Смерть на крючке в одиночной камере

Суицид или убийство Рахата Алиева в австрийской тюрьме?

Утром 24 фев­ра­ля Рахат Али­ев был най­ден мерт­вым в ван­ной ком­на­те каме­ры-оди­ноч­ки вен­ской тюрь­мы Йозеф­штадт. Адми­ни­стра­ция тюрь­мы, а затем и мини­стер­ство юсти­ции Австрии офи­ци­аль­но клас­си­фи­ци­ро­ва­ли смерть как акт суи­ци­да. Извест­но, что казах­стан­ский оли­гарх был обна­ру­жен пове­шен­ным на намы­лен­ном кус­ке мар­ле­вой тка­ни, закреп­лен­ной на крю­ке для одежды.

«Запряж­ной» в груп­пе адво­ка­тов, защи­щав­ших Раха­та Али­е­ва на про­цес­се по делу об убий­стве мене­дже­ров «Нур­бан­ка», Ман­фред Айнед­тер сра­зу выска­зал сомне­ния в вер­сии само­убий­ства. Австрий­ский Kurier при­во­дит его сло­ва о том, что нака­нуне смер­ти Али­е­ва посе­тил адво­кат Клаус Айнед­тер, сын Ман­фре­да, – ему состо­я­ние духа кли­ен­та пока­за­лось нор­маль­ным и вну­ша­ю­щим оптимизм.

Так что, Али­е­ва мог­ли убить? Австрий­ские СМИ, что вполне есте­ствен­но, сра­зу напом­ни­ли, что имен­но во втор­ник Али­ев дол­жен был высту­пить в суде в каче­стве сви­де­те­ля по делу о шан­та­же – яко­бы два его сосе­да по преж­ней каме­ре угро­за­ми выби­ва­ли у него день­ги, одеж­ду и сига­ре­ты. После это­го, полу­чив заяв­ле­ние от казах­стан­ско­го заклю­чен­но­го, адми­ни­стра­ция тюрь­мы пере­ве­ла его в оди­ноч­ку. Так, может быть, эта исто­рия не слу­чай­на, и шан­таж был под­стро­ен, как раз что­бы пере­ве­сти Али­е­ва в оди­ноч­ку и там его убрать? Или, наобо­рот, Али­ев, заду­мав­ший само­убий­ство, таким обра­зом стре­мил­ся ока­зать­ся вне наблю­де­ния? Вер­нем­ся к это­му вопро­су чуть позже.

Теперь дру­гой вопрос:  как мог­ла адми­ни­стра­ция тюрь­мы допу­стить, что столь извест­ный заклю­чен­ный, про­хо­дя­щий обви­ня­е­мым по столь гром­ко­му для Австрии делу, смо­жет уеди­нить­ся в ван­ной и там уда­вить­ся? Тем более что еще в 2010 – 2011 годах источ­ни­ки авто­ра сооб­ща­ли, что Али­ев нахо­дит­ся в пло­хом пси­хи­че­ском состо­я­нии, он заду­мы­ва­ет­ся о суи­ци­де. А в 2014 году ста­ло извест­но, что он при­ни­ма­ет пси­хо­троп­ные препараты.

Далее, чело­век, отси­дев­ший в тюрь­ме Йозеф­штадт, рас­ска­зал авто­ру, что хотя дей­стви­тель­но ван­ные ком­на­ты в каме­рах могут нахо­дить­ся вне наблю­де­ния охра­ны, пове­сить­ся там муж­чине обыч­ной ком­плек­ции очень непро­сто – крюч­ки, по край­ней мере тогда, когда он сам там сидел, в нача­ле 2000‑х, были пове­ше­ны низ­ко, а для того что­бы рефлек­тор­но ноги при уду­ше­нии не мог­ли оттолк­нуть­ся от пола, его надо пред­ва­ри­тель­но намы­лить. «Конеч­но, замыс­лив само­убий­ство, настыр­ный заклю­чен­ный чаще все­го может его осу­ще­ствить, тем более что Али­ев был чело­ве­ком опыт­ным в отно­ше­нии спо­со­бов умерщ­вле­ния, но сомне­ния оста­ют­ся», — ска­зал собеседник.

Нако­нец, в свя­зи со смер­тью Али­е­ва вспом­ни­ли недав­нее само­убий­ство Бори­са Бере­зов­ско­го в Лон­доне – оно так­же вызва­ло мас­су сомне­ний и тео­рий убийства.Как и Али­ев, Борис Абра­мо­вич «слиш­ком мно­го знал» и слиш­ком со мно­ги­ми вел тем­ные денеж­ные и поли­ти­че­ские игры. Но тогда воз­ни­ка­ет вопрос, кому мог­ло быть выгод­но «неса­мо­убий­ство» казах­стан­ско­го олигарха?

Зай­мем­ся отве­та­ми по поряд­ку. Что каса­ет­ся исто­рии с шан­та­жом в каме­ре, то  мало­ве­ро­ят­но, что она сей­час может послу­жить пово­дом для раз­го­во­ров о дове­де­нии Али­е­ва до само­убий­ства или для какой-либо иной гром­кой «тео­рии заго­во­ра». Как ска­зал «Новой» — Казах­стан» непо­сред­ствен­но из Вены немец­кий экс­перт Миха­эль Лаубш, «насколь­ко я озна­ком­лен с дета­ля­ми, там речь идет о паре тысяч евро и сига­ре­тах, кото­рые дели­ли сока­мер­ни­ки. Не более того».

По пово­ду того, как адми­ни­стра­ция тюрь­мы мог­ла допу­стить само­убий­ство, сле­ду­ет иметь в виду, что, соглас­но дан­ным австрий­ско­го инфор­ма­ци­он­но­го агент­ства АРА, в 2012 году в мест­ных тюрь­мах было совер­ше­но две­на­дцать само­убийств, в 2013‑м – семь, в 2014‑м – восемь. В этом году суи­цид Али­е­ва – пер­вый. Кро­ме того, с 2007 года в австрий­ских тюрь­мах вве­де­на систе­ма клас­си­фи­ка­ции заклю­чен­ных на три груп­пы имен­но по склон­но­сти к суи­ци­ду. Так вот, эта систе­ма опре­де­ли­ла Али­е­ва в кате­го­рию «зеле­ных», то есть не склон­ных… Поэто­му и допол­ни­тель­но­го наблю­де­ния за его каме­рой не уста­нав­ли­ва­лось. Теперь же, учи­ты­вая жела­ние австрий­ской обще­ствен­но­сти разо­брать­ся, как мог­ло слу­чить­ся, что ее лиши­ли глав­но­го обви­ня­е­мо­го на гром­ком про­цес­се, вопро­сом ответ­ствен­но­сти адми­ни­стра­ции тюрь­мы, рав­но как и все­ми дру­ги­ми аспек­та­ми смер­ти Али­е­ва, зай­мут­ся поли­ция и про­ку­ра­ту­ра. И скрыть какие-либо подо­зри­тель­ные фак­ты им, учи­ты­вая австрий­ские реа­лии, будет очень непросто.

По пово­ду ана­ло­гий с Бори­сом Бере­зов­ским один из евро­пей­ских экс­пер­тов на усло­ви­ях ано­ним­но­сти выска­зал­ся в том клю­че, что парал­лель дей­стви­тель­но име­ет­ся, но в том, что оба очень мно­го­го хоте­ли от жиз­ни – боль­ших денег и боль­шой вла­сти над людь­ми, и поте­ря этих воз­мож­но­стей ока­за­лась для обо­их раз­ру­ши­тель­ной. Но есть и прин­ци­пи­аль­ная раз­ни­ца – в отли­чие от Бере­зов­ско­го, кото­рый не скры­вал, что видит себя в роли «кук­ло­во­да», мыс­лит себя Макиа­вел­ли, Али­ев не был поли­ти­ком, он желал пря­мой и неогра­ни­чен­ной вла­сти. И пер­спек­ти­ва вме­сто Олим­па про­ве­сти мно­го лет на нарах мог­ла его под­толк­нуть к суи­ци­ду. В этом отно­ше­нии визит Клау­са Айнед­те­ра как раз мог сыг­рать свою нега­тив­ную роль, посколь­ку, учи­ты­вая явную неуда­чу защи­ты при попыт­ке отбить обви­ни­тель­ное заклю­че­ние про­ку­ра­ту­ры, мож­но допу­стить, что Али­ев, нико­гда не умев­ший объ­ек­тив­но оце­нить свое поло­же­ние, не полу­чил от адво­ка­та  вестей о воз­мож­ном ско­ром осво­бож­де­нии. И это ста­ло неко­ей «послед­ней кап­лей» в созрев­шем преж­де плане ухо­да из жиз­ни до откры­то­го судеб­но­го про­цес­са, в ходе кото­ро­го его преж­ние обе­ща­ния дока­зать в Евро­пе, буд­то он неви­нов­ный борец за луч­шее буду­щее Казах­ста­на, мог­ли быть самым постыд­ным обра­зом повер­же­ны в прах.

К это­му ком­мен­та­рию мож­но доба­вить мне­ние Миха­э­ля Лауб­ша, кото­рый, озна­ко­мив­шись с обви­ни­тель­ным заклю­че­ни­ем, пред­став­лен­ным про­тив Али­е­ва Вен­ской про­ку­ра­ту­рой, счи­та­ет, что из это­го акта одно­знач­но мож­но заклю­чить – Али­е­ву в его пла­нах на буду­щее необ­хо­ди­мо было самым серьез­ным обра­зом счи­тать­ся с пер­спек­ти­вой про­ве­сти дол­гие годы в австрий­ской тюрь­ме. Пока­за­тель­но, что Али­ев не стал обжа­ло­вать обви­ни­тель­ное заклю­че­ние до пере­да­чи его в суд.

И все-таки цен­траль­ный вопрос «тео­рий сомне­ния» – кому выгод­на смерть Али­е­ва? Тут мне­ния поляр­ны. Одни счи­та­ют, что вла­стям Казах­ста­на, кото­рые мог­ли опа­сать­ся неких новых пуб­лич­ных раз­об­ла­че­ний в ходе откры­то­го судеб­но­го про­цес­са в Вене. Дру­гие ука­зы­ва­ют на то, что боять­ся его откро­ве­ний в суде в Вене ско­рее долж­ны были бы его высо­ко­по­став­лен­ные австрий­ские покро­ви­те­ли, осо­бен­но из чис­ла тех, кто помо­гал ему осу­ществ­лять финан­со­вые опе­ра­ции, а так­же его быв­шие ком­па­ньо­ны. Что же до Аста­ны, то там счи­та­ют, что Али­ев уже ранее, в том чис­ле в кни­ге «Крест­ный тесть», выдал весь ком­про­мат, кото­рый имел на Назар­ба­е­ва и его окру­же­ние, и после это­го «ходил холостым».

Такой зна­ток «дела Али­е­ва», как Аке­жан Каже­гель­дин, в интер­вью «Новой» — Казах­стан» ука­зал на то, что людям, кото­рые были вовле­че­ны в схе­мы Али­е­ва по отмы­ва­нию денег, его смерть не облег­ча­ет жизнь. Быв­ший пре­мьер-министр Казах­ста­на убеж­ден, что рас­сле­до­ва­ния в Евро­пе по делам про­тив Али­е­ва будут дове­де­ны до кон­ца. «Уже обна­ру­же­ны доку­мен­ты денеж­ных пере­во­дов через десят­ки фирм-пусты­шек. Дру­гое дело, что пра­во­су­дие в Евро­пе рабо­та­ет мед­лен­но, посколь­ку в нем участ­ву­ют адво­ка­ты ответ­чи­ка, их дей­ствия часто направ­ле­ны на затя­ги­ва­ние  про­цес­са. На них Али­ев тра­тил огром­ные день­ги. Поэто­му его смерть как раз может уско­рить рас­сле­до­ва­ние», — ска­зал Каже­гель­дин. Он напом­нил, что, поми­мо жертв дела «Нур­бан­ка», есть и дру­гие, кото­рые пода­ли иски на Али­е­ва. «В неко­то­ром роде мир­ско­го суда теперь Али­ев избе­жал, и ему при­дет­ся отве­чать на непри­ят­ные для него вопро­сы перед судом Божьим, но этот суд нас не каса­ет­ся. Что каса­ет­ся судеб­ных про­цес­сов, в част­но­сти по делу об убий­стве бан­ки­ров, то дело не закон­чит­ся, в нем есть еще два пред­по­ла­га­е­мых подель­ни­ка. То же и с дру­ги­ми дела­ми – все те, кто ста­ра­ет­ся добить­ся ком­пен­са­ции за поте­рю сво­бо­ды, соб­ствен­но­сти из-за дей­ствий Али­е­ва, акти­вов, име­ют воз­мож­ность доби­вать­ся это­го и даль­ше. Есть дело, ини­ци­а­то­ра­ми кото­ро­го высту­пи­ли два быв­ших офи­це­ра охра­ны пре­зи­ден­та Казах­ста­на. Они обви­ни­ли Али­е­ва в пыт­ках, когда он будучи гла­вой алма-атин­ско­го КНБ пытал­ся добить­ся от них при­зна­тель­ных пока­за­ний в отно­ше­нии меня. Но самое мас­штаб­ное дело по коли­че­ству при­вле­чен­ных к рас­сле­до­ва­нию, по полу­чен­ным резуль­та­там, по чис­лу стран, в кото­рых оно рас­смат­ри­ва­ет­ся, — это дело о финан­со­вых махи­на­ци­ях и отмы­ва­нии гряз­ных денег на тер­ри­то­рии ЕС. Оно на сего­дняш­ний день охва­ти­ло шесть стран. При­чем я счи­таю, что их чис­ло рас­ши­рит­ся, посколь­ку Али­ев «кол­лек­ци­о­ни­ро­вал» доро­гую соб­ствен­ность во мно­гих госу­дар­ствах Евро­пы. Что каса­ет­ся меня лич­но и офи­це­ров охра­ны – это была борь­ба не с Раха­том, а с явле­ни­ем – с «раха­тов­щи­ной». Али­ев сумел кор­рум­пи­ро­вать людей вокруг себя и создал меха­низм рэке­та и неза­кон­но­го при­ме­не­ния не толь­ко сво­их пол­но­мо­чий, но и госу­дар­ствен­ных инсти­ту­тов в мас­шта­бах, кото­рые сде­ла­ли это явле­ние уни­каль­ным, спе­ци­фи­че­ски нашим, казах­стан­ским. Не думаю, что еще где-то есть ана­ло­ги. Нечто подоб­ное попы­тал­ся сде­лать Кур­ман­бек Баки­ев со сво­им сыном, но все-таки не в казах­стан­ских мас­шта­бах. Али­ев раз­ру­шил хоро­шую, мно­го­обе­ща­ю­щую семью и оста­вил после себя страш­ное насле­дие сво­им детям от вто­ро­го бра­ка. Это урок, из кото­ро­го мы, казах­стан­цы, долж­ны извлечь поль­зу. А полез­ное в том, что нель­зя, исполь­зуя власть, так себя вести – кара обя­за­тель­но настиг­нет», — счи­та­ет оппо­зи­ци­он­ный политик.

На вопрос «Новой» — Казах­стан», о воз­вра­ще­нии каких денег может идти речь, сум­ми­руя раз­лич­ные иски к Али­е­ву, Аке­жан Каже­гель­дин отве­тил так: «Сум­мы назы­вать рано – есть как мини­мум четы­ре стра­ны, кото­рые еще могут под­клю­чить­ся к это­му про­цес­су. Я уве­рен, что неза­ви­си­мо от настро­е­ний в Астане эти про­цес­сы будут про­дол­же­ны. Есть стра­ны, кото­рые, выяс­нив, что на их тер­ри­то­ри­ях был нару­шен закон, будут заин­те­ре­со­ва­ны эти день­ги кон­фис­ко­вать. Кто еще от это­го полу­чит поль­зу, пока­жет вре­мя. Но есть стра­ны, кото­рые уже замо­ро­зи­ли его акти­вы и не прочь попол­нить свой бюд­жет. Гре­ция, Кипр, Австрия, Гер­ма­ния, Фран­ция, Лих­тен­штейн… Рань­ше или поз­же обя­за­тель­но кто-то за сво­ей долей этих денег при­дет. Если нынеш­няя власть в Казах­стане это­го не сде­ла­ет, сде­ла­ет сле­ду­ю­щая. Боль­ше того, не сде­лать это для стра­ны и для жертв – это совер­шить долж­ност­ное преступление».

Кро­ме того, в интер­вью «Новой» — Казах­стан» Аке­жан Каже­гель­дин выска­зал сомне­ние в отно­ше­нии зву­ча­ще­го пред­по­ло­же­ния, что теперь, после гибе­ли Али­е­ва, Астане лег­че будет «пере­ве­сти на него стрел­ки» в неких дру­гих тем­ных делах власти.

По мне­нию Миха­э­ля Лауб­ша, смерть Али­е­ва на нынеш­нем эта­пе дела об убий­стве мене­дже­ров «Нур­бан­ка» вряд ли мог­ла быть выгод­на тем, кто еще про­хо­дит в каче­стве обви­ня­е­мых, — про­цесс по это­му делу про­дол­жит­ся, обви­не­ние оформ­ле­но, про­ку­ро­ры из Вены собра­ли мас­су раз­лич­ных дан­ных и сви­де­тельств. «Сей­час име­ет­ся апел­ля­ция по обви­ни­тель­но­му заклю­че­нию со сто­ро­ны Муса­е­ва. Но мало­ве­ро­ят­но, что она будет при­ня­та австрий­ским судом», — пола­га­ет эксперт.

Не ста­вя под сомне­ние вер­сию само­убий­ства, он в бесе­де с «Новой» — Казах­стан» так оце­ни­ва­ет нынеш­нее поло­же­ние дел: «Мож­но себе пред­ста­вить, что неко­то­рые замет­ные фигу­ры в Австрии могут вздох­нуть с облег­че­ни­ем, поняв, что подроб­но­сти их кон­фи­ден­ци­аль­ных отно­ше­ний с Али­е­вым не про­зву­чат в ходе откры­то­го суда при­сяж­ных. И так­же мож­но пред­по­ло­жить, что отсут­ствие Али­е­ва на этом про­цес­се для вдов уби­тых мене­дже­ров «Нур­бан­ка» созда­ет в их гла­зах ощу­ще­ние непол­но­цен­но­сти осу­ществ­ле­ния правосудия».

Читать даль­ше:

Смерть на крюч­ке в оди­ноч­ной камере