О встрече с сыном рассказала мама Владислава Челаха

Извест­ную фра­зу Вла­ди­сла­ва Чела­ха: «Мама, я это­го не делал» – теперь запом­ни­ли и в Рос­сии. Свет­ла­на Ващен­ко – мама быв­ше­го погра­нич­ни­ка – повто­ри­ла ее в сво­ем интер­вью рос­сий­ской газе­те «Мос­ков­ский Комсомолец».

Автор: Редак­ция

В кон­це мая новость из Казах­ста­на взо­рва­ла рос­сий­ские СМИ, напи­сал «МК». 19-лет­ний парень Вла­ди­слав Челах рас­стре­лял 14 сослу­жив­цев и еге­ря, в чем сам и при­знал­ся. Одна­ко не все жите­ли Казах­ста­на верят в офи­ци­аль­ную вер­сию слу­чив­ше­го­ся, сооб­щил «МК» сво­им читателям.

«В этой исто­рии и впрямь мно­го несо­сты­ко­вок и про­ти­во­ре­чий. Сви­де­те­лей бой­ни нет. Обви­не­ние стро­ит­ся толь­ко на при­зна­тель­ных пока­за­ни­ях само­го Чела­ха. Мы не берем­ся опро­вер­гать или согла­шать­ся с мне­ни­ем след­ствен­ных орга­нов Казах­ста­на. Мы лишь при­ве­дем неко­то­рые фак­ты и подроб­ный рас­сказ мате­ри обви­ня­е­мо­го — ее взгляд на собы­тия, раз­вер­нув­ши­е­ся на погран­за­ста­ве “Аркан-Кер­ген”», — ввел в курс собы­тий «МК».

И далее: «Мать обви­ня­е­мо­го, 38-лет­няя Свет­ла­на Ващен­ко, за послед­ний месяц замет­но сда­ла. Неко­гда стат­ная, кра­си­вая жен­щи­на выгля­дит изму­чен­ной. Серые кру­ги под опух­ши­ми от бес­сон­ных ночей и про­ли­тых слез гла­за­ми, вис­ки, покрыв­ши­е­ся стар­че­ской седи­ной за какие-то пару дней, руки тря­сут­ся, голос дро­жит. “Вы моя надеж­да, ина­че исто­рию не услы­шит мир”, — всхли­пы­ва­ет женщина».

Интер­вью ее дей­стви­тель­но бога­то на подроб­но­сти о Вла­ди­сла­ве Чела­хе и о том, как раз­ви­ва­лись собы­тия после тра­ге­дии на погран­за­ста­ве. К сожа­ле­нию, у нас нет воз­мож­но­сти дать интер­вью пол­но­стью. Но его фраг­мент о том, как Свет­ла­на встре­ти­лась с сыном в СИЗО, поз­во­лим себе про­ци­ти­ро­вать. Пол­но­стью же интер­вью мы реко­мен­ду­ем про­чи­тать на сай­те издания.

«Меня заве­ли в кро­шеч­ную каме­ру, где сто­я­ли стол и стул. Я бро­си­лась к сыну, мы обня­лись, и он шеп­нул мне: “Мама, я это­го не делал”. А потом, когда вклю­чи­ли каме­ру, он начал, как заве­ден­ная пла­стин­ка: “Это моя вина, это я вино­ват”. Я пыта­лась при­ве­сти его в чув­ство: “Сына, ты же зна­ешь, я толь­ко на тебя гля­ну и уже знаю, что ты сде­лал, а что не ты. Я вижу, когда ты прав­ду гово­ришь, а когда лжешь”. Он под­нял на меня гла­за: “Я знаю, мама, что ты все зна­ешь. Я вино­ват, что остал­ся жив”.

Поз­же, когда наше сви­да­ние пока­зы­ва­ли по теле­ви­зо­ру, этот момент выре­за­ли. Все осталь­ное вре­мя Влад твер­дил заучен­ные фра­зы: “Это я вино­ват”. Он боль­ше не под­нял голо­вы, лишь посто­ян­но косил­ся на кон­вой. Я пыта­лась выбить из него хоть сло­во: “Ты на них не смот­ри, ты меня слу­шай, кто тебя здесь запу­гал?” — в этот момент я про­стре­ли­ла гла­за­ми всех при­сут­ству­ю­щих, неко­то­рые даже не выдер­жа­ли, поки­ну­ли каме­ру. Но Влад лишь качал голо­вой: мол, ниче­го не могу ска­зать, пока они тут сто­ят. Потом сви­да­ние пре­рва­ли. “Ваши 5 минут истек­ли”, — имен­но столь­ко вре­ме­ни мне выде­ли­ли на обще­ние с ребен­ком… Им нуж­на была эта запись, что­бы пока­зать ее всей стране: смот­ри­те, он даже мате­ри признался!»