С чего начались протесты нефтяников? Воспоминания очевидцев

Девять лет назад, 26 мая 2011 года, более трех тысяч неф­тя­ни­ков ком­па­нии «Озен­му­най­газ» в Жана­о­зене объ­яви­ли заба­стов­ку в знак про­те­ста про­тив усло­вий тру­да. Про­те­сты завер­ши­лись 16 декаб­ря 2011 года стрель­бой, откры­той поли­ци­ей по без­оруж­ным жите­лям. С апре­ля 2011 года око­ло тыся­чи работ­ни­ков ком­па­нии «Кара­жан­бас­му­най» в Ман­ги­ста­уской обла­сти басто­ва­ли в Актау. Репор­тер Азатты­ка побе­се­до­вал с оче­вид­ца­ми этих собы­тий Адиль­бе­ком Сагын­ды­ко­вым и Шол­пан Оте­ке­е­вой о том, с чего нача­лись акции про­те­ста в этих двух городах.

ПРОТЕСТ НА КАРАЖАНБАСЕ

Адиль­бек Сагын­ды­ков вспо­ми­на­ет, что 13 апре­ля 2011 года вышел на рабо­ту после меся­ца тру­до­во­го отпус­ка. В то вре­мя неф­тя­ни­ки толь­ко нача­ли про­те­сто­вать, тре­буя улуч­ше­ния усло­вий тру­да и повы­ше­ния зара­бот­ной пла­ты. В знак про­те­ста неф­тя­ни­ки отка­за­лись от еды в сто­ло­вой и выхо­ди­ли на рабо­ту лишь на несколь­ко часов в день. Адиль­бек сна­ча­ла лишь наблю­дал за акци­ей про­те­ста, затем решил пого­во­рить с протестующими.

— В то вре­мя я ел три раза в день и выхо­дил на рабо­ту. Но одна­жды я не выдер­жал. Вече­ром 16 апре­ля я подо­шел к про­те­сту­ю­щим на место­рож­де­нии Кара­жан­бас и ска­зал: «Неза­ви­си­мо от того, еди­те вы или нет, выхо­ди­те на рабо­ту или нет, они не обра­тят на нас вни­ма­ние, пока не пре­кра­тит­ся добы­ча неф­ти. Если хоти­те выдви­нуть тре­бо­ва­ния, нуж­но пол­но­стью на все 100 про­цен­тов пре­кра­тить рабо­ту», — вспо­ми­на­ет Адильбек.

В 2011 году Адиль­бе­ку было 30 лет. По его сло­вам, утром 17 апре­ля более трех тысяч неф­тя­ни­ков на место­рож­де­нии Кара­жан­бас при­оста­но­ви­ли рабо­ту. На пере­го­во­ры с неф­тя­ни­ка­ми при­е­ха­ли руко­во­ди­те­ли ком­па­нии из Аста­ны (преж­нее назва­ние Нур-Сул­та­на. —​ Ред.) и Актау. Но работ­ни­ки и руко­вод­ство не смог­ли прий­ти к соглашению.

20 апре­ля руко­вод­ство ком­па­нии уво­ли­ло Адиль­бе­ка и еще око­ло десят­ка неф­тя­ни­ков, кото­рые актив­но участ­во­ва­ли в акци­ях про­те­ста, их отвез­ли домой. Рабо­чих из Актау, кото­рые долж­ны были при­быть на место­рож­де­ние, не доста­ви­ли, а басту­ю­щих неф­тя­ни­ков, наобо­рот, поса­ди­ли в авто­бу­сы и отвез­ли в город. По сло­вам Адиль­бе­ка, это было свя­за­но с опа­се­ни­ем, что рабо­чие дру­гих смен могут при­со­еди­нить­ся к протестующим.

После того как заба­стов­щи­ки отка­за­лись питать­ся в сто­ло­вой пред­при­я­тия, жите­ли окрест­ных сёл нача­ли при­сы­лать им про­дук­ты. Одна­ко этой еды было недо­ста­точ­но: басто­ва­ли более трех тысяч человек.

В это вре­мя нахо­див­ши­е­ся в отпус­ке неф­тя­ни­ки собра­лись перед зда­ни­ем ком­па­нии «Кара­жан­бас­му­най» в Актау, что­бы под­дер­жать сво­их коллег.

Адиль­бек гово­рит, что после уволь­не­ния думал, что на этом его «мис­сия завер­ше­на». Одна­ко вско­ре он решил иначе.

— Если мне не изме­ня­ет память, 5 мая 2011 года про­те­сту­ю­щие в Актау собра­лись пой­ти в област­ной аки­мат, что­бы выска­зать свои тре­бо­ва­ния. Там они были бло­ки­ро­ва­ны поли­ци­ей. В ответ несколь­ко моло­дых людей совер­ши­ли акт чле­но­вре­ди­тель­ства. 20–30 чело­век были задер­жа­ны поли­ци­ей, -— рас­ска­зы­ва­ет Адильбек.

Услы­шав о про­изо­шед­шем, он на сле­ду­ю­щий день выехал из села Жын­гыл­ды в Актау. По его сло­вам, в то вре­мя боль­шин­ство работ­ни­ков боя­лись дав­ле­ния со сто­ро­ны поли­ции. Адиль­бек гово­рит, что ему тогда угро­жа­ли. Пред­ста­вив­ши­е­ся сотруд­ни­ка­ми орга­нов три чело­ве­ка ска­за­ли ему, что при­е­ха­ли из Аста­ны, и потре­бо­ва­ли, что­бы он пре­кра­тил свою акти­вист­скую дея­тель­ность. Адиль­бек отве­тил, что не согла­сен с ними. В то вре­мя его сыно­вьям было шесть и пять лет, доче­ри не было и года.

Одна­ко басто­вав­шие неф­тя­ни­ки, кото­рых разо­гна­ли ранее, сно­ва собра­лись и потре­бо­ва­ли осво­бож­де­ния задержанных.

Хро­ни­ка собы­тий: В июле 2011 года на встре­чу с заба­стов­щи­ка­ми в Актау и Жана­о­зене при­е­ха­ли чле­ны Евро­пей­ско­го пар­ла­мен­та. Член Евро­пар­ла­мен­та Пол Мер­фи рас­кри­ти­ко­вал пра­ви­тель­ство Казах­ста­на за неспо­соб­ность решить про­бле­мы рабочих.

По сло­вам Адиль­бе­ка, раз­но­гла­сия меж­ду руко­вод­ством и работ­ни­ка­ми неф­тя­но­го место­рож­де­ния нача­лись в 2009 году. 1 янва­ря Карим Маси­мов, кото­рый на тот момент был пре­мьер-мини­стром, под­пи­сал поста­нов­ле­ние о над­ба­воч­ном коэф­фи­ци­ен­те 1,8 к зар­пла­те неф­тя­ни­ков и газо­ви­ков. Одна­ко неф­тя­ни­ки не зна­ли об этом, и на место­рож­де­нии Кара­жан­бас не выпол­ни­ли это поста­нов­ле­ние. Неф­тя­ни­ки вышли на про­тест, когда узна­ли, что зар­пла­ту им начис­ля­ют по-старому.

ПРОТЕСТ, ПОЛУЧИВШИЙ ПРОДОЛЖЕНИЕ В ЖАНАОЗЕНЕ

Заба­стов­ка, начав­ша­я­ся в Актау, через месяц достиг­ла Жана­о­зе­на. 26 мая более трех тысяч сотруд­ни­ков ком­па­нии «Озен­му­най­газ», как и неф­тя­ни­ки на место­рож­де­нии Кара­жан­бас, потре­бо­ва­ли 1,8‑коэффициентной над­бав­ки. Сна­ча­ла басту­ю­щие раз­ме­сти­лись воз­ле при­над­ле­жа­ще­го «Озен­му­най­газ» пред­при­я­тия за чер­той горо­да. К сере­дине июня неф­тя­ни­ки реши­ли орга­ни­зо­вать там поми­наль­ный обед. Одна­ко они были разо­гна­ны поли­ци­ей, при­быв­шей на несколь­ких автобусах.

После это­го более трех тысяч неф­тя­ни­ков были вынуж­де­ны занять пло­щадь Неза­ви­си­мо­сти в цен­тре Жана­о­зе­на, чис­лен­ность насе­ле­ния кото­ро­го состав­ля­ет более 120 тысяч чело­век. Свою заба­стов­ку они про­дол­жи­ли на этой площади.

Хро­ни­ка србы­тий: Во вре­мя заба­стов­ки в Жана­о­зене зять быв­ше­го пре­зи­ден­та Казах­ста­на Нур­сул­та­на Назар­ба­е­ва Тимур Кули­ба­ев, зани­мав­ший тогда пост пред­се­да­те­ля Фон­да наци­о­наль­но­го бла­го­со­сто­я­ния «Самрук-Казы­на», назвал про­те­сту­ю­щих «орал­ма­на­ми».

Житель­ни­ца Жана­о­зе­на Шол­пан Оте­ке­е­ва о заба­стов­ке узна­ла от сво­е­го мужа Дуй­сен­бе­ка Нуро­ва. Дуй­сен­бек был одним из тысяч заба­стов­щи­ков. Эко­но­мист-бух­гал­тер Оте­ке­е­ва в пер­вое вре­мя не участ­во­ва­ла в забастовке.

— Каж­дое лето детей неф­тя­ни­ков отправ­ля­ли в лаге­ря в раз­ные горо­да Казах­ста­на. 12 июня 2011 года детям, роди­те­ли кото­рых нахо­ди­лись на пло­ща­ди, ска­за­ли: «Ваши роди­те­ли басту­ют» — и выса­ди­ли их из авто­бу­сов, направ­ляв­ших­ся в лаге­ря. Мы, жен­щи­ны, кото­рые услы­ша­ли это, были воз­му­ще­ны дей­стви­я­ми вла­стей и ста­ли выхо­дить на пло­щадь каж­дый день, — гово­рит она.

После это­го Шол­пан вме­сте с дру­ги­ми акти­ви­ста­ми нача­ла достав­лять еду и воду род­ствен­ни­кам, басто­вав­шим в тече­ние семи месяцев.

Позд­нее мно­гие из них после уго­во­ров со сто­ро­ны руко­вод­ства ком­па­нии вер­ну­лись на свои рабо­чие места. По сло­вам Шол­пан, в это вре­мя к рабо­те при­сту­пи­ла при­ми­ри­тель­ная комис­сия, создан­ная 23–24 нояб­ря того же года в целях воз­вра­ще­ния на рабо­ту басту­ю­щих неф­тя­ни­ков. Одна­ко рабо­чая груп­па, в состав кото­рой вошли граж­дан­ские акти­ви­сты, не смог­ла решить про­бле­му раз и навсе­гда. Заба­стов­ка продолжилась.

Хро­ни­ка собы­тий: 3 июля 2011 года извест­ный бри­тан­ский певец Стинг отме­нил кон­церт, посвя­щен­ный Дню Аста­ны. Он пояс­нил, что эта его акция в под­держ­ку нефтяников.

ДЕНЬ, КОГДА ПОЛИЦИЯ ОТКРЫЛА ОГОНЬ ПО БЕЗОРУЖНЫМ

15 декаб­ря аки­мат Жана­о­зе­на уста­но­вил юрты на цен­траль­ной пло­ща­ди и начал гото­вить­ся к празд­но­ва­нию Дня неза­ви­си­мо­сти. По сло­вам Шол­пан, на дру­гих празд­нич­ных меро­при­я­ти­ях юрты ста­ви­ли по краю пло­ща­ди, а не по цен­тру. Это реше­ние аки­ма­та неф­тя­ни­ки рас­це­ни­ли как про­во­ка­цию. Аким горо­да Орак Сар­бо­пе­ев пообе­щал, что ни у вла­дель­цев юрт, ни у неф­тя­ни­ков ника­ких про­блем не возникнет.

16 декаб­ря, в День неза­ви­си­мо­сти, на цен­траль­ной пло­ща­ди горо­да уста­но­ви­ли сце­ну, отку­да зву­ча­ла весе­лая музы­ка. Неф­тя­ни­ки, кото­рые на про­тя­же­нии семи меся­цев не мог­ли дове­сти до вла­стей свои тре­бо­ва­ния, вос­при­ня­ли это как акт про­тив бастующих.

Утром 16 декаб­ря Шол­пан при­шла на пло­щадь, что­бы про­сле­дить за ситу­а­ци­ей. Через неко­то­рое вре­мя с пло­ща­ди нача­ли раз­да­вать­ся кри­ки. Со сце­ны снес­ли дина­ми­ки, заго­рел­ся сто­яв­ший непо­да­ле­ку авто­бус. Шол­пан поспе­ши­ла домой, что­бы рас­ска­зать о про­ис­хо­дя­щем мужу, и затем уже вме­сте с ним вер­ну­лась на пло­щадь. Вско­ре они уви­де­ли выстро­ив­ший­ся отряд поли­ции. «Я слы­ша­ла, что спец­наз открыл огонь по людям на пло­ща­ди», — гово­рит она. Шол­пан поду­ма­ла, что поли­ция стре­ля­ет рези­но­вы­ми пуля­ми. Она бро­си­лась помо­гать ране­ным, кото­рые пада­ли на ее глазах.

— Один моло­дой чело­век, шата­ясь, упал меж­ду дере­вья­ми. Я под­бе­жа­ла к нему. Он был ранен в голо­ву. Я уда­ри­ла его по лицу, думая, что он мог поте­рять созна­ние от рези­но­вой пули. Я ста­ла кри­чать и позва­ла на помощь про­хо­див­ших пар­ней. Они под­бе­жа­ли и под­ня­ли ране­но­го. Сде­ла­ли несколь­ко шагов и оста­но­ви­лись. Ока­за­лось, он умер, — гово­рит Шолпан.

В это вре­мя Шол­пан позво­нил зна­ко­мый и сооб­щил, что ее мужа Дуй­се­на рани­ли в ногу. По сло­вам жен­щи­ны, ране­ная нога мужа была вывер­ну­та в дру­гую сто­ро­ну. «Толь­ко тогда я поня­ла, что поли­ция стре­ля­ла по-насто­я­ще­му», — гово­рит она.

— В машине УАЗ, направ­ляв­шей­ся в боль­ни­цу, так­же лежал ранен­ный в шею неф­тя­ник Нур­лы­бек Нур­га­ли­ев. Весь салон авто­мо­би­ля был залит кро­вью. Никто не мог гово­рить. Один чело­век посмот­рел на меня и ска­зал: «Сест­рен­ка, я не неф­тя­ник. Но в меня попа­ли два­жды». Потом я уви­де­ла его фото­гра­фию в спис­ке погиб­ших. Узна­ла, что его зва­ли Толе­ге­ном, — вспо­ми­на­ет Шолпан.

Шол­пан гово­рит, что в тот день в неболь­шой трех­этаж­ной боль­ни­це в Жана­о­зене было мно­го ране­ных. «Вра­чи не успе­ва­ли ока­зы­вать помощь, я сво­и­ми гла­за­ми виде­ла ране­ных, лежа­щих на полу боль­ни­цы», — вспо­ми­на­ет жен­щи­на. Шол­пан слы­ша­ла, что «два чело­ве­ка скон­ча­лись по доро­ге в боль­ни­цу, их вез­ли на машине УАЗ».

Спу­стя несколь­ко часов из Актау при­бы­ли маши­ны ско­рой помо­щи и увез­ли ране­ных из жана­о­зен­ской боль­ни­цы в област­ную боль­ни­цу. Сре­ди них был муж Шол­пан Дуй­сен­бек Нуров. Он полу­чил инва­лид­ность после несколь­ких опе­ра­ций в Казах­стане и России.

В это вре­мя Шол­пан Оте­ке­е­ва нахо­ди­лась под след­стви­ем за интер­вью жур­на­ли­стам о бойне в Жанаозене.

16 декаб­ря Адиль­бек Сагын­ды­ков нахо­дил­ся со сво­ей семьей в селе Жын­гыл­ды в 120 кило­мет­рах от Актау. О собы­ти­ях в Жана­о­зене он услы­шал око­ло полу­дня. Вече­ром того же дня он при­был в Актау, что­бы вме­сте с дру­ги­ми неф­тя­ни­ка­ми вый­ти на пло­щадь Ынты­мак перед зда­ни­ем област­но­го аки­ма­та. Через несколь­ко часов при­бы­ла поли­цей­ская груп­па во гла­ве с про­ку­ро­ром горо­да и отвез­ла их в поли­цей­ский уча­сток. С них взя­ли объ­яс­ни­тель­ные и сня­ли отпе­чат­ки паль­цев. Их про­дер­жа­ли в поли­цей­ском участ­ке око­ло двух часов и освободили.

17 декаб­ря неф­тя­ни­ки место­рож­де­ний Калам­кас, Кара­жан­бас и Жеты­бай и жите­ли горо­да собра­лись на пло­ща­ди Ынты­мак в Актау. В ту ночь на пло­щадь при­был тогдаш­ний пер­вый вице-пре­мьер Умир­зак Шуке­ев. Неф­тя­ни­ки потре­бо­ва­ли от него «не стре­лять в людей, осво­бо­дить задер­жан­ных в Жана­о­зене и выве­сти вой­ска из города».

— Люди сто­я­ли на пло­ща­ди Ынты­мак до 20 декаб­ря. Затем разо­шлись. 28–29 декаб­ря откры­ли новое пред­при­я­тие, и око­ло тыся­чи моло­дых людей, кото­рые были уво­ле­ны, были тру­до­устро­е­ны, — гово­рит Адильбек.

Адиль­бек так­же устро­ил­ся на рабо­ту. По его сло­вам, шесть лет спу­стя, в 2017 году, его обви­ни­ли в хище­нии 600 тысяч тен­ге у ком­па­нии, в кото­рой он работает.

— Дело рас­сле­до­ва­лось депар­та­мен­том госу­дар­ствен­ных дохо­дов в тече­ние 19 меся­цев. Обви­не­ния не под­твер­ди­лись. Одна­ко меня забла­го­вре­мен­но отстра­ни­ли от рабо­ты, потом уво­ли­ли. В ито­ге вла­сти доби­лись сво­е­го: уво­ли­ли меня. Ведь я высту­пал про­тив них, — гово­рит мужчина.

Про­шло два с поло­ви­ной года, как Адиль­бек остал­ся без работы.

Басто­вав­шие неф­тя­ни­ки после собы­тий в Жана­о­зене были при­ня­ты на рабо­ту. Рабо­чие места были пред­ло­же­ны род­ствен­ни­кам тех, кто стал нетру­до­спо­соб­ным. Шол­пан Оте­ке­е­ву тру­до­устро­и­ли после того, как ее муж Дуй­сен­бек стал инва­ли­дом вто­рой груп­пы. Сей­час она рабо­та­ет эко­но­ми­стом в това­ри­ще­стве «Озен­му­най­сер­вис».

По офи­ци­аль­ным дан­ным, в Жана­о­зен­ских собы­ти­ях погиб­ли 16 чело­век, более сот­ни были ране­ны. Во вре­мя стрель­бы поли­ции погиб­ли и несколь­ко мест­ных жите­лей, кото­рые не име­ли ника­ко­го отно­ше­ния к акции неф­тя­ни­ков. Пять офи­це­ров поли­ции были при­го­во­ре­ны к тюрем­но­му заклю­че­нию на срок от пяти до семи лет за неза­кон­ное при­ме­не­ние ору­жия про­тив про­те­сту­ю­щих. 13 из 37 чело­век, обви­нен­ных в «орга­ни­за­ции мас­со­вых бес­по­ряд­ков», были при­го­во­ре­ны к тюрем­ным сро­кам от трех до семи лет. 21 чело­ве­ка осу­ди­ли на услов­ные сро­ки, тро­их оправдали.

Все осуж­дён­ные по уго­лов­ным делам в свя­зи с бой­ней в Жана­о­зене позд­нее были осво­бож­де­ны. Неко­то­рые граж­дан­ские акти­ви­сты и оче­вид­цы собы­тий в Жана­о­зене счи­та­ют, что те, кто при­ка­зал стре­лять в мир­ных жите­лей, не были при­вле­че­ны к ответственности.

Мате­ри­а­лы Азатты­ка о Жана­о­зен­ских собы­ти­ях в декаб­ре 2011 года вы може­те про­чи­тать на нашей спе­ци­аль­ной стра­ни­це.

Ори­ги­нал ста­тьи: Казах­стан — Радио «Сво­бод­ная Европа»/Радио «Сво­бо­да»