За «руины» в ответе… кто?

Автор: Инна ВОЛОШИНА

В общем, к раз­ви­ва­ю­щим­ся стра­нам обыч­но при­чис­ля­ли быв­шие коло­нии, кото­рые отно­си­тель­но недав­но полу­чи­ли суве­ре­ни­тет и нахо­дят­ся в про­цес­се наци­о­наль­но­го стро­и­тель­ства. Офи­ци­аль­но при­зна­ва­е­мый «пере­ход­ный пери­од» поз­во­лял спи­сы­вать со сче­тов неуда­чи и пере­ги­бы в поли­ти­че­ской и обще­ствен­но-эко­но­ми­че­ской сфе­рах. Как пока­за­ла прак­ти­ка, в неко­то­рых стра­нах такой пери­од затя­нул­ся на мно­гие десят­ки лет (а в ряде стран Латин­ской Аме­ри­ки — так и на пол­то­ра сто­ле­тия), поз­во­ляя пра­ви­тель­ствам без­на­ка­зан­но про­во­дить анти­на­род­ную поли­ти­ку, заме­шан­ную на фило­со­фии ком­пра­дор­ской буржуазии.

В Казах­стане же к тер­ми­ну «раз­ви­ва­ю­ща­я­ся стра­на» отно­сят­ся не то что тер­пи­мо, а даже как к пред­ме­ту гор­до­сти: мол, сей­час мы раз­ви­ва­ем­ся, а вот когда разо­вьем­ся, то… И это повто­ря­ют не толь­ко депу­та­ты и офи­ци­аль­ные СМИ, но и пред­ста­ви­те­ли оппо­зи­ции, и сту­ден­ты, и пен­си­о­не­ры. Пожа­луй, миф о раз­ви­ва­ю­щем­ся госу­дар­стве — это та самая объ­еди­ня­ю­щая нацию идея, кото­рую ищут и никак не могут най­ти казах­стан­ские поли­ти­ки. Но давай­те попро­бу­ем разобраться.

Два­дцать лет — не срок?

Глав­ное сооб­ще­ние, кото­рое транс­ли­ру­ет­ся посред­ством это­го мифа, зву­чит при­мер­но так: «Казах­стан пре­одо­ле­ва­ет послед­ствия сво­е­го пре­бы­ва­ния в соста­ве Рос­сий­ской импе­рии и СССР, это труд­ный пере­ход­ный пери­од, мы долж­ны быть гото­вы­ми к вся­ко­го рода издерж­кам. Одна­жды наше госу­дар­ство этот пери­од раз­ви­тия пре­одо­ле­ет, и мы все ста­нем жить лучше».

При этом не при­ня­то гово­рить, что два­дцать лет — это доста­точ­ный срок для пре­одо­ле­ния труд­но­стей и выхо­да из состо­я­ния «раз­ви­ва­ю­ще­го­ся госу­дар­ства». Тем более не при­ня­то гово­рить о том, что исто­рия зна­ет доста­точ­но при­ме­ров того, как стра­ны с куда боль­ши­ми про­бле­ма­ми ста­но­ви­лись «раз­ви­ты­ми» в более корот­кие сроки.

Рост эко­но­ми­ки ФРГ (не без помо­щи пла­на Мар­шал­ла, разу­ме­ет­ся) был назван «немец­ким чудом» все­го через 10 лет после окон­ча­ния Вто­рой миро­вой вой­ны. Южная Корея, пере­жив­шая вой­ну, раз­дел стра­ны и дол­гий срок пре­бы­ва­ния у вла­сти воен­ной авто­кра­тии, суме­ла не толь­ко закре­пить демо­кра­ти­че­ское устрой­ство, но и вырвать­ся в миро­вые лиде­ры по соци­аль­ным и эко­но­ми­че­ским пока­за­те­лям. Что­бы дале­ко не ходить: Лат­вия, Лит­ва, Эсто­ния, Гру­зия, Арме­ния после рас­па­да СССР вовсе не име­но­ва­ли себя «раз­ви­ва­ю­щи­ми­ся», как не име­но­ва­ли себя ни Рос­сия, ни Украина.

В Казах­стане же идея «раз­ви­тия» экс­плу­а­ти­ру­ет­ся в таких гипер­тро­фи­ро­ван­ных мас­шта­бах, что, повто­рюсь, ее транс­ля­то­ра­ми ста­но­вят­ся уже и не СМИ даже, а обыч­ные граж­дане. Вот типич­ные выска­зы­ва­ния казах­стан­цев, не явля­ю­щих­ся завсе­гда­та­я­ми «Рес­пуб­ли­ки» или «Зоны KZ»:

♦ «Казах­стан пре­одо­ле­ва­ет пере­жит­ки рос­сий­ской коло­ни­аль­ной политики»;

♦ «РК явля­ет­ся одним из самых ста­биль­ных и дина­мич­но раз­ви­ва­ю­щих­ся госу­дарств мира»;

♦ «Сво­им раз­ви­ти­ем мы дока­за­ли всем, что заслу­жи­ва­ем, что­бы к нам прислушивались»;

♦ «Из нищей стра­ны мы ста­ли про­цве­та­ю­щим государством».

Заслу­ги в раз­ви­тии тра­ди­ци­он­но при­пи­сы­ва­ют­ся Назарбаеву:

♦ «В отли­чие от дру­гих пост­со­вет­ских пре­зи­ден­тов Назар­ба­ев начи­нал с нуля и под­нял стра­ну из руин»;

♦ «Назар­ба­ев — хоро­ший чело­век, он под­нял Казах­стан до тако­го уровня»;

♦ «Назар­ба­ев при­нял раз­граб­лен­ную стра­ну и в крат­чай­шие сро­ки пре­вра­тил ее в про­цве­та­ю­щее государство».

Таких выска­зы­ва­ний очень мно­го. Более того, их мно­го в Сети, но еще боль­ше их в сре­де граж­дан стра­ны, кото­рые об элек­трон­ных источ­ни­ках инфор­ма­ции почти и не веда­ют. Это ли не аргу­мент того, что насе­ле­ние при­ни­ма­ет свою власть и одоб­ря­ет ее?

Что было при СССР…

Но вер­нем­ся к само­му мифу. Дей­стви­тель­но ли Казах­стан под­ни­мал­ся из руин и нынеш­ним сво­им эко­но­ми­че­ским поло­же­ни­ем обя­зан раз­ви­тию в пост­со­вет­ское время?

Соглас­но дан­ным соис­ка­те­ля сте­пе­ни кан­ди­да­та эко­но­ми­че­ских наук Лес­куль Уру­стембе­ко­вой, в пери­од с 1974 по 1984 годы реаль­ные дохо­ды на душу насе­ле­ния уве­ли­чи­лись в СССР на 46%, а в Казах­ской ССР (за 1970—1980 гг.) — на 49%. То есть соци­аль­ные и эко­но­ми­че­ские пока­за­те­ли Казах­ской ССР нака­нуне рас­па­да СССР были суще­ствен­но выше, чем в сред­нем по стране.

С 1981 по 1986 год в рес­пуб­ли­ке было постро­е­но более 400 пред­при­я­тий и про­из­водств. Основ­ные фон­ды уве­ли­чи­лись на 30%: тако­го роста мате­ри­аль­но-тех­ни­че­ской базы эко­но­ми­ки и куль­ту­ры за одно пяти­ле­тие рес­пуб­ли­ка нико­гда не зна­ла до того и, к сожа­ле­нию, не зна­ет до сих пор.

Рес­пуб­ли­ка зани­ма­ла вто­рое место в СССР (после РСФСР) по про­из­вод­ству цвет­ных, ред­ких, бла­го­род­ных метал­лов. И если стра­на гор­ди­лась сво­и­ми дости­же­ни­я­ми, то назы­ва­ла не имя руко­во­ди­те­лей пар­тии, а кон­крет­ные усть-каме­но­гор­ские свин­цо­во-цин­ко­вый и тита­но-маг­ни­е­вый ком­би­на­ты, Бал­хаш­ский и Джез­каз­ган­ский гор­но-метал­лур­ги­че­ские, Лени­но­гор­ский и Ачи­сай­ский поли­ме­тал­ли­че­ские ком­би­на­ты, Зыря­нов­ский свин­цо­вый, Пав­ло­дар­ский алю­ми­ни­е­вый, Чим­кент­ский свин­цо­вый, Иртыш­ский хими­ко-метал­лур­ги­че­ский заводы.

Доба­вим сюда пред­при­я­тия чер­ной метал­лур­гии: Соко­лов­ско-Сар­бай­ский и Лиса­ков­ский гор­но-обо­га­ти­тель­ные ком­би­на­ты явля­лись круп­ней­шей базой метал­лур­гии Ура­ла и Казах­ста­на; Кара­ган­дин­ский метал­лур­ги­че­ский ком­би­нат имел самый мощ­ный в СССР цех белой жести; един­ствен­ные во всем СССР хро­ми­то­вые руды добы­ва­лись в Актю­бин­ске; на пол­ную мощ­ность рабо­та­ли Ерма­ков­ский и Актю­бин­ский фер­ро­сплав­ные заводы.

Моло­дежь теперь уже и не зна­ет, что маши­но­стро­е­ние и метал­ло­об­ра­бот­ка были круп­ны­ми отрас­ля­ми про­мыш­лен­но­сти Казах­ста­на. Давай­те вспом­ним (так и хочет­ся ска­зать, помя­нем!) Пав­ло­дар­ский трак­тор­ный, Цели­но­град­ский сель­хоз­ма­ши­но­стро­и­тель­ный, а еще усть-каме­но­гор­ские, кара­ган­дин­ские, пет­ро­пав­лов­ские, ураль­ские, чим­кент­ские, алма-атин­ские заво­ды и пред­при­я­тия при­бо­ро­стро­е­ния, энер­ге­ти­че­ской и авто­мо­биль­ной про­мыш­лен­но­сти, хими­че­ско­го, неф­тя­но­го, стро­и­тель­но-дорож­но­го машиностроения.

Еще боль­ше впе­чат­ля­ют дости­же­ния хими­че­ской про­мыш­лен­но­сти Казах­ста­на совет­ско­го пери­о­да. Ввод Чим­кент­ско­го и Джам­буль­ско­го про­из­вод­ствен­ных объ­еди­не­ний по про­из­вод­ству жел­то­го фос­фо­ра выдви­нул весь СССР по име­ю­щим­ся мощ­но­стям на пер­вое место в мире.

То есть к момен­ту раз­ва­ла СССР Казах­стан был круп­ным про­мыш­лен­ным реги­о­ном СССР. Без­услов­но, глу­бо­кий систем­ный кри­зис, пора­зив­ший Совет­ский Союз, не мог не кос­нуть­ся Казах­ста­на. Но мате­ри­аль­ные (и интел­лек­ту­аль­ные) акти­вы рес­пуб­ли­ки сохра­ни­лись-то в пол­ном объеме.

…и что сего­дня осталось

На фоне пере­чис­лен­ных при­ме­ров эко­но­ми­че­ско­го раз­ви­тия заяв­ле­ния о том, что «стра­на была под­ня­та Назар­ба­е­вым из руин» или что «Казах­стан был одной из самых отста­лых рес­пуб­лик СССР», зву­чат, мяг­ко гово­ря, неубе­ди­тель­но. Одна­ко из года в год эти сен­тен­ции ста­но­вят­ся все жест­че. При­чи­на про­ста: с одной сто­ро­ны, ухо­дит поко­ле­ние тех, кто пом­нил бога­тые заво­ды и достой­ные зар­пла­ты рабо­чих, с дру­гой — наса­жи­ва­е­мый образ Назар­ба­е­ва тре­бу­ет посто­ян­но­го закреп­ле­ния. И имен­но моло­дое поко­ле­ние ста­но­вит­ся глав­ным транс­ля­то­ром таких заявлений.

В осо­бен­но­сти это важ­но для сокры­тия реаль­ных дости­же­ний суве­рен­ной теперь уже стра­ны. А «дости­же­ния» очень показательны…

В эпо­ху актив­ной рос­сий­ской коло­ни­аль­ной поли­ти­ки, на кото­рую и поныне сва­ли­ва­ют казах­стан­ские беды и поли­ти­ки, и экс­пер­ты, и домо­хо­зяй­ки, на тер­ри­то­рии Казах­ста­на было про­ло­же­но 2,6 тыся­чи кило­мет­ров до 1918 года (стро­и­тель­ство желез­ных дорог нача­лось в 1894 году) и еще свы­ше 11 тысяч кило­мет­ров до 1986. То есть, очень услов­но гово­ря, в «цар­ское» вре­мя вво­ди­лось по 108 км, а в совет­ский пери­од по 160 км желез­ной доро­ги в год.

За 20 лет неза­ви­си­мо­сти Казах­ста­на было вве­де­но чуть более 700 кило­мет­ров желез­ной доро­ги, или, опять же очень услов­но, по 35 км в год. Про­да­ны ино­стран­ным ком­па­ни­ям такие круп­ней­шие пред­при­я­тия про­мыш­лен­но­сти, являв­ши­е­ся основ­ны­ми источ­ни­ка­ми валют­ных поступ­ле­ний, как «Кар­мет­ком­би­нат», «Жез­каз­ган­цвет­мет», Актю­бин­ский и Аксус­кий фер­ро­сплав­ные заво­ды, Усть-Каме­но­гор­ский и Лени­но­гор­ские свин­цо­вые и цин­ко­вые ком­би­на­ты, Зыря­нов­ский и Жай­рем­ский гор­но-обо­га­ти­тель­ные ком­би­на­ты, АО «Южнеф­те­газ» и мно­гие другие.

Доля отрас­лей лег­кой про­мыш­лен­но­сти в общем объ­е­ме про­из­вод­ства еже­год­но сокра­ща­ет­ся: если в 1990 году она состав­ля­ла свы­ше 15%, то к 2006 году сни­зи­лась до 1%. Это дан­ные из одно­го мар­ке­тин­го­во­го иссле­до­ва­ния. Автор, гово­ря о совре­мен­ном состо­я­нии лег­кой про­мыш­лен­но­сти Казах­ста­на, назы­ва­ет такое поло­же­ние дел «труд­но­стя­ми» и объ­яс­ня­ет их «раз­ры­вом тра­ди­ци­он­ных эко­но­ми­че­ских свя­зей меж­ду пред­при­я­ти­я­ми при пере­хо­де к рыноч­ным усло­ви­ям» (http://www.spk-tobol.kz/files/file_2534.pdf).

Кста­ти, в КазСССР дей­ство­ва­ло 18 швей­ных фаб­рик, кото­рые бук­валь­но нака­нуне рас­па­да СССР под­верг­лись модер­ни­за­ции и были осна­ще­ны самым совре­мен­ным импорт­ным обо­ру­до­ва­ни­ем. Сего­дня швей­ное про­из­вод­ство Казах­ста­на явля­ет­ся одной из наи­бо­лее отста­лых отрас­лей промышленности.

Все место­рож­де­ния неф­ти, про­да­жа кото­рой сего­дня состав­ля­ет осно­ву бла­го­по­лу­чия Казах­ста­на, были раз­ве­да­ны до 1991 года. За 20 лет неза­ви­си­мо­сти толь­ко одно место­рож­де­ние неф­ти было откры­то, а раз­ра­бот­ка его — дело дале­ко­го буду­ще­го. Ана­ло­гич­но не раз­ве­да­ны и новые место­рож­де­ния угля и газа.

Если отой­ти от эко­но­ми­че­ских пока­за­те­лей и взгля­нуть на куль­тур­ное раз­ви­тие, то и здесь ситу­а­ция скла­ды­ва­ет­ся не в поль­зу суве­рен­но­го Казах­ста­на. С.Г. Шере­тов в сво­ей «Новей­шей исто­рии Казах­ста­на» при­во­дит такие циф­ры: за пер­вые восемь лет неза­ви­си­мо­сти (с 1991 по 1999 год) про­изо­шло сни­же­ние основ­ных пока­за­те­лей дея­тель­но­сти учре­жде­ний куль­ту­ры. Так, чис­ло кино­уста­но­вок сокра­ти­лось с почти 10 тыс. до 500, чис­ло биб­лио­тек с 9,5 тыс. до 2,5 тыс., чис­ло клу­бов с 9 тыс. до 1 тыс. 200.

Толь­ко до рево­лю­ции было осно­ва­но 4 област­ных исто­ри­ко-кра­е­вед­че­ских музея: Восточ­но-Казах­стан­ский и Запад­но-Казах­стан­ский, а так­же музеи в Семи­па­ла­тин­ске и Жеты­су. Ныне в Казах­стане насчи­ты­ва­ет­ся 172 музея и музеев-квар­тир. Из них в суве­рен­ный пери­од откры­ты еди­ни­цы, сре­ди кото­рых Музей Пер­во­го Пре­зи­ден­та и Пре­зи­дент­ский центр куль­ту­ры Рес­пуб­ли­ки Казах­стан в Астане.

Гигант­ское стро­и­тель­ство, раз­вер­нув­ше­е­ся в Казах­стане, — это наи­бо­лее ощу­ти­мый и види­мый аргу­мент «дина­мич­но раз­ви­ва­ю­щей­ся стра­ны». Одна­ко чаще все­го речь идет о ком­мер­че­ских про­ек­тах: стро­ят­ся офис­ные зда­ния, раз­вле­ка­тель­ные цен­тры, эли­тар­ные жилые дома и част­ные учеб­ные заве­де­ния. Обще­ствен­но зна­чи­мый сек­тор в совре­мен­ном стро­и­тель­стве пред­став­лен в основ­ном объ­ек­та­ми куль­то­во­го харак­те­ра и мно­го­чис­лен­ны­ми памятниками.

Гово­рить о стро­и­тель­стве новых госу­дар­ствен­ных школ, науч­но-иссле­до­ва­тель­ских и про­ект­ных инсти­ту­тов, биб­лио­тек — не при­хо­дит­ся. Как не при­хо­дит­ся гово­рить и о госу­дар­ствен­ной под­держ­ке оте­че­ствен­ной нау­ки, что вид­но на при­ме­ре бук­валь­но чах­ну­щей Ака­де­мии наук, когда-то быв­шей одним из круп­ней­ших науч­ных цен­тров в СССР и вно­сив­шей суще­ствен­ный вклад в раз­ви­тие всей совет­ской науки.

Впро­чем, про­вал в соци­аль­но-куль­тур­ной сфе­ре объ­яс­ня­ет­ся так­же и лич­ным отно­ше­ни­ем к этой теме Назар­ба­е­ва. Еще в 1986 году на XVI съез­де КП Казах­ста­на Пред­се­да­тель Сове­та Мини­стров КазССР Назар­ба­ев рас­кри­ти­ко­вал Ака­де­мию наук рес­пуб­ли­ки и ее руко­вод­ство, а так­же соору­же­ние в Алма-Ате ряда объ­ек­тов, име­ю­щих боль­шое зна­че­ние для горо­да. Он назвал исто­ри­че­ский музей и дру­гие объ­ек­ты соци­аль­но-быто­во­го назна­че­ния лиш­ни­ми (!) для города.

То есть миф о раз­ви­ва­ю­щем­ся госу­дар­стве, под­ни­ма­ю­щем­ся из руин, без­услов­но, пре­сле­ду­ет кон­крет­ную цель. Более того, он эту цель дости­га­ет. Я ее могу сфор­му­ли­ро­вать так: пер­ма­нент­ная про­лон­га­ция меро­при­я­тий по соци­аль­но-эко­но­ми­че­ской и поли­ти­че­ской модер­ни­за­ции с воз­мож­но­стью ухо­да от ответ­ствен­но­сти за их низ­кую эффективность.

28 нояб­ря 2011 года

Источ­ник: Газе­та “Голос Рес­пуб­ли­ки” №43 (219) от 2 декаб­ря 2011 года