Фарсом назвал минувшие в Таджикистане выборы президента лидер таджикского оппозиционного движения «Ватандор» Дододжон Атовуллоев. Он уверен, что Эмомали Рахмон должен не победу праздновать, а поминать свой режим на его похоронах.
7 ноября стали известны итоги выборов, прошедших в Таджикистане. Согласно им, действующий президент Эмомали Рахмон победил с результатом 83,6% (3 миллиона 23 тысячи голосов избирателей). Явка избирателей составила 86,6% (3 миллиона 640 тысяч избирателей).
Наблюдатели от СНГ не нашли нарушений в выборном процессе, дав им, ожидаемо, хорошую оценку в отличие от БДИПЧ ОБСЕ, которое подвергло критике минувшие выборы. А как оценивает их оппозиция Таджикистана, которой, как известно, не удалось принять в них участие? Об этом мы спросили лидера таджикского оппозиционного движения «Ватандор» Дододжона Атовуллоева.
- Господин Атовуллоев, как вы оцениваете минувшие выборы?
- Если называть вещи своими именами — это фарс, комедия, спектакль, режиссер которого недальновидный и бездарный. И зовут его Эмомали Шарипович Рахмон. Если бы у него была фантазия, то он придал бы выборам хотя бы видимость правдоподобности.
- На чем основаны ваши столь резкие выводы и оценка выборов?
- Народ и партии на эти выборы очень надеялись, полагали, что народ проснулся, что будут международные наблюдатели, Рахмон не решится на грубые нарушения и тогда удастся смена власти демократическим путем. Но я всегда говорил, и еще раз подчеркиваю, что ни одна диктатура никогда не уйдет из власти через выборы. Все минувшие 20 лет независимости Таджикистана девизом Рахмона были слова: «Мы с кровью пришли, с кровью и уйдем».
- Это очень серьезные обвинения, но разве демократическая оппозиция была представлена на выборах?
- Оппозиция объединилась и выдвинула кандидатом в президенты правозащитницу, юриста Ойнихол Бобоназарову. Честно признаюсь, когда оппозиция выдвигала ее кандидатуру, я публично говорил в интервью, что это проект части оппозиции и правительства Рахмона. У нее интересная биография, много плюсов, но она не раскручена в Таджикистане. Я считал, что она не представляет угрозу Рахмону. Но ошибался и готов просить прощение за то, что обвинил часть соратников и даже близких людей в том, что они специально выдвинули заранее непроходную кандидатуру, чтобы придать легитимность режиму Рахмона. Ведь казалось, что власти были довольны таким кандидатом. Я был уверен в том, что они даже будут помогать Ойнихол Бобоназаровой собирать подписи.
- А что заставило вас изменить свое мнение?
- Где-то за три недели до выборов Рахмонов очень сильно испугался, позвал председателя ГКНБ Ятимова, председателя ЦИК Шохиёна и велел, во что бы это ни стало, но Ойнихол Бобоназарову к выборам не допустить. И они сделали все для этого. Да, она собрала более 200 тысяч подписей, но потом было мощное давление на ее сторонников, запугивали людей, что если поставят свою подпись в поддержку Ойнихол Бобоназаровой, то их выгонят с работы и чуть ли ни в тюрьму посадят. В результате ей просто не хватило подписей: по закону надо было собрать 210 тысяч, а она собрала лишь чуть более 200 тысяч, и таким образом не была допущена к выборам. На этом интрига выборов была завершена.
- Но ведь было много других кандидатов…
- Все они — это клоуны, они нужны были только для галочки, чтобы показать, что у Рахмона есть альтернатива. Это абсолютно бессовестные торгаши. Им платили какие-то копейки, они ездили по республике, их показывали по телевизору, им купили новые костюмы, рубашки и даже носки.
- То есть, на ваш взгляд участие других кандидатов было лишь ширмой. А серьезные нарушения были в ходе самих выборов?
- В России более полутора миллионов таджиков, а на просторах СНГ больше двух миллионов. Да, по всей России открыли 24 избирательных участка. Но 6 ноября был рабочий день, поэтому я уверен, что ни один таджик не пошел голосовать. Таджики за границей — напуганы, в России после того, как пошла волна насилия против мигрантов, они не выходят из своих подвалов и со стройплощадок. Поэтому их голоса, я уверен, ушли в воздух, но их посчитали как голоса, отданные за Рахмона. Но даже если допустить, что они все-таки пошли на избирательные участки, то за нынешнего президента они бы никогда не проголосовали.
- Почему?
- Как может нормальный человек голосовать за президента, из-за которого он стал изгнанником, рабом в чужой стране, месяцами не видит своих детей, жену, родных и близких?
- Но многие ставят в заслугу Рахмону тот факт, что Россия подписала соглашения с Таджикистаном, благодаря которым есть некоторые послабления трудовым мигрантам.
- Нет, это не достижение Рахмона, это свидетельство лишь того, что он стал неплохим торгашом. Господин президент 10 лет не хотел подписывать соглашение по 201‑й базе (российская военная база, дислоцирующаяся на территории Таджикистана — ред.) и вел открытую не только антироссийскую, но и антирусскую компанию в своей стране. Россию показывали в Таджикистане как врага, русских мужиков как алкашей, русских женщин как проституток. В ответ Москва давила на бедных гастарбайтеров, пыталась вразумить Рахмона через таджикских мигрантов. Вот в чем заслуга Рахмонова.
Но я тогда еще говорил, что накануне выборов президент Таджикистана обязательно все подпишет, потому что он знает: есть только один избиратель, чей голос решит все. И этого избирателя зовут Владимир Путин. Поэтому он лично, я знаю, вышел на администрацию президента, просил прощения и поддержки. Он понимал, что самый мощный рычаг давления — в Москве, — более полутора миллионов гастарбайтеров. Поэтому, когда Рахмон приехал в столицу России и подписал это соглашение по 201‑й базе, его окружение тут же передало, что самый главный избиратель — Владимир Путин — поддержал действующего президента.
- А почему, по вашему мнению, Россия поддержала Рахмона?
- Бывает так, что любовница, которая уходила найти джентльмена получше — не пьющего, не курящего, богатого (в лице, например, Вашингтона, Пекина, Тегерана) не смогла завоевать его сердце и вернулась к прежнему любовнику. Но Кремль допустил огромную ошибку. Потому что ситуация, когда человек поддерживает Рахмона, равносильна той, когда мужественный человек — символ порядочности, честности, вдруг начинает дружить с разбойником. То есть, любая страна, которая будет поддерживать Рахмона, будет вызывать в народе негативную реакцию. Поэтому, я уже об этом говорил, следующим девизом оппозиции будет: «Таджикистан без Рахмона и без России». К большому сожалению.
- Вернемся к выборам. Какие самые грубые нарушения вы увидели?
- Самая грубая ошибка в том, что Рахмон вообще выдвинулся в кандидаты в президенты, потому что в условиях демократии невозможно, чтобы один человек 28 лет (с учетом нового срока — ред.) непрерывно был главой государства. Это возможно только в самых отсталых странах.
Далее, о каких выборах можно говорить, если единственного человека от оппозиции не допустили к выборам?
Наконец, такое нарушение. Страна живет за счет гастарбайтеров, если бы не они, то Таджикистан умер уже. Более пяти миллиардов долларов они отправляют в год, это больше, чем половина бюджета страны. Но Центризбирком официально запретил мигрантам собирать подписи, только с разрешения горисполкомов и райисполкомов. То есть, их лишили конституционного права, как граждан Таджикистана.
И еще, явка была явно завышена. Многие люди в Таджикистане не ходили на выборы, потому что знают, что это за выборы. На некоторых участках чиновникам пришлось организовывать людей. Допустим, приходят в организацию и говорят, от вас должно прийти 50 человек, чтобы было видно перед камерами, что люди голосовали. Так создавалась видимость активного участия людей.
В итоге Рахмон победил. Но я думаю, что это скорее его поражение. Для президента наступает самый страшный момент.
- Почему?
- Во-первых, он построил систему, жертвой которой стал таджикский народ и он сам. Как он может бороться против коррупции, если его двоюродный брат — первый вице-премьер Таджикистана, если его дочка — замминистра иностранных дел Таджикистана, если его сын — зампреда Таможенного комитета, то есть, если во власти одни его родственники?
Во-вторых, люди осознали, что на выборы надежды нет, и все мы, я не скрываю этого, будем искать пути, которые бы избавили народ от этого режима. И, на мой взгляд, любой метод сейчас приемлем, ибо Рахмон сам открыл нам дверь.
- Но откуда такая уверенность, что народ настроен против Рахмона?
- Я общаюсь в фейсбуке, других социальных сетях, по телефону, скайпу, и могу сказать, что вчера у всех моих собеседников было похоронное настроение, потому что рухнули последние надежды. У большинства нормальных людей — чемоданное настроение, все говорят, что в этой стране ловить больше нечего, надо сваливать. Это очень страшные настроения, которые меня очень волнуют.
То есть, повсеместно царит безысходность. В социальных сетях люди выражают друг другу соболезнования. Ведь 28 лет — это большой отрезок жизни одного поколения, потерянные детство, юность, зрелось, старость. Наконец, это дома без электричества. Поверите ли, до сих пор семь-восемь месяцев в году действует веерный режим отключения электричества, бывает, восемь часов в сутки света в домах нет. При этом электричество власти продают Афганистану.
Откуда 83,6 процентов, о которых они объявили? Если даже барана, ишака загонять в сарай, где грязно, нет ячменя, травы, они туда не зайдут…
- Возможно, народ просто боится войны, пережив ее один раз?
- Знаете, мне очень жалко мой народ. Вот уже 20 лет ходим в обносках. Когда приезжаю в Москву, то уже в аэропортах Шереметьево, Домодедово, Внуково легко узнаю таджиков по грустным глазам и костюмам, купленным еще при советской власти.
Я иногда думаю, может быть, нас Бог наказал? В Коране написано, что если Он хочет наказать какую-то нацию, то в ее лидеры приходит блудный сын.
Ну как можно голосовать за человека, благодаря которому у тебя дома нет электричества, в стране — нормальной медицины, твои дети — безграмотны? Почему люди приходят на избирательные участки?
Увы, страх, действительно, стал главной чертой характера таджиков. Рахмонов говорит, что если он уйдет, то в Таджикистане будет война. Но выросло поколение, которое не знает ужасов войны. И я чувствую, что в стране народ просыпается, люди жаждут перемен. Выросло много достойных людей, которые готовы отдать жизнь за свободу.
- Опять война?
- Никто, конечно, и я в том числе, войны не хочет. Но уверен, что если сто тысяч человек выйдут на площадь, Рахмон первым убежит, потому что знает — армия его не защищает, в рядах спецслужб, кроме высших чинов, никто не будет стрелять в народ ради его сомнительного режима.
- Откуда такая уверенность?
- На этих выборах он испугался женщины, которая бросила ему вызов. Это разве не показатель слабости режима? Вчера я написал, что победа на выборах Рахмона приблизила день похорон его режима, потому что теперь люди знают, что через выборы им, к сожалению, ничего не изменить…
Беседовала Евгения МАЖИТОВА
