоты Беларуси, Казахстана, Армении и Кыргызстана, у них нет ни ослепительной привлекательности лондонского Найтсбриджа, ни яхтенных стоянок южной Франции. Что еще важнее, их политики, несомненно, не защищены от давления Кремля — а одной из главных привлекательных черт, приведших к появлению «Лондонграда» и других подобных мест, была именно возможность прятать деньги там, где до них не дотянется Путин.
Затронутые санкциями российские компании вполне могут открывать в странах ЕАЭС новые филиалы. Но это, скорее всего, будут чисто маскировочные меры. Кроме того, уже сейчас существует множество юрисдикций — в том числе и на Западе, как, например, Нормандские острова, — которые специализируются на такого рода услугах. К тому же в отношении них — возможно, к сожалению, — пока не звучат публичные угрозы санкций со стороны правительств стран ЕС, Великобритании или США.
В реальности каналы и структуры мировой финансовой системы устроены таким образом, что ЕАЭС не сможет смягчить болезненное воздействие наиболее значительных санкций. Единственная страна, которая сможет — если захочет — обеспечить действенный обход установленного Западом санкционного режима, — это Китай. Но Китаю незачем использовать для этого ЕАЭС.
