С нашим-то рылом в международный ряд?!

«Рабо­ту казах­стан­ских судеб­ных экс­пер­тов нуж­но выво­дить на новый уро­вень и доби­вать­ся при­зна­ния их заклю­че­ний в дру­гих стра­нах», – заявил на днях казах­стан­ский министр юсти­ции Берик Има­шев, чем поверг в ужас юри­стов, хоть еди­но­жды стал­ки­вав­ших­ся с судеб­ной экс­пер­ти­зой. «Преж­де чем выхо­дить на меж­ду­на­род­ный уро­вень, необ­хо­ди­мо наве­сти поря­док в инсти­ту­те судеб­ной экс­пер­ти­зы», – не сго­ва­ри­ва­ясь еди­но­душ­но заяви­ли они. 

 

Автор: Лари­са ЧЕН

 

Отри­ца­ешь вину? Неадекватен!

Бал­хаш­ский адво­кат Зина­и­да Мухор­то­ва про­сла­ви­лась тем, что пыта­лась при­влечь вни­ма­ние к небла­го­вид­ным дей­стви­ям депу­та­та мажи­ли­са пар­ла­мен­та РК Ерла­на Ниг­ма­ту­ли­на. Из-за жалоб, кото­рые она писа­ла руко­вод­ству стра­ны, про­тив нее воз­бу­ди­ли уго­лов­ное дело по ста­тье 351 УК РК (заве­до­мо лож­ный донос), а поз­же объ­яви­ли невме­ня­е­мой и поме­сти­ли в «пси­хуш­ку», где она про­ве­ла в общей слож­но­сти 11 меся­цев. И все это не без уча­стия экс­пер­тов в обла­сти психиатрии.

-Я все­гда была пси­хи­че­ски здо­ро­вым чело­ве­ком, в моей семье никто не стра­дал пси­хи­че­ски­ми забо­ле­ва­ни­я­ми, — рас­ска­зы­ва­ет свою исто­рию Зина­и­да Жума­та­ев­на. — Когда про­тив меня воз­бу­ди­ли уго­лов­ное дело, мне изна­чаль­но сра­зу нача­ли пред­ла­гать про­хож­де­ние пси­хи­ат­ри­че­ской экс­пер­ти­зы. Есте­ствен­но, я отка­за­лась. Но что­бы при­ну­ди­тель­но про­ве­сти пси­хи­ат­ри­че­скую экс­пер­ти­зу, меня аре­сто­ва­ли в зале суда. Хотя меня обви­ня­ли не в таком уж страш­ном пре­ступ­ле­нии, что­бы брать меня под стражу.

Неугод­но­го адво­ка­та быст­рень­ко увез­ли в област­ной центр, где поме­сти­ли в пси­хи­ат­ри­че­ский дис­пан­сер, дабы экс­пер­ты опре­де­ли­ли ее вме­ня­е­мость. «Экс­пер­тов инте­ре­со­ва­ло одно: при­знаю ли я себя винов­ной в совер­ше­нии пре­ступ­ле­ния или нет», — вспо­ми­на­ет Зина­и­да Мухортова.

По сло­вам адво­ка­та, заклю­че­ние кара­ган­дин­ских экс­пер­тов напо­ми­на­ло по сум­бу­ру кар­ти­ны Ван Гога, а в ито­ге они при­зна­ва­ли, что не могут опре­де­лить пси­хи­че­ское состо­я­ние под­су­ди­мой, и реко­мен­до­ва­ли напра­вить ее для обсле­до­ва­ния в алма­тин­ский психдиспансер.

-В Алма­ты, куда меня в при­ну­ди­тель­ном поряд­ке увез­ли на пси­хи­ат­ри­че­скую экс­пер­ти­зу, было про­сто ужас­но, — с содро­га­ни­ем вспо­ми­на­ет адво­кат. — Высо­кий забор, под­валь­ное поме­ще­ние, полу­тьма. У нас забра­ли бук­валь­но все, толь­ко смен­ные тру­си­ки раз­ре­ши­ли — и то толь­ко пото­му, что мы жен­щи­ны. Сра­зу ста­ли пич­кать пси­хо­троп­ны­ми сред­ства­ми всех под­ряд. Я их не пила, прятала.

Как гово­рит Зина­и­да Жума­та­ев­на, врач для опре­де­ле­ния ее пси­хи­че­ско­го состо­я­ния вел с ней дол­гие бесе­ды, и ей каза­лось, что теперь-то все вста­нет на свои места, ведь она точ­но зна­ла, что абсо­лют­но адек­ват­на. Но не тут-то было…

-Когда я полу­чи­ла заклю­че­ние, я ужас­ну­лась, — при­зна­ет­ся наша собе­сед­ни­ца. — В нем все мои сло­ва были иско­вер­ка­ны. Два года спу­стя, на повтор­ном суде, я ста­ла тре­бо­вать предо­ста­вить зву­ко­за­пись той бесе­ды, но экс­пер­ты ста­ли утвер­ждать, что ниче­го не сохра­ни­лось. Более того, на мой вопрос, какой при­знак пси­хи­че­ско­го откло­не­ния вы усмот­ре­ли в моем пове­де­нии, они отве­ти­ли бук­валь­но сле­ду­ю­щее: «Отри­ца­ние вами вашей вины в совер­ше­нии пре­ступ­ле­ния». Може­те такое себе представить?

Как при­зна­ет­ся Зина­и­да Мухор­то­ва, ей пона­до­би­лось нема­ло муже­ства и сил, что­бы не свих­нуть­ся на самом деле. Ока­зав­шись на воле, она напра­ви­ла жало­бу в Вер­хов­ный суд. А пере­ли­став кучу меди­цин­ской лите­ра­ту­ры, поня­ла, что забо­ле­ва­ния, кото­рое ей выстав­ля­ли в каче­стве диа­гно­за экс­пер­ты, в при­ро­де вооб­ще не существует.

Новость о том, что министр юсти­ции наме­ре­ва­ет­ся выве­сти наших экс­пер­тов на меж­ду­на­род­ный уро­вень, вызва­ла у Зина­и­ды Мухор­то­вой непод­дель­ный ужас. «Я разо­ча­ро­ва­на дея­тель­но­стью нашей судеб­но-пси­хи­ат­ри­че­ской экс­пер­ти­зы, счи­таю, что они лома­ют судь­бы людей», — рез­ко выска­за­лась наша визави.

В новую квар­ти­ру — со ста­рой задницей?

Кара­ган­дин­ский адво­кат Миха­ил Чаги­ев шесть лет назад всту­пил в нерав­ный бой с кара­ган­дин­ски­ми судеб­ны­ми экс­пер­та­ми и чудом сумел этот бой выиг­рать. Тогда он пред­став­лял инте­ре­сы семьи Ако­пян, кото­рые опе­ка­ли извест­но­го кара­ган­дин­ско­го худож­ни­ка, заслу­жен­но­го дея­те­ля искусств Казах­ской ССР Сар­ки­са Сано­ся­на, кото­рым он оста­вил в наслед­ство свое имущество.

Род­ствен­ни­ки худож­ни­ка после его смер­ти обви­ни­ли опе­ку­нов в под­дел­ке заве­ща­ния на осно­ва­нии заклю­че­ния почер­ко­вед­че­ской экс­пер­ти­зы, про­ве­ден­ной в кара­ган­дин­ской лабо­ра­то­рии судеб­ной экс­пер­ти­зы. Чаги­е­ву при­шлось тогда нема­ло потру­дить­ся, что­бы дока­зать несо­сто­я­тель­ность экс­перт­ных выводов.

Суд напрочь отме­тал заклю­че­ния неза­ви­си­мых экс­пер­тов из опе­ра­тив­но-кри­ми­на­ли­сти­че­ско­го управ­ле­ния (ОКУ) ДВД Кара­ган­дин­ской обла­сти, Коста­най­ской судеб­ной экс­пер­ти­зы, а так­же Вол­го­град­ской ака­де­мии МВД Рос­сии (един­ствен­ной шко­лы быв­ше­го СССР по под­го­тов­ке экспертов‑почерковедов), кото­рые были еди­но­душ­ны во мне­нии о неком­пе­тент­но­сти заклю­че­ния сво­их кара­ган­дин­ских коллег.

Толь­ко настой­чи­вость адво­ка­та, кото­рый напра­вил заяв­ле­ния в КНБ, Гене­раль­ную про­ку­ра­ту­ру и Мини­стер­ство внут­рен­них дел по вопро­су «демо­но­по­ли­за­ции судеб­ной экс­пер­ти­зы при Мини­стер­стве юсти­ции и (без) ответ­ствен­но­сти кор­рум­пи­ро­ван­ных и негра­мот­ных экс­пер­тов судеб­ных лабо­ра­то­рий и судей», помог­ла добить­ся справедливости.

Сто­ит ли удив­лять­ся, что ини­ци­а­ти­ва мини­стра юсти­ции вызва­ла у Чаги­е­ва рез­кую нега­тив­ную реакцию.

-Это про­сто дань моде, — выска­зал свою точ­ку зре­ния Миха­ил Савар­бе­ко­вич. — Все рвут­ся на меж­ду­на­род­ный уро­вень. Мы уже пред­се­да­тель­ство­ва­ли в ОБСЕ, теперь дея­те­лю, кото­ро­го поста­ви­ли во гла­ве Мини­стер­ства юсти­ции, необ­хо­ди­мо поста­вить галоч­ку, что в его быт­ность мы попа­ли в меж­ду­на­род­ное сооб­ще­ство. А с чем мы попадем?

И адво­кат рас­ска­зал нам в каче­стве иллю­стра­ции анек­дот в тему.

-Жила воро­на, у кото­рой в доме все было зага­же­но. И была у нее сосед­ка — соро­ка. И вот соро­ка сты­дит воро­ну: «Что ж ты в таком бед­ла­ме живешь? Вычи­сти дерь­мо хотя бы». А та ей: «Не надо. Я ско­ро новую квар­ти­ру полу­чу». Соро­ка тогда и гово­рит: «Но зад­ни­ца-то при тебе оста­нет­ся!» Вот так же будет с нашей экс­пер­ти­зой, если она вый­дет на меж­ду­на­род­ный уро­вень. Зад­ни­ца-то наша оста­нет­ся! — поды­то­жил адво­кат Чагиев.

Миха­ил Савар­бе­ко­вич счи­та­ет, что едва ли с таким уров­нем казах­стан­ские экс­пер­ты могут быть при­ня­ты в меж­ду­на­род­ное сооб­ще­ство, ведь кри­те­рии там долж­ны быть доста­точ­но жест­кие. Но сам посыл — надо вой­ти во что бы то ни ста­ло! — кажет­ся ему смеш­ным и постыдным.

«Звон­дай­ское пра­во» — на меж­ду­на­род­ный уровень?

Юри­сту Ирине Мален­ко в про­шлом году дове­лось столк­нуть­ся с подоб­ной ситу­а­ци­ей. Ябло­ком раз­до­ра в этом слу­чае так­же ста­ло заве­ща­ние. В дале­ком 1999 году некий Алек­сандр Кра­вец соста­вил его на имя сво­ей в то вре­мя граж­дан­ской супру­ги Ната­льи Мару­сов­ской, а заве­ри­ла доку­мент нота­ри­ус Круч.

-Пара со вре­ме­нем забы­ла об этом заве­ща­нии, — рас­ска­зы­ва­ет Ири­на Мален­ко. — Но в 2009 году, после гибе­ли Крав­ца, бума­гу нахо­дят. И вот тут-то воз­ни­ка­ет отец заве­ща­те­ля, кото­рый, по его же сло­вам, не общал­ся с сыном более 12 лет, и оспа­ри­ва­ет доку­мент в суде.

Пер­вым делом, разу­ме­ет­ся, суд назна­чил про­ве­де­ние почер­ко­вед­че­ской экс­пер­ти­зы. И вот тут-то все закру­ти­лось по той же спи­ра­ли, что пять лет назад у Миха­и­ла Чаги­е­ва. Та же самая экс­перт Сим, что дала невер­ное заклю­че­ние по делу Сано­ся­на (!), под­пи­сы­ва­ет­ся под бума­гой, где ска­за­но, что в резуль­та­те иссле­до­ва­ния выяс­не­но, что под­пись в заве­ща­нии поста­вил вовсе не Алек­сандр Кравец.

Памя­туя о деле с заве­ща­ни­ем худож­ни­ка Сано­ся­на, юрист обра­ти­лась к тому же спе­ци­а­ли­сту ОКУ ДВД Евге­нию Нико­ла­е­ви­чу Цап­ли­ну, что­бы он дал свою оцен­ку выво­дам экс­пер­та Сим. Тот дал заклю­че­ние о том, что экс­пер­ти­за была про­ве­де­на с гру­бей­ши­ми нару­ше­ни­я­ми мето­дик почер­ко­ве­де­ния и что вывод экс­пер­та Сим неве­рен. Но суд про­игно­ри­ро­вал мне­ние неза­ви­си­мо­го экс­пер­та. Так­же отверг он и воз­мож­ность при­вле­че­ния любо­го дру­го­го экс­пер­та «со стороны».

-Созда­лось такое впе­чат­ле­ние, что после скан­да­ла пяти­лет­ней дав­но­сти суды и экс­пер­ты плот­но «под­стра­хо­ва­лись», — раз­во­дит рука­ми Ири­на. — Если Миха­ил Чаги­ев мог в свое вре­мя полу­чить на руки ори­ги­на­лы иссле­ду­е­мых доку­мен­тов, что­бы отдать их на неза­ви­си­мую экс­пер­ти­зу, то сей­час сде­лать это не пред­став­ля­ет­ся воз­мож­ным. Судья заяв­ля­ет, что ори­ги­на­лы мы полу­чим лишь после того, как реше­ние всту­пит в закон­ную силу. А на образ­цах ста­ли ста­вить штамп, что это экс­перт­ный обра­зец. И когда при­дешь в любую лабо­ра­то­рию с таки­ми доку­мен­та­ми, кото­рые про­штам­по­ва­ны наши­ми экс­пер­та­ми, будет понят­но, что этот доку­мент уже про­хо­дил иссле­до­ва­ние. И как в деле Чаги­е­ва — кто будет под­став­лять под удар сво­е­го кол­ле­гу? Полу­ча­ет­ся кру­го­вая порука.

По мне­нию Ири­ны, сей­час гово­рить о выхо­де казах­стан­ских судеб­ных экс­пер­тов на меж­ду­на­род­ный уро­вень, что назы­ва­ет­ся, смеш­но и грешно.

-Надо сна­ча­ла наве­сти поря­док в дея­тель­но­сти судеб­ных экс­пер­тов, — счи­та­ет наша собе­сед­ни­ца. — Но это нере­аль­но. Меха­низм борь­бы с кор­руп­ци­ей не рабо­та­ет. Меха­низ­ма при­вле­че­ния к ответ­ствен­но­сти за нару­ше­ние меж­ду­на­род­ных стан­дар­тов и мето­дик в экс­пер­ти­зе нет. Нет меха­низ­ма устра­ше­ния, что­бы экс­перт боял­ся пре­сту­пать закон. У наших лабо­ра­то­рий недо­ста­точ­но мате­ри­а­лов, опы­та, инстру­мен­тов, что­бы кон­ку­ри­ро­вать с меж­ду­на­род­ны­ми экспертами.

«Как бы нам с экс­пер­та­ми не опозориться!»

Евге­ний Жовтис, пред­се­да­тель сове­та Казах­стан­ско­го Меж­ду­на­род­но­го бюро по пра­вам чело­ве­ка и соблю­де­нию закон­но­сти, в целом согла­сил­ся с мини­стром юсти­ции, что «рабо­ту казах­стан­ских экс­пер­тов надо выво­дить на новый уровень».

-И еще боль­ше согла­шусь, что надо улуч­шать дея­тель­ность экс­пер­тов, в том чис­ле путем изме­не­ния кад­ро­во­го соста­ва, — доба­вил г‑н Жовтис. — Но до это­го надо про­ана­ли­зи­ро­вать дея­тель­ность нашей судеб­ной экс­пер­ти­зы и оце­нить ее каче­ство с точ­ки зре­ния науч­ной состо­я­тель­но­сти. А то обра­тим­ся за при­зна­ни­ем заклю­че­ний наших экс­пер­тов в дру­гих стра­нах, а там зару­беж­ные и меж­ду­на­род­ные экс­пер­ты попа­да­ют от «науч­но­сти» и «обос­но­ван­но­сти» наших экспертиз.

Что­бы не быть голо­слов­ным, Евге­ний Жовтис при­вел при­ме­ры из сво­ей прак­ти­ки за послед­ние несколь­ко лет — такие, где спе­ци­аль­ны­ми зна­ни­я­ми, кото­рые, как пред­по­ла­га­ет­ся, име­ет экс­перт, даже и обла­дать не надо.

«Дело Сер­гея Дува­но­ва». «Экс­перт уста­но­вил, что дефло­ра­ция потер­пев­шей про­изо­шла из-за непра­виль­но­го упо­треб­ле­ния ею «Там­пак­са», — начал пере­чис­лять пра­во­за­щит­ник. — Пред­ста­ви­тель Procter and Gamblе в Рос­сии, к кото­ро­му сто­ро­на защи­ты обра­ти­лась, упал в обморок».

«Дело «Интер­ньюс-Казах­стан» про­тив Раха­та Али­е­ва». Экс­пер­ты само­сто­я­тель­но пере­ста­ви­ли сло­ва в ана­ли­зи­ру­е­мом тек­сте и дава­ли заклю­че­ние уже по «сво­е­му» тексту.

«Дело про­по­вед­ни­цы Дре­ни­че­вой». Экс­перт в заклю­че­нии напи­са­ла, что при­зы­вы слу­жить Богу и уйти в мона­стырь «под­ры­ва­ют осно­вы брач­но-семей­но­го зако­но­да­тель­ства Рес­пуб­ли­ки Казах­стан». Трое веду­щих зару­беж­ных рели­гио­ве­дов из США, Евро­пы и Рос­сии, изу­чив ее заклю­че­ние, обви­ни­ли казах­стан­ско­го экс­пер­та в пол­ной некомпетентности.

Дело по лик­ви­да­ции оппо­зи­ци­он­ной поли­ти­че­ской пар­тии «Демо­кра­ти­че­ский выбор Казах­ста­на». Три судеб­ных экс­пер­та-фило­ло­га, исполь­зуя тол­ко­вые сло­ва­ри рус­ско­го язы­ка Уша­ко­ва и Даля, дают смыс­ло­вую харак­те­ри­сти­ку сло­во­со­че­та­нию «акции граж­дан­ско­го непо­ви­но­ве­ния», ана­ли­зи­руя каж­дое сло­во в отдель­но­сти. Отдель­но — «акции», отдель­но — «граж­дан­ско­го» и отдель­но — «непо­ви­но­ве­ния». И ука­зы­ва­ют, что при опре­де­лен­ных обсто­я­тель­ствах непо­ви­но­ве­ние может при­ве­сти к наси­лию, а при­зыв к дан­ным акци­ям может рас­смат­ри­вать­ся как экстремистский.

Ника­кие ссыл­ки сто­ро­ны защи­ты на извест­ную всем в поли­ти­че­ской нау­ке фор­му нена­силь­ствен­но­го сопро­тив­ле­ния — граж­дан­ское непо­ви­но­ве­ние, упо­ми­на­ние извест­ных во всем мире авто­ри­те­тов — Махат­мы Ган­ди и Мар­ти­на Люте­ра Кин­га, пере­чис­ле­ние десят­ков учеб­ни­ков и поли­то­ло­ги­че­ских сло­ва­рей, сви­де­тель­ства двух веду­щих казах­стан­ских поли­то­ло­гов ни к чему не привели.

«Дело Жовти­са». «В моем деле два экс­пер­та-авто­тех­ни­ка вооб­ще не исполь­зо­ва­ли для экс­пер­ти­зы фак­ти­че­ски уста­нов­лен­ные дан­ные из схе­мы дорож­но-транс­порт­но­го про­ис­ше­ствия, а рас­счи­ты­ва­ли фор­му­лы на осно­ве пред­по­ло­же­ний и допу­ще­ний, — вспом­нил Евге­ний Алек­сан­дро­вич, — хотя авто­тех­ни­че­ская экс­пер­ти­за — область тех­ни­че­ских наук со все­ми выте­ка­ю­щи­ми отсю­да последствиями».

И нако­нец пра­во­за­щит­ник при­вел све­жие при­ме­ры из дела Коз­ло­ва, Сапар­га­ли и Ами­но­ва - когда пси­хо­лог зани­ма­ет­ся не пси­хо­ло­ги­че­ски­ми, а соци­аль­ны­ми харак­те­ри­сти­ка­ми под­су­ди­мых, опре­де­ляя их соци­аль­ные ста­ту­сы, напри­мер «неудач­ник» или «лицо с низ­ким интел­лек­ту­аль­ным уров­нем», а экс­перт-поли­то­лог утвер­жда­ет, что власть — это соци­аль­ная группа.

-И ее не сму­ща­ет, что ни в одном учеб­ни­ке социо­ло­гии или поли­то­ло­гии ниче­го подоб­но­го не утвер­жда­ет­ся, — воз­му­щен Жовтис. — Даже в Вики­пе­дии это­го нет. Пред­ста­ви­те­ли вла­сти не могут быть соци­аль­ной груп­пой, посколь­ку они пред­ста­ви­те­ли, а не соци­аль­ная сово­куп­ность. Иден­ти­фи­ка­ция гос­слу­жа­щих опре­де­ля­ет­ся зако­но­да­тель­ством, а не исто­ри­че­ски­ми, соци­о­куль­тур­ны­ми или эко­но­ми­че­ски­ми осно­ва­ни­я­ми, кото­рые лежат в осно­ве фор­ми­ро­ва­ния соци­аль­ных групп.

-Види­мо, для «уни­фи­ка­ции» мето­дик Рос­сии и Казах­ста­на сто­ро­на обви­не­ния при­гла­си­ла для выступ­ле­ния в суде рос­сий­ско­го экс­пер­та-линг­ви­ста, кото­рый пошел даль­ше наших и в соци­аль­ную груп­пу «гос­слу­жа­щие» доба­вил пре­зи­ден­та и пред­при­ни­ма­те­лей, — вспом­нил Евге­ний Жовтис поис­ти­не сен­са­ци­он­ное выступ­ле­ние экс­пер­та Гра­че­ва по «делу Коз­ло­ва». — А еще как одну соци­аль­ною груп­пу он опре­де­лил Мух­та­ра Абля­зо­ва и его сто­рон­ни­ков. Ему, види­мо, так понра­вил­ся тер­мин «груп­па», что он забыл, что это не про­сто груп­па, а соци­аль­ная группа.

«Как-то не очень со всем этим выхо­дить на меж­ду­на­род­ную аре­ну. Как бы не опо­зо­рить­ся», — поды­то­жил г‑н Жовтис.

Источ­ник: Газе­та “Голос Рес­пуб­ли­ки” №34 (256) от 14 сен­тяб­ря 2012 года