Последнее письмо Кайрата Рыскулбекова

 

 

25 лет назад, 16 июня 1987 года, Судеб­ная кол­ле­гия по уго­лов­ным делам Вер­хов­но­го суда Казах­ской ССР под пред­се­да­тель­ством Л.Е. Гра­бар­ни­ка при­го­во­ри­ла участ­ни­ка декабрь­ских собы­тий 1986-го Кай­ра­та Рыс­кул­бе­ко­ва к исклю­чи­тель­ной мере нака­за­ния — расстрелу.

 

Автор: Вадим БОРЕЙКО

 

«Верь­те моей честности»

Мно­гим био­гра­фия Кай­ра­та извест­на. Но вкрат­це все же напом­ню. Родил­ся 13 мар­та 1966-го в Джам­буль­ской обла­сти — в селе Бир­лик Мой­ын­кум­ско­го рай­о­на, в мно­го­дет­ной семье Ногай­бая и Дамет­кен Рыс­кул­бе­ко­вых. В дет­стве учил­ся в интер­на­те, сред­нее обра­зо­ва­ние полу­чил в 1993 году. Тогда же попы­тал­ся посту­пить в Алма-Атин­ский архи­тек­тур­но-стро­и­тель­ный инсти­тут, но с пер­во­го раза не уда­лось. Кай­рат вер­нул­ся в сов­хоз, пора­бо­тал скот­ни­ком, пока не при­шла пора идти в армию. Слу­жил в десан­ту­ре. После дем­бе­ля в 1986‑м испол­нил меч­ту — стал сту­ден­том ААСИ.

Утром 18 декаб­ря вме­сте с одно­курс­ни­ка­ми пошел на пло­щадь Бреж­не­ва. Тол­пу уже раз­го­ня­ли водо­ме­та­ми. На углу Фур­ма­но­ва и Абая Кай­ра­та засня­ли чеки­сты. По это­му сним­ку его задер­жа­ли в пер­вый день ново­го, 1987 года в селе Коктерек.

25 мая Рыс­кул­бе­ков вме­сте с Таше­но­вым, Кузем­ба­е­вым, Тай­джу­ма­ев, Копе­сба­ев пред­стал перед судом. Кай­ра­ту инкри­ми­ни­ро­ва­ли убий­ство инже­не­ра теле­цен­тра, дру­жин­ни­ка Сер­гея Савиц­ко­го, у кото­ро­го оста­лись двое ребя­ти­шек 3 и 8 лет, а так­же изби­е­ние сер­жан­та мили­ции Алмабекова.

Поз­же Кузем­ба­ев вспо­ми­нал, что они впер­вые уви­де­ли друг дру­га в авто­за­ке, когда еха­ли на про­цесс, и Кай­рат рас­ска­зал, что в каме­ре пред­ва­ри­тель­но­го заклю­че­ния его убе­ди­ли «взять на себя» Савиц­ко­го, посколь­ку «за мен­та ему впа­я­ют боль­ший срок».

На суде несколь­ко сви­де­те­лей опо­зна­ли Кай­ра­та как одно­го из актив­ных демон­стран­тов, кото­рый пал­кой бил дру­жин­ни­ка. Впро­чем, неко­то­рые из них пута­лись в показаниях.

15 июня Кай­рат в сво­ем послед­нем сло­ве сказал:

«Я виню себя в том, что ока­зал­ся под вли­я­ни­ем орга­ни­за­то­ров бес­по­ряд­ков… Я думал, что там будет мир­ный митинг, не ожи­дал столк­но­ве­ний. Граж­дане судьи и народ­ные засе­да­те­ли, верь­те моей чест­но­сти, я не имею ни малей­ше­го отно­ше­ния к смер­ти дру­жин­ни­ка Савицкого».

Так­же он про­чел свои сти­хи, про­сил про­ще­ния у род­ных и про­стил­ся с ними. 16 июня суд вынес ему при­го­вор — выс­шая мера нака­за­ния через рас­стрел. Почти через год, 23 апре­ля 1988-го, поста­нов­ле­ни­ем Вер­хов­но­го Сове­та СССР «выш­ка» была заме­не­на лише­ни­ем сво­бо­ды на 20 лет.

 

 

«Про­щай, свет­лый, но рас­ко­лов­ший­ся мир!»

Недав­но, при­во­дя в поря­док свой архив, натолк­нул­ся на номер сту­ден­че­ско­го еже­не­дель­ни­ка «Гори­зонт» от 8 декаб­ря 1990 года. На пятой поло­се там был опуб­ли­ко­ван мате­ри­ал «Бог мне сви­де­тель — я не убий­ца! Послед­нее пись­мо Кай­ра­та Рыс­кул­бе­ко­ва» за под­пи­сью жур­на­ли­стов Кар­лы­гаш Еже­но­вой (ныне глав­ный редак­тор жур­на­ла «Экс­клю­зив») и Кай­ра­та Бега­ли­на (сего­дня — уче­ный-архео­лог, автор несколь­ких книг). Кор­ре­спон­ден­ты нашли пред­смерт­ное посла­ние Рыс­кул­бе­ко­ва в мате­ри­а­лах комис­сии Мух­та­ра Шаха­но­ва, рас­сле­до­вав­шей обсто­я­тель­ства декабрь­ско­го бун­та. Оно было напи­са­но по-казах­ски, на рус­ский язык его пере­ве­ла Кар­лы­гаш Еже­но­ва. Сего­дня, через 25 лет после при­го­во­ра, самое вре­мя пере­чи­тать это письмо:

«Здрав­ствуй­те, доро­гие мама, род­ные сест­ра, бра­тья, сно­хи и два моих слад­ких, как мед, малыша.

Не спра­ши­ваю о вашем здо­ро­вье, о том, как вы живе­те. Все рав­но эта про­кля­тая судь­ба рас­по­ря­дит­ся так, что я не узнаю об этом. И на том, и на этом све­те един­ствен­ное, о чем буду молить Бога, так это о вашем здо­ро­вье, бла­го­по­лу­чии. Сло­вом, что­бы у вас все было хорошо.

Вы, навер­ное, уже зна­е­те послед­ние ново­сти и успе­ли обра­до­вать­ся. Тем не менее, обо всем хочу рас­ска­зать сам.

Как когда-то по доно­су како­го-то под­ле­ца все печа­ли, тос­ка и несча­стья обру­ши­лись на мою бед­ную голо­ву. Думаю, когда-то, кро­ме меня, об этом ста­нет извест­но и вам. Подроб­но­сти слу­чив­ше­го­ся зна­ет Тал­гат. Я напи­сал ему, не скры­вая ниче­го. А он, как и поло­же­но бра­ту, дал клят­вен­ное обе­ща­ние: «Пусть три, пусть трид­цать лет  прой­дет, как толь­ко испол­ню свой долг перед Роди­ной и вер­нусь домой, я обя­за­тель­но добьюсь спра­вед­ли­во­сти. Но при­ду к ней пра­вед­ным путем…» Я верю ему.

…Вы-то уж долж­ны знать, что я неви­но­вен. При­чем не толь­ко не поку­шал­ся на чело­ве­че­скую жизнь, но даже мухи не оби­дел. И вот по неле­пей­ше­му обви­не­нию, настоль­ко бре­до­во­му, как если бы вер­блюд про­шел сквозь иголь­ное ушко, при­го­во­рен я к расстрелу.

Я вовсе не скры­ваю от вас, что дей­стви­тель­но был на пло­ща­ди 18 декаб­ря 1986 года. Глав­ной же при­чи­ной того, что я ока­зал­ся там, было жела­ние уви­деть всё сво­и­ми гла­за­ми. А во-вто­рых, когда услы­шал, что на пло­ща­ди до смер­ти изби­ва­ют деву­шек-каза­шек, то мне не поз­во­ли­ла моя муж­ская честь пря­тать­ся подоб­но неко­то­рым. Я не из чис­ла муж­чин, кото­рые лишь назы­ва­ют­ся ими и не спо­соб­ны на поступ­ки. Сла­ва Богу, во мне есть гор­дость и честь, при­су­щие насто­я­ще­му мужчине.

Сло­вом, я при­шел туда, что­бы огра­дить и защи­тить жен­щин. И сде­лал это в меру сво­их сил. По сей день не толь­ко не каюсь, но и гор­жусь этим. Но Бог мне сви­де­тель — я не убий­ца. На такое звер­ство я не спо­со­бен. Нико­гда, ни за что…

Дей­стви­тель­но, вре­зал одно­му мили­ци­о­не­ру, кото­рый, слов­но играя в кок­пар, тас­кал за воло­сы жен­щи­ну, как коз­ли­ную тушу. Но ведь он жив и бега­ет себе по сей день как ни в чем не быва­ло. А всё осталь­ное взва­ли­ли на меня сле­до­ва­те­ли, бес­со­вест­ные и бес­сты­жие. В этом я убежден.

…Да, я полу­чил смерт­ный при­го­вор, не совер­шив пре­ступ­ле­ния. Пото­му что не смог дока­зать, что руки мои чисты и я без­ви­нен. Навер­ное, вся­ко­му смерт­но­му в этом мире труд­но дока­зать свою неви­нов­ность, а я не исключение…

Вы слы­ша­ли — рас­стрел заме­ни­ли 20 года­ми. Конеч­но, кому-то это в радость, кому-то в уте­ше­ние, кому-то в муче­ние, мне же само­му сооб­ще­ние обле­че­ния не принесло.

Мамоч­ка, род­ная! Пой­ми­те, я не хочу без вины сидеть в этом камен­ном зин­дане. За один­на­дцать меся­цев я уже так устал и над­ло­мил­ся, что не хочу себя мучить эти дол­гие два­дцать лет и знать, как от это­го стра­да­е­те вы.

И без меня, мама, вы выдер­жа­ли мно­го уда­ров судь­бы, поэто­му я не хочу быть при­чи­ной ваших стра­да­ний еще в тече­ние два­дца­ти лет.

Доро­гая мамоч­ка! Вот и все, к чему я при­шел. Я падаю к вашим ногам и про­шу про­стить несчаст­но­го сына за то, что он ухо­дит, за то, что он зря пил мате­рин­ское моло­ко. Умо­ляю, про­сти­те!.. Рано или позд­но най­дет­ся насто­я­щий пре­ступ­ник! Эта исти­на зву­чит в моем сердце.

В моей смер­ти вино­ва­ты толь­ко судьи и следователи!

В послед­ний раз целую вас с любо­вью и тоской!

Про­щай­те! Про­щай, свет­лый, но рас­ко­лов­ший­ся мир! Если есть сча­стье на том све­те, то най­ду его там.

Ваш сын Кайрат».

В комис­сии Шаха­но­ва сочли, что это про­щаль­ное пись­мо было напи­са­но Рыс­кул­бе­ко­вым в состо­я­нии аффекта.

21 мая 1988 года Кай­ра­та нашли в каме­ре семи­па­ла­тин­ской тюрь­мы вися­щим на май­ке сока­мер­ни­ка — реци­ди­ви­ста Вла­сен­ко. Роди­те­лям не поз­во­ли­ли забрать тело сына на роди­ну, и его похо­ро­ни­ли в Семипалатинске.

Летом 1992-го в семи­па­ла­тин­скую газе­ту «Иртыш» при­шло пись­мо из тюрь­мы от Власенко:

«…пове­рив в Бога и прав­ду, у меня появи­лась нуж­да в необ­хо­ди­мой прав­ди­вой пуб­ли­ка­ции о есте­ствен­ной смер­ти Кай­ра­та Рыс­кул­бе­ко­ва винов­ни­ком кото­ро­го явля­юсь я. Я нахо­дясь в одной каме­ре с Кай­ра­том Рыс­кул­бе­ко­вым в Семи­па­ла­тин­ской тюрь­ме, пове­шал его по зада­нию орга­нов внут­рен­них дел…»

Сми­рять­ся под уда­ра­ми судь­бы, иль надо ока­зать сопротивленье?

Через три года и 9 меся­цев, 21 фев­ра­ля 1992-го, Рыс­кул­бе­ков был пол­но­стью реа­би­ли­ти­ро­ван. А нака­нуне 10-летия декабрь­ских собы­тий ука­зом пре­зи­ден­та стра­ны он был посмерт­но награж­дён зва­ни­ем «Халыќ Ќаћар­ма­ны» и орде­ном «Отан». Сего­дня его имя носят шко­ла №33 в Семее и ули­ца в Алма­ты, на кото­рой нахо­дит­ся его инсти­тут. В 2002 году в Семи­па­ла­тин­ске откры­ли памят­ник Кайрату.

В 2003 году в Казах­стане был объ­яв­лен бес­сроч­ный мора­то­рий на при­ме­не­ние смерт­ной казни.

Инте­рес­но: сколь­ко лет долж­но прой­ти, что­бы осуж­ден­ных неф­тя­ни­ков Жана­о­зе­на реа­би­ли­ти­ро­ва­ли вчи­стую, а рас­стре­лян­ных — награ­ди­ли посмерт­но, в их честь назва­ли ули­цы и шко­лы и воз­двиг­ли памятник?

Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достой­но ль

Сми­рять­ся под уда­ра­ми судьбы,

Иль надо ока­зать сопротивленье

И в смерт­ной схват­ке с целым морем бед

Покон­чить с ними?