В одном из последних интервью в рамках кампании по «разоблачению Аблязова» советник президента Ермухамет Ертысбаев заявил, что зря, мол, оппозиционного политика в свое время простили и дали руководить крупнейшим банком. Однако, помнится, Мухтар Аблязов после выхода из тюрьмы в 2003 году занимался бизнесом в Москве и в Казахстан вернуться его уговорил Нурсултан Назарбаев, убедив взять на себя управление «ТуранАлемом». Вот что рассказал об этом бывший председатель правления БТА Банка Роман Солодченко.
Мне не доводилось раньше комментировать советника президента, как в старом анекдоте, он не вмешивался в дела банка, я не лез к нему с рекомендациями относительно торговли семечками. Встав под знамёна официальных и анонимных специалистов по вопросам реструктуризации, Ермухамет Кабиденович нарушил эту негласную договорённость и смело взялся за вопросы, требующие если не специального образования, то, как минимум, достаточного опыта работы.
Отсутствие понимания поднаторевший в публичных выступлениях политик компенсирует громкими фразами и уверенным тоном. На людей несведущих это производит неизгладимое впечатление. Я понимаю, что основной текст и цифры советнику готовили люди знающие, но желание подать этот материал как можно эффектнее сыграло с г‑ном Ертысбаевым злую шутку.
Не будем задерживаться на том, как стать уголовником в стране, в которой глава государства по его собственному признанию может “каждого взять за руку и отвести в суд”. Начнём с того, что именно Назарбаеву пришла в голову идея вернуть в банк бывшего уголовника Аблязова. Сам Аблязов на тот момент в страну возвращаться не планировал и никаких иллюзий в части возврата отобранных у него активов не питал.
Что подвигло президента на такой шаг? Жадность, страх, любовь к ближнему(ненужное зачеркнуть). У меня язык не поворачивается обвинять Нурсултана Абишевича в альтруизме. Думаю, что беспокоили его и цветные революции в бывших братских республиках и неспособность службы внешней разведки заткнуть Аблязову рот в Москве, и тревога за бесхозный с точки зрения семьи банк. Как бы то ни было именно президент начал шахматную партию, в которой г‑н Ертысбаев теперь вынужден играть роль последнего оставшегося коня.
Что мог предложить президент Аблязову при встрече, чтобы убедить его вернуться в страну из которой тот так непросто выехал? Вернись, поработай в банке, который я у тебя до этого отобрал? Давай посмотрим, смогу ли я тебя засадить во второй раз? Или, извини, неудобно с тюрьмой получилось, бери банк в качестве отступного и делай с ним, что хочешь, лишь бы работал? Нет, Назарбаев играл в открытую.
Он предложил Аблязову восстановить контроль над банком и отдать ему, президенту, причитающуюся по негласным казахстанским законам половину. Не скажу за страну и общество, но об условиях сделки были прекрасно осведомлены и иностранные кредиторы, и международные акционеры банка, включая Всемирный банк(МФК) и ЕБРР. Уверен, что в курсе был и регулятор, ведь именно регулятору поручалось блюсти интересы семьи в банковском секторе.
Ещё до заявленной Ертысбаевым эры всеобщей прозрачности мне не раз приходилось видеть на заседаниях АФН многозначительное движение глазами к потолку при любой ссылке на акционеров Казкома и Халыка. А вот при упоминании хозяина БТА все председатели АФН улыбались и смотрели прямо в глаза. Я к тому, что обманутыми в ситуации с БТА остались только назарбаевские ожидания, и нечего прятать этот прискорбный факт за множественным числом. На то и партия, чтобы делать непредсказуемые ходы.
Ссылка на обнаруженные АФН ещё в начале 2008 года недостатки рассчитана на обывателя, знакомого с финансовым сектором в той же мере, что и г‑н советник. АФН находил недостатки всегда и везде, даже в контролируемом семьёй напрямую Халык Банке. Добрый старинный обычай предписывает регулятору при составлении ежегодного отчёта преувеличивать серьёзность замечаний, с тем, чтобы обеспечить больший манёвр в последующем обсуждении с банком мер по их устранению. Практика показывает, что в ходе этих обсуждений большая часть претензий регулятора удовлетворяется банком и в согласованный отчёт попадает не больше 15—20% замечаний. В случае с БТА весной 2008 года было два необычных момента. Первый тот, что замечания регулятор представил ещё до завершения проверки, и второй то, что устранить их надо было уже на следующий день. С точки зрения банка такая спешка была ничем не объяснима, если бы дата устранения замечаний не совпала с датой предъявленного Назарбаевым ультиматума по передаче 50% акций банка.
Далее г‑н Ертысбаев переходит к цифрам, которые, судя по всему, не являются его сильной стороной. Ну, нельзя из банка с объёмом активов в 24млрд. долларов незаметно вывести половину! Также, как нельзя без ущерба для смысла вывести из текста все глаголы. Это, Ермухамет Кабиденович, как если бы вас попросили ваши взгляды на приемника жестами изложить. Я знаю, что Эрнст и Янг 9 млрд убытка подтвердил, ну так они же и пояснили, что все убытки образовались по воле новых управленцев и в результате принятия решения о национализации. Вы бы, господин советник, или отчёты читали, или не касались бы скользких для вас вопросов.
Дальше в интервью пропаганда идёт уже сплошным потоком. Акцент на выведении средств, основная доля поступающих денег на финансирование собственных проектов, перепрятывание активов, государство в роли форс-мажорного спасителя. Мы всё ещё говорим о работающем банке. Полемизировать с таким оголтелым потоком лжи с редкими вкраплениями фактов невозможно в принципе, да такая подача и не рассчитана на полемику. Её цель — вызвать негодующие выкрики “Доколе?!” и возмущённые письма трудящихся с требованиями выдать беглого банкира даже под угрозой объявления войны. Для разогретой публики сойдёт и довод о том, что АФН не мог выявить недостатки в банке в силу слабой криминалистической подготовки. Следующий банк будут выводить на чистую воду совместными усилиями ОМОНа и внутренних войск с привлечением служебных собак.
Г‑н Ертысбаев по его словам дотошно изучил, что входит в понятие “внешнего управления” активами Аблязова, и приказ о заморозке. На этом фоне совершенно нелогичным выглядит его заявление о том, что Аблязов продолжает финансировать этими деньгами и коммунистов, и бастующих шахтёров. Либо это не так, либо управляющие не находят в подобных тратах ничего предосудительного. Когда после таких заявлений г‑н советник тем же самым ртом говорит о том, что президент находится в добром здравии, что-то мешает мне поверить в бодрое исполнение им своих обязанностей вплоть до 2016 года.
Я могу только догадываться о причинах, побудивших г‑на Ертысбаева обратиться к банковской теме. Раньше подобные разъяснения оставались прерогативой Марченко и Келимбетова, в самых критичных случаях разъяснение давали Дунаев с Сайденовым. Последние двое, по слухам, уже не при делах. Если их подпольное смещение подтвердится, это станет дополнительным подтверждением того, что в банк заводят команду ликвидаторов, которые единожды обманутым при реструктуризации кредиторам лично ничего не обещали.
В том, что советник вслед за интервью по поводу преемника Назарбаева сразу обратился к теме Аблязова, можно увидеть определённый символизм, как и в том, что колода записных спикеров режима неуклонно “худеет”. Я понимаю, что поднаторевшему в президентских славословиях г‑ну Ертысбаеву не составляет труда рассуждать на любую, даже малознакомую ему тему. Но, между прочим, Уолтер Бэджет, которого советник цитирует в назидание Аблязову, также говорил: “Привычка к пустой и непрерывной речи является одним из признаков духовной ущербности”.
