«Я не имею права оставаться в стороне»

«Меня воз­му­ти­ло на этих про­цес­сах все: начи­ная от стра­ха, кото­рый испы­ты­ва­ют жана­о­зен­цы, постра­дав­шие во вре­мя декабрь­ских бес­по­ряд­ков, до пове­де­ния поли­цей­ских на суде и мно­же­ства про­цес­су­аль­ных нару­ше­ний, кото­рые допус­ка­лись в судах»,– ска­за­ла в интер­вью «Голо­су рес­пуб­ли­ки» быв­ший пред­ста­ви­тель мис­сии ОБСЕ, руко­во­ди­тель аты­ра­уско­го обще­ствен­но­го объ­еди­не­ния «Заман», юрист Асель Нур­га­зи­е­ва. Доб­ро­со­вест­но отси­дев весь судеб­ный про­цесс по «делу 37 неф­тя­ни­ков», она перед самым при­го­во­ром реши­ла сло­жить с себя пол­но­мо­чия наблю­да­те­ля и откры­то вста­ла на защи­ту инте­ре­сов горожан. 

 

Автор: Асель НУРГАЗИЕВА

 

Не мытьем, так катаньем

- Асель, не так дав­но Вы езди­ли в Жана­о­зен вме­сте с рос­сий­ски­ми пра­во­за­щит­ни­ка­ми, и мы слы­ша­ли — без при­клю­че­ний не обошлось.

- Мы поеха­ли по делам ини­ци­а­тив­ной груп­пы, кото­рую орга­ни­зо­ва­ли в помощь потер­пев­шим жана­о­зен­цам. Узна­ли, что туда едут рос­сий­ские пра­во­за­щит­ни­ки. Цель у нас была одна, поэто­му мы ско­опе­ри­ро­ва­лись. В Жана­о­зене встре­ти­лись с потер­пев­ши­ми, затем поеха­ли в аки­мат и попро­си­ли, что­бы нас при­нял аким Серик­бай Тру­мов. Нам отка­за­ли, а мы пре­ду­пре­ди­ли: на ули­це сто­ят око­ло 20 потер­пев­ших, а в поне­дель­ник мы про­ве­дем пресс-кон­фе­рен­цию, где сооб­щим, что аким нас не при­нял. Нам тут же орга­ни­зо­ва­ли встречу.

- Что Вы про­си­ли и чего доби­лись на этой встрече?

- Попро­си­ли, что­бы нам выде­ли­ли поме­ще­ние, где людям будет ока­зы­вать­ся юри­ди­че­ская помощь, что­бы спи­сок потер­пев­ших опуб­ли­ко­ва­ли в мест­ных СМИ и что­бы на вре­мя судеб­ным про­цес­сов людям орга­ни­зо­ва­ли транспорт.

В целом у меня было ощу­ще­ние, что Тру­мов с пони­ма­ни­ем отнес­ся к людям. Прав­да, он ска­зал: прось­бу о выде­ле­нии поме­ще­ния и пуб­ли­ка­ции спис­ков в мест­ной газе­те офор­мить пись­мен­но. Вот на такой поло­жи­тель­ной ноте вме­сте с рос­сий­ски­ми пра­во­за­щит­ни­ка­ми мы поеха­ли обратно.

- И тут нача­лись сюрпризы?

- Еще какие! Почти сра­зу мне позво­ни­ли на сото­вый теле­фон и сооб­щи­ли: в «Фейс­бу­ке» взло­ма­ли мою почту и от мое­го име­ни во все груп­пы и по всем адре­сам разо­сла­ли какое-то сооб­ще­ние. Мы сра­зу откры­ли ком­пью­тер, чита­ем: там такое напи­са­но, язык не пово­ра­чи­ва­ет­ся повто­рить. Пока еха­ли, уда­ля­ли эти сообщения.

Спу­стя час — опять зво­нок: «Ваш несо­вер­шен­но­лет­ний сын задер­жан (ему 14 лет), он нахо­дит­ся в поли­ции, забе­ри­те его». Спра­ши­ваю: «С кем я раз­го­ва­ри­ваю?» На дру­гом кон­це бро­си­ли труб­ку. Я сра­зу позво­ни­ла домой в Аты­рау. Ока­за­лось, мой сын дома и никто его не задерживал.

Через день ко мне домой в Аты­рау при­шли судеб­ные испол­ни­те­ли. У меня есть не испол­нен­ное реше­ние суда: в 2005 году я бра­ла в кре­дит авто­мо­биль. Потом его угна­ли, но кре­дит остал­ся. Реше­ние суд при­нял в 2008 году. За это вре­мя хоть и нере­гу­ляр­но, но как мог­ла я пога­ша­ла кре­дит, и меня никто не бес­по­ко­ил. А тут вдруг при­ну­ди­тель­ный при­вод — так объ­яс­ни­ли моим род­ствен­ни­кам полицейские.

- Вы свя­зы­ва­е­те это со сво­ей инициативой?

- Дру­гой при­чи­ны я не вижу.

«Воз­ме­щать ущерб долж­но МВД!»

- Асель, поче­му все-таки Вы реши­ли создать такой комитет?

- С мар­та я наблю­да­ют за жана­о­зен­ски­ми судеб­ны­ми про­цес­са­ми как пред­ста­ви­тель ОБСЕ. На про­цес­се «пяти поли­цей­ских» с удив­ле­ни­ем выяс­ни­ла: там высту­па­ют все­го чет­ве­ро потер­пев­ших. Более того, когда они нача­ли давать пока­за­ния, адво­ка­ты под­су­ди­мых по отно­ше­нию к ним вели себя агрес­сив­но. Они гово­ри­ли: «Да, ты полу­чил ране­ние. Но кого из под­су­ди­мых ты видел? Кто в тебя стре­лял?» Люди терялись.

Боль­шин­ство из них — люди со сред­ним обра­зо­ва­ни­ем, кото­рые не все­гда могут доход­чи­во доне­сти свою мысль. Мало того что они поте­ря­ли сво­их близ­ких или ста­ли инва­ли­да­ми, так еще во всей этой судеб­ной суе­те оста­лись один на один со сво­и­ми проблемами.

Сна­ча­ла я попы­та­лась при­влечь к про­цес­су ряд пра­во­за­щит­ни­ков. В соци­аль­ных сетях пред­ла­га­ла всем юри­стам: при­хо­ди­те, давай­те вме­сте здесь пора­бо­та­ем. Я была уве­ре­на: кто-то про­явит ини­ци­а­ти­ву. Мне все-таки хоте­лось оста­вить за собой ста­тус наблю­да­те­ля от ОБСЕ. Но появил­ся толь­ко адво­кат Абзал Куспа­нов из все­го, ска­жем так, наше­го пра­во­за­щит­но­го казах­стан­ско­го сообщества.

Потом мы встре­ти­лись со все­ми потер­пев­ши­ми и после раз­го­во­ра с ними сде­ла­ли вывод: одно­знач­но нуж­но объ­еди­нить­ся. Но тут я выхо­ди­ла за рам­ки сво­ей мис­сии от ОБСЕ, поэто­му 2 мая напи­са­ла в ОБСЕ офи­ци­аль­ное пись­мо, что сни­маю с себя пол­но­мо­чия наблю­да­те­ля, пото­му что не имею мораль­но­го пра­ва оста­вать­ся в стороне.

Для нача­ла мы орга­ни­зо­ва­ли опе­ра­тив­ную груп­пу. Но в пер­спек­ти­ве это долж­но быть обще­ствен­ное объ­еди­не­ние, кото­рое будет ока­зы­вать постра­дав­шим от декабрь­ских бес­по­ряд­ков жана­о­зен­цам юри­ди­че­скую помощь.

- А сколь­ко, по Вашим дан­ным, все­го потерпевших?

- Пока есть спи­сок из более чем 74 чело­ве­ка, кото­рые про­хо­ди­ли по делу, но не при­ез­жа­ли в суд. Этот спи­сок мы еще составляем.

- Вам уда­лось их убе­дить высту­пить в суде?

- Да, нам уда­лось убе­дить их, что­бы они при­шли в суд и рас­ска­за­ли свои исто­рии. Орга­ни­зо­ва­ли им транс­порт из Жана­о­зе­на до Актау. Перед нача­лом судеб­ных засе­да­ний быст­ро, в пожар­ном поряд­ке объ­яс­ня­ли их пра­ва. Люди на суде акти­ви­зи­ро­ва­лись, нача­ли зада­вать вопро­сы сотруд­ни­кам поли­ции, кото­рые высту­па­ли там сви­де­те­ля­ми. Они поня­ли, речь идет об их пра­вах, и ста­ли более уве­рен­ны­ми в себе. Это очень суще­ствен­ный шаг вперед.

Вооб­ще этот про­цесс про­хо­дил бук­валь­но гало­пом и в жут­ком эмо­ци­о­наль­ном напря­же­нии — люди пада­ли в обмо­рок, когда суд про­смат­ри­вал видео­ма­те­ри­а­лы след­ствия. Они виде­ли сво­их погиб­ших близ­ких, когда те были на пло­ща­ди еще живыми…

- Какие еще цели Вы ставите?

- Любая помощь постра­дав­шим. Напри­мер, на про­цес­се «пяти поли­цей­ских» все мы пони­ма­ли: они, гру­бо гово­ря, коз­лы отпу­ще­ния. Если дви­гать­ся про­цес­су­аль­но, то после того, как суд при­знал их винов­ны­ми, эти пять чело­век обя­за­ны выпла­тить сум­мы мате­ри­аль­но­го и мораль­но­го ущер­ба всем постра­дав­шим. Зна­чит, потер­пев­шие ника­ких денег не получат.

- Поче­му? А арест имущества?

- Там огром­ные сум­мы. Есть иски на 15 мил­ли­о­нов тен­ге. Как вы помни­те, в отно­ше­нии этих поли­цей­ских дело было воз­буж­де­но по ста­тье «Пре­вы­ше­ние долж­ност­ных пол­но­мо­чий». Поэто­му на суде мы про­си­ли, что­бы иски о воз­ме­ще­нии ущер­ба рас­смат­ри­ва­лись в граж­дан­ском судопроизводстве.

Соглас­но граж­дан­ско­му зако­но­да­тель­ству, вред, при­чи­нен­ный долж­ност­ным лицом, воз­ме­ща­ет орга­ни­за­ция, в кото­рой он рабо­тал. Зна­чит, потер­пев­шие могут пода­вать свои иски на Мини­стер­ство внут­рен­них дел. Но в рам­ках суда этот вопрос не был рас­смот­рен. Ущерб будут взыс­ки­вать с поли­цей­ских. Этих денег, если смот­реть на вещи реаль­но, никто не полу­чит. Поэто­му нуж­но доби­вать­ся, что­бы иски пода­ва­ли кон­крет­но к МВД.

«Людей в чер­ном» никто не ищет

- Инте­рес­но было бы узнать, какие выво­ды Вы сде­ла­ли в целом, наблю­дая за судеб­ны­ми процессами?

- В основ­ном я отсле­жи­ва­ла про­цес­су­аль­ные нару­ше­ния. Меня заин­те­ре­со­вал такой вопрос: поче­му ни на одном судеб­ном про­цес­се не было уста­нов­ле­но, кто такие эти «люди в чер­ном»? В один из дней я побе­жа­ла на шет­пен­ский про­цесс и зашла в зал суда в тот момент, когда пока­за­ния давал началь­ник Шет­пен­ско­го РОВД Аман­гель­ды Досжанов.

Он рас­ска­зы­вал: 17 декаб­ря в три часа дня к нему на сото­вый теле­фон посту­пил зво­нок «свер­ху». От кого имен­но, не ска­зал. Ему дали рас­по­ря­же­ние поста­вить блок­пост и запре­тить выезд из Шет­пе. При этом въезд в посе­лок был раз­ре­шен! Вопрос — зачем? Ведь 16 декаб­ря шет­пен­цы воз­му­ща­лись рас­стре­лом в Жана­о­зене, но ника­ких про­во­ка­ци­он­ных дей­ствий с их сто­ро­ны не было. Как не было их и днем 17 декаб­ря. Но во вто­рой поло­вине дня появ­ля­ют­ся «люди в чер­ном» — и начи­на­ют­ся бес­по­ряд­ки. Полу­ча­ет­ся, груп­па, кото­рая дей­ство­ва­ла в Жана­о­зене, пере­ме­сти­лась в Шетпе?!

Еще один момент: в Ман­ги­ста­уской обла­сти все­го пять рай­о­нов, и ни один рай­он не попро­сил допол­ни­тель­ных сил, кро­ме посел­ка Шет­пе. Это сле­ду­ет из пока­за­ний началь­ни­ка РОВД. Он рас­ска­зал, что туда из Шым­кен­та при­е­ха­ли 140 чело­век, из Жам­бы­ла — око­ло 100 и из Актау — 47.

- Какой вывод Вы сде­ла­ли из этой информации?

- Вывод сам напра­ши­ва­ет­ся. Поче­му уже 14 декаб­ря всех пре­ду­пре­жда­ют о мас­со­вых бес­по­ряд­ках, но ниче­го при этом не пред­при­ни­ма­ет­ся. Все при­хо­дят к одно­му выво­ду: был зара­нее запла­ни­ро­ван­ный сце­на­рий — и в Жана­о­зене, и в Шетпе.

- Вам ста­ло ясно после судеб­но­го раз­би­ра­тель­ства, кто дал коман­ду стре­лять и кто несет ответ­ствен­ность за декабрь­скую трагедию?

- У меня, как и у всех, боль­ше вопро­сов, чем отве­тов. Но этот, соглас­на, глав­ный вопрос. Без отве­та на этот вопрос счи­тать, что все судеб­ные рас­сле­до­ва­ния про­ве­де­ны в пол­ной мере, нель­зя. Дело по поли­цей­ским долж­но было быть направ­ле­но на допол­ни­тель­ное расследование.

На этом про­цес­се про­хо­ди­ло более 200 сви­де­те­лей-поли­цей­ских, а опро­си­ли чуть более 100 чело­век. Почти все они стре­ля­ли. При­чем во вре­мя опро­сов у них слу­ча­лась частич­ная амне­зия: отши­ба­ло память, слух и зре­ние, когда зада­вал­ся вопрос, что дела­ли их кол­ле­ги во вре­мя рас­стре­ла людей.

Все хором цити­ро­ва­ли ста­тью, кото­рая раз­ре­ша­ла им при­ме­нять ору­жие, все хором рас­ска­зы­ва­ли, как им было страш­но. От одно­го отве­та я была в шоке. Поли­цей­ский Абе­нов заявил в суде: «Я захо­тел постре­лять и стре­лял. Четы­ре раза».

- Раз­ве его не долж­ны были аре­сто­вать в зале суда и сра­зу заве­сти уго­лов­ное дело?

- Но все они утвер­жда­ли, что дела­ли толь­ко пре­ду­пре­ди­тель­ные выстре­лы в воз­дух. Четы­ре выстре­ла, пять… Неко­то­рые целые обой­мы выпус­ка­ли. Им было выда­но 224 писто­ле­та Мака­ро­ва и 29 автоматов.

На суде так­же выяс­ни­ли: ору­жие раз­да­ва­ли аж за десять дней до бес­по­ряд­ков. Поли­цей­ские это объ­яс­ня­ли тем, что в запад­ных обла­стях стра­ны была угро­за экс­тре­миз­ма и тер­ро­риз­ма. Дохо­ди­ло до того, что поли­цей­ские заби­ра­ли ору­жие с собой, хотя есть опре­де­лен­ный порядок.

Я окон­чи­ла шко­лу мили­ции и могу ска­зать: судя по пока­за­ни­ям поли­цей­ских, этот поря­док был пол­но­стью про­игно­ри­ро­ван. 16 декаб­ря ору­жие выда­ва­лось вооб­ще без реги­стра­ции. Поли­цей­ский Махам­бет Кази­ев, кото­рый раз­да­вал ору­жие, рас­ска­зал в суде: почти 50% ору­жия не вер­ну­ли. Ору­жие не выда­ва­ли толь­ко самым моло­дым — им вру­чи­ли дубинки.

Тут есть еще один суще­ствен­ный момент. Есть такая про­це­ду­ра — отстрел писто­ле­тов. После 16 декаб­ря в под­ва­ле ГУВД Жана­о­зе­на все ору­жие отстреляли.

- То есть выпу­сти­ли все пули, кото­рые оста­лись в выдан­ных писто­ле­тах и автоматах?!

- Да. Об этом тоже рас­ска­зал один из под­су­ди­мых. Эта про­це­ду­ра про­во­дит­ся для про­вер­ки тех­ни­че­ско­го состо­я­ния оружия.

- Это дей­стви­тель­но выгля­дит стран­но: во вре­мя мас­со­вых аре­стов, хао­са вдруг про­во­дить почти хозяй­ствен­ное меро­при­я­тие. Таким обра­зом спи­сать все пули?

- Вот имен­но! Вме­сто того, что­бы изъ­ять ору­жие и про­ана­ли­зи­ро­вать, сколь­ко пуль было выпу­ще­но поли­цей­ски­ми во вре­мя так назы­ва­е­мо­го подав­ле­ния мас­со­вых бес­по­ряд­ков, про­ве­ли отстрел это­го оружия.

Но есть еще более инте­рес­ный факт: пули, кото­рые люди собра­ли, вынув из тел сво­их погиб­ших род­ствен­ни­ков, и пере­да­ли в ГУВД, были стерты.

- Каким образом?

- Смысл бал­ли­сти­че­ской экс­пер­ти­зы заклю­ча­ет­ся в том, что­бы выяс­нить при­над­леж­ность пули к тому или ино­му ору­жию. Это мож­но сде­лать по сре­зам — даже цара­пи­ны на пулях могут быть свой­ствен­ны толь­ко кон­крет­но­му ору­жию. Но на тех пулях, кото­рые постра­дав­шие при­нес­ли в ГУВД, были стер­ты эти ули­ки — или гвоз­дем, или дру­ги­ми желез­ны­ми пред­ме­та­ми. Если сде­лать на пуле допол­ни­тель­ные нарез­ки, то опре­де­лить, из како­го имен­но ору­жия она была выпу­ще­на, уже невозможно.

Снай­пе­ры стре­ля­ли по команде

- На суде упо­ми­на­лись авто­ма­ши­ны, из кото­рых рас­стре­ли­ва­ли людей? Кто-нибудь рас­ска­зы­вал, дей­стви­тель­но ли рабо­та­ли снайперы?

- Под­су­ди­мый Баг­даб­а­ев рас­ска­зал: он при­е­хал в Жана­о­зен 15 декаб­ря и при­вез с собой семь сотруд­ни­ков спец­на­за — снай­пе­ров. Дво­их поста­вил на кры­ше, дво­их — на ули­це, одно­го оста­вил внут­ри зда­ния ГУВД. Он им ска­зал: «Если что-то будет про­ис­хо­дить, я дам пре­ду­пре­ди­тель­ный выстрел». Пре­ду­пре­ди­тель­ный выстрел он сде­лал из сво­е­го авто­ма­та оче­ре­дью. Выпу­стил целый мага­зин — 30 пуль.

Что каса­ет­ся авто­ма­шин, из кото­рых уби­ва­ли людей, то на суде мы услы­ша­ли толь­ко об одном фак­те. Сви­де­тель — поли­цей­ский Туле­ба­ев сооб­щил: его кол­ле­га Кызыл­ку­лов стре­лял, выхо­дя из маши­ны, кото­рая кур­си­ро­ва­ла по горо­ду и пери­о­ди­че­ски оста­нав­ли­ва­лась. Кызыл­ку­лов тоже высту­пал как сви­де­тель, но утвер­ждал дру­гое: стре­лял толь­ко в воз­дух и исполь­зо­вал… 30 патро­нов. Но его кол­ле­га пока­зал, что он целил­ся имен­но в людей.

- О джи­пах и «опе­ле», из кото­рых люди в мас­ках стре­ля­ли по жите­лям, тоже никто так и не спра­ши­вал? 17 декаб­ря вече­ром даже жур­на­ли­сты слы­ша­ли по теле­фо­ну авто­мат­ные оче­ре­ди. Жана­о­зен­цы тогда сооб­ща­ли: по мик­ро­рай­о­нам горо­да ездят белый и чер­ный джи­пы, из кото­рых стре­ля­ют в людей. А из крас­но­го «опе­ля» авто­мат­ной оче­ре­дью была уби­та моло­дая девушка.

- Нет, об этом на про­цес­се не гово­ри­лось. Этот вопрос не зада­ли ни про­ку­ро­ры, ни адво­ка­ты. Но есть потер­пев­шие, в кото­рых стре­ля­ли вече­ром. Сай­ди­ев, напри­мер. У него пуля еще нахо­дит­ся в теле. Она вошла в обла­сти таза сза­ди и оста­но­ви­лась в обла­сти бед­ра. Вра­чи ска­за­ли ему: изъ­я­тие пули опас­но. Кста­ти, его недав­но вызва­ли в про­ку­ра­ту­ру и ска­за­ли: давай, уда­ляй пулю, нам она нужна.

- Вер­нем­ся к теме помо­щи постра­дав­шим. Что буде­те пред­при­ни­мать дальше?

- Мы гото­вим доку­мен­ты на реги­стра­цию и попы­та­ем­ся заре­ги­стри­ро­вать обще­ствен­ное объ­еди­не­ние «Эхо Жана­о­зе­на» в самом горо­де Жана­о­зене. Не знаю, насколь­ко нам будут пере­кры­вать кис­ло­род, вре­мя пока­жет. И обя­за­тель­но будем пода­вать апел­ля­ци­он­ные жало­бы от име­ни потер­пев­ших на при­го­вор суда и иско­вое заяв­ле­ние на взыс­ка­ние с МВД рес­пуб­ли­ки мате­ри­аль­но­го и мораль­но­го ущер­ба потер­пев­шим горо­жа­нам. Мне кажет­ся, жана­о­зен­цы ско­ро нач­нут откры­то говорить…

Вопрос «на засыпку»

«Еще один вопрос. Толь­ко один под­су­ди­мый попро­сил про­ще­ния у род­ствен­ни­ков погиб­ших — Баг­даб­а­ев, началь­ник отде­ла по борь­бе с экс­тре­миз­мом и тер­ро­риз­мом. Он ска­зал: «Если бы мы отсту­пи­ли, то все­го это­го не про­изо­шло бы». Когда поли­цей­ские ушли и про­шло вре­мя, на Алане все отно­си­тель­но успо­ко­и­лось. По боль­шо­му сче­ту празд­ник был испор­чен, но не более того. Зачем вер­ну­лись? Это важ­ный момент».

Интер­вью под­го­то­ви­ли Алла ЗЛОБИНА и Шари­па ИСКАКОВА

Источ­ник: Газе­та “Голос Рес­пуб­ли­ки” №20 (242) от 1 июня 2012 года