Свести с ума – решить проблему?

Обо­зна­чим прин­ци­пи­аль­ный момент в спо­ре меж­ду сто­рон­ни­ка­ми и про­тив­ни­ка­ми офи­ци­аль­ной вер­сии гибе­ли погра­нич­ни­ков на «Аркан­кер­гене». Если пер­вые задол­го до окон­ча­ния след­ствия и реше­ния суда объ­яв­ля­ют Вла­ди­сла­ва Чела­ха винов­ным в гибе­ли погра­нич­ни­ков и актив­но это внед­ря­ют в обще­ствен­ное созна­ние, то вто­рые тре­бу­ют одно­го — пове­де­ние чест­но­го объ­ек­тив­но­го расследования. 

 

Автор: Сер­гей ДУВАНОВ

 

На самом деле про­бле­ма не в том, что кто-то верит, а кто-то не верит в винов­ность Чела­ха, а в том уровне дове­рия к след­ствию, кото­рое сде­ла­ло все воз­мож­ное, что­бы заро­дить сомне­ния в его винов­но­сти.  Раз­го­вор  — о мас­се несты­ко­вок офи­ци­аль­ной вер­сии, откро­вен­ных про­ти­во­ре­чий, ало­гиз­мов и откро­вен­ных натяжек.

Не будем здесь их при­во­дить, об этом уже доста­точ­но было напи­са­но и в СМИ и на  интер­нет-фору­мах.  Я хочу обра­тить вни­ма­ние чита­те­лей на дру­гое —  на то, с каким завид­ным упор­ством след­ствие не допус­ка­ет к нему ни роди­те­лей, ни адвокатов.

Раз изо­ли­ро­ва­ли — зна­чит боятся

Какое-то объ­яс­не­ние это­му мог­ло быть, если бы мате­ри­а­лы дела были засек­ре­че­ны или оглас­ка мог­ла как-то повли­ять на ход след­ствия. Но след­ствие само сли­ло всю инфор­ма­цию в СМИ, и сего­дня допро­сы Чела­ха, неко­то­рые след­ствен­ные экс­пе­ри­мен­ты, отдель­ные видео­ма­те­ри­а­лы мож­но сво­бод­но посмот­реть в Интер­не­те. Задол­го до суда всем все извест­но: кто убил, кого убил, как убил. Более того офи­ци­оз уже не скры­ва­ет, что винов­ность Чела­ха будет доказана.

От кого же и зачем так тща­тель­но скры­ва­ют Вла­ди­сла­ва Чела­ха? Давай­те рас­суж­дать логич­но. Если чело­век убил и чисто­сер­деч­но в этом при­знал­ся, то какой резон после это­го пря­тать его от род­ствен­ни­ков и адво­ка­тов?  Каза­лось бы, напро­тив, что­бы снять домыс­лы,   след­ствие долж­но быть заин­те­ре­со­ва­но  иметь как мож­но боль­ше людей, кото­рые бы после встре­чи с обви­ня­е­мым под­твер­ди­ли его признание.

Будь все желез­но с этим при­зна­ни­ем, вла­сти пошли бы даже на то, что­бы пустить  к нему пра­во­за­щит­ни­ков и пред­ста­ви­те­лей меж­ду­на­род­ных орга­ни­за­ций. Те бесе­ду­ют с ним и рас­ска­зы­ва­ют затем о его при­зна­нии в убий­стве всем и вся. Все! На этом интри­га кон­ча­ет­ся, инте­рес к судь­бе Чела­ха про­па­да­ет: убил  — пусть сидит. Ан, нет!

Сле­до­ва­те­ли пани­че­ски боят­ся любых кон­так­тов Вла­ди­сла­ва с кем бы то ни было. И даже един­ствен­ный раз, когда они вынуж­де­ны были орга­ни­зо­вать встре­чу обви­ня­е­мо­го с мате­рью, она была обстав­ле­на так, что­бы обви­ня­е­мый не смог ска­зать лиш­не­го — пять минут  в при­сут­ствии деся­ти чело­век, дыша­щих в заты­лок и ловя­щих каж­дое сло­во. Плюс каме­ра, сни­ма­ю­щая каж­дое дви­же­ние, каж­дый взгляд, каж­дый вздох.

Думаю, излишне объ­яс­нять, что сде­ла­но это было для того, что­бы не поз­во­лить Вла­ду ска­зать что-то лиш­нее. Что тако­го он мог ска­зать, что не долж­ны знать мы с вами? Вопрос рито­ри­че­ский — думаю,  он зна­ет, кто убил его сослу­жив­цев, но об этом, види­мо, его очень «попро­си­ли» не говорить.

На сего­дня Челах так и не встре­тил­ся с наня­ты­ми для него адво­ка­та­ми. Дежур­ный адво­кат, при­став­лен­ный к нему след­стви­ем, не в счет — он чело­век зави­си­мый   и в дан­ном  слу­чае фигу­ра сугу­бо формальная.

Адво­ка­там отка­за­ли во встре­че с под­за­щит­ным во вре­мя про­хож­де­ния его обсле­до­ва­ния в Рес­пуб­ли­кан­ском науч­но-прак­ти­че­ском цен­тре пси­хи­ат­рии. Отка­за­ли по откро­вен­но наду­ман­но­му осно­ва­нию: мол, закон запре­ща­ет при­сут­ство­вать адво­ка­ту при про­ве­де­нии про­хож­де­ния про­це­дур обсле­до­ва­ния. Но адво­ка­ты и не про­си­ли при­сут­ство­вать при про­це­ду­рах, они про­си­ли встре­чу, поло­жен­ную по зако­ну в сво­бод­ное от про­це­дур вре­мя. В ответ  — отказ!

Таким обра­зом, с момен­та задер­жа­ния Вла­ди­слав нахо­дит­ся в пол­ной  изо­ля­ции. С точ­ки зре­ния нару­ше­ния прав обви­ня­е­мо­го, это назы­ва­ет­ся инком­му­ни­ка­до, когда чело­век обви­ня­е­мый в пре­ступ­ле­нии, нахо­дит­ся в руках тех, кто его обви­ня­ет, без допус­ка к нему адво­ка­тов. Сего­дня 19-лет­ний маль­чиш­ка в тече­ние почти двух меся­цев не име­ет воз­мож­но­сти полу­чить ква­ли­фи­ци­ро­ван­ную юри­ди­че­скую помощь, не может встре­чать­ся даже с род­ны­ми, спо­соб­ны­ми под­дер­жать его мораль­но, дать совет, уте­шить, под­ска­зать. Один на один про­тив коман­ды сле­до­ва­те­лей, в пол­ной их вла­сти, не зна­ю­щий о сво­их пра­вах и как себя вести в слу­чае ока­за­ния давления.

Что они там  с ним дела­ли и дела­ют, не зна­ет никто. Нет ника­ких гаран­тий, что на него не ока­зы­ва­лось дав­ле­ние: физи­че­ское, мораль­ное, пси­хо­ло­ги­че­ское. Зная, что в нашей стране пыт­ки при про­ве­де­нии след­ствен­ных меро­при­я­тий явля­ют­ся нор­мой, вполне мож­но пред­по­ло­жить, что его мог­ли про­сто заста­вить при­знать­ся в совер­ше­нии пре­ступ­ле­ния. Как дока­зать, что это­го не было? Теперь уже никак. Про­шло мно­го вре­ме­ни, сле­дов пыток уже нет, а при­зна­ния вины остались.

К сло­ву нуж­но ска­зать, что на един­ствен­ной встре­че мать Вла­да обра­ти­ла вни­ма­ние, на забин­то­ван­ные фалан­ги паль­цев, а осталь­ные паль­цы носи­ли сле­ды гема­том. О чем это может гово­рить? Неуже­ли толь­ко о том, что он при­ще­мил себе паль­цы две­рью? Увы, адво­ка­та не было, род­ствен­ни­ков не допус­ка­ли — теперь уже ни чего не дока­жешь. Но обще­ствен­ное мне­ние — это не суд, там дока­зы­вать ниче­го не нужно.

Не обес­судь­те, гос­по­да сле­до­ва­те­ли, но если зав­тра про­со­чит­ся инфор­ма­ция (от Вла­да ли, от кого-то, кто в тот момент его видел) о том, что его пыта­ли — эти паль­чи­ки будут одно­знач­но на вашей сове­сти. Думаю,  сле­до­ва­те­ли это пони­ма­ют, поэто­му дела­ют все, что­бы не допу­стить кон­так­та Чела­ха с адво­ка­та­ми и родственниками.

Они вполне гра­мот­но рас­су­ди­ли, что если оста­вить пар­ня тет-а-тет с адво­ка­та­ми, то он может мно­гое им рас­ска­зать из того, что им луч­ше не знать. А еще может так стать­ся, что после его откро­ве­ний от их вер­сии аркан­гер­ген­ских собы­тий не оста­нет­ся кам­ня на камне. А если это слу­чит­ся, то авто­ма­ти­че­ски вста­нет вопрос об их ответ­ствен­но­сти. Имен­но поэто­му есть уве­рен­ность, что кон­так­та обви­ня­е­мо­го с нынеш­ни­ми адво­ка­та­ми не будет.

В пси­хуш­ку пар­ня — и нет проблем!

Итак, почти два меся­ца инком­му­ни­ка­до. С точ­ки зре­ния меж­ду­на­род­но­го пра­ва любые при­зна­ния, полу­чен­ные от чело­ве­ка, нахо­дя­ще­го­ся инком­му­ни­ка­до, в суде не могут счи­тать­ся досто­вер­ны­ми. Неза­ви­си­мый, спра­вед­ли­вый суд их обя­зан без­услов­но поста­вить под сомне­ние. То есть все, что сего­дня «насо­би­ра­ли» на Чела­ха сле­до­ва­те­ли, с пра­во­вой точ­ки зре­ния — дыр­ка от буб­ли­ка. И эту дыр­ку нам пред­ла­га­ют в каче­стве дока­за­тель­ства вины человека!

Но, думаю, сам про­цесс и обви­не­ния в инком­му­ни­ка­до Чела­ха сле­до­ва­те­лей абсо­лют­но не вол­ну­ют. Риск­ну пред­по­ло­жить что, ско­рее все­го, ника­ко­го суда не будет. До пол­но­цен­но­го судеб­но­го раз­би­ра­тель­ства дело вооб­ще не дой­дет. Есть пред­по­ло­же­ние, что Челах после завер­ше­ния пси­хо­ло­го-пси­хи­ат­ри­че­ской экс­пер­ти­зы будет при­знан боль­ным, а это кар­ди­наль­но меня­ет ситуацию.

Если экс­пер­ты дают заклю­че­ние, что Челах пси­хи­че­ски болен, то соглас­но дей­ству­ю­ще­му зако­но­да­тель­ству он сра­зу пере­во­дит­ся в спец­боль­ни­цу, где адво­ка­та к нему име­ют пра­во не пус­кать, что, ско­рее все­го, и будет сде­ла­но. Судья на осно­ва­нии заклю­че­ния экс­пер­тов при­зна­ет Чела­ха недее­спо­соб­ным, и уго­лов­ное дело про­тив него пре­кра­ща­ет­ся.  Чела­ха же в ста­ту­се пси­хи­че­ски боль­но­го поме­ща­ют в пси­хи­ат­ри­че­скую клинику.

Хотя фор­маль­но адво­ка­ты будут иметь воз­мож­ность с ним там встре­чать­ся, думаю, при­ду­ма­ют кучу при­чин, по кото­рым это пра­во так и не будет предо­став­ле­но. До тех пор, пока их под­за­щит­ный не «созре­ет» для того, что­бы его мож­но было пока­зы­вать посто­рон­ним.  Как это дела­ет­ся, мы зна­ем на при­ме­ре совет­ской кара­тель­ной пси­хи­ат­рии. Таб­лет­ка, укол, таб­лет­ка укол… месяц, два, три, одним сло­вом, когда адво­ка­тов допу­стят, это будет озна­чать, что обо­зна­чен­ный в экс­пер­ти­зе диа­гноз  достигнут.

Воз­мож­но, кто-то воз­му­тит­ся тем, что я так пло­хо думаю о наших спе­ци­а­ли­стах,   допус­кая, что они могут на это пой­ти. Увы, мой лич­ный опыт, опыт дру­гих людей стал­ки­ва­ю­щих­ся с наши­ми чинов­ни­ка­ми,  убеж­да­ет, что еще как могут. Под­чер­ки­ваю, я не утвер­ждаю это­го, но я гово­рю, что это вполне возможно.

Поче­му я думаю, что Чела­ха сде­ла­ют невме­ня­е­мым? Пото­му что вме­ня­е­мый он очень опа­сен: если пред­по­ло­жить, что его при­ну­ди­ли при­знать­ся в убий­стве сво­их сослу­жив­цев, то это озна­ча­ет, что он в любой момент может рас­ска­зать прав­ду. Живой и вме­ня­е­мый Челах  — это инфор­ма­ци­он­ная бом­ба под всю офи­ци­аль­ную вер­сию пре­ступ­ле­ния. Он в любой момент может заговорить.

Воз­мож­но, он заго­во­рил бы  уже сего­дня, но для это­го нуж­на встре­ча с неза­ви­си­мы­ми адво­ка­та­ми. Адво­ка­ты есть, они наста­и­ва­ют на встре­чах со сво­им под­за­щит­ным, но их не пус­ка­ют.   Ситу­а­ция более чем стран­ная. Види­мо, слиш­ком вели­ка став­ка, затро­ну­ты слиш­ком высо­кие интересы.

В ситу­а­ции, когда и убить нель­зя, а живым отпра­вить на зону слиш­ком опас­но, иде­аль­ный вари­ант — объ­явить невме­ня­е­мым. Мол, псих он, а с сума­сшед­ше­го взят­ки глад­ки. Во-пер­вых, это удоб­но с точ­ки зре­ния исклю­че­ния кон­так­тов: какие адво­ка­ты, какие встре­чи с роди­те­ля­ми — чело­век боль­ной, нуж­да­ет­ся в лече­нии. Вот под­ле­чим, тогда и встре­ти­тесь. А когда «выле­чат», то его невме­ня­е­мость с удо­воль­стви­ем будут демон­стри­ро­вать всем и каж­до­му — тут же появит­ся видео в Интер­не­те, демон­стри­ру­ю­щее его невме­ня­е­мость: как после тако­го не пове­рить след­ствию и суду. Во-вто­рых, это  исклю­ча­ет воз­мож­ность обжа­ло­ва­ния в меж­ду­на­род­ных инстан­ци­ях, и,  в‑третьих, закры­ва­ет рот род­ствен­ни­кам и пра­во­за­щит­ни­кам, тре­бу­ю­щим пере­смот­ра дела.

Пере­вод Чела­ха в ста­тус невме­ня­е­мо­го, абсо­лют­но меня­ет ситу­а­цию. Уже ина­че смот­рит­ся (ныне абсурд­ное)  «помут­не­ние созна­ния», в резуль­та­те кото­ро­го он начал стре­лять по людям.  Отпа­да­ет необ­хо­ди­мость суда, где могут вылез­ти несты­ков­ки и откро­вен­ные ляпы след­ствия. Из-под ног у пра­во­за­щит­ни­ков выби­ва­ет­ся осно­ва жало­вать­ся спец­до­клад­чи­ку ООН по пыт­кам (кста­ти, пра­во­за­щит­ни­ки Бюро по пра­вам чело­ве­ка уже пода­ли соот­вет­ству­ю­щие документы).

Точ­но так­же в слу­чае если Казах­стан зав­тра рати­фи­ци­ру­ет «Евро­пей­скую кон­вен­цию о защи­те прав чело­ве­ка и основ­ных сво­бод», роди­те­ли Чела­ха уже не смо­гут обжа­ло­вать это реше­ние в Евро­пей­ском суде по пра­вам человека.

Кому пове­рим?

При живом и вме­ня­е­мом Чела­хе так или ина­че сохра­ня­ет­ся угро­за пере­смот­ра дела. Да и сам Челах, пусть и за решет­кой, тоже серьез­ная опас­ность утеч­ки инфор­ма­ции. А на кар­ту здесь, види­мо, постав­ле­на карье­ра и сво­бо­да о‑ч-е-нь вли­я­тель­но­го чело­ве­ка из нынеш­ней вла­сти. Из-за каких-то кон­тра­бан­ди­стов или там бан­ди­тов и VIP-ов сред­не­го зве­на  вряд ли бы ста­ли устра­и­вать этот гран­ди­оз­ный спектакль.

«Помут­не­ние созна­ния» у здо­ро­во­го вполне  нор­маль­но­го пар­ня, ста­ло отправ­ной точ­кой фор­ми­ро­ва­ния обще­ствен­но­го недо­ве­рия к вер­сии об убий­це-Чела­хе. Без­упреч­ная био­гра­фия, хоро­шие реко­мен­да­ции окру­жа­ю­щих, некон­фликт­ный харак­тер, нор­маль­ные отно­ше­ния с сослу­жив­ца­ми,  жела­ние слу­жить на гра­ни­це, пись­ма пол­ные люб­ви и ува­же­ния к мате­ри — все это абсо­лют­но не увя­зы­ва­ет­ся с тем, в чем его обвиняют.

По дан­ным опро­сов насе­ле­ния, более 80% из сумев­ших дать ответ на вопрос по делу Чела­ха не верит офи­ци­аль­ной вер­сии. Если  выяс­нит­ся, что Челах  — невме­ня­е­мый, неуже­ли  кто-то изме­нит свое отно­ше­ние к след­ствию и пове­рит в это? Я, конеч­но, допус­каю, что в каж­дом чело­ве­ке при жела­нии мож­но най­ти какие-то откло­не­ния от нор­мы. На то они и спе­ци­а­ли­сты. Но вопрос в том, каки­ми долж­ны быть эти «тара­ка­ны», что­бы вот так вот запро­сто на пустом месте взять авто­мат и начать уби­вать сво­их друзей.

Слож­но гадать, что имен­но най­дут у Чела­ха  спе­ци­а­ли­сты, за этот месяц. Это вопрос пока откры­тый, но я поче­му-то не сомне­ва­юсь в том, что что-то най­дут. Думаю, мно­гие пой­мут при­ро­ду моей уве­рен­но­сти и раз­де­лят ее. Оно и понят­но — живем в одной стране. И как толь­ко мы полу­чим такое заклю­че­ние экс­пер­тов,  мы ока­жем­ся перед дил­ле­мой — чему и кому верить. Спе­ци­а­ли­стам, месяц кол­до­вав­шим над Вла­дом, или тем, кто знал пар­ня, жил с ним бок о бок 19 лет.

Дело в том, что на дру­гой сто­роне весов ока­жут­ся десят­ки, если не сот­ни людей знав­ших Вла­ди­сла­ва Чела­ха в тече­нии его неболь­шой жиз­ни. Заметь­те, за эти 19 лет НИКТО из зна­ю­щих Вла­ди­сла­ва Чела­ха НИКОГДА не заме­тил у него  НИКАКИХ пси­хи­че­ских откло­не­ний от нор­мы. Ни роди­те­ли, ни дру­зья, ни подру­ги, ни педа­го­ги, ни зна­ко­мые, ни сосе­ди, ни сослу­жив­цы, ни коман­ди­ры. Все в один голос утвер­жда­ют, что  Влад нор­маль­ный, весе­лый, кам­па­ней­ский парень. И вдруг стран­ное, бес­при­чин­ное «помут­не­ние созна­ния». При­чем без каких-то при­чин и моти­вов, что назы­ва­ет­ся, на пустом месте. Согла­си­тесь, в такое труд­но поверить.

В этой ситу­а­ции есть два выхо­да: либо пове­рить спе­ци­а­ли­стам, а зна­чит и в воз­мож­ность «помут­не­ния созна­ния» у Чела­ха, в то, что гово­рит офи­ци­аль­ная вер­сия,  либо, зная спе­ци­фи­ку нашей ситу­а­ции, когда гово­рить прав­ду — это зача­стую подвиг, отне­стись к этой экс­пер­ти­зе как к инфор­ма­ции, опуб­ли­ко­ван­ной под руб­ри­кой «на пра­вах рекламы».

Пре­дви­жу упрек: дескать, нель­зя рас­смат­ри­вать дан­ное пре­ступ­ле­ние в раз­ре­зе  «верю — не верю», есть закон, есть резуль­та­ты офи­ци­аль­ной экс­пер­ти­зы  — вот ими и нуж­но руко­вод­ство­вать­ся. Все осталь­ное  несе­рьез­но.  Да, это пра­виль­ная фор­му­ла, но она не рабо­та­ет в нашей стране. Как ей руко­вод­ство­вать­ся, если зако­ны сплошь  и рядом нару­ша­ют­ся, а люди сле­ду­ют не зако­нам, а ука­за­ни­ям сво­е­го начальства?

Оста­ва­ясь реа­ли­ста­ми, мы не можем сле­по верить все­му, что нам гово­рят люди в пого­нах. Нужен кри­ти­че­ский под­ход, трез­вая оцен­ка дей­ствий вла­стей. Не нуж­но забы­вать, что там тоже люди, кото­рые име­ют свои лич­ные инте­ре­сы, свои стра­хи. В усло­ви­ях пол­ной бес­кон­троль­но­сти со сто­ро­ны обще­ства отдель­ные власт­ные пер­со­ны могут себе поз­во­лять в опре­де­лен­ных ситу­а­ци­ях пре­сту­пать через закон, под­та­со­вы­вать фак­ты, ломать судь­бы людей. Это прав­да жизни.

Все, что могут поз­во­лить себе осталь­ные, — это не подыг­ры­вать вла­сти в их бес­прин­цип­ных играх. Ска­зать откры­то «не верю»  — это уже пози­ция. Пози­ция граж­да­ни­на, кото­ро­му не нра­вит­ся, когда ему врут.