На днях стало известно, что известный российский политик и блогер Алексей Навальный отделался условным сроком, хотя многие наблюдатели прогнозировали ему реальный тюремный срок. Между тем в Казахстане снова ужесточается законодательство, а число политических заключенных растет год от года.
Почему Акорда действует более жестко по сравнению с тем же Кремлем? Пойдут ли казахстанские власти когда-нибудь на либерализацию и при каких условиях? И что ждать гражданам страны от будущего съезда партии власти? Об этом был наш разговор с казахстанским политологом Максимом Казначеевым.
Между Козловым и Навальным есть разница
- Максим, Навальному в России вынесли условный приговор. По мнению некоторых наблюдателей, это очень грамотный ход Кремля. Из него не стали делать Нельсона Манделу. Вы с этим согласны?
- Я так не считаю. Это он сейчас себя позиционирует как оппозиционер, а ведь в самом начале, примерно лет шесть-семь назад, он работал по линии националистических организаций — типа движения против нелегальной миграции. Так что в так называемую гражданскую политику и в общественную деятельность он пришел из националистических организаций, само появление которых инициируется спецслужбами.
- Но ведь народ его поддерживает, за ним идут.
- Никто за ним не идет. Да, в интернете, где можно выражать свое оппозиционное настроение, его поддерживают. Реально же его никто не поддерживает. Более того, реально его никто не знает. Не надо путать московскую интернет-тусовку и всю Россию. Это разные вещи.
- То есть Вы считаете, что Навальному дали принять участие в выборах мэра не случайно?
- Понятно, что необходимо продвигать фигуру, которая и дальше будет оттягивать на себя часть протестного электората.
- Но в любом случае, согласитесь, поведение российской власти сильно отличается от движений Акорды. В свое время юристу Сергею Уткину, к примеру, не дали участвовать в выборах в маслихаты, а политика Владимира Козлова, всего лишь помогавшего нефтяникам защищать свои права, посадили на семь с лишним лет. Почему Акорда так жестко двигается?
- Навальный человек системы, агент, запущенный в чужой лагерь. А тот же Козлов — человек, принадлежащий к контрэлите. Будь Владимир Козлов в России, с ним поступили бы точно так же, как и здесь. А если бы он был как Навальный, его целенаправленно ориентировали бы на дробление протестного электората.
- А кто, по Вашему мнению, является агентом в оппозиции у нас?
- Сейчас сложно говорить о какой-то оппозиции вообще, потому что новое руководство администрации президента на протяжении последнего полугода провело фронтальную зачистку оппозиционного поля. Оно сейчас, что называется, катком ландшафт укатывает и будет делать новую оппозицию. Старые оппозиционеры уже Акорду не устраивают.
Либо пан, либо пропал
- Как Вы считаете, в России и Казахстане режимы похожи или нет?
- Я вообще большой противник сравнивать Россию и Казахстан. Это несравнимые вещи даже в силу масштаба. Простейший пример. В России есть такие понятия, как региональная оппозиция и региональная элита. Казахстан по масштабам сопоставим с Москвой, Московской областью.
В той же Российской Федерации есть регионы, демонстрирующие либеральные ценности, где, к примеру, в Екатеринбурге на выборах мэра победил представитель оппозиции. И есть откровенно дремучие регионы, вроде республик на Кавказе, которые дают на голосовании 101% за действующую «Единую Россию». Понятно, что такой разброс региональных отличий не позволяет найти единую планку для сравнений.
И федеральная власть в отличие от казахстанских властей имеет возможность маневра. То есть Путин может приезжать в тот же Екатеринбург и на встрече с либерально настроенным населением говорить одно и может приехать к своему другу Рамзану Кадырову и говорить совсем другое.
Вы слышали, что в новом уголовном законодательстве, которое сейчас рассматривается в парламенте, за «принуждение к забастовке» будут давать реальный срок лишения свободы. Ужесточение также вводится и в отношении комментариев в социальных сетях и на форумах. Как думаете, эти меры помогут избежать протестных акций рабочих и критики власти в сетях?
- В интернете ничего не изменится, люди просто будут делать то же самое под анонимными никами и со скрытых айпи-адресов. Что касается реальной протестной среды, то цена участия в акциях резко возрастет и, соответственно, повысится.
- Что Вы имеете в виду под ценой?
- Если раньше люди рисковали максимум административным арестом на 15 суток или штрафом, то теперь, когда есть уголовная статья, уже не имеет смысла проявлять готовность к компромиссу и идти на контакты с теми же профсоюзами собственников предприятий. И так как цена участия в акциях протеста резко возрастает, они максимально быстро будут переходить в острую фазу. Тут уже либо пан, либо пропал. Люди будут понимать, что, участвуя в протестных акциях, они ставит на карту все, и будут знать, что необходимо идти до конца. Готовность к компромиссам отметается в принципе как политическая практика.
- В эту пятницу открывается съезд «Нур Отана». Есть ожидания каких-то острых политических заявлений. Но есть ли шансы у партии власти стать реальной политической силой, популярной в народе?
- В народе она не будет популярна никогда, и не для этого она создавалась. «Нур Отан» — это не политическая партия. Это квазигосударственный институт, обеспечивающий лояльность чиновников, не нацеленный на работу с электоратом. Он в принципе не рассматривает население как электорат.
У партии «Нур Отан» один избиратель, и все его знают. Достаточно посмотреть на программные тексты «Нур Отана», чтобы понять, что не народ избиратель этой партии.
Либерализации ждать не стоит
- Многие сегодня говорят о том, что в Казахстане гайки уже закручены до упора и что нужна либерализация. Как Вы думаете, какие именно либеральные шаги должна сделать Акорда?
- Акорда ничего не будет делать по той простой причине, что существующая система не предполагает либерализации. Если будет проводиться либерализация, то управляемость всей государственной машины будет просто потеряна и страна пойдет в разнос.
- Ну а если все же предположить, что такое возможно?
- Я не рассматриваю вариант либерализации как возможный вектор политической эволюции страны. На самом деле в либерализации угроз еще больше, чем в существующем положении вещей.
- Почему?
- Потому что наша страна не готова к плюрализму мнений. Проблема в том, что не только власти не готовы ослабить вожжи, проблема в том, что и общество не готово управлять государством.
- То есть, если завтра путем честных и прозрачных выборов придет либеральный лидер и задумает провести политические реформы, страна развалится?
- Такая модель невозможна в принципе. Демократическим путем еще нигде в мире к власти никто не приходил. Везде стояли достаточно серьезные жесткие структуры, которые контролируют так называемое демократическое волеизъявление граждан. Другое дело, что у нас механизмы промывки мозгов жесткие, а на Западе они мягкие.
- Получается, рассчитывать в этом плане на того, кто придет после Назарбаева, нет смысла?
- Так ведь главная ценность борьбы за позицию преемника после Назарбаева — это набор практически неограниченных политических полномочий. Кто же от него в здравом уме отказываться будет? Хотя я считаю, что дальше ужесточать уже некуда.
Другое дело, что необходимо как-то думать с механизмами управления протестностью. Но пока что никаких серьезных вариантов Акорда не предлагала. Самое что интересное, политические альтернативные кланы, претендующие на преемственность, тоже о таких вещах не задумываются.
