НАЗАРБАЕВ сделал предупреждение тем, кто хочет принести в Казахстан подобие «украинского сценария», цитируют официальные СМИ главу государства. В частности, он сказал: «Все собственники СМИ всех форм должны понять свою ответственность в данный момент развития Казахстана. Почему говорю всех форм собственности – сейчас не время нам либеральничать, нам надо страну сохранить. Сейчас время непростое, казахстанцы не хотят украинских событий в Казахстане, я это знаю, пусть все слышат. А кто это хочет сюда принести – мы примем самые жестокие меры, чтобы знали и не говорили, что я не предупреждал».
В связи с угрозами президента общественности возникают следующие вопросы, которые мы задали известному правозащитнику Евгению ЖОВТИСУ, политологу Талгату КАЛИЕВУ и атыраускому активисту Максу БОКАЕВУ:
— Следует ли ждать очередного и еще более жестокого витка репрессий независимым СМИ, журналистам, общественным деятелям и блогерам? Попадут ли под жернова репрессий организаторы митингов в регионах?
Евгений ЖОВТИС:
— Давайте попытаемся руководствоваться правом, в том числе международным правом, которое мы признаем, а не политической целесообразностью или эмоциями.
Наша Конституция, так же как и ратифицированный нашей страной Международный пакт о гражданских и политических правах, предусматривают свободу слова и мирных собраний, политический плюрализм и многообразие взглядов.
С политикой властей можно соглашаться, а можно и не соглашаться. А не соглашаясь, можно выражать свое мнение в средствах массовой информации, кстати, тоже независимо от форм собственности. Имею в виду возможность выражения иных взглядов в наших государственных СМИ.
И можно мирно, подчеркиваю — мирно, собираться на площадях и улицах и выражать это свое несогласие. Потому что это несогласие мирно выражает часть народа, который по Конституции — главный источник власти. А дело выбранной или назначенной власти — рассматривать народ не как подведомственное население, а как работодателя, от имени которого и в интересах которого избранная или назначенная власть принимает и исполняет законы. И которому надо все объяснять, прояснять, доказывать и убеждать. А не запугивать и «ломать через колено». В том числе и при принятии политически чувствительных и эмоционально окрашенных решений.
И мне, кстати, не очень понятны ссылки на «украинский сценарий».
Надо разговаривать с народом, а не стрелять в него, не применять дубинки, водометы или саперные лопатки. Если бы режим ЯНУКОВИЧА этого не делал, таких трагических событий в Киеве, уверен, не произошло бы.
У нас тоже, кстати, есть такой трагический опыт 1986 года и Жанаозена.
Если история чему-то учит, тогда репрессии не способ решения острых общественных проблем. А если не учит, то ожидать можно чего угодно.
Талгат КАЛИЕВ:
— Судя по риторике, власти не желают идти на односторонние уступки в виде моратория на нормы Земельного кодекса, предпочитая обеспечить принцип паритета: услышать требования митингующих, но наказать организаторов. Вероятно, это нацелено на предотвращение дальнейшего нарастания протеста, на возникновение у населения вредных иллюзий, что на площади можно решить любой вопрос и добиться любых уступок. Поскольку по мере ухудшения экономической ситуации число недовольных будет нарастать, страна может превратиться в сплошное поле для митингов. С одной стороны, это, конечно, держало бы власти в тонусе, с другой — способно парализовать работу государственных органов, лишить их поля для маневра, для реализации, возможно, непопулярных, но эффективных с точки зрения долгосрочной перспективы реформ. Как, к примеру, было в 90‑е годы, когда болезненные, но необходимые решения в области ЖКХ, пенсионной и налоговой системы, приватизации дали свои плоды. Но в тот момент они были весьма и весьма болезненными.
Макс БОКАЕВ:
— Наверняка утверждать что-либо трудно, но можно ожидать какие угодно варианты развития событий. Тем не менее, учитывая состояние экономики, усиливающиеся протестные настроения народа, можно предполагать, что в этот раз репрессиями против журналистов и активистов проблему не решить. Есть объективные основания для проявления и усиления протестов (земельный вопрос лишь один из них), а значит, будут появляться другие лидеры в случае нейтрализации действующих.
— В ходе данного собрания было принято решение создать министерство информации и коммуникаций. Оно должно мониторить в том числе интернет и социальные сети. Как вы полагаете, будут ли наложены какие-либо ограничения на работу интернета и соцсетей? Как это будет сделано? Следует ли ждать еще более громких процессов над блогерами?
Евгений ЖОВТИС:
— Мы продолжаем жить по бессмертному роману ОРУЭЛЛА «1984». Все пытаемся создать «Министерство правды». Все пытаемся очертить идеологический круг того, что можно говорить и чего нельзя и как и что правильно говорить.
Свобода слова и выражения мнения либо есть, либо ее нету.
Правда, конечно, надо бороться со злоупотреблениями свободой слова, которые для меня заключаются в двух недопустимых вещах:
— пропаганде или призыве к насилию,
— языке ненависти, то есть пропаганде вражды и ненависти по отношению к любой группе: социальной, этнической, религиозной и т. д.
Причем именно «пропаганде» и именно «ненависти». И здесь государство должно вмешиваться и пресекать.
Все остальное допустимо, потому что свобода слова и выражения мнения — это одна из главных свобод человека. Да, забыл о распространении недостоверной, оскорбляющей честь и достоинство информации, клевете и т. д. Вот в этом случае оскорбленный или недовольный (в том числе чиновник), пожалуйста, в суд в гражданском порядке, и там будет установлена истина и компенсирован вред, если он имел место быть, и восстановлены нарушенные права. Государству, в смысле исполнительной власти, незачем этим заниматься.
Если руководствоваться такими подходами, то можно и свободу слова обеспечивать, и с реальными угрозами бороться. А если по ОРУЭЛЛУ, то, конечно, надо ограничивать интернет, социальные сети и гоняться за независимыми СМИ и блогерами.
Талгат Калиев:
— Плачевное состояние отечественного информационного поля, чрезмерное доминирование на нашем пространстве российских СМИ, низкое качество контента являются показателем критического положения вещей в данной сфере и требуют кардинальных решений. Надеюсь, именно этой логикой продиктовано решение о создании данного госоргана. Тем более что президент подверг открытой критике работу средств массовой информации, эффективность освоения гигантских средств госинформзаказа. Надеюсь, это послужит поводом для кардинальных перемен, возможно, смены топ-менеджмента госСМИ на более профессиональных и эффективных управленцев, работе над повышением качества отечественного контента и вернет аудиторию в отечественное медиаполе.
Что касается мониторинга социальных сетей, то при конструктивном подходе он бы послужил механизмом обратной связи, одним из барометров социального самочувствия населения, позволил бы власти держать руку на пульсе и своевременно реагировать на актуальные проблемы. По крайней мере, личные качества министра Даурена АБАЕВА позволяют на это расчитывать. Надеюсь, ему удастся предотвратить функциональное скатывание в колею цензуры и репрессий. Важно ведь понимать, что за последние годы сформировались привычные форматы работы с прессой, на этом выросло целое поколение госслужащих, для которых привычен административно-командный и силовой способ работы. И для внедрения современных стандартов работы необходимо еще преодолеть эту инерцию, научить людей работать по-новому. Поэтому обольщаться пока не стоит, соблазны силового преследования активных и неудобных блогеров будут всегда, тем более что сформулирована новая «угроза» в лице провокаторов и лиц, стремящихся дестабилизировать внутриполитическую ситуацию. А под это можно подвести любого, кто подддерживает митинги, тиражирует информацию о них, а тем более призывает к их проведению.
Макс БОКАЕВ:
— Социальные изменения происходили и до эпохи интернета. Надо решать внутренние экономические, политические и социальные проблемы, а не заниматься мониторингом сетей и выявлением строптивых блогеров. Это было бы намного более эффективным выходом из сложившейся кризисной ситуации. Сегодня любой желающий может стать блогером: для этого достаточно зарегистрироваться в социальных сетях и открыть аккаунт. Преследование блогеров — это чушь несусветная.
— Во всех регионах страны митинги прошли мирно и без силовых эксцессов со стороны протестующих. Тем не менее НАЗАРБАЕВ считает, что это угрожает стране. Почему мирные митинги так напугали президента? Угрожали ли они устоям авторитарного режима?
Евгений ЖОВТИС:
— А потому что наша власть, несмотря на конституционные гарантии свободы мирных собраний, пикетов, митингов, демонстраций, боится такой самоорганизации людей, да еще в относительно больших количествах. Собравшиеся несогласные для них хотя и граждане своей страны, но почти как враги, как реальная угроза. Да еще перед глазами у нашей власти сразу проносятся всякие «цветные революции» и «арабские весны», которые в лучших традициях занимательной конспирологии якобы организовал какой-то обобщенный Запад.
То, что люди могут быть «бесплатно» чем-то недовольны, несогласны и выйти продемонстрировать это несогласие и что в какой-то момент несогласие с властью может достичь точки кипения, наши власти решительно отвергают.
И то, что создание разных демократических механизмов и процедур, обеспечение прозрачности принятия решений, обеспечение плюрализма мнений и средств массовой информации, нормальной конкурентной политической среды и честных выборов может предупредить такие выплески, тоже как-то не очень воспринимается.
А это приводит к тому, что наши власти начинают повторять те же самые ошибки, которые характерны для авторитарных и тоталитарных режимов. И это очень печально…
Талгат КАЛИЕВ:
— Не думаю, что эта волна митингов несла угрозу устойчивости нынешнего режима. Это стихийные простесты, не имеющие серьезной институциональной и организационной основы. Именно поэтому, мягко говоря, наивно искать за ними некий внешний след. Поскольку если мы не видим за ними конкретных лидеров и организаторов, если власть не предпринимает попыток переговоров с ними или их изоляции, то потенциальным иностранным спонсорам еще сложнее их определить и выделить им деньги.
Но стихийный протест опасен и тем, что имеет перспективу своей эволюции, начинает генерировать из масс новых лидеров, не имеющих никакой связи с существующей системой. С этой точки зрения они могут представлять угрозу, поскольку их приход к власти возможен не через интеграцию в существующую политическую систему координат и ее эволюцию, а лишь через ее демонтаж и строительство новой.
Именно поэтому опасны подавления таких протестов, поскольку это может загнать их вглубь, законсервировать до момента их повторного выплеска уже в более жесткой, возможно даже экстремистской форме. Во избежание этого лучше давать возможность этим эмоциям выплеснуться наружу, выпустить пар, а может быть даже дать этим силам зарегистрировать политическую партию, что позволило бы вернуть протест в институциональное русло, вовлечь лидеров в системный процесс и предотвратить их радикализацию. Конечно, это потребует уступок со стороны власти, возможно даже весьма серьезных, но это позволит избежать серьезных потрясений.
Макс БОКАЕВ:
— Власть опасается гражданских протестов, ведь раньше их активных проявлений не было. Для любого авторитаризма добровольный протест против решения существующей власти представляет угрозу. Я верю и надеюсь, что протесты не будут задавлены грубой силой, это было бы крупнейшей ошибкой нынешнего режима.
Оригинал статьи: Трибуна — Республиканская общественно-политическая газета / tribunakz.com
