Но пока, увы, главу государства выставляют в шутовском свете, заявила Канагат Такеева 29 апреля в ходе онлайн-конференции в «R‑студии». Разговор гражданской активистки с журналистами был посвящен итогам прошедшего в субботу в Алматы митинга протеста.
Автор:
Канагат ТАКЕЕВА
Общественный деятель Канагат Такеева — одна из инициаторов Дня протеста. Разрешенный властями митинг, напомним, прошел в минувшую субботу, 27 апреля, в сквере за кинотеатром «Сары-Арка» в Алматы. Канагат Такеева в эфире «R‑студии» подробно рассказала журналисту Оксане Макушиной о том, как прошло мероприятие, какие провокации устроили власти и оправдались ли надежды организаторов митинга.
— В минувшую субботу Алматы прошел санкционированный митинг. Скажите, Канагат, какое у вас впечатление от митинга? Вы удовлетворены тем, как он прошел?
- Массовостью я не совсем удовлетворена. Но так как это была инициатива гражданского общества,и по сегодняшней оценке лидеров политических партий — работа за такой срок была проделана очень большая и хорошая.
— Но говорят, в митинге приняли участие не более тысячи человек.
- Нет. Так как был выходной, субботний день, то большая часть людей подходили не к началу митинга — к 11 часам, а позже. И их было около двух тысяч и даже более. Мы, конечно, не следили за численностью, нам, главное, нужно было следить за тематикой, за вопросами, которые мы выносили на обсуждение.
-
А кто в основном пришел на митинг?
- Толпа была разношерстная. Мы выносили нашу резолюцию по пяти основным вопросам, и я думала, вопрос о повышении пенсионного возраста больше поддержат женщины. Но, как ни странно, большую часть составляло мужское население.
-
Но, видимо, у каждого мужчины есть сестра, жена или еще работающая мать, которые могут столкнуться с этой проблемой. А уж тема ЖКХ — здесь и говорить не о чем, это проблема практически каждой семьи. Если сравнивать с теми массовыми акциями, которые мы видим в соседней России, то здесь народу, конечно, маловато, стоит признать. Что мешает людям встать и прийти?
- Я думаю, что за все эти годы в Казахстане управление страной приобрело недемократические формы. Все эти массовые аресты, безвинно пострадавшие жертвы и другие социальные вопросы отложили свой отпечаток на сознание людей. Но люди выйдут обязательно. Мы знаем, люди уже готовы встать в категоричной форме. Если вы присутствовали на митинге, то могли видеть, что уже из толпы звучали фразы радикального характера: «Хватит, давайте вставать, надоело уже говорить».
-
То есть расхожее мнение о том, что люди не приходят, потому что они считают, что от них ничего не зависит, пусть кто-то решит, пусть это будут политики, гражданские активисты, правительство — в прошлом? Вы считаете, что наступил перелом?
- Я думаю, что да. Почему? Потому что народ последние десятилетия находился между властью и какими-то оппозиционными структурами. Наша оппозиция, надо это признать, не может пробить во власти брешь. Они все находятся в конфронтации, власть почему-то всегда считает, что оппозиция не права, а оппозиция, так у нас принято, только стремится к власти. И народ, не видя кардинальных перемен, которые оппозиция выносила на обсуждение, не видя результатов, перестал верить. Власти они не верят, потому что она стала вседозволенной. Даже такая фраза от одной старушки там прозвучала — «зажиревшая власть», а оппозиция у нас в стране настолько слаба, что не может пробить эту брешь во всевластии. У нас, у гражданского общества, больше козырей, потому что мы — аполитичны, и нет ни у кого политических амбиций. Какие могут быть политические амбиции у той же 65-летней пенсионерки или 70-летней старушки? Она пришла, потому что ей нечего есть. Пришла беременная, чтобы защитить свои декретные, потому что их урезали. И чем ей кормить ребенка, когда она родит? Пришли те учителя, которые вынуждены вымогать у родителей, потому что у них маленькие зарплаты, пришли глухонемые с сурдопереводом, потому что они не могут дальше так жить. Безработные заполонили весь проспект Сейфуллина, они пришли с тем, что ни одно производство не работает на должном уровне, заводы и фабрики розданы, сейчас не функционируют. Какая политика, кого они могут вести за собой? Кого поддерживать? Они отвоевывают только свои права. Безработные пришли, потому что им нужна работа, пенсионеры — потому что хотят кушать, им не хватает.
-
Это же часть политики либо есть боязнь самого слова «политика».
- Понимаете, у нас политика приобрела формы какой-то агрессии. И она действительно несет агрессию, чего не должно быть, недопустимо в цивилизованном обществе. Политика в сознании каждого человека должна ассоциироваться с властью, с какой-то основой демократического характера. У нас это полностью отсутствует. У нас почему-то с ужасом говорят: не лезь в политику.
- Да, это некая страшилка, которая заставляет людей оставаться дома. Кстати, я так поняла, что организация этого мероприятия прошла без участия каких-либо политических партий. Это намеренно было сделано? Вы не обращались к ним?
- Нет, мы обращались, более того, они поддерживали нас, помогали, но не вмешивались в процесс. Я разговаривала с лидерами политических партий, они говорили: мы вас поддерживаем в ваших правильно выраженных социальных вопросах, и то, что вы резолюцию подаете. Они нас поддерживают, за что я им благодарна. И они рады, что наконец инициативу в свои руки взяло само гражданское общество и подает в той форме, в которой они должны были. Я сразу сказала, что это наша первая ласточка, которую инициировали граждане. И я вижу это даже по сегодняшнему результату, по тому, как мы пришли в офис и пошли звонки из разных областей и регионов.
- То есть пошла обратная связь? И что говорили?
- Совершенно верно. Мы создали штаб, И я возглавила городской алматинский штаб рабочей группы, мы разрабатывали резолюцию, собирали вопросы и так далее. Люди звонили из Жезказгана, Кокшетау, Караганды, Атырау, Актау. Сегодня только поступили звонки из пяти областей. Сейчас у нас собирают звонки и все данные и предлагают сделать штаб республиканским. Они сейчас сказали: давайте вместе. Просят — вышлите нам резолюцию, и первый и второй проекты, где мы выставили 45 социальных вопросов и пять у нас были озвучены. И они тоже хотят вносить поправки в эту резолюцию. Меня это очень радует.
- То есть в самом мероприятии есть результат?
- Совершенно верно. Есть результат, и он обязательно даст плоды. На предыдущие митинги люди приходили, слушали, уходили, а руководители, заявители этих митингов работают дальше, что-то принимают. Цель у нас была совершенно другая. Я поставила на повестку дня, на голосование диалог с живой массой. Показать, что вы пришли не только послушать, но вы — участники. В проекте резолюции мы так и указали, что каждый участник, гражданин Республики Казахстан имеет право вносить поправки в эту резолюцию. Почему я и выставила сразу все эти пункты на голосование, и там же общество проголосовало единогласно. Не было даже воздержавшихся по этим пяти вопросам. Это результат их актуальности.
- Давайте напомним эти вопросы.
- Первый — ЖКХ. Это та сфера, которая, как вы правильно заметили, касается каждой казахстанской семьи. Вв резолюции мы требуем остановить рост тарифов и углубленно подходить к этому. Представители НПО, которые выступали, независимые эксперты сошлись во мнении, что мы будем бороться всю жизнь с ветряными мельницами, проводить «круглые столы», но, не возвратив объекты жилищно-коммунальной сферы обратно в государственную собственность, обратно в государственную собственность, мы не достигнем результатов. Поэтому именно в этом пункте мы ставим возврат тех месторождений и объектов, которые являются составляющими именно жилищно-коммунальной сферы. Второй вопрос — вопрос женщин. Отмена повышения пенсионного возраста женщин, достойные декретные, которые, можно сказать, украли у наших беременных мамочек, то есть достойный материнский капитал. Третьим вопросом мы поставили вопрос молодежи. Это глобальный вопрос. Наши дети буквально потеряны, не нужны ни обществу, ни государству. Поэтому мы сейчас требуем реформировать систему образования, сделать ее по единой системе обучения, не разделяя детей на «золотую» молодежь, привилегированную и так далее, чтобы дети чувствовали себя равноправными.
- Огромный пласт.
- Но это очень нужно. Мы требуем повысить хотя бы в два раза на первом этапе стипендию студентам и иногородних студентов обеспечить общежитием. Это необходимо. Затем у нас — повышение пенсий. И банковская система. Сейчас очень много смертей, связанных с ипотечными кредитными займами у банков второго уровня. Там, где задействованы мошеннические схемы по отъему жилья, там (кредиты) должны идти уже на списание. А уже в другой резолюции, мы его на следующей неделе сможем выслать ее проект, туда вошли все социальные вопросы глобального характера.
-
Я, к сожалению, не была на самом митинге, видела только фотографии оттуда и видео. И обратила внимание на то, что, как обычно, митинг был «под присмотром». Были полицейские и люди в штатском, которые тоже снимали происходящее. Как прошло все? Мирно? Не было никаких инцидентов?
- К сожалению, нет. И прискорбно это отмечать. Нам митинг разрешили, но мы пошли напористо. Не просто заявку отнесли и стали ждать, когда нам акимат разрешит. Нет, мы сразу через несколько дней направили в адрес Ахметжана Смагуловича (Есимова, акима Алматы — ред.) направили сопроводительное письмо, в котором взывали к его чувству патриотизма, к тому, что сейчас мы оказываем ему поддержку. Видя социальное напряжение в стране, мы являемся неким катализатором, который может урегулировать. Но для этого властям нужно обратить внимание, присоединиться и совместными усилиями разрядить обстановку. Не знаю, что подействовало, но мы разрешение получили. Поехали с журналистами к зданию акимата, к нам вышел представитель управления внутренней политики. Мы ему сказали, что мероприятие должен был проводить «Жас Отан», нуротановское молодежное крыло. Но мы знаем, какие они проводят мероприятия — увеселительного характера. И мы сказали, что очень неразумно петь и веселиться, даже в духе патриотизма, когда бабушки и дедушки, беременные почти плача взывают к чести и совести госслужащих. Но на этом не закончилось. Дважды задерживали нашего молодого участника и активиста. Он исчез у нас на полдня, и когда пришел, мы увидели в каком он состоянии…
- Значит, оказывалось, какое-то индивидуальное давление?
- Да, да. Он был на грани нервного срыва и даже хотел выйти, но я с ним поговорила. Понимаешь, сказала я, когда ты встаешь на путь борьбы за свои права, не нужно бояться, потому что мы поднимаем ту тематику и не делаем ничего такого, что выходило бы за рамки. Конечно, я была очень удивлена, когда накануне к нам прилетел сам Нурсултан Абишевич.
- Куда — к вам?
- В Алматы. Я бы тоже поиронизировала на эту тему. Потому что мы были очень удивлены и даже немного обрадованы. Мы подумали, что, выступая по социальным вопросам, наконец-таки взбудоражили наши власти, и они обратили внимание. Потому что прилетел сам министр труда и соцзащиты г‑н Абденов. И мы были несказанно удивлены и ждали. В 9 утра, накануне митинга, вся инициативная группа в полном составе собралась у себя в офисе. Мы думали, что, наверное, по нашу душу. Потому что мы официально направили к ним на все сайты пригласительные письма. Я лично их рассылала, и даже заявку отправили, и обращение к народу. Эффект был совершенно неожиданный. Не дождавшись ни министра, ни Нурсултана Абишевича… Прождали мы, наверное, до обеда — никого нет. И тут услышали, что с г‑ном министром происходят нелицеприятные ситуации, доказывающие, мягко говоря, нелюбовь народа. Это как раз подтверждение того, что социальное напряжение в стране достигло апогея.
-
Основной аргумент был тот, что он сеет социальную рознь, называя размер своей зарплаты на фоне пенсий, стипендий и зарплат, на которые живет основная масса людей.
- Да, и люди просто не выдерживают, в них закипает волна возмущения. Почему он ничего не делает, в стране не решается ни одна социальная проблема, и получает такие зарплаты? Откуда они деньги берут? Они же черпают это все из наших бюджетных денег, из наших народных денег. Хотя сам он не соответствуют этой зарплате. Бабушки-дедушки, те же ветераны, которые защищали свою родину, работали в тылу, укрепляли позиции нашей родины, отдавали долг в Афганистане, инвалиды — влачат сейчас жалкое существование. У них нет средств выживать. На фоне всего этого я была очень удивлена. И мы стали уже министра просто вылавливать. И вспомнили, что в два часа нас приглашала Савостина (Ирина Савостина, лидер движения «Поколение» — ред.), когда мы вместе проводили «круглый стол». Раз он к нам не идет, хотя собрались (люди) со всего Казахстана, (вынесли на обсуждение) 45 вопросов, то не нужно никуда ездить, приди в рабочую группу, тебе все покажут и расскажут. Письма покажем, требования покажем, полчаса посидите в офисе, посмотрите, послушаете звонки, как народ плачет. Этого не произошло. Мы стали его ловить и поехали к Савостиной. Меня огорчила позиция Ирины Алексеевны. Я не знаю, что на нее повлияло, может быть, она была ошарашена появлением гордого министра. Реакция пошла совершенно неадекватная, они вместе с помощником министра стали нас просто выталкивать. Он толкнул меня очень грубо. Если принимать тот факт, что он мужчина, нельзя так не галантно относиться к женщине. Он стал нас просто вышвыривать из кабинета. Это говорит только о том, что они народ воспринимают на уровне каких-то рабов, низкого сословия. Мне пришлось сказать ему: «Уберите руки!» Потому что выталкивали нас они вместе с Ириной Алексеевной в грубой форме.
-
Может быть, перенервничали от первой встречи, которая утром произошла…То есть вам не удалось переговорить с министром?
- Нет. Более того, мы уехали, тут же дали интервью и сказали о том, что возмущены.
-
И журналистов не пустили?
- Их тоже выгнали. Мы уехали, но отправили других наших активистов, они прождали его, но министр сбежал от них через черный ход.
-
Да, это теперь уже известный факт — министр действительно убежал через черный ход.
- Я хотела отметить, что в тот день, когда проходил митинг, мы так и не нашли никого. Более того, у нас еще были одиночные пикеты. То есть мы не смогли выловить министра, но мы быстро сделали плакаты и выставили наших активистов в трех местах, где должен был появиться г‑н президент. Это был район центральной мечети, и он действительно там появился, район Зеленого базара и на «Арбате» (ул. Жибек Жолы — ред).
-
Я так понимаю, вы и Назарбаева приглашали на митинг?
- Мы всех приглашали. Отправили мы наших активистов. И действительно Назарбаев в мечети был, ходил с какой-то делегацией. Но наших активистов быстренько скрутили, заставили снять плакаты, хотя они не призывали ни к чему. Потому что они не приехали к нам, а как люди могут донести? Мы-то обращаемся к президенту и властям. И наши пикетчики стояли и ждали на соседних улицах, когда они завершат процедуру осмотра мечети. И только после того, как делегация с Назарбаевым отбыла, им разрешили надеть плакаты. Это, конечно, позиционирует власть с очень отрицательной стороны. Журналисты привыкли говорить о свободе слова, это средство вашего выражения протеста. А каждый гражданин болеет за свой социальный вопрос. И они должны выражать свои проблемы. Письма не доходят, либо президент их не читает. Обращения — то же самое. Как нам говорят, он, наверно, не знает того, что творится. На что я отвечаю, что это говорит либо о неадекватности президента, либо о его слабости. Потому что выставлять на посмешище своего президента — недопустимо. Я хочу гордиться своим президентом. И хочу, чтобы у истоков власти стоял тот человек, который будет знать даже о том, сколько человек у него выехало из страны, кто приехал. Информацией во всех сферах должен владеть президент, он должен быть сведущим человеком, а если он не знает, что безработные заполонили Казахстан, что ничего у нас нет, то, извините, говорить об обратном — смешно. Создается впечатление, что его выставляют в шутовском свете. Для меня, как патриотки, это недопустимо. Я хочу гордиться.
- Конечно, это нормальное чувство, когда хочется гордиться своей страной, с гордостью говорить, что ты из Казахстана. Давайте все-таки вернемся к митингу. Насколько мирно прошел митинг или были какие-то провокации?
- И на самом митинге тоже были, к большому сожалению. Я хочу заострить внимание на том, что митинг граждан, впервые вышедших на площадь, власти должны были поддержать, а не устраивать какие-то провокации. Мы вышли с гимном Казахстана, мы хотели начать митинг с гимна, но буквально за час аппаратуру забрали. Поэтому гимн Казахстана на нашем митинге не зазвучал. Я думаю, это кощунство.
Во время мероприятия у нас дважды выступала пенсионерка, эксперт в жилищно-коммунальной сфере, и дважды во время ее выступления выключали электричество. И люди, которые исследовали генератор, вырабатывающий ток, сказали, что туда насыпали сахар. Я не думаю, что это баловство детей. Это — намеренная провокация для того, чтобы сорвать разрешенный митинг.
-
На электронный ящик пришел вопрос: «Что вы думаете об уходе с митинга в горы трехсот человек, чтобы поесть шашлык. Устроили пир во время чумы. Там ведь все продвинутые и дату знали». Речь идет, судя по всему, об «Фейсбук- пати». Те, кто активно общается в социальных сетях, узнали о проведении такого пати, которое проводилось параллельно митингу.
- Мы их тоже приглашали, и приходили некоторые. Но они действительно были немного раздосадованы, потому что, с их слов, они раньше заявили о своем мероприятии. И, как говорили, они не смогли отменить, потому что у них уже пошли приготовления. Но я хочу сказать, что они в процессе подключились (к работе), помогали нам, занимались рассылкой, но предупредили, что в этот день не смогут
-
У вас к ним претензий нет?
- Нет, конечно. Тем более что мы с ними всегда поддерживаем контакты. У нас было первое мероприятие. И я с уверенностью могу сказать, что наше гражданское общество возьмет инициативу в свои руки. Я говорю об этом точно, исходя из отчетной реакции, которая пошла после митинга. Сегодня я лично разговаривала с людьми из регионов и спросила: пойдем до конца? Все ответили — пойдем до конца. Сейчас есть хорошая возможность подключиться, войти в наш республиканский штаб и совместно, консолидированно все это развернуть. У нас будет проделана огромная работа, и мы достигнем того, чего мы хотим.
-
А здесь вам напоминают: «Все равно громкого протестного движения не получилось 27-го. Но, между тем, час «икс» может наступить еще до 9 мая. Известно, что уже 3‑го мая Закон о пенсиях рассмотрит сенат. А, скажем, через неделю его может подписать президент. И тогда уже обратного хода не будет. Можно что-то предпринять в этой ситуации? Или просто смириться?»
- Нет. Ни в коем случае. Такая позиция у людей от того, что они не знают своих прав, законов. Я всегда даю оценку с юридической точки зрения. Я считаю недопустимым ссылаться на такую пассивную оценку: «что мы можем сделать?». Меня просто возмущает это. Вы не знаете законов, но хотя бы 3‑ю статью Конституции выучите наизусть! Больше ничего не надо. У нас Конституция является главенствующим законом. Третья статья гласит: «Народ является единственным источником власти». И не вы должны, а именно они должны. Власть ведь не с другой планеты прилетела и не другим государством поставлена. Именно вы ей делегировали полномочия. То есть они исполнители, слуги народа, а не мы с вами слуги власти. И мы сейчас и в этом направлении работаем, пытаемся поднять людей на уровень самооценки, значимости в обществе, говорим: вы делегировали права и с такой же легкостью можете эти права забрать. И я считаю, что мы достигнем результата. Даже если президент подпишет этот указ, есть много других способов его отменить.
- Удачи вам, я только «за». Еще в кулуарах митинга, оказывается, прозвучала идея о общереспубликанской часовой забастовке женщин. Если даже 50 процентов женщин на час прекратят работу, власти поймут, что женщины — сила. Вы слышали об этой идее? И как вам кажется, насколько она реальна?
- Да, я слышала. А поскольку мы вопрос о пенсиях включили в первую резолюцию, я считаю, что такую акцию можно провести. На фоне того, что мы сейчас пытаемся создать общереспубликанский штаб, я думаю, это будет гениальная акция. Но к ней надо подойти организованно, и если достичь такого результата, то власть поймет, что, действительно, женщина — это сила. Женщина — это первоначальный источник, который дает жизнь всему. И забывать о таких вещах никогда нельзя. Одна женщина, которая прошла войну, на митинге выступала со слезами на глазах. Она говорила: «Как вы можете, мужчины?! Мы в тылу врага успевали вам рожать детей, успевали вам снаряды лить, чтобы вас немцы не расстреляли. Мы по два часа спали, мы не ели, отправляли вам провиант, чтобы вы громили врагов. А вы сейчас так к нам относитесь! Пенсии нам урезаете и еще хотите на наши хрупкие плечи положить пять лет работы!» Такие вещи нельзя делать. И еще я хочу обратить внимание на то, что мы живем в восточной стране. Я хотела бы обратить внимание тех мужей, которые находятся у власти и бездумно принимают такие законы — безграмотные, безапелляционные, которые опровергают традиции казахского народа. Ведь у нас всегда с честью говорили: она — мама. И сейчас просто шокирует, что принимают решение наши казахские мужья, забыв о традициях своего народа.
- Вопрос от комментаторов: «Уважаемая Канагат, в Караганде, как известно, митинг 27 апреля был запрещен. Но гражданские активисты вышли в центр города и устроили сбор подписей против антинародного закона о повышении пенсионного возраста для женщин. Однако, что интересно, профсоюзы никак не отреагировали на эту акцию, хотя их и призывали поучаствовать. Почему, на ваш взгляд, профсоюзы самоустранились, ведь это не политическая акция, направленная на свержение режима?» Как вам кажется, в чем роль профсоюзов в решении этого вопроса?
- Если бы они присоединились, акция получила бы хорошую поддержку. Я не знаю, как в Караганде, но у нас профсоюзы присоединились. Они были и вносили свои корректировки.
-
То есть опыт алматинцев показывает, что бояться нечего.
- Не надо. Я думаю начало активности у общества, населения — уже на первой ступени. И сейчас наберет обороты. Знаете, почему люди последнее время перестали выходить на митинги? Они не знали, куда пойти. До власти не докричаться, она далеко, в Акорде сидит, и ей все равно, она проводит ЭКСПО, встречи, неконтролируемо выкачивает из бюджета деньги и т.д. Поэтому мы создаем коллегиальную комиссию из гражданского общества, и народ дружно принял этот пункт. Мы сейчас это включаем в резолюцию. Это предложение поступило прямо на митинге.
-
У вас вполне результативно митинг прошел…
- Да, результативно. Я думаю, в дальнейшем и профсоюзы присоединяться. Народ почувствовал, что нужно брать инициативу в свои руки. Иначе все, дальше так жить невозможно.
-
Канагат, вы сейчас довольно активно контактируете с разными слоями, разными группами, в том числе и из НПО. И вам задают вопрос: «Как представитель гражданского общества, скажите ваше мнение о заявлении г‑на Еримбетова о недопустимости финансирования гражданского общества зарубежными организациями и фондами. На ваш взгляд, вслед за этим появится законопроект об иностранных агентах, как в России?»
- У нас всегда почему-то принимаются, копируются ухудшающие законопроекты, которые усиливают давление гражданского общества. Если г‑н Еримбетов заявил о таком… Ведь все наши высказывания носят подконтрольный характер. И если г‑н Еримбетов такое говорит…
-
А ваше отношение к тому, могут ли финансировать зарубежные фонды НПО?
- Могут, конечно! Я как раз хочу сказать по поводу провокаций. Когда второй раз схватили нашего активиста, его хотели заставить признаться, определили ему сроки, место, где он должен был выступить на пресс-конференции, где он должен был сказать, что нас финансирует Аблязов. Я не знаю Аблюзова, никогда с ним не была знакома. Но я сразу обратилась к журналистам, собрали пресс-конференцию. Молодой человек-активист тут же дал интервью. На следующий день я пошла в «Нур Отан», зарегистрировала это заявление и пригласила на митинг. Более того, когда прошла такая провокация, я через одного журналиста обратилась еще раз к «Нур Отану», которая является практически властной структурой. Потому что там — одни чиновники и наша верховная власть. Я сказала: не хотите выходить как госслужащие, пожалуйста, через свою партию, якобы народную, выйдите! Сейчас нас приютили коммунисты, но пусть и «Нур Отан» приютит, даст апартаменты, где мы можем собираться, а то у нас — проходной двор. Люди приходят, уходят, бабушки, дедушки, студенты, пенсионеры. И так из дня в день. А сейчас будет еще больше поток.
-
И как «Нур Отан» отреагировал?
- Да, никак. Более того, я попросила денег. К нам кто приходит? Пенсионеры, у которых даже на проезд нет. А чтобы напечатать листовки, поднять, взбудоражить, сказать, людям, что это их интересы, их проблемы, ходила с протянутой рукой. И к оппозиционерам ходила, ко всем пошла. Оппозиционеры откликнулись.
-
Такой вопрос: «А какой толк от этого митинга? Люди в Жанаозене, на Алане семь с половиной месяцев сидели, и днем, и ночью… В итоге — что? Их расстреляли».
- Я всегда говорю, прежде чем что-то начинать, обязательно нужно продумать. Нам легко — мы уже знаем практически все действия власти. Это сила, это власть, которая у них в руках, это деньги. Поэтому, предусматривая все эти шаги, можно избежать и провокаций. Я сразу предупредила, чтобы никаких провокаций не было, и объявила, что мы заранее отправили письмо, которое зарегистрировали в ДВД, которые просто обязаны следить за порядком, это их прерогатива. И если бы какой-то пьяный мужчина пробился (к трибуне), была бы ситуация, которую бы я разыграла как по нотам. И выставила бы власть еще раз в очень неадекватном и позорном свете. Я думаю, что они поняли, и больше провокаций не было.
-
А вы думаете, это все-таки провокация была?
- Я думаю, да.
-
Может быть, действительно просто перебрал?
- Я не думаю, что люди на митинг в 11 часов приходят уже пьяными. Я думаю, что все-таки это был провокационный момент. Мы не настолько же глупы. Знаете, за что мы должны благодарить власти? Я ей благодарна за то, что мы отточили свой ум намного больше, чем они. Мы себя защищаем в судах, на законном основании, и отвоевываем. Мы защищаем свое имущество и умудряемся у такой тоталитарной власти забрать его назад. Мы защищаем права и пытаемся внести поправки, отстоять свои права на глобальном уровне. Я не боюсь повторять, наш народ в Казахстане — уникальный. Мы сейчас у власти находимся под микроскопом и то умудряемся защищаться. Поэтому я своим казахстанским народом горжусь.
- Перейдем к вопросам. Отчасти вы уже рассказали об организационных трудностях, но, может быть, вам пригодятся на будущее поступившие вопросы, предложения: «Помню, пару лет назад, когда оппозиция организовывала митинг, перед его началом были поданы автобусы из центра до места проведения митинга для всех желающих, ведь добираться до Сары-Арки — далеко, не у всех машина есть, те же пенсионеры не поедут так далеко. К тому же надо платить за транспорт. Почему в этот раз не сделали автобусы? В голову не пришло или еще что?».
- Еще как пришло. Но это как раз тот вопрос о спонсировании. Кто-то рассказывает, как кого-то спонсируют, а я ходила с протянутой рукой ко всем. И кто сколько смог, столько и дал. Из Шымкента хотели приехать, а оттуда приехать — две тысячи. А оттуда 200 человек хотели приехать. Это какие суммы нужны, посчитайте. И точно так же из Каскелена хотели приехать. Но автобусы очень дорогие. Я говорю, все упирается в финансы. Даже с этим предложением выхожу — подключайтесь, пожалуйста, к гражданскому обществу. Боитесь выходить на площади — помогите финансово. Сейчас мы поднимаем вопрос и перед бизнесменами, и подключаем и бабушек, и дедушек, и студентов — помогите с финансированием. Мы организовывали два автобуса для жителей, у которых вообще денег нет, у которых отрезали свет, воду, наскребли денег. Все, больше у нас денег нет.
-
Еще вопрос: «Вы не думали, что вообще пора ломать практику митингов у «Сара-Арки», ведь там все равно, что в голом поле — разговор с памятниками. Организаторы митингов, наверно, хотят, чтобы их услышала власть. Тогда митинги надо проводить у акимата или на центральных площадях. Как вы считаете?».
- У нас выступал один активист, и он как раз говорил об этом. Мы все-таки позиционируем себя гражданами, которые действуют только в рамках закона. По закону власть нам почему-то определила самую худшую площадь. Наверно, из любви к народу.
- Но есть плюс, там, рядом спальные районы, людей оттуда надо привлекать.
- Да, в любой ситуации нужно искать положительные моменты. Да, это спальный район, и даже если учесть, что придет очень много народа, а я думаю, в следующий раз так и будет, тогда все увидят несостоятельность власти, которая загоняет людей на маленькую площадь. И это говорит о страхе власти перед народом, гражданами. Они ничего не решают и боятся народа. Боятся, что эти митинги приведут к каким-то динамичным действиям. Чем больше они будут загонять людей в «Сары-Арку», тем больше дается отрицательная оценка. Пока они не развяжут руки и не покажут, что они действительно готовы к переменам, народ будет идти на кардинальные меры. Я общалась после митинга с людьми…
- И каково мнение участников? Они вдохновились или…
- Очень. К нам подходили люди из НПО, которые сначала отказались с нами работать: мы сами работаем, наши руководители там на верху сам договариваются. Я тогда им сказала: поверьте, с властью никогда нельзя договориться Это же нонсенс, это беззаконие — руководитель договаривается с властью, чтобы кучке НПО решить вопросы. А другие что? Так и останутся нерешенными? Если уж решать, то на законодательном уровне. А у нас принцип работы: я тебе сейчас заплачу, я с тобой договорюсь, а ты реши вот эти вопросы. Это недопустимые нормы и совершенно беззаконные.
- Еще такое ноу-хау: «На селе, когда люди хотят добиться чего-то от сельского акима, просто блокируют главную дорогу или акимат. И как правило, это срабатывает. Вы не думали, как отреагируют власти, если заблокировать, например, перекресток Абая и Космонавтов, или сам акимат?»
- Было такое предложение: когда приедет Нурсултан Назарбаев, выйти женщинам и перекрыть Фурманова. Я думаю, если решать один вопрос, то это допустимая норма акции, забастовочного характера, несанкционированные действия. Мы выходим от отчаяния. Выходим, перекрываем и говорим: все, либо решаем этот вопрос, либо я не могу больше так жить. Но если мы возлагаем на себя большую ответственность за те социальные вопросы, которые касаются не одного и даже не тысячи, а всего народонаселения, и которые будут менять систему в целом, я считаю, такие методы — недопустимы. Мы должны по букве закона добиваться кардинального изменения ситуации в стране и системы в целом. Те вопросы, которые сейчас выносятся, как раз и будут менять систему управления.
- Улицу Фурманова, наверно, могут перекрыть только те, кому сейчас 62 года. Потому что это вопрос животрепещущий.
- Я еще хотела отметить. Мы выходили на несколько пресс-конференций по ЖКХ, проводили «круглый стол» с Савостиной по пенсионерам, где выступала молодежь и говорила: вы нахватали инвестиций в ЖКХ, в образовании, а платить будем мы. Но мы боимся. С чего мы будем это выплачивать, если студентам даже на стипендии не хватает? И они тоже писали обращение к президенту. Но наша власть действует неадекватно. Мы на этой пресс-конференции показывали документы, я попросила пенсионеров принести квитанции об оплате коммунальных услуг и пенсионные книжки, и оказалось: на все про все, на житье после коммунальных остается всего семь тысяч. Реакции ноль. Путин, как только увидел две квитанции, он разнес всю систему ЖКХ, и тут же внесли какие-то поправки в законодательство. Наши увидели — и ноль, никакой реакции. Тот же Абденов пришел бы и спросил: Канагат, неужели действительно такая ситуация? Но он даже не пришел, не пригласил. Это о чем говорит? Об уровне управленческой структуры власти. Они почему-то берут пример только с самого плохого: то чилийскую пенсионную реформу, которая даже в Чили не прижилась. То для системы ЖКХ одну европейскую модель внедрили, оказалось, ошиблись. На таком глобальном уровне — ошибаться! Потом другую примерили. Мы тогда написали коллективное обращение, в котором сказали, может быть, хватит экспериментировать, чужую сорочку на себя примерять? Отталкивайтесь от того, что вы имеете в наличии. Примерять на себя европейскую модель, от которой мы отстаем наверное, на полвека, это по крайней мере глупо.
- И оплата за услуги ЖКХ в Казахстане — тоже из Европы.
- Да, они не смотрят, что у них там у пенсионеров доходы — две тысячи евро в месяц. Мы хотим выйти на пресс-конференцию, чтобы привлечь внимание к нашей ресурсной базе. Пора, наконец, финансовые потоки и прибыль, которые дала нам природа, делить поровну, на каждого казахстанца. Их не нужно складывать в три-четыре кармана, они должны разделяться поровну. И пора наконец это все вернуть народу, хватит уже. Мы 16 лет молча наблюдали, ждали, когда обратят внимание, но социальная ситуация настолько нестабильна, что сейчас нужно остановить этот денежный поток в одни карманы и направить на благо народа.
- От кого это зависит? Это должна быть политическая сила или должен быть всеобщий протест? Каковы механизмы?
- Я думаю, общенародный протест как раз и приведет к изменениям. Политическая сила здесь будет бессильна. Это мое мнение. Народ разочарован, к сожалению, в политических силах, с недоверием к ним относится. Потому что за каждой политической фигурой он видит мотив неурегулирования жизненно важных вопросов, болезненных для них, а видят желание политических партий забраться наверх и посадить своих людей. И сейчас народ почему встрепенулся? Потому что, почувствовал себя таким же хозяином, мы должны взять в свои руки. И не нужны нам ни партии для этого, ни НПО, ни власть. Мы должны — сами.
- Всегда упреком звучит, что люди пенсионного возраста более активны, они приходят на митинги, говорят, что им приплачивают за это. Что ваш опыт говорит, молодые смотрят в вашу сторону? Являются вашими соратниками?
- Вот почему я решила собрать в резолюцию все вопросы — потому что наше общество встанет с диванов, отложит книжки и пойдет на митинг только по социальным вопросам. Я встречалась после митинга со студентами, когда они услышали через кого-то, что мы требуем поднять студентам стипендии. Они попросили их звать в следующий раз, они помогут листовки распространять.
- То есть надо пропустить через себя.
- Да. А почему пенсионеры нас поддерживают? Так у нас повелось — то поколение, которому есть что терять, даже пускай очень малое, это и бизнеса касается, — они не выходят. Потому что знают методы властей — давление. Почему у нас очень сложно отвоевать позиции. Потому что у нас очень маленькая численность населения. За каждым из нас можно наблюдать под микроскопом и знать кто, чем дышит, чем владеет. И в вежливо-принудительном виде все это вносится в электронном виде в общую базу данных. Электронное правительство буквально наблюдает за каждым. Какие пенсии, кто какую недвижимость имеет, кто куда выехал, у кого сколько детей, кто сколько тратит в месяц. Это была бы полезная информация в том плане, если бы она принималась и учитывалась, делались бы какие-то анализы, которые бы подтверждали, что социальное положение людей очень шаткое, что народ бедствует. И предпринимались какие-то действия. Но, к сожалению, — это проформа электронного правительства. Все отслеживается только в целях каких-то тайных операций: она поехала туда, завтра будет там выступать на митинге, ее нужно заблокировать, она на такой-то машине ездит, номер такой-то.
- Вопросы у нас исчерпаны. Я вам благодарна за вашу гражданскую позицию. Желаю вам успехов! Глядя на вас, понимаешь, что все у вас получится. И в дальнейшем,когда у вас еще будут результаты, надеюсь, вы опять расскажете,как их добились,нашей интернет-аудитории.
Оригинал статьи:
