Главный вывод противостояния на украинском Майдане – власть понимает и признает только силу. Любая власть! Но особенно это актуально на постсоветском пространстве, где любые попытки мирно договориться абсолютно безнадежное дело.
Пока власть не встретит сопротивления, большего по силе, чем применяемое ею насилие, она будет идти до конца, причем не особенно задумываясь над легитимностью своих поступков.
Не было бы в Украине захватов органов власти, не дали бы отпор «Беркуту», не было бы «коктейлей Молотова» — не пошел бы Янукович на переговоры, не отменили бы пресловутых драконовских законов, не было бы никакого разговора об амнистии.
Стояли бы на Майдане, демонстрируя законопослушность и приверженность ненасилию, хоть до ишачей пасхи — власть осталась бы верна себе. Разгоняла бы, сажала бы активистов, устраивала бы провокации, натравляла бы бандитов, подкупала бы, обманывала бы — одним словом, делала бы все возможное, чтобы очистить площади и улицы от протестующих. И в конце концов она бы своего добилась.
Такие, как Янукович, Лукашенко, Путин, Каримов, Назарбаев, любое непротивление насилию и призывы к переговорам воспринимают как проявление слабости. А со слабыми у них разговор короткий — их бьют, разгоняют, хватают и сажают в тюрьмы.
Иначе они ведут себя с теми, кто способен дать сдачу и, более того, перейти в наступление, — с ними они тут же начинают заигрывать. Потому что чувствуют свою слабость. Они прекрасно понимают, что их окружение, спецслужбы и полиция будут защищать их только до определенного момента — пока не почувствуют, что противник сильнее. После этого в лучшем случае разбегутся, в худшем — сдадут, чтобы выторговать себе индульгенцию у победителей.
Идейных, готовых защищать до последнего, там просто нет. Если протестующими движет решимость, одержимость и ненависть, причем все это подогревается поддержкой и симпатиями большинства нации, то охраняющие диктаторов делают это за зарплату. Подставлять задницу за зарплату, пусть и большую, не найдется дураков.
Сказанное выше вовсе не означает, что я за насилие в политике. Я против политического насилия. Но я за право народа отвечать на насилие. В противном случае граждане превращаются в стадо баранов, которое любой козел-правитель может оправить на бойню. Не зря в ряде стран право граждан на восстание закреплено в конституциях.
Но и без этого право на восстание, а точнее на гражданское неподчинение присутствует в любой конституции. Право на неподчинение власти абсолютно логично вытекает из признания, что источником власти в стране является народ. Источник власти в обычной ситуации разбирается со СВОЕЙ властью посредством легитимных процедур — выборов, импичмента.
Но иногда возникают ситуации (которые власть создает, переходя рамки закона), когда граждане вынуждены прибегать к другим более радикальным способам воздействия на власть. Киевский Майдан — один из примеров такого воздействия. Я говорю о протесте, проявляющемся в мирном стоянии на площади. Однако ситуация меняется кардинально, как только полиция начинает дубасить протестующих дубинками, поливать водой и стрелять резиновыми пулями. Тогда в ответ летят камни.
Как бы вы оценили поступок человека, давшего сдачи полицейскому, который огрел его дубинкой за то, что тот отказался прекратить выкрикивать антиправительственные лозунги? Это с учетом того, что само по себе публичное выкрикивание антиправительственных лозунгов не является нарушением закона. Большинство людей, которым я предложил оценить эту ситуацию, действия гражданина одобрили.
Точно так же общественное мнение в Украине оценило ответные силовые действия протестующих, после того как «Беркут» устроил побоище на Майдане. Здесь принцип прост и понятен: как только власть допускает нарушение закона, соблюдение которого она обязана строго контролировать, она сама оказывается вне закона.
Полицейские, применяющие насилие против мирных граждан, как и чиновники, отдавшие им на это приказ, — теряют легитимность в глазах источника власти. В этом случае у граждан появляется моральное право на адекватное сопротивление неправовому насилию. Право граждан оказывать сопротивление вооруженному преступнику прописано в законах всех стран. Это не насилие, а вынужденная самооборона.
Люди обязаны воспринимать полицейских как представителей законной власти, пока те действует строго в рамках закона. При нарушении закона и правил они автоматически превращается в обычных бандитов, хулиганов, которым не только можно, но и нужно дать достойный отпор.
Скажем, если полицейские, имея право стрелять резиновыми пулями только по ногам, начинают стрелять, целясь в глаза, то какие могут быть претензии к тем, кто в ответ начинает кидать камни и палки? Получите то, что заслужили! И любой мало-мальски объективный суд признает такие действия вынужденной мерой самообороной от хулиганов в форме.
Если полицейские, разгоняя несанкционированный мирный митинг, начинают стрелять на поражение (а это явное нарушение закона), то вполне ожидаемо, что в ответ могут также прозвучать выстрелы, и это будет оправданная мера самообороны со стороны законопослушных граждан по отношению к должностным лицам, превысившим свои полномочия.
Кем был Фидель Кастро со своими соратниками, начав борьбу с кровавым режимом Батисты? Формально преступником, фактически народным героем. Чем в этом случае руководствоваться? Мнением власти, кивающей на закон, но при этом его бессовестно нарушающей, или мнением граждан, уставших от проворовавшейся власти неспособной решать проблемы страны?
Я думаю, полмиллиона граждан на площади, скандирующих «Уходи!», предпочтительнее любых доводов о законности избранной власти. При таком уровне возмущения президенту нужно либо уходить, либо объявлять досрочные выборы. Так поступают цивилизованные политики в цивилизованных странах, и именно поэтому там все обходится без насилия. Политическая культура — это то, чем их политики отличаются от постсоветских. Вместо этого Янукович посылает вооруженный до зубов «Беркут». И нашла коса на камень.
Что в этом случае должны делать вышедшие на протест? А у них нет выбора — власть их лишила его. Какой смысл им ждать выборов, на которых послушные властям избиркомы «нарисуют» победу действующему президенту. Им остается либо разойтись не солоно хлебавши, либо противостоять насилию, и не просто противостоять, а победить в этом силовом противостоянии, тем самым заставив Януковича уйти досрочно.
Понятно, что второй вариант не предусмотрен законами. Но законами не предусмотрена и тотальная коррупция, которую допускает и культивирует власть. Не предусмотрено многое из того, что власть применяет в отношении протестующих. Почему властям это можно, а гражданскому обществу нельзя?
На мой взгляд, в этой ситуации должна работать иная логика. Как только власть нарушает закон, она теряет легитимность в глазах народа. С этого момента неподчинение этой власти, саботаж ее указаний и распоряжений и открытое противостояние теряет уголовный характер и получает политическое наполнение, а это означает, что любые действия протестующих, связанные с отстранением дискредитировавших себя чиновников во власти, должны рассматриваться как политическая борьба, направленная на благо нации и государственности.
Самый принципиальный в этом случае вопрос — это правовые основы определения преступности власти. Кто и как будет определять: нарушила власть закон или нет? Здесь должен работать принцип репрезентативности тех обвинений, которые предъявляются обществом к властям.
Считается, что только суд честный, справедливый и беспристрастный, исследовавший все аспекты вопроса, может вынести объективное решение о виновности или невиновности. Но суд это, как правило, один человек, принимающий решение на основе знакомства с материалами дела, опросом свидетелей, заключениями экспертов. Что не гарантирует от ошибок. И тем более такой суд вполне подвержен коррупции и политической предвзятости.
Гражданское общество — это миллионы людей, которые уже тем, что они живут в этой стране, являются и обвинителями, и свидетелями, и экспертами, и судьями. Их выход на Майдан — это своеобразное участие в процессе на стороне обвинения. Организацию любого публичного протеста нужно рассматривать как предъявление иска к власти.
А все, что происходит в этой связи, это и есть судебный процесс, где состязательность сторон проявляется в основном в силовом формате, когда кого больше, кто сильнее и отчаяние, тот и прав. Здесь вместо юридических норм господствует право сильного. Это тот самый суд Истории, где сила силу ломит, а победители всегда правы. Ничего в этом хорошего, конечно, нет, но это ОБЪЕКТИВНО и с этим нужно считаться. То есть всякая власть получает тот майдан, который она заслуживает.
Понятно, что вся указанная конструкция не имеет юридического основания. Но оно здесь и не требуется. Мы говорим исключительно о моральном праве граждан на протест и неповиновение. А уж то, что из этого права зачастую вырастает революция, тут все претензии к властям, провоцирующим эти революции.
Это очень принципиально, потому что в случае противостояния власти и гражданского общества возникает конфликт между законом, предписывающим повиновение власти, и правом людей (источника власти) менять власть, потерявшую моральную легитимность. Конфликт однозначно решается в пользу источника власти. Народ и только он решает, что делать с дискредитировавшей себя властью. Либо через досрочные выборы, на которые власти должны идти в случае серьезного политического кризиса, либо, если они отказываются от выборов, через акции гражданского неповиновения.
Сразу оговорим принципиальный момент: право на протест и неповиновение — это не право на насилие. Не нужно путать силу и насилие. Сила гражданского общества в его многочисленности, в сплоченности и организованности. Но эта сила не должна становится насилием, поэтому я категорически против «коктейлей Молотова», палок и камней в качестве политических аргументов.
Сила может побеждать, даже не прибегая к насилию. Когда сотни тысяч возмущенных людей выходят на улицы и парализуют своими телами жизнь города, правительства, страны — в этом нет насилия, это только проявление силы.
Да, это доставляет массу неудобств окружающим, останавливает работу транспорта, парализует работу государственных учреждений, но насилия здесь нет. И это принципиально. Митинг, пикет, забастовка, гражданское неповиновение — это формы мирного протеста, призванные заставить власти реагировать на проблему.
Пикет из трех человек — это несерьезно. Триста человек — это всего лишь создание информационного повода. 30 тысяч — уже повод для реагирования и принятия мер со стороны властных структур. З00 тысяч — паралич жизни города и серьезная заявка на смену власти в стране. Но когда на площади страны заполняют 3 миллиона человек — это уже победа, вот тогда власть в лице полицейских почтительно расступается и прикладывает руку к козырьку.
Пример Украины показывает, что насилие бессильно если ему противостоит сила, солидарность и упорство сознательных граждан. Гражданское самосознание украинцев оказалось настолько зрелым, что люди смогли сорганизоваться и дать достойный отпор тем, кто привык уповать на силу полицейских дубинок. И это только начало.
По мере роста гражданского самосознания майданы будут происходить во всех странах, где сохраняются авторитарные режимы. На очереди Беларусь, где гражданское общество, на мой взгляд, вполне для этого созрело. В России тоже зреет протест, но там все осложняется господством имперских стереотипов мышления основной части населения, что способно увести процесс в плоскость национализма и даже нацизма.
Сложнее с гражданской активностью в Армении, Азербайджане и Казахстане. Этим странам потребуется время для того, чтобы гражданское самосознание людей вышло на уровень понимания себя как полноценных субъектов политики. Тогда они так же, как сегодня в Украине, сами будут решать, в какой стране им жить и какую власть иметь.
В какой форме это произойдет у нас, в Казахстане, сегодня можно только гадать. Будет ли это по сценарию киевского Майдана или как в Тунисе, а может, нам грозит ливийский вариант. Хотя не исключено, что власти, наученные горьким опытом, предпочтут решать эти вопросы на честных и справедливых выборах. Дай-то бог! Пока этого не знает никто. Но думать об этом нужно начинать уже сегодня.
