«Сейчас в нашей стране хуже, чем было в 37 году»

Пред­ста­ви­те­ли обще­ствен­ных дви­же­ний и НПО воз­ло­жи­ли 31 мая в Актау цве­ты к кам­ню, уста­нов­лен­но­му в память о жерт­вах поли­ти­че­ских репрес­сий. Боль­ше в этот день туда никто не при­шел. Обще­ствен­ни­ки объ­яс­ни­ли это про­сто: вла­сти не выгод­но пом­нить историю.

 

Автор: Алла ЗЛОБИНА, Шари­па ИСКАКОВА

 

День памя­ти жерт­вам поли­ти­че­ских репрес­сий — 31 мая —  нико­гда еще не был так актуа­лен. Сего­дня этот день, с сожа­ле­ни­ем кон­ста­ти­ро­ва­ли акти­ви­сты обще­ствен­ных дви­же­ний, при­об­рел новый смысл: «Когда из исто­рии не извле­ка­ют­ся уро­ки, она повто­ря­ет­ся. Рас­стрел мир­ных жите­лей горо­да Жана­о­зен и рабо­чих неф­тя­ни­ков — это поли­ти­че­ские репрес­сии. Репрес­сив­ная маши­на наби­ра­ет обо­ро­ты, а попа­да­ют под ее махо­ви­ки рабо­чие и люди с актив­ной граж­дан­ской позицией».

В Актау обще­ствен­ни­ки иска­ли памят­ник жерт­вам поли­ти­че­ских репрес­сий несколь­ко дней. Нашли про­сто камень с таб­лич­кой, окру­жен­ный цвет­ни­ком и сажен­ца­ми дере­вьев, рас­по­ло­жен­ный сре­ди домов одно­го из мик­ро­рай­о­нов Актау. Каж­дый поло­жил к под­но­жию крас­ную розу, обмо­тан­ную бело-крас­ной лен­той. Белый цвет сим­во­ли­зи­ро­вал память, крас­ный — кровь.

Пред­ста­ви­те­ли НПО Аты­рау Таг­жан Гиз­за­то­ва, Асель Нур­га­зи­е­ва, сек­ре­тарь Акта­уско­го фили­а­ла ком­пар­тии Нури­яш Абд­рей­мо­ва, член меж­ду­на­род­ной комис­сии «Жана­зен 2011» Ерлан Кали­ев, жена Вла­ди­ми­ра Коз­ло­ва Алия Туру­с­бе­ко­ва, кото­рая нака­нуне при­ле­те­ла в Актау, при­шли к кам­ню в пол­день. Судя по все­му, ни до их при­хо­да, ни после тут боль­ше никто не так и не побывал.

«Здесь нико­го нет, пото­му что даже что­бы вспом­нить про­шлое,  нужен указ чинов­ни­ков, — сде­лал вывод Ерлан Кали­ев, член меж­ду­на­род­ной комис­сии «Жана­о­зен  2100». — С реги­о­нов посту­па­ла инфор­ма­ция: где-то вла­сти даже пре­пят­ство­ва­ли актив­ным граж­да­нам, кото­рые реши­ли помя­нуть пред­ков, ока­зы­ва­ли вся­че­ские пре­по­ны. Это стыд­но и горь­ко. Есть про­стая исти­на: любое дере­во, каким бы боль­шим оно не было, без кор­ней может быть сне­се­но даже неболь­шим вет­ром. Про­шлое — это наш корень. Даже с праг­ма­ти­че­ской сто­ро­ны нуж­но пом­нить, что­бы исто­рия не повто­ря­лась. Но вла­сти это не выгод­но. Может отсю­да и духов­ная дегра­да­ция обще­ства? Если помни­те, был такой тезис: до 1991 года казах­ско­го госу­дар­ства не было и все, что было до это­го, — не наша исто­рия. Но вот камень, памят­ник более чем скром­ный, но он гово­рит, что все такие есть про­шлое, и оно не все­гда было розовым».

После жана­о­зен­ско­го рас­стре­ла жите­лей горо­да День памя­ти жерт­вам поли­ти­че­ских репрес­сий при­об­рел новый смысл. «Рас­стрел рабо­чих неф­тя­ни­ков, вся вина кото­рых заклю­ча­ет­ся толь­ко в том, что они на зако­ном осно­ва­нии тре­бо­ва­ли повы­ше­ния зара­бот­ной пла­ты — это на 200% поли­ти­че­ские репрес­сии. Ста­тьи, по кото­рым суди­ли неф­тя­ни­ков, и по кото­рым будут судить лиде­ра оппо­зи­ции Вла­ди­ми­ра Коз­ло­ва  и акти­ви­стов заба­сто­воч­но­го дви­же­ния — тоже поли­ти­ка, — убеж­ден Ерлан Кали­ев. — Но где маро­де­ры, где гра­би­те­ли, где те, кто под­жи­гал офи­сы и те, кто хлад­но­кров­но уби­вал людей? Власть, судя по все­му, не извле­ка­ет уро­ков, и не соби­ра­ет­ся это­го делать. А в исто­рии, как извест­но или оста­ют­ся, или вляпываются..»

Тему Жана­о­зе­ня и поли­ти­че­ских репрес­сий про­дол­жи­ла Алия Туру­с­бе­ко­ва, супру­га поли­ти­ка Вла­ди­ми­ра Коз­ло­ва. «Режис­сер Болат Ата­ба­ев, лиде­ру моло­деж­ной орга­ни­за­ции «Рух пен тил» Жан­бо­лат Мамай Серик Сапар­га­ли  и мой супруг пре­сле­ду­ют­ся по поли­ти­че­ским моти­вам. ска­зал Алия жур­на­ли­стам. — Все пони­ма­ют: ста­тья «раз­жи­га­ние соци­аль­ной роз­ни» — это поли­ти­че­ское дело. В дей­стви­ях этих людей нет   соста­ва пре­ступ­ле­ния. Полу­ча­ет­ся, Казах­стан воз­вра­ща­ет­ся к 37 году. Поэто­му прий­ти сюда и выра­зить свое отно­ше­ние к этой дате — для меня лич­ный вопрос».

Алия Туру­с­бе­ко­ва сооб­щи­ла: в Актау она будет нахо­дить­ся до окон­ча­ния суда над   акти­ви­ста­ми заба­сто­воч­но­го дви­же­ния неф­тя­ни­ков и Вла­ди­ми­ром Коз­ло­вым, а пока будет доби­вать­ся сви­да­ния с мужем. «С 14 мая ни у меня, ни у адво­ка­та нет ника­кой офи­ци­аль­ной инфор­ма­ции о том,   жив ли, здо­ров Воло­дя — все на уровне слу­хов, — ска­за­ла Алия. — В тече­ние 14 дней его эпа­ти­ро­ва­ли в Актау. Если мой муж креп­кий чело­век то Серик Сапар­га­ли болен тяже­лой фор­мой сахар­но­го диа­бе­та, хоте­лось бы узнать и о нем, у него нет родственников».

Посчи­та­ла сво­им граж­дан­ским дол­гом прий­ти к памят­но­му кам­ню и руко­во­ди­тель Аты­ра­уско­го НПО Тог­жан Гиз­за­то­ва. «Когда нача­лась заба­стов­ка неф­тя­ни­ков, мы, аты­ра­ус­кие пра­во­за­щит­ни­ки,   гово­ри­ли о воз­мож­ных послед­стви­ях, — ска­зал Тог­жан жур­на­ли­стам. — Когда 16-го декаб­ря про­изо­шла эта наци­о­наль­ная тра­ге­дия, мы тоже выра­жа­ли свой про­тест. Воз­ла­гать цве­ты в память жерт­вам поли­ти­че­ских репрес­сий ста­ло тра­ди­ци­ей аты­ра­ус­ких пра­во­за­щит­ни­ков. К сожа­ле­нию, выяс­ни­лось: в Актау нет памят­ни­ка жерт­вам поли­ти­че­ских репрес­сий, кро­ме это­го кам­ня. Хотя было вре­мя, когда адай­цев уни­что­жа­ли целы­ми аулами».

«В то вре­мя мно­го людей из Ман­ги­ста­уской обла­сти бежа­ли в Турк­ме­нию и Иран, — вклю­чи­лась в раз­го­вор сек­ре­тарь Ман­гы­ста­уско­го фили­а­ла Ком­пар­тии Нури­яш Абд­рей­мо­ва. — Мно­гие из наших пред­ков про­шли через то страш­ное вре­мя. Мои род­ствен­ни­ки тоже были жерт­ва­ми репрес­сии. И то, что все срав­ни­ва­ют сего­дняш­нюю ситу­а­цию в Казах­стане с поли­ти­че­ски­ми репрес­си­я­ми тех вре­мен, правильно».

По мне­нию Нури­яш, собы­тия, повто­ря­ют­ся. «Люди, кото­рые тре­бу­ют спра­вед­ли­во­сти, в ито­ге под­вер­га­ют­ся гоне­ни­ям. За того, что неф­тя­ни­ки про­си­ли свою зара­бот­ную пла­ту их под­верг­ли гоне­ни­ям, изде­ва­тель­ствам и уни­же­ни­ям. И даже я под­верг­лась изби­е­нию, под­жи­га­ли дверь моей квар­ти­ры. Таким же гоне­ни­ям сей­час под­вер­га­ют­ся Булат Ата­ба­ев, Серик Сапар­га­ли, Вла­ди­мир Коз­лов, Жам­бу­лай Мамай. Это люди, кото­рые сво­ей целью ста­ви­ли помощь про­сто­му наро­ду — нефтяникам».

Ком­му­нист­ка счи­та­ет, что есть какая-то груп­па из вла­сти, кото­рая была заин­те­ре­со­ва­на во всех этих бес­по­ряд­ках. «Напри­мер, был такой слу­чай, когда к Розе Туле­та­е­вой под­хо­ди­ли незна­ко­мые люди и гово­ри­ли: неф­тя­ни­кам «нуж­но поды­мать­ся». Роза им ска­за­ла: «Мы все реша­ем закон­ным путем. Мы ищем спра­вед­ли­во­сти и в кон­це кон­цов, при­дем к реше­нию сво­их про­блем», — рас­ска­за­ла Нури­яш Абд­рей­мо­ва и заме­ти­ла: — Неф­тя­ни­ки, кото­рые сей­час сидят в СИЗО, верят в спра­вед­ли­вое  реше­ние суда. Но лич­но я не верю. Не верю, что суд при­мет спра­вед­ли­вое реше­ние. У нас нет спра­вед­ли­во­сти. То, что про­ис­хо­дит сей­час  у нас в стране, даже хуже чем было в 37 году. Основ­ная цель сего­дняш­них репрес­сий — весь казах­стан­ский народ дер­жать в страхе».