На этой неделе исполнилось ровно 1,5 года, как казахстанский политик Владимир Козлов находится в заключении. За это время в его жизни было много всего — и арест, и изъятия, и обыски, и срок, и конфискация. Не обошли стороной проблемы и его супругу – Алию Турусбекову. «Трудное время», — признается сама Алия. Вчера ей дали свидание с мужем, в ходе которого Владимир Иванович прокомментировал возможные провокации.
- Сегодня нам дали 3,5 часа для краткосрочного свидания. Удивлены ли мы? Конечно. Я увидела немного уставшего и постаревшего еще на три месяца Володю. Времени было достаточно, и мы переговорили о многом — о нашем будущем, об его отношении к значимым событиям в стране и в мире.
Было интересно наблюдать, как изменяется выражение его лица, когда он рассуждает на интересные темы. Сразу же становится таким, каким был прежде, живым…
Кроме семейно-бытовых вопросов мы обсудили и депортацию Алмы Шалабаевой и ее дочери, информацию о готовящейся провокации против меня с последующим давлением на Владимира, суд над Навальным. Кроме того у Владимира Козлова свой взгляд изнутри на изменения в УК, УПК и УИК. Говорит, что только те, кто находятся или находились за решеткой, могут понять всю систему досконально, так сказать “на своей шкуре все испытать”. Ниже я изложу его видение.
1. О депортации семьи Аблязова.
“Вся эта история выглядела неприлично, или даже подло, потому что речь шла о том, что женщину и маленького ребенка использовали как заложников. Обычно такие методы используют бандиты. Мне с самого начало было непонятно, как могла европейская страна принять такое решение. Сейчас все стало на свои места. В семье не без урода, и в европейских странах не без продажных чиновников. Радует, что Италия нашла в себе силы и достоинства это признать. Хотелось бы, чтобы аналогичные силы и достоинства оказались и у правительства моей родины. Алма Шалабаева должна быть освобождена из-под уголовного преследования, и ей с дочерью должны дать право самим решать ‑остаться в РК или выехать за ее пределы. Воевать с женщинами и детьми — это удел подонков! Желаю Алме терпения и, конечно же, воссоединения с семьей.
2. По поводу возможной провокации против меня с последующим давлением и шантажом.
«Мы это проходили… Подобные методы применялись спецслужбами во время следствия и суда. Меня не интересовали эти провокации тогда, не интересуют сейчас и не будут интересовать в будущем. Я готов разговаривать с нормальными людьми, я всегда был за диалог, но только не с теми, кто думает, что подобными дерьмовыми методами можно чего-то добиться. Если на меня выйдут с “подобными предложениями” в такой редакции, то я их отвергну. И речь идет не о моей преданности кому-либо, слово “пиетет” для меня пустой звук. Я никогда не признаюсь в том, чего я не делал, чего мы не делали пусть даже ценой своей свободы”.
3. По суду Навального (реакция российского общества на это и реакция нашего на подобные события).
«Причина реакции, во-первых, в том, что в РФ пока сохранилась возможность относительно свободно высказывать свое мнение. В России не вся пресса поставлена под контроль власти, и там сохранена небольшая интеллигентная прослойка общества, которая активно высказывают свою гражданскую позицию. Люди имеют больше информации, имеют возможность ознакомиться с большим количеством мнений по разным вопросам. Это то, чего в Казахстане почти нет, особенно после процесса надо мной и последующим закрытием десятков СМИ. Во-вторых, есть разница в численности населения. Соотношение граждан и подданных при такой разницы в численности, также исчисляется простой арифметикой. И самое главное — у нас, к сожалению, не появился еще свой Навальный».
4. Концепция (мое видение) по УИК.
Основное тезисно. Концепция заключается в понимании ситуации изнутри для всех без исключения осужденных. Самая сильная мотивация для осужденных — это свобода. И это нужно использовать. Человек, настроенный на исправление и начало новой жизни, должен иметь законодательную возможность влиять своим поведением на эту ситуацию, вплоть до того, что он должен иметь возможность при условии позитивного стремления и достижения во всем высоких показателей сокращать срок, который назначен ему приговором как лишение свободы.
Речь идет о спецпрограмме, которая будет дополнить имеющиеся возможности. Она будет назначаться осужденному также по решению суда, внутри которой он может набирать определенные баллы. Эти баллы в свою очередь будут сокращать срок пребывания его в несвободе. Это будет трудно. Но человек должен будет видеть, что все зависит от него.
Сам процесс стремления к быстрейшему освобождению будет процессом исправления, перевоспитания. Человек получает желанную свободу намного раньше, а общество получает не асоциального типа, а им правленого, конструктивного, ресоциального гражданина.
Это — концепция, детали в голове. Сейчас в этой системе много кнута и мало пряника. Нужно все это сбалансировать и увеличить возможность позитивно настроенных осужденных сделать себя заново. Возможно, я напишу открытое письмо депутатам с описанием своего видения”.
После свидания мы прошли на контроль, где у меня изъяли все записи. Я сразу стала требовать письменного ответа — на основании какого нормативного акта они изъяли или записи. И пошло-поехало.
Все побежали в оперчасть, потом к руководству. Ждали все (в том числе и другие родственники), пока руководство изучит записи. Я встала «в позу» — никуда не уйду, пока не дадут мне мотивированного ответа. Ждали минут 15, потом появился начальник “досмотра” и отдал все записи со словами «все нормально, у вас нет ничего такого». Видимо, искали какой-то криминал, но это глупость, весь разговор на свидании записывался, шел при сотрудниках колонии.
Длительное свидание будет 9 августа, на день рождение Володи. Такой вот “грустный” праздник за решеткой…
