Побег из Синьцзяна

Этнические казахи из КНР рассказали о пытках в «лагерях перевоспитания» и своих странствиях по степи

14 октяб­ря ста­ло извест­но о побе­ге из про­вин­ции Синьц­зян двух граж­дан КНР казах­ско­го про­ис­хож­де­ния. «Фер­гане» уда­лось узнать подроб­но­сти слу­чив­ше­го­ся и при­чи­ны, побу­див­шие моло­дых людей неза­кон­но пере­сечь границу.

Не дали пообедать

Сбе­жав­шим из Китая этни­че­ским каза­хам Касте­ру Муса­ка­ну­лы и Мура­ге­ру Али­му­лы пра­во­за­щит­ни­ки помог­ли орга­ни­зо­вать пресс-кон­фе­рен­цию в Алма-Ате, где те заяви­ли о наме­ре­нии про­сить поли­ти­че­ское убе­жи­ще на сво­ей исто­ри­че­ской родине. По окон­ча­нии меро­при­я­тия бег­ле­цы вме­сте с акти­ви­ста­ми отпра­ви­лись в мигра­ци­он­ную служ­бу. Как рас­ска­за­ла «Фер­гане» сопро­вож­дав­шая муж­чин акти­вист­ка Гуль­жан Алиш из орга­ни­за­ции «Ата­жұрт ерік­тілері» (зани­ма­ет­ся про­бле­ма­ми этни­че­ских каза­хов Китая), они добра­лись до управ­ле­ния в обе­ден­ное вре­мя, поэто­му реши­ли зай­ти в кафе пообедать.

В заве­де­нии к граж­да­нам КНР подо­шли люди в воен­ной фор­ме, кото­рые пред­ста­ви­лись сотруд­ни­ка­ми погра­нич­ной служ­бы. «Они ска­за­ли, что Касте­ру и Мура­ге­ру нуж­но поста­вить под­пись в доку­мен­те, где гово­рит­ся, что они неза­кон­но пере­сек­ли гра­ни­цу. Мы ска­за­ли, что без адво­ка­та не можем ниче­го делать, и пред­ло­жи­ли дождать­ся его. Но они не послу­ша­ли и отве­ли их в маши­ну», — рас­ска­за­ла Алиш.

Моло­дых людей вме­сте с руко­во­ди­те­лем «Ата­жұрт ерік­тілері» Бекза­том Мак­сут­ха­ну­лы доста­ви­ли в вой­ско­вую часть 2040 погра­нич­ной служ­бы КНБ. Вско­ре Мак­сут­ха­ну­лы отпу­сти­ли. С его слов, погра­нич­ни­ки спра­ши­ва­ли, поче­му задер­жан­ные сами не при­шли к ним. «Вы мог­ли бы сдать их китай­ским вла­стям. Поэто­му к вам не идут», — отве­тил Бекзат Максутханулы.

На тер­ри­то­рию вой­ско­вой части не про­пус­ка­ли и Бауы­р­жа­на Аза­но­ва — адво­ка­та Мура­ге­ра и Касте­ра. Спу­стя неко­то­рое вре­мя ему все же уда­лось попасть к сво­им под­за­щит­ным. С ними нача­ли про­во­дить след­ствен­ные действия.

Уничтожали тело изнутри

Преж­де чем сбе­жав­ших из Синьц­зя­на граж­дан КНР доста­ви­ли на допрос, они успе­ли рас­ска­зать о при­чи­нах, побу­див­ших их неза­кон­но пере­сечь гра­ни­цу. Основ­ные подроб­но­сти муж­чи­ны отра­зи­ли в сво­их заяв­ле­ни­ях мигра­ци­он­ной служ­бе (ори­ги­нал тек­ста на казах­ском язы­ке есть в рас­по­ря­же­нии «Фер­га­ны»), а дета­ли рас­ска­за­ли сопро­вож­дав­шим их активистам.

Как выяс­ни­лось, Касте­ру Муса­ха­ну­лы 30 лет. Он жил в мест­но­сти Кара­е­миль Дур­буль­д­жин­ско­го рай­о­на в про­вин­ции Синьц­зян. В мар­те 2013 года сотруд­ни­ки поли­ции поме­сти­ли его в один из «лаге­рей пере­вос­пи­та­ния» Дур­буль­жин­ско­го рай­о­на. «После того как взя­ли под стра­жу, три дня не дава­ли спать, зако­вав в кан­да­лы, поса­ди­ли на желез­ный стул и били, в рот засу­ну­ли элек­три­че­ский про­вод. Такие пыт­ки при­ме­ня­лись, что­бы уни­что­жить орга­низм изнут­ри, при этом не нано­ся внеш­них телес­ных повре­жде­ний. Они били меня без пере­ры­ва. Били до тех пор, пока сами не уста­ва­ли», — вспо­ми­на­ет Кастер.

Сей­час у муж­чи­ны немно­го искрив­лен нос из-за пере­ло­ма. Он рас­ска­зы­ва­ет, что после изби­е­ния три дня лежал без созна­ния. «Заму­чив, они выну­ди­ли меня под­пи­сать­ся под лож­ны­ми обви­не­ни­я­ми и потом поса­ди­ли», — про­дол­жа­ет рас­сказ Кастер. С его слов, он про­вел в лаге­ре в общей слож­но­сти четы­ре года и восемь меся­цев. «В нояб­ре 2017 года я вышел из тюрь­мы и вер­нул­ся домой. Мое­го бра­та тоже забра­ли в лагерь, мы ниче­го не зна­ли о нем. После воз­вра­ще­ния меня не оста­ви­ли в покое, я был под домаш­ним аре­стом. Меня так­же задей­ство­ва­ли в меро­при­я­ти­ях поли­ти­че­ско­го пере­вос­пи­та­ния, кото­рые орга­ни­зо­вы­ва­ли мест­ные вла­сти. Один год и четы­ре меся­ца я был под стро­гим кон­тро­лем», — гово­рит Кастер.

Он уточ­нил, что в Синьц­зяне есть два вида «лаге­рей пере­вос­пи­та­ния». Закры­тые, где граж­дан дер­жат в заклю­че­нии, и откры­тые, где не лиша­ют сво­бо­ды, а в опре­де­лен­ное вре­мя дня про­во­дят собра­ния, на кото­рых учат китай­ско­му язы­ку, рас­тол­ко­вы­ва­ют поли­ти­ку Ком­му­ни­сти­че­ской пар­тии. Выход­цы из закры­тых лаге­рей при­со­еди­ня­ют­ся к этим собра­ни­ям и под стро­гим кон­тро­лем поли­цей­ских долж­ны вос­тор­жен­но отзы­вать­ся об обу­че­нии, а так­же опро­вер­гать све­де­ния о пытках.

Касте­ру и дру­гим про­шед­шим через лаге­ря жите­лям ска­за­ли, что им нель­зя выез­жать за пре­де­лы рай­о­на. Что­бы про­кор­мить семью, он попро­сил у мест­ной адми­ни­стра­ции раз­ре­ше­ние на рабо­ту: «Но раз­ре­ше­ние не дали. И не дали выехать из рай­о­на. Несмот­ря на запрет, я искал спо­со­бы зара­ба­ты­вать — тор­го­вал мясом и ско­том. Но в авгу­сте 2019 года, узнав о моем зара­бот­ке, мест­ная поли­ция сно­ва вызва­ла меня. Я пошел вме­сте с парт­не­ром по тор­гов­ле Мура­ге­ром Али­му­лы (ему 25 лет — прим. «Фер­га­ны»). Нас обви­ни­ли во взя­точ­ни­че­стве и закры­ли на 24 часа. Сно­ва били, пыта­ли. Потом нас заста­ви­ли пла­тить 300 тыс. юаней штра­фа, в тен­ге это 16,8 мил­ли­о­нов ($44,2 тыс.)».

Семь дней по степи пешком

«После осво­бож­де­ния жить ста­ло еще труд­нее, — про­дол­жа­ет он. — Кон­троль за нами уси­лил­ся. В кон­це авгу­ста опять вызва­ли в поли­цию, мы даже не поня­ли, за что. Ска­за­ли, что пора гото­вить­ся к «лаге­рю пере­вос­пи­та­ния». На этот раз мы поня­ли, что живы­ми отту­да не выйдем».

Тогда моло­дые люди реши­лись на побег и жда­ли под­хо­дя­ще­го момен­та. 1 октяб­ря они, взяв несколь­ко булок хле­ба и воду, вышли в путь. «В Кара­е­ми­ле мы с Мура­ге­ром при­об­ре­ли мото­цикл и поеха­ли на нем до китай­ско-казах­стан­ской гра­ни­цы», — рас­ска­зы­ва­ет Кастер. Мура­гер добав­ля­ет, что по пути они виде­ли моги­лы со стер­ты­ми фами­ли­я­ми и «вырван­ны­ми полумесяцами».

Бро­сив мото­цикл, бег­ле­цы, что­бы не при­вле­кать вни­ма­ние, шли по горам вда­ли от насе­лен­ных пунк­тов. Так они добра­лись до гра­ни­цы и ночью пере­сек­ли ее. «Пять дней шли пеш­ком до казах­стан­ской гра­ни­цы. По доро­ге заблу­ди­лись. 6 октяб­ря пере­прыг­ну­ли через желез­ную сет­ку и про­шли гра­ни­цу Казах­ста­на. В глу­хой сте­пи мы сно­ва заблу­ди­лись и ходи­ли так еще два дня», — вспо­ми­на­ет Кастер.

К это­му вре­ме­ни опу­сте­ли сум­ки с про­ви­зи­ей. Не было даже питье­вой воды. Моло­дым людям при­хо­ди­лось есть тра­ву, снег и пить воду из луж. Они про­хо­ди­ли мимо аулов, но обра­щать­ся к жите­лям побо­я­лись. Сбе­жав­шие из Китая муж­чи­ны иска­ли авто­трас­су на огром­ной тер­ри­то­рии Восточ­но-Казах­стан­ской обла­сти. «И лишь 8‑го (октяб­ря) ночью мы нашли доро­гу, сели в так­си и при­е­ха­ли в Алма-Ату», — гово­рит Кастер.

В горо­де моло­дые люди нашли род­ствен­ни­цу, кото­рая и све­ла их с акти­ви­ста­ми «Ата­жұрт».

По следам Сайрагуль

Адво­кат сбе­жав­ших из Китая каза­хов Бауы­р­жан Аза­нов вече­ром 14 октяб­ря сооб­щил «Фер­гане», что ему все же уда­лось подать заяв­ле­ние на предо­став­ле­ние им поли­ти­че­ско­го убе­жи­ща. Свое про­ше­ние моло­дые люди обос­но­ва­ли тем, «что в Китае столк­ну­лись с при­тес­не­ни­я­ми и нару­ше­ни­я­ми наци­о­наль­ных, граж­дан­ских и поли­ти­че­ских прав». При этом они сосла­лись на рати­фи­ци­ро­ван­ную Казах­ста­ном Кон­вен­цию о ста­ту­се бежен­цев, а так­же на закон о беженцах.

У Касте­ра в Синьц­зяне оста­лась мать, жена, семи­лет­няя доч­ка, а так­же млад­ший брат Каси­ет Муса­кан, кото­ро­го в 2016 году отпра­ви­ли в лагерь поли­ти­че­ско­го перевоспитания.

У Мура­ге­ра — роди­те­ли, жена и пяти­лет­ний сын. «Наших (казах­ских) деву­шек выну­ди­ли выхо­дить замуж за китай­цев. Уча­сти­лись слу­чаи изна­си­ло­ва­ний и после­ду­ю­щих бере­мен­но­стей от этни­че­ских китай­цев. Видя такие при­тес­не­ния, мы не зна­ли, что делать. Поэто­му вынуж­де­ны были неза­кон­но пере­сечь казах­стан­скую гра­ни­цу», — гово­рит­ся в тек­сте заяв­ле­ния Мура­ге­ра на предо­став­ле­ние ста­ту­са беженца.

Адво­ка­ту моло­дых людей уда­лось добить­ся, что­бы их не арестовывали.

Тем вре­ме­нем, как сооб­щи­ла погра­нич­ная служ­ба КНБ РК, ведом­ство нача­ло досу­деб­ное рас­сле­до­ва­ние по части 1 ста­тьи 392 («Умыш­лен­ное неза­кон­ное пере­се­че­ние госу­дар­ствен­ной гра­ни­цы Рес­пуб­ли­ки Казах­стан») Уго­лов­но­го кодек­са РК в отно­ше­нии Мура­ге­ра и Касте­ра. Так­же в погранслуж­бе уточ­ни­ли, что нака­нуне моло­дых людей при­гла­си­ли в реги­о­наль­ное управ­ле­ние «Шығыс» в Алма-Ате для выяс­не­ния обсто­я­тельств пере­хо­да гра­ни­цы. «В про­цес­су­аль­ном поряд­ке не задер­жи­ва­лись, мера пре­се­че­ния им не изби­ра­лась. Али­му­лы и Муса­ка­ну­лы доб­ро­воль­но оста­лись в рас­по­ло­же­нии РУ «Шығыс», где им были предо­став­ле­ны пита­ние и ноч­лег», — под­черк­ну­ли в пресс-служ­бе ведом­ства, доба­вив, что Кастер Муса­ка­ну­лы в июне 2006 года уже нару­шал казах­стан­ско-китай­скую гра­ни­цу «с целью укло­не­ния от уго­лов­ной ответ­ствен­но­сти за коно­крад­ство» и был выдво­рен в КНР.

В бли­жай­шее вре­мя сбе­жав­шие из Синьц­зя­на граж­дане КНР вме­сте с их адво­ка­том долж­ны при­быть в город Зай­сан Восточ­но-Казах­стан­ской обла­сти для выяс­не­ния обсто­я­тельств пере­се­че­ния гра­ни­цы и про­ве­де­ния след­ствен­ных действий.

Слу­чай неза­кон­но­го пере­се­че­ния казах­стан­ско-китай­ской гра­ни­цы с жало­ба­ми на при­тес­не­ния в Синьц­зяне про­ис­хо­дит не впер­вые. В 2018 году боль­шой резо­нанс вызвал суд над этни­че­ской казаш­кой Сай­ра­гуль Сауыт­бай, чей муж и двое детей за два года пере­бра­лись в Казах­стан и полу­чи­ли мест­ное граж­дан­ство. Про­шлой вес­ной жен­щи­ну задер­жал КНБ за «неза­кон­ное пере­се­че­ние гра­ни­цы». На суде Сай­ра­гуль Сауыт­бай наста­и­ва­ла, что, если ее депор­ти­ру­ют в Китай, там ее ожи­да­ют пыт­ки и смерт­ная казнь. Она так­же заяви­ла, что «вынуж­де­на была нару­шить закон, что­бы сохра­нить свою жизнь», и «при­бы­ла на роди­ну пред­ков, что­бы полу­чить поли­ти­че­ское убежище».

В предо­став­ле­нии ста­ту­са бежен­ки Сауыт­бай отка­за­ли. При этом ей назна­чи­ли шесть меся­цев про­ба­ци­он­но­го кон­тро­ля и не ста­ли депор­ти­ро­вать в Китай. Позд­нее Сай­ра­гуль уеха­ла в Шве­цию, что­бы полу­чить граж­дан­ство этой страны.

Следят даже в домах

«Ока­зы­ва­ет­ся, все нача­лось еще в 2009 году после вос­ста­ния уйгу­ров — гово­рит Гуль­жан Алиш, ссы­ла­ясь на рас­ска­зы пожа­ло­вав­ших­ся на при­тес­не­ния этни­че­ских каза­хов. — После того бун­та всех пред­ста­ви­те­ли этни­че­ских мень­шинств, заре­ги­стри­ро­ван­ных в Урум­чи, нача­ли без при­чин задер­жи­вать, запре­щать ходить в мече­ти, носить наци­о­наль­ную одеж­ду, «закры­вать» в лаге­ря, допра­ши­вать и пытать. Даже после выхо­да из лаге­ря им нет покоя — вез­де каме­ры, даже в домах, они могут быть спря­та­ны в (устрой­стве) wi-fi и теле­ви­зо­рах. А сре­ди мест­ных жите­лей есть тай­ные сотруд­ни­ки, кото­рые зани­ма­ют­ся слежкой».

Как сооб­щи­ли в обще­ствен­ном объ­еди­не­нии «Ата­жұрыт Ерік­тілері», за два года рабо­ты к ним за помо­щью обра­ти­лись око­ло двух тысяч чело­век. «Сре­ди них есть и те, кто был в заклю­че­нии в лаге­рях, и те, у кого там род­ствен­ни­ки. Мы при­ни­ма­ем обра­ще­ния и отправ­ля­ем в МИД Казах­ста­на, ООН с прось­бой обра­тить вни­ма­ние на ситу­а­цию и помочь. О том, выпу­сти­ли ли людей из лаге­рей, нам не сооб­ща­ют. Мы свя­зы­ва­ем это с тем, что после осво­бож­де­ния из лаге­ря пред­ста­ви­те­лей этни­че­ских мень­шинств застав­ля­ют под­пи­сы­вать доку­мент о нераз­гла­ше­нии, ина­че постра­да­ют род­ствен­ни­ки, кото­рые живут в Синьц­зяне», — ком­мен­ти­ру­ет пред­се­да­тель объ­еди­не­ния Ербол Даулетбек.

Офи­ци­аль­но суще­ство­ва­ние подоб­ных лаге­рей объ­яс­ня­ет­ся борь­бой с тер­ро­риз­мом. При этом вла­сти КНР заяв­ля­ют, что наме­ре­ны про­дол­жать про­во­ди­мую в Синьц­зяне политику.

Баг­дат Асылбек

Источ­ник: https://fergana.site/