Темиртауский расстрел. Часть III

 

Кар­ти­на темир­та­уской тра­ге­дии 1959 года была бы непол­ной и тен­ден­ци­оз­ной, если бы мы отра­зи­ли толь­ко точ­ку зре­ния вос­став­ших рабо­чих и замол­ча­ли пози­цию тех, кто нахо­дил­ся по дру­гую сто­ро­ну бар­ри­кад, кто усми­рял бунтовщиков.

 

Автор: Вадим БОРЕЙКО

 

Три худо­же­ствен­ных метода

Мы про­дол­жа­ем репуб­ли­ка­цию мате­ри­а­лов, рас­ска­зы­ва­ю­щих о бес­по­ряд­ках в Темир­тау летом 1959 года и напе­ча­тан­ных в газе­те «Гори­зонт» в нача­ле 90‑х. 31 мар­та 1991 года сво­и­ми вос­по­ми­на­ни­я­ми под заго­лов­ком «Зачин­щи­ка­ми были пре­ступ­ные эле­мен­ты» поде­лил­ся пол­ков­ник мили­ции в отстав­ке М. П.  Васю­тин, в то вре­мя член Сове­та вете­ра­нов МВД Казах­ской ССР. В кон­це 50‑х годов Миха­ил Пав­ло­вич зани­мал долж­ность заме­сти­те­ля началь­ни­ка УВД по Кара­ган­дин­ской обла­сти и в те авгу­стов­ские дни нахо­дил­ся в Темиртау.

Преж­де чем начать его повест­во­ва­ние, напом­ню ста­рую притчу.

Некий вла­сти­тель, кри­вой на левый глаз, с сухою левой рукой и про­те­зом вме­сто левой же ноги, зака­зал худож­ни­ку свой порт­рет. Тот возь­ми да изоб­ра­зи сюзе­ре­на, каков он есть. Монарх не любил прав­ды жиз­ни, осер­чал и велел каз­нить мази­лу. Так родил­ся кри­ти­че­ский реализм.

Вто­рой живо­пи­сец, памя­туя об уча­сти пред­ше­ствен­ни­ка, нари­со­вал заказ­чи­ка при пол­ном ком­плек­те глаз, рук и ног. Да, вен­це­нос­ный не любил прав­ды жиз­ни, но не до такой же сте­пе­ни. Худож­ник №2 после­до­вал за кри­ти­че­ским реа­ли­стом. Но оста­вил после себя метод лаки­ров­ки действительности.

А вот тре­тий мастер кисти уса­дил его вели­че­ство на лошадь и испол­нил кон­ный порт­рет в пол­ный рост — вид спра­ва. Король был в вос­тор­ге и осы­пал слу­жи­те­ля муз дара­ми. Так появил­ся на свет соци­а­ли­сти­че­ский, или госу­дар­ствен­ный, реализм.

Читая опи­са­ния тра­ге­дий, подоб­ных темир­та­уской или жана­о­зен­ской, все­гда надо иметь в виду, како­го худо­же­ствен­но­го мето­да при­дер­жи­ва­ет­ся их автор.

Мы долж­ны ува­жать мне­ние мили­цей­ско­го началь­ни­ка — так же, как и пози­цию ком­со­моль­цев-доб­ро­воль­цев Шве­ца и Мат­ви­ен­ко, изло­жен­ную в пер­вых двух частях сери­а­ла «Рас­стрел в Темир­тау»: у каж­до­го своя прав­да. Одна­ко заме­тим при этом, что «хули­ган­ству­ю­щие и пре­ступ­ные эле­мен­ты» фигу­ри­ро­ва­ли пона­ча­лу в офи­ци­аль­ных вер­си­ях как глав­ные зачин­щи­ки бес­по­ряд­ков и в Алма-Ате 1986 года, и в Ман­ги­стау 2011-го.

Бери кто что может — ком­му­низм пришел! 

«Как непо­сред­ствен­но­му сви­де­те­лю мне бы хоте­лось дать свою оцен­ку слу­чив­ше­му­ся в Темир­тау, — начи­на­ет рас­сказ пол­ков­ник в отстав­ке. — Преж­де все­го хочу выра­зить свое несо­гла­сие со ста­тьей А. Шве­ца “Темир­тау: тра­ге­дия 50‑х” (см. «Темир­та­ус­кий рас­стрел. Часть I»). Собы­тия в Темир­тау он опи­сы­ва­ет в совер­шен­но иска­жен­ном виде, изоб­ра­жая их чуть ли не пред­ве­сти­ем пере­строй­ки; а хули­га­нов и гра­би­те­лей пред­став­ляя в роли эда­ких робин­гу­дов. Чистей­шим вымыс­лом явля­ют­ся его утвер­жде­ния об “охран­ни­ках в основ­ном нерус­ских наци­о­наль­но­стей” и о том, что мили­ци­о­не­ры яко­бы пря­та­лись от раз­бу­ше­вав­ших­ся бан­ди­тов. На самом деле работ­ни­ки темир­та­уской мили­ции стой­ко дер­жа­лись до кон­ца, отра­жая ата­ки хули­ган­ству­ю­щих эле­мен­тов до при­хо­да помощи.

Как же в дей­стви­тель­но­сти про­хо­ди­ли собы­тия? Вече­ром пер­во­го авгу­ста 1959 года в дежур­ную часть Управ­ле­ния внут­рен­них дел Кара­ган­дин­ской обла­сти посту­пи­ло тре­вож­ное сооб­ще­ние из Темир­тау о про­ис­хо­дя­щих там бес­по­ряд­ках, при­няв­ших неви­дан­ные раз­ме­ры. Ситу­а­ция тре­бо­ва­ла, что­бы для раз­би­ра­тель­ства слу­чив­ше­го­ся и для ока­за­ния помо­щи мест­ным орга­нам вла­сти, пытав­шим­ся вос­ста­но­вить поря­док, в этот город были направ­ле­ны зна­чи­тель­ные силы милиции.

В тот же день в Кара­ган­де был сфор­ми­ро­ван отряд, состо­я­щий при­бли­зи­тель­но из ста мили­ци­о­не­ров, вклю­чая несколь­ких офи­це­ров. Так как тогдаш­ний началь­ник УВДН. Любых в это вре­мя по слу­жеб­ным делам нахо­дил­ся в Алма-Ате, то мне как одно­му из его заме­сти­те­лей при­шлось воз­гла­вить отряд. Утром сле­ду­ю­ще­го дня наше под­раз­де­ле­ние при­бы­ло в Темир­тау. Обста­нов­ка там была очень напря­жен­ной. Как выяс­ни­лось, пер­во­при­чи­ной кон­флик­та ста­ло следующее.

Вече­ром 1 авгу­ста боль­шая груп­па моло­де­жи из пала­точ­но­го лаге­ря воз­вра­ща­лась домой с тан­цев. По пути пар­ни реши­ли попить воды из уви­ден­ной ими боч­ки. Одна­ко она ока­за­лась пуста. Тогда несколь­ко наи­бо­лее скан­даль­ных ребят под­ня­ли бузу. Они реши­ли “наве­сти поря­док”, рья­но под­би­вая окру­жа­ю­щих на про­ти­во­прав­ные дей­ствия по прин­ци­пу “бей и кру­ши”. Поль­зу­ясь под­няв­шей­ся сума­то­хой, двое из них кину­лись гра­бить сто­ло­вую. Вско­ре их при­ме­ру после­до­ва­ли дру­гие. При­быв­шая опер­груп­па мили­ции задер­жа­ла дво­их гра­би­те­лей,  отвез­ла их в КПЗ. Друж­ки задер­жан­ных ста­ли про­те­сто­вать. Руко­во­ди­мая ими тол­па напра­ви­лась к зда­нию город­ско­го отде­ла мили­ции и ста­ла тре­бо­вать, что­бы гра­би­те­лей немед­лен­но отпу­сти­ли. Сре­ди гор­ло­па­нов выде­лял­ся некий Маны­шин.  Он был пьян и воз­буж­ден. Выта­щив нож, Маны­шин уль­ти­ма­тив­но заявил, что­бы задер­жан­ных выпу­сти­ли. В слу­чае отка­за он гро­зил «раз­не­сти» гор­от­дел. Полу­чив обос­но­ван­ный отказ, он не успо­ко­ил­ся и спу­стя непро­дол­жи­тель­ное вре­мя вновь поста­вил уль­ти­ма­тум перед работ­ни­ка­ми милиции.

С уче­том того, что ситу­а­ция рез­ко обост­ри­лась, в горо­де нача­лись погро­мы и напа­де­ния на рай­от­дел, задер­жан­ных реше­но было выпу­стить. Одна­ко это не успо­ко­и­ло тол­пу, и экс­цес­сы про­дол­жи­лись с новой силой. Тол­па гра­би­ла мага­зи­ны, рынок, уни­вер­маг, сто­ло­вую, оса­ди­ла гор­от­дел.  Некий Шилов, хро­ни­че­ский алко­го­лик, пред­ла­гал взо­рвать зда­ние мили­ции и при­вез­ти для это­го маши­ну взрыв­чат­ки. Дей­ствия хули­га­нов и гра­би­те­лей направ­ля­ли “авто­ри­те­ты” из чис­ла рабо­та­ю­щей моло­де­жи. Поз­же их име­на про­зву­чат на суде: Маны­шин, Загов­ский, Апло­цинь, Жиря­ков, Югов, Сухи­нин, Шилов. А Швец пыта­ет­ся выдать их за бор­цов за спра­вед­ли­вость. Так ли это? Нет. Это были зауряд­ные хули­га­ны. Вину каж­до­го из них под­твер­ди­ли от 5 до 12 сви­де­те­лей. Неко­то­рые из семер­ки были ранее суди­мы. Жиря­ков — за раз­вра­ще­ние мало­лет­них, Маны­шин — за хули­ган­ство, а Шилов имел три судимости.

В ходе след­ствия Загов­ский  при­знал­ся в совер­ше­нии им до нача­ла собы­тий кра­жи часов. Было так­же уста­нов­ле­но, что 1 авгу­ста Апло­цинь и Сухи­нин езди­ли в  Кара­ган­ду с целью ограб­ле­ния. Стаж рабо­ты у Маны­ши­на в темир­тау состав­лял месяц, у Сухи­ни­на — 11 дней, а осталь­ные к рабо­те даже не при­сту­па­ли, хотя на строй­ке жили доволь­но дол­го. Чем же они зани­ма­лись в горо­де? Друж­ки пьян­ство­ва­ли, тер­ро­ри­зи­ро­ва­ли окру­жа­ю­щих, тре­буя у них денег на вод­ку и раз­вле­че­ния. Несмот­ря на моло­дость, это были уже опу­стив­ши­е­ся люди. Спро­во­ци­ро­ван­ные ими 2 и 3 авгу­ста бес­чин­ства про­ис­хо­ди­ли на моих гла­зах. То, что тво­ри­лось в горо­де, не под­да­ет­ся ника­ко­му опи­са­нию. Разъ­ярен­ная тол­па, одур­ма­нен­ная укра­ден­ной вод­кой, пыта­лась про­дол­жить нача­тые ограб­ле­ния, погро­мы и под­жо­ги. Пре­пят­ство­ва­ли это­му уси­лия работ­ни­ков мили­ции, а так­же при­быв­шие поз­же воен­ные. В сроч­ном поряд­ке в Темир­тау были направ­ле­ны зна­чи­тель­ные силы: мили­ци­о­не­ры из Кара­ган­дин­ско­го учеб­но­го цен­тра, вой­ско­вая охра­на. На тре­тий день из Ново­си­бир­ска, Бар­на­у­ла, Омска и дру­гих близ­ле­жа­щих горо­дов ста­ли при­бы­вать под­раз­де­ле­ния внут­рен­них войск.

2 авгу­ста в пала­точ­ном город­ке состо­я­лась встре­ча руко­во­дя­щих работ­ни­ков Темир­тау с моло­де­жью, рабо­та­ю­щей на строй­ке. Руко­во­ди­те­ли горо­да пообе­ща­ли, что до 15 авгу­ста все стро­и­те­ли будут пере­се­ле­ны из пала­ток в обще­жи­тия и все пре­тен­зии, каса­ю­щи­е­ся быто­вых усло­вий, будут реше­ны. “Авто­ри­те­ты” реши­ли сорвать встре­чу, заглу­шая речь высту­па­ю­щих дема­го­ги­че­ски­ми кри­ка­ми, а в ответ на прось­бу сек­ре­та­ря гор­ко­ма пар­тии под­нять руку тем, кто хочет задать вопро­сы, Загов­ский цинич­но под­нял ногу.

После встре­чи “авто­ри­те­ты”, уви­дев, что вла­сти отно­сят­ся к ним гуман­но, реши­ли еще поку­ра­жить­ся. Бла­го­да­ря их уси­ли­ям бес­чин­ства вновь раз­го­ра­лись. Маны­шин носил­ся с ножом в руках по лаге­рю, кри­ча: “Выхо­ди­те, иди­те с нами, а то всех пере­ре­жу!” Шилов пред­ла­гал устро­ить заса­ды на мили­ци­о­не­ров и сол­дат. Воору­жив­шись метал­ли­че­ским пру­том, Сухи­нин выво­ла­ки­вал из пала­ток пар­ней и деву­шек, тре­буя, что­бы они при­со­еди­ни­лись к тол­пе хули­га­нов. Вече­ром 3 авгу­ста, когда бес­по­ряд­ки пошли на убыль и почти пре­кра­ти­лись, Апло­цинь послал Сухи­ни­ну запис­ку, в кото­рой гово­ри­лось: “Олег, собе­ри 500—600 чело­век и при­хо­ди на Тай­вань (так на блат­ном жар­гоне име­но­вал­ся Ком­со­моль­ский горо­док) — бить мусоров”.

Что­бы вызвать пани­ку, семер­ка нали­ла бен­зин в пустые бутыл­ки и пыта­лась устро­ить  пожа­ры. Жиря­ков и Сухи­нин изби­ва­ли дру­жин­ни­ков, Югов и Маны­шин неод­но­крат­но напа­да­ли на воен­но­слу­жа­щих. Маны­шин вел себя осо­бен­но рья­но. Уви­дев, что воен­ные про­яв­ля­ют выдерж­ку, он попы­тал­ся завла­деть ору­жи­ем одно­го из сол­дат. Его пыл поуба­вил­ся, когда он полу­чил шты­ко­вое ране­ние и услы­шал пер­вые выстре­лы. “Авто­ри­те­ты” так­же явля­лись орга­ни­за­то­ра­ми гра­бе­жей. Сви­де­те­ли виде­ли, напри­мер, Апло­ци­ня с охап­кой дам­ских паль­то и Жиря­ко­ва с Загов­ским, набив­ших кар­ма­ны капро­но­вы­ми чул­ка­ми. Югов, гра­бя сто­ло­вую, исте­рич­но вопил: “Бери, ребя­та, кто сколь­ко смо­жет. Нако­нец ком­му­низм подошел”.

Теперь что каса­ет­ся уби­тых и ране­ных. В ходе бес­чинств было уби­то 11 чело­век, пяте­ро скон­ча­лись от ран. В боль­шин­стве слу­ча­ев это были актив­ней­шие участ­ни­ки беспорядков.

Вот как, к при­ме­ру, ранее суди­мый Бес­ко­ро­вай­ный, ранив­ший офи­це­ра. Пуля настиг­ла его тогда, когда он гра­бил уни­вер­маг. Бес­ко­ро­вай­ный успел надеть на себя награб­лен­ные вещи, в том чис­ле две пары брюк и пла­щей, туфли и про­чее. Бес­слав­ная смерть нашла и дру­го­го хули­га­на — Маке­е­ва, быв­ше­го шофе­ра… Маке­ев захва­тил гру­зо­вую авто­ма­ши­ну МАЗ и пытал­ся про­бить ею цепь сол­дат. Для того, что­бы оста­но­вить маши­ну, те были вынуж­де­ны открыть по ней огонь. В этот момент Маке­ев был убит в несколь­ких мет­рах от шерен­ги солдат.

Достой­ным их сорат­ни­ком был Дарым­ба­ев, про­ра­бо­тав­ший на строй­ке три дня и несколь­ко меся­цев сло­няв­ший­ся без дела. Он забра­сы­вал сол­дат кам­ня­ми. Когда МАЗ пошел на таран, Дарым­ба­ев решил, что сол­да­ты дрог­нут, и с кри­ком “Ура!” увлек за собой тол­пу, что­бы про­рвать цепь. При обстре­ле маши­ны был убит и он.

При попыт­ке про­рвать цепь сол­дат и прий­ти на выруч­ку к гра­би­те­лям, засев­шим в уни­вер­ма­ге, были уби­ты и тяже­ло ране­ны дру­гие актив­ней­шие участ­ни­ки беспорядков.

По их вине полу­чи­ли ране­ния несколь­ко чело­век, ока­зав­ших­ся в тол­пе по тре­бо­ва­нию бан­ди­тов. Так, неко­е­го Мунтья­но­ва они силой зата­щи­ли в тол­пу и заста­ви­ли напа­дать на воен­но­слу­жа­щих, в резуль­та­те чего он был тяже­ло ранен. От рук хули­га­нов и гра­би­те­лей постра­да­ло 111 воен­но­слу­жа­щих и работ­ни­ков мили­ции. Из них 30 чело­век полу­чи­ли огне­стрель­ные раны, а 13 чело­век тяже­ло ране­ны, в том чис­ле началь­ник Темир­та­уско­го гор­от­де­ла мили­ции под­пол­ков­ник Ники­фо­ров (а не мифи­че­ский Кац, о кото­ром пишет Швец), полу­чив­ший рану от бро­шен­но­го в него кир­пи­ча, и стар­ший опер­упол­но­мо­чен­ный Кан, лей­те­нант Бого­слов­ский полу­чил 7 ране­ний кам­ня­ми, а сол­да­ты Иба­шев, Зай­цев, Юлда­шев были ране­ны по 3—4 раза выстре­ла­ми из ружей. Одна­ко ни один воен­но­слу­жа­щий и мили­ци­о­нер не погиб. Госу­дар­ству был при­чи­нен ущерб на сум­му свы­ше 4 млн. рублей.

Вот какие послед­ствия име­ли бес­по­ряд­ки в Темир­тау. Рааз­вя­за­ны они были без­от­вет­ствен­ны­ми пре­ступ­ни­ка­ми, над кото­ры­ми состо­ял­ся суд. Суро­во нака­зать про­во­ка­то­ров — хули­га­нов, пья­ниц — тре­бо­ва­ли в сво­ем обра­ще­нии в Вер­хов­ный суд рес­пуб­ли­ки работ­ни­ки Казах­ско­го и Кара­ган­дин­ско­го метал­лур­ги­че­ско­го ком­би­на­тов, Кара­ган­дин­ской ГРЭС, дру­гих пред­при­я­тий и учре­жде­ний республики.

На суде семер­ка не толь­ко пыта­лась отве­сти от себя ответ­ствен­ность за соде­ян­ное и сва­лить вину на дру­гих. Одна­ко, в кон­це кон­цов, пре­ступ­ни­ки при­зна­лись в сво­их дей­стви­ях и помог­ли вос­ста­но­вить под­лин­ную кар­ти­ну про­ис­шед­ше­го. Так, Жиря­ков ули­чил Юго­ва, Загов­ско­го. Апо­ли­цинь — Жиря­ко­ва, Сухи­ни­на, Загов­ско­го. Cухи­нин —  Апо­ли­ци­ня, Загов­ско­го, Жиря­ко­ва. Загов­ский — Юго­ва, Жиря­ко­ва, Апо­ли­ци­ня, Сухи­ни­на. Югов ули­чил Загов­ско­го и Жирякова».

У Хру­ще­ва была истерика

«Собы­тия в Темир­тау име­ли еще одно послед­ствие, — завер­ша­ет свои вос­по­ми­на­ния Миха­ил Васю­тин. — О слу­чив­шем­ся там каким-то обра­зом про­зна­ли запад­ные корреспонденты.

Н. С. Хру­щев в это вре­мя нахо­дил­ся с офи­ци­аль­ным визи­том в США. После одно­го его выступ­ле­ния кто-то из аме­ри­кан­ских поли­ти­ков бро­сил опе­шив­ше­му Ники­те Сер­ге­е­ви­чу фра­зу: “Вы мно­го гово­ри­те о сво­бо­де и демо­кра­тии, а сами в это вре­мя в Темир­тау тан­ка­ми детей давите!”

После воз­вра­ще­ния в Моск­ву Хру­щев устро­ил по пово­ду темир­та­ус­ких собы­тий исте­ри­ку. В резуль­та­те пред­при­ня­то­го им тен­ден­ци­оз­но­го раз­би­ра­тель­ства министр внут­рен­них дел Казах­ской ССР гене­рал Ш. К. Кабыл­ба­ев был осво­бож­ден от зани­ма­е­мой долж­но­сти (поз­же при Бреж­не­ве этот спо­соб­ный руко­во­ди­тель был вновь назна­чен мини­стром). По реше­нию Пре­зи­ди­у­ма ЦК КПСС бюро Кара­ган­дин­ско­го обко­ма пар­тии было рас­пу­ще­но. Пер­во­го сек­ре­та­ря обко­ма Иса­е­ва исклю­чи­ли из рядов КПСС, вто­ро­го сек­ре­та­ря Ноди­на отстра­ни­ли от рабо­ты. Такая же участь постиг­ла пер­во­го сек­ре­та­ря гор­ко­ма пар­тии Кор­ки­на. Пред­се­да­тель Кара­ган­дин­ско­го сов­нар­хо­за Они­ко, управ­ля­ю­щий тре­стом “Каз­ме­тал­лург­строй” Виш­нев­ский, началь­ник УРСа Белый и ряд дру­гих руко­во­ди­те­лей были сня­ты со сво­их постов.

После темир­та­уской тра­ге­дии “навер­ху” было при­ня­то неглас­ное реше­ние боль­ше не вспо­ми­нать о ней. C тех пор про­шло уже несколь­ко деся­ти­ле­тий, но память о собы­ти­ях и сего­дня жива в памя­ти мно­гих людей, так или ина­че име­ю­щих к ним отношение».

Так, может быть, пото­му и слу­чи­лись Жел­ток­сан-1986 и Жана­о­зен-2011, что созна­тель­но реши­ли забыть о Темиртау-1959?

Про­дол­же­ние следует.