Поли­то­ло­ги и эко­но­ми­сты часто спо­рят меж­ду собой о том, какую роль игра­ют при­род­ные ресур­сы в раз­ви­тии той или иной стра­ны. Немец­кие уче­ные из иссле­до­ва­тель­ско­го цен­тра Восточ­ной Евро­пы при уни­вер­си­те­те Бре­ме­на отвер­га­ют широ­ко рас­про­стра­нен­ное мне­ние о том, что стра­ны с боль­ши­ми запа­са­ми полез­ных иско­па­е­мых демон­стри­ру­ют более быст­рый эко­но­ми­че­ский рост. Впро­чем отве­ра­ют они и тезис о так назы­ва­е­мом “ресурс­ном про­кля­тии”. Вот уже в тече­ние двух лет они изу­ча­ют поли­ти­ко-эко­но­ми­че­ское раз­ви­тие при­ка­спий­ских стран — Азер­бай­джа­на, Казах­ста­на и Турк­ме­нии, а имен­но, — насколь­ко эффек­тив­но они рас­по­ря­жа­ют­ся сво­и­ми при­род­ны­ми ресур­са­ми. Один из авто­ров про­ек­та Андре­ас Хайн­рих (Andreas Heinrich) сра­зу пре­ду­пре­дил, что отве­ты на этот вопрос на Запа­де и в Цен­траль­ной Азии будут силь­но отли­чать­ся друг от дру­га. К это­му выво­ду иссле­до­ва­тель при­шел, под­во­дя пред­ва­ри­тель­ные ито­ги иссле­до­ва­ния на при­ме­ре Казахстана.

DW:Так насколь­ко эффек­тив­но в пост­со­вет­ские годы поль­зо­ва­лись сво­и­ми при­род­ны­ми ресур­са­ми вла­сти Казахстана?

Андре­ас Хайн­рих: Нач­нем с глав­ных состав­ля­ю­щих ресурс­но­го богат­ства Казах­ста­на: это преж­де все­го нефть, при­род­ный газ и метал­лы. Тут Казах­стан имел доволь­но непло­хие исход­ные пози­ции. С нача­ла 1990‑х годов объ­е­мы добы­чи неф­ти посто­ян­но уве­ли­чи­ва­ют­ся, и сего­дня боль­ше неф­ти в реги­оне добы­ва­ют лишь в Рос­сии. Теперь перей­дем к циф­рам. Еще с нача­ла 2000‑х годов Казах­стан соби­ра­ет дохо­ды от про­да­жи неф­ти в спе­ци­аль­ном фон­де. Сей­час в нем, по послед­ним дан­ным, накоп­ле­но 45 мил­ли­ар­дов дол­ла­ров. Но в то же вре­мя гораз­до быст­рее рос­ла госу­дар­ствен­ная задол­жен­ность Казах­ста­на, и сей­час она зна­чи­тель­но боль­ше, чем объ­ем накоп­лен­ных в фон­де денег. Мож­но ли в этом слу­чае гово­рить о том, что ресур­сы были исполь­зо­ва­ны эффективно?

Вооб­ще, поня­тие эффек­тив­но­сти у нас, на Запа­де, силь­но отли­ча­ет­ся от того, кото­рое при­ня­то в Цен­траль­ной Азии. Запад­ные наблю­да­те­ли исхо­дят из того, что эффек­тив­ность — это когда дохо­ды от про­да­жи при­род­ных ресур­сов идут на рост бла­го­со­сто­я­ния все­го насе­ле­ния. Если через эту приз­му смот­реть на ситу­а­цию в Казах­стане, то полу­чит­ся, что сред­ства были исполь­зо­ва­ны не слиш­ком эффек­тив­но. Ведь систе­ма здра­во­охра­не­ния — по-преж­не­му уста­рев­шая. Да и уро­вень обра­зо­ва­ния, несмот­ря на вло­жен­ные день­ги, оста­ет­ся низ­ким. Казах­стан зани­ма­ет одно из послед­них мест в иссле­до­ва­ни­ях PISA — меж­ду­на­род­ной про­грам­мы по оцен­ке обра­зо­ва­тель­ных дости­же­ний школьников.

Дело тут в том, что у пре­зи­ден­та Казах­ста­на и мест­ных элит иное пред­став­ле­ние об эффек­тив­но­сти. В первую оче­редь они реша­ли вопрос поли­ти­че­ской ста­биль­но­сти режи­ма и соб­ствен­но­го обо­га­ще­ния. Эти зада­чи, как мне кажет­ся, уда­лось решить вполне эффек­тив­но. Казах­стан­ская эли­та собра­ла огром­ные сред­ства, а мест­ная поли­ти­че­ская систе­ма оста­ва­лась на про­тя­же­нии 20 лет очень ста­биль­ной. Да и широ­кие мас­сы насе­ле­ния тоже полу­чи­ли какую-то долю неф­тя­ных денег.

- К каким выво­дам вы при­шли после ана­ли­за ситу­а­ции в двух дру­гих при­ка­спий­ских госу­дар­ствах — Азер­бай­джане и Туркмении?

— Раз­ви­тие в Азер­бай­джане было очень похо­жим. Там тоже был создан фонд для акку­му­ля­ции дохо­дов от про­да­жи неф­ти и газа, азер­бай­джан­ское пра­ви­тель­ство поста­ра­лось сде­лать его рабо­ту мак­си­маль­но про­зрач­ной и счи­та­ет­ся даже при­ме­ром для под­ра­жа­ния. За послед­нее вре­мя Баку сумел нако­пить в фон­де мно­го­мил­ли­ард­ные сум­мы, но в отли­чие от Аста­ны, не име­ет тако­го гро­мад­но­го госдолга.

Жана­о­зен, декабрь 2011. Бунт недо­воль­ных рас­пре­де­ле­ни­ем неф­тя­ных дохо­дов в РК

Но, тем не менее, вла­сти Азер­бай­джа­на вло­жи­ли гор­за­до мень­ше средств в здра­во­охра­не­ние, инфра­струк­ту­ру и обра­зо­ва­ние, забо­тясь об обо­га­ще­нии элит и укреп­ле­нии кор­руп­ци­он­ных сетей, а не об общем бла­го­со­сто­я­нии насе­ле­ния. В Турк­ме­нии вла­сти демон­стри­ру­ют вооб­ще чрез­вы­чай­но сла­бую заин­те­ре­со­ван­ность в рас­пре­де­ле­нии ресурс­ных богатств сре­ди насе­ле­ния. Дру­гие стра­ны Цен­траль­ной Азии инте­ре­со­ва­ли нас в мень­шей сте­пе­ни, но из ста­ти­сти­че­ских дан­ных, соби­ра­е­мых еще со вре­мен СССР, вид­но, что Казах­стан все­гда вкла­ды­вал боль­ше в соци­аль­но-эко­но­ми­че­ское раз­ви­тие, чем сосед­ние Узбе­ки­стан, Таджи­ки­стан или Турк­ме­ния. Эта тен­ден­ция сохра­ни­лась и в пост­со­вет­ское время.

- Бога­тые при­род­ные ресур­сы для стра­ны — это “пода­рок” или все же, ско­рее, “про­кля­тие”?

— Мы скон­цен­три­ро­ва­лись на трех при­ка­спий­ских стра­нах и на том, как они спра­ви­лись с вызо­ва­ми нача­ла 1990‑х годов, когда нуж­но было сокра­тить тех­но­ло­ги­че­ское отста­ва­ние и создать зако­но­да­тель­ную базу для добы­чи полез­ных иско­па­е­мых — в том чис­ле и с помо­щью ино­стран­ных инве­сто­ров. Затем мы ана­ли­зи­ро­ва­ли реше­ния вла­стей с нача­ла 2000‑х, когда им при­хо­ди­лось решать, как исполь­зо­вать дохо­ды от про­да­жи полез­ных иско­па­е­мых. В конеч­ном ито­ге мы при­шли к выво­ду, что нель­зя одно­знач­но, исхо­дя лишь из нали­чия ресур­сов, гово­рить о ресурс­ном “подар­ке” или “про­кля­тии”. Реша­ю­щим фак­то­ром явля­ет­ся, как мы уста­но­ви­ли, то, какую поли­ти­ку будет про­во­дить та или иная стра­на по отно­ше­нию к сво­им при­род­ным ресурсам.