Третьего не дано

Одна­ко сама по себе про­бле­ма казах­стан­ской ани­ма­ции — это все­го лишь част­ное про­яв­ле­ние общей зако­но­мер­но­сти. Что такое — нет оте­че­ствен­ной ани­ма­ции? А что есть?! Я пони­маю, если бы все было, а ани­ма­ции не было. Но про­бле­ма как раз в том, что пла­чев­ная ситу­а­ция с ани­ма­ци­ей — это нор­ма, пото­му что куда ни кинь взгляд — то же самое.

Сво­е­го у нас вооб­ще прак­ти­че­ски ниче­го нет. А что и есть, то явно вто­ро­го сор­та. Огля­ни­тесь: кине­ма­то­граф, эст­ра­да, теле­ви­де­ние, театр — сплош­ные про­бле­мы. И с писа­те­ля­ми у нас про­бле­ма, и с поэта­ми, и с ком­по­зи­то­ра­ми. Нет, конеч­но, они у нас име­ют­ся, но кто их чита­ет, слу­ша­ет, кто о них вооб­ще зна­ет? Мы дав­но уже смот­рим чужие филь­мы, слу­ша­ем чужие пес­ни, чита­ем чужие кни­ги. А это зна­чит, что в плане куль­ту­ры мы дав­но уже поль­зу­ем­ся импорт­ной про­дук­ци­ей и доля оте­че­ствен­но­го ката­стро­фи­че­ски уменьшается.

Понят­но, что в эпо­ху гло­ба­ли­за­ции идет вза­и­мо­про­ник­но­ве­ние раз­лич­ных куль­тур, раз­мы­ва­ние наци­о­наль­ных идео­ло­ги­че­ских и куль­тур­ных гра­ниц — это общая тен­ден­ция. Импор­та хва­та­ет во всех стра­нах. Одна­ко при этом каж­дая нация, вби­рая дости­же­ния все­мир­ной куль­ту­ры, вно­сит свой вклад в про­цесс. И чем боль­ший этот вклад, тем более высо­кой явля­ет­ся само­оцен­ка нации. При этом в каж­дой стране суще­ству­ет свое кон­ку­рен­то­спо­соб­ное теле­ви­де­ние, сни­ма­ют­ся свои кас­со­вые филь­мы, есть своя эст­ра­да, писа­те­ли, пишу­щие бест­сел­ле­ры, ком­по­зи­то­ры, раду­ю­щие пуб­ли­ку хита­ми, сни­ма­ют­ся мульт­филь­мы и прочее.

В этом слу­чае раз­го­вор идет о про­цент­ном соот­но­ше­нии сво­е­го и чужо­го. Это соот­но­ше­ние опре­де­ля­ет уро­вень куль­тур­ной само­быт­но­сти и само­до­ста­точ­но­сти стра­ны. Ска­жем, если зав­тра во Фран­ции, Япо­нии или Егип­те отклю­чить зару­беж­ное ТВ, пере­стать про­да­вать чужие кни­ги, газе­ты и жур­на­лы, запре­тить показ ино­стран­ных филь­мов, для жите­лей это не ста­нет ката­стро­фой. А вот для Казах­ста­на это будет куль­тур­ным кол­лап­сом. Мы про­сто оста­нем­ся ни с чем, нач­нем зады­хать­ся от недо­стат­ка книг, филь­мов, песен, инфор­ма­ции. Это гово­рит о том, что в части куль­ту­ры и искус­ства мы не суве­рен­ны. Сидя на всем импорт­ном, мы демон­стри­ру­ем свою куль­тур­ную самонедостаточность.

Кое-кто воз­ра­зит, что суще­ству­ет мощ­ный пласт само­быт­ной казах­ской куль­ту­ры, кото­рый дела­ет нас само­до­ста­точ­ны­ми и неза­ви­си­мы­ми. Увы, этот пласт абсо­лют­но не раз­ра­бо­тан и не адап­ти­ро­ван к совре­мен­но­сти. Это уро­вень тра­ди­ций и фольк­ло­ра, и опи­рать­ся на это в усло­ви­ях XXI века совер­шен­но невозможно.

Нуж­но пони­мать, что есть две куль­ту­ры — куль­ту­ра-музей и куль­ту­ра-цех. В музей ходят любо­вать­ся тем, что было в про­шлом, в цеху изго­тав­ли­ва­ют про­дук­цию, поль­зу­ю­щу­ю­ся спро­сом сей­час. Мы, увлек­шись любо­ва­ни­ем сво­и­ми музей­ны­ми экс­по­на­та­ми, запу­сти­ли рабо­ту в цехе куль­ту­ры. Мы так при­вык­ли к чужой халяве, что прак­ти­че­ски разу­чи­лись рабо­тать сами. В ито­ге все боль­ше поль­зу­ем­ся чужой про­дук­ци­ей, а соот­вет­ствен­но — ее иде­я­ми, цен­но­стя­ми и установками.

Кто-то воз­ра­зит, что рус­ская куль­ту­ра, кото­рая оста­ет­ся доми­ни­ру­ю­щей в обще­стве, не чужая нам. Исто­ри­че­ски — да! Часть казах­стан­цев — ее носи­те­ли, часть — серьез­но ею про­пи­та­лась, часть — нахо­дит­ся в сфе­ре ее пря­мо­го воз­дей­ствия. Так сло­жи­лось, что в куль­тур­ном плане мы явля­ем­ся про­дол­же­ни­ем Рос­сии, а пото­му инер­ци­он­но раз­ви­ва­ем­ся в фар­ва­те­ре ее куль­ту­ры. Но совре­мен­ный Казах­стан не авто­но­мия Рос­сии, а суве­рен­ное госу­дар­ство, и это пред­по­ла­га­ет, что за два­дцать лет неза­ви­си­мо­сти мы долж­ны были достичь опре­де­лен­но­го уров­ня конкурентоспособности.

И не важ­но, на каком язы­ке это слу­чи­лось бы. Даже если бы это слу­чи­лось на рус­ском и в рус­ле рус­ской куль­тур­ной тра­ди­ции. Здесь важ­но прин­ци­пи­аль­но дру­гое — что­бы появи­лось что-то свое: филь­мы, кни­ги, мульт­филь­мы, пес­ни, сти­хи, рей­тин­го­вые теле­про­грам­мы, име­на в искус­стве, теат­ре, эст­ра­де, поэ­зии. Увы! Не появи­лось. За два­дцать лет ни одно­го ново­го Олжа­са Сулей­ме­но­ва, ни одно­го Мух­та­ра Ауэ­зо­ва, ни одно­го Чока­на Вали­ха­но­ва. Но наци­о­наль­ный суве­ре­ни­тет — это не толь­ко флаг, гимн, соб­ствен­ная валю­та и погра­нич­ни­ки на гра­ни­це, это все­го лишь внеш­нее его про­яв­ле­ние. А внут­рен­нее духов­ное содер­жа­ние суве­ре­ни­те­та — свои кни­ги, филь­мы, пес­ни, теле­ви­де­ние, театр, мульт­филь­мы. Нет это­го, так о каком суве­ре­ни­те­те разговор?

Нель­зя быть неза­ви­си­мым, нахо­дясь в куль­тур­ной (духов­ной) зави­си­мо­сти от дру­гих. Ведь что такое пат­ри­о­тизм как не гор­дость за СВОЕ. А чем здесь мож­но гор­дить­ся?! Ау! Пат­ри­о­ты, это я вам. О какой гор­до­сти за свое может идти речь, если все куми­ры нынеш­ней казах­стан­ской моло­де­жи ино­стран­цы, если нас раз­вле­ка­ет, вос­пи­ты­ва­ет, идео­ло­ги­че­ски ори­ен­ти­ру­ет теле­ви­де­ние из Москвы?

Отку­да взять­ся пат­ри­о­тиз­му, если дети с само­го ран­не­го воз­рас­та вос­пи­ты­ва­ют­ся на рос­сий­ских, аме­ри­кан­ских и евро­пей­ских мульт­филь­мах, а мы сами изо дня в день смот­рим толь­ко чужое кино? Где те кни­ги казах­стан­ских писа­те­лей, поэтов, кото­ры­ми зачи­ты­ва­лись бы сооте­че­ствен­ни­ки? Где те пев­цы, кото­рые соби­ра­ли бы ста­ди­о­ны поклон­ни­ков, в том чис­ле и за пре­де­ла­ми стра­ны? Исклю­че­ние раз­ве что спорт — здесь есть при­ме­ры, кото­ры­ми мож­но гордиться.

Кста­ти, побе­ды казах­стан­ских спортс­ме­нов на сорев­но­ва­ни­ях миро­во­го уров­ня убе­ди­тель­но дока­зы­ва­ют, что не оску­де­ла наша зем­ля талан­та­ми. Убеж­ден, что мате­ри­ал для гор­до­сти есть и в дру­гих сфе­рах дея­тель­но­сти. Дру­гое дело, что для того, что­бы эти талан­ты про­яви­лись, засвер­ка­ли, нуж­ны опре­де­лен­ные усло­вия. И созда­ние этих усло­вий — без­услов­ная обя­зан­ность вла­сти. Вот мы и подо­шли к глав­но­му — кто вино­ват в том, что у нас нет ниче­го сво­е­го, поче­му мы сидим на всем импортном.

Отку­да все­му это­му быть, если во вла­сти вот уже более два­дца­ти лет нахо­дят­ся люди, для кото­рых раз­ви­тие наци­о­наль­ной куль­ту­ры — вопрос вто­рич­ный? Это во-пер­вых. Во-вто­рых, для пра­вя­щих Казах­ста­ном куль­ту­ра — это поня­тие сугу­бо ретро­спек­тив­ное, то, что мы назва­ли «куль­ту­ра-музей». Если в Рос­сии это опи­сы­ва­ет­ся фор­му­лой «мат­реш­ка, бала­лай­ка, мас­ле­ни­ца», то в Казах­стане это выгля­дит как «дом­б­ра, юрта, наурыз». И вот на этом кое-кто соби­ра­ет­ся вос­пи­тать пат­ри­о­тизм?! Чем здесь мож­но гордиться?

Понят­но, свое про­шлое нуж­но знать, и для это­го суще­ству­ют музеи и учеб­ни­ки. Но пат­ри­о­тиз­ма на одном этом не вос­пи­та­ешь. Тем более если в реаль­ной жиз­ни доми­ни­ру­ют совер­шен­но иные музы­каль­ные инстру­мен­ты, зву­чат дру­гие пес­ни, стро­ят­ся нетра­ди­ци­он­ные дома и попу­ляр­ны дру­гие празд­ни­ки. Для того, что­бы появи­лась гор­дость и сопут­ству­ю­щий ей пат­ри­о­тизм, нуж­но так сыг­рать на дом­б­ре (бала­лай­ке), что­бы это вошло в хит-пара­ды веду­щих теле- и радио­стан­ций мира, или постро­ить такую юрту, что­бы все поня­ли, что в ней жить луч­ше, чем в небоскребе.

В про­тив­ном слу­чае при­хо­дит­ся дом­б­ру, бала­лай­ку и про­чие арте­фак­ты оста­вить в музее и попы­тать­ся дока­зы­вать свою твор­че­скую состо­я­тель­ность, кон­ку­ри­руя с теми, кто уже пре­успел во всем этом. На их поле, по их пра­ви­лам, на их инстру­мен­тах. Выход один — делать то же самое не хуже их. Стро­ить небо­скре­бы, сни­мать кас­со­вые филь­мы, испол­нять песен­ные хиты, созда­вать свое рей­тин­го­вое ТВ, дарить миру книж­ные бест­сел­ле­ры. Вот тогда появит­ся гор­дость за себя, за стра­ну, за нацию. Это и будет нача­лом фор­ми­ро­ва­ния насто­я­ще­го пат­ри­о­тиз­ма. Вот тогда и о реаль­ном суве­ре­ни­те­те пой­дет разговор.

Ясно, что в нынеш­них усло­ви­ях, когда кру­гом сплош­ные про­бле­мы, когда все абсо­лют­но запу­ще­но, это архи­слож­но. Понят­но, что нынеш­ний режим будет вся­че­ски это­му пре­пят­ство­вать и преж­де при­дет­ся решать поли­ти­че­ские про­бле­мы, но дру­го­го пути нет. Либо, пре­одо­лев поли­ти­че­ские пре­пят­ствия, казах­стан­цы начи­на­ют все же кон­ку­ри­ро­вать в обла­сти куль­ту­ры, демон­стри­руя свою твор­че­скую само­до­ста­точ­ность и пол­но­цен­ность, либо оста­ют­ся в рам­ках нынеш­ней импорт­ной куль­ту­ры, успо­ка­и­вая себя вер­но­стью «музей­ным» экс­по­на­там тра­ди­ци­он­ной куль­ту­ры. Выбор пока еще есть, но вре­ме­ни для того, что­бы опре­де­лить­ся, оста­ет­ся все мень­ше и меньше.

See original article:
Тре­тье­го не дано