«Наследие Алаша полностью еще не раскрыто»

Вер­хов­ный суд Казах­ской ССР 4 нояб­ря 1988 года отме­нил поста­нов­ле­ние ОГПУ (Объ­еди­нён­ное госу­дар­ствен­ное поли­ти­че­ское управ­ле­ние при Сове­те народ­ных комис­са­ров СССР. – Азаттык.) от 4 апре­ля 1930 года и 13 янва­ря 1931 года о Жуси­п­бе­ке Аймауы­то­ве, Ахме­те Бай­тур­сы­но­ве, Абдол­ле Бай­та­со­ве, Дамол­ле Бит­ле­уове, Хай­рет­дине Болган­ба­е­ве, Газым­бе­ке Бирим­жа­но­ве, Дин­му­ха­ме­де Адило­ве, Мир­жа­кы­пе Дула­то­ве, Хале­ле Габ­ба­со­ве, Мир­за-Газы Еспо­ло­ве, Маг­жан Жума­ба­е­ве, Елде­се Ома­ро­ве, Кари­ме Жале­но­ве, Ахмед-Сафе Юсу­по­ве и дру­гих – по делу о раз­об­ла­че­нии контр­ре­во­лю­ци­он­ной и тай­ной тер­ро­ри­сти­че­ской орга­ни­за­ции дея­те­лей «Ала­шор­ды», создан­ной в целях воору­жен­но­го свер­же­ния совет­ско­го правительства.

150-летие Али­ха­на Букей­ха­но­ва (фото­га­ле­рея Азаттыка):

В реше­нии Вер­хов­но­го суда гово­ри­лось, что в след­ствен­ных делах ОГПУ «име­ли место гру­бые нару­ше­ния закон­но­сти» и что со сто­ро­ны этих лиц пре­ступ­ных дей­ствий не обна­ру­же­но. Вме­сте с тем Вер­хов­ный суд при­нял во вни­ма­ние лите­ра­тур­ный ана­лиз про­из­ве­де­ний дея­те­лей «Ала­шор­ды», в кото­ром гово­ри­лось об отсут­ствии при­зна­ков анти­со­вет­ской пропаганды.

РЕАБИЛИТАЦИЯ ИНТЕЛЛИГЕНТОВ

Уче­ный-ала­шо­вед, писа­тель Тур­сын Журт­бай гово­рит, что реше­ние, при­ня­тое 4 нояб­ря 1988 года, ста­ло воз­мож­ным бла­го­да­ря поста­нов­ле­нию Вер­хов­но­го суда от 24 апре­ля 1988 года о реа­би­ли­та­ции дея­те­лей Алаш с граж­дан­ской позиции.

– В нача­ле 1988 года меня при­гла­сил пред­се­да­тель Сою­за писа­те­лей Казах­ста­на Олжас Сулей­ме­нов и ска­зал, что при­шло вре­мя реа­би­ли­ти­ро­вать дея­те­лей Ала­ша. Ска­зал, что­бы я под­го­то­вил эти вопро­сы для пра­во­вой комис­сии при Сою­зе писа­те­лей и пред­ло­жил их к обсуж­де­нию. «Мы под­ни­мем эти вопро­сы», – ска­зал он. Вна­ча­ле пред­се­да­те­лем комис­сии пред­ло­жи­ли назна­чить Салы­ка Зима­но­ва, одна­ко он сослал­ся на отсут­ствие вре­ме­ни и отка­зал­ся. Таким обра­зом, пред­се­да­те­лем этой комис­сии стал я, – вспо­ми­на­ет ученый.

По сло­вам Тур­сы­на Журт­бая, тогда бла­го­да­ря помо­щи пред­се­да­те­ля Вер­хов­но­го суда того пери­о­да Тама­за Айт­му­хан­бе­то­ва он начал изу­чать дела дея­те­лей Ала­ша в архи­ве, кото­рые про­дол­жа­ли оста­вать­ся закры­ты­ми. Его, как пред­се­да­те­ля комис­сии, обя­за­ли изу­чить содер­жа­ние их про­из­ве­де­ний и выяс­нить, содер­жа­лись ли в них анти­со­вет­ские мысли.

– В апре­ле 1988 года были реа­би­ли­ти­ро­ва­ны 14 чле­нов «Ала­шор­ды» и пись­мо, под­го­тов­лен­ное чле­ном Вер­хов­но­го суда Казы­ха­ном Кен­же­ба­е­вым, от име­ни Олжа­са Сулей­ме­но­ва было адре­со­ва­но Ген­на­дию Кол­би­ну [пер­во­му сек­ре­та­рю ЦК Ком­пар­тии Казах­ской ССР]. Узбе­ка­ли Джа­ни­бе­ков тогда кури­ро­вал вопро­сы идео­ло­гии в ЦК, его кон­суль­тан­том был Сеит Кас­ка­ба­сов. За этот вопрос взя­лись бла­го­да­ря их под­держ­ке. То есть дела Ала­ша, кото­рые я про­ана­ли­зи­ро­вал в архи­ве КГБ, были пере­смот­ре­ны, и их оправ­да­ли с граж­дан­ской пози­ции, – гово­рит Тур­сын Журтбай.

Вслед за этим ЦК Ком­пар­тии Казах­ской ССР создал пра­ви­тель­ствен­ную комис­сию и назна­чил ее пред­се­да­те­лем ака­де­ми­ка Жабай­ха­на Абдиль­ди­на. В состав комис­сии вошли ака­де­ми­ки, уче­ные и писатели.

О рабо­те этой комис­сии, в част­но­сти о деле Шака­ри­ма Кудай­бер­ды­улы, кото­ро­го оправ­да­ли одним из пер­вых, Жабай­хан Абдиль­дин напи­сал в сво­ей кни­ге «Өне­гелі өмір».

«Если бы мы про­иг­ра­ли, то меня исклю­чи­ли бы из пар­тии и сня­ли с долж­но­сти. Вме­сте с тем про­цесс по реа­би­ли­та­ции Ш. Кудай­бер­ди­е­ва затя­нул­ся бы на три-четы­ре года. Позд­нее нача­лась пере­строй­ка. Если тогда нам не уда­лось бы оправ­дать его, то в пере­стро­еч­ное вре­мя мы реа­би­ли­ти­ро­ва­ли бы его в любом слу­чае. Одна­ко до это­го вре­ме­ни этот вопрос про­дол­жал бы оста­вать­ся закры­тым», – писал он.

Тур­сын Журт­бай в сво­ей ста­тье «Шәкәрім мұра­сы қалай ақтал­ды?» подроб­но рас­ска­зы­ва­ет о том, как реа­би­ли­ти­ро­ва­ли твор­че­ство Шака­ри­ма Кудайбердыулы.

ПОДОЗРЕНИЯ И СОМНЕНИЯ

По сло­вам уче­ных, в 1990‑е годы, кро­ме пра­ви­тель­ствен­ной комис­сии Казах­ской ССР, рабо­той по ана­ли­зу твор­че­ства казах­ской интел­ли­ген­ции зани­ма­лись и реги­о­наль­ные комис­сии, создан­ные на раз­ных уров­нях. На уровне вла­стей и в уче­ной сре­де не пре­кра­ща­лись спо­ры, име­ли место сомне­ния и подо­зре­ния каса­тель­но Алаша.

Мам­бет Кой­гель­ды, кото­рый на про­тя­же­нии 30 лет зани­ма­ет­ся иссле­до­ва­ни­ем жиз­ни дея­те­лей Ала­ша, о рабо­те в Цели­но­град­ской (сей­час Акмо­лин­ской) област­ной комис­сии, создан­ной в 1990‑е годы, вспо­ми­на­ет так:

«В комис­сии состо­ял­ся раз­го­вор о реа­би­ли­та­ции Мир­жа­кы­па Дула­то­ва. Часть чле­нов комис­сии под­дер­жа­ла пред­ло­же­ние о реа­би­ли­та­ции, вто­рая часть высту­пи­ла про­тив. Одна­ко через неко­то­рое вре­мя под­дер­жи­ва­ю­щих ста­ло боль­ше. В 1990‑м году я гото­вил справ­ку о реа­би­ли­та­ции Али­ха­на Букей­ха­но­ва для комис­сии. Засе­да­ние комис­сии вел пер­вый сек­ре­тарь обко­ма пар­тии того пери­о­да Андрей Бра­ун. В засе­да­нии при­ни­ма­ли уча­стие сек­ре­та­ри обко­ма, пред­ста­ви­те­ли отде­ла по идео­ло­гии. Чле­ны комис­сии были про­тив реа­би­ли­та­ции Букей­ха­но­ва. Бра­ун при­звал рас­смот­реть вопрос, одна­ко чле­ны комис­сии выра­зи­ли про­тест. Справ­ку вер­ну­ли обрат­но. Доку­мен­ты по Букей­ха­но­ву так и оста­лись непринятыми».

Мам­бет Кой­гель­ды гово­рит, что в нача­ле 1990‑х годов он без раз­ре­ше­ния опуб­ли­ко­вал в при­над­ле­жа­щей рес­пуб­ли­кан­ской Ком­пар­тии и Сове­ту мини­стров Казах­ской ССР газе­те статью«Қуандым түн­де жүріп, күн шығар» об Али­хане Букей­ха­но­ве и его посту­пок «раз­би­ра­ли» на собра­нии. Тем не менее, отме­ча­ет уче­ный, было замет­но, что в памя­ти обще­ства еще хра­ни­лись насле­дие и вклад дея­те­лей Алаша.

– Спо­ри­ли не толь­ко об одном Букей­ха­но­ве, мне­ния разо­шлись и в отно­ше­нии дру­гих пред­ста­ви­те­лей. Были лица, высту­пав­шие про­тив их реа­би­ли­та­ции. Это сви­де­тель­ство­ва­ло о том, что тогда в обще­стве еще были креп­ки устои ком­му­ни­сти­че­ской идео­ло­гии. Это, конеч­но, зави­се­ло от цен­траль­но­го коми­те­та, поли­ти­че­ской систе­мы. Меж­ду тем я заме­тил, что мне­ния о дея­те­лях Ала­ша, ста­тьи о них обще­ство при­ня­ло очень теп­ло. Ста­тьи о дея­те­лях Ала­ша чита­ли быст­ро, дела­ли выво­ды, был обмен мне­ни­я­ми. Это я хоро­шо знаю. Это был очень инте­рес­ный пери­од. Было замет­но, что народ не забыл вклад дея­те­лей Ала­ша, – гово­рит Мам­бет Койгельды.

В резуль­та­те рабо­ты этой комис­сии было реа­би­ли­ти­ро­ва­но насле­дие десят­ков вид­ных дея­те­лей Ала­ша и ста­ло воз­мож­ным откры­тое рас­про­стра­не­ние их тру­дов. Науч­ные изыс­ка­ния ряда иссле­до­ва­те­лей, кото­рые сей­час извест­ны как уче­ные-ала­шо­ве­ды, берут нача­ло с того периода.

Уче­ный Тур­сын Журт­бай гово­рит, что, несмот­ря на отте­пель, в Москве в Казах­стане было нелег­ко под­ни­мать вопро­сы о реа­би­ли­та­ции жертв ста­лин­ских репрес­сий, это было рис­ко­ван­ным делом.

– Всё было вза­и­мо­свя­за­но, и один чело­век с этим бы не спра­вил­ся. В то вре­мя, если чест­но, комис­сии во гла­ве с Жабай­ха­ном Абдиль­ди­ным уда­лось добить­ся основ­ной цели бла­го­да­ря помо­щи Олжа­са Сулей­ме­но­ва, судей Тама­за Айт­му­хам­бе­то­ва, Казы­ха­на Кен­же­ба­е­ва, про­ку­ро­ра Галы­ма Еле­ме­сов и пар­тий­ных дея­те­лей Узбе­ка­ли Джа­ни­бе­ко­ва и Сеи­та Кас­ка­ба­со­ва. Спо­соб­ность Олжа­са пред­ви­деть буду­щие собы­тия заклю­ча­лась в том, что он знал, что будет в Москве через год, и знал, что про­ис­хо­дит там сей­час. Поэто­му зани­мать­ся этим мы нача­ли рань­ше. Если бы тогда там не нача­лось какое-то дви­же­ние, то здесь вряд ли под­ня­ли бы этот вопрос, – гово­рит Тур­сын Журтбай.

Тамаз Айт­му­хам­бе­тов, о кото­ром гово­рит уче­ный, зани­мал долж­ность пред­се­да­те­ля Вер­хов­но­го суда Казах­ской ССР, а Казы­хан Кен­же­ба­ев был чле­ном суда. Галым Еле­ме­сов воз­глав­лял гене­раль­ную про­ку­ра­ту­ру. В 1988 году в Казах­стане наря­ду с про­цес­сом реа­би­ли­та­ции дея­те­лей Ала­ша шли след­ствен­ные меро­при­я­тия и суды в отно­ше­нии участ­ни­ков выступ­ле­ния казах­ской моло­де­жи про­тив реше­ния Моск­вы, назна­чив­шей руко­во­дить Казах­ста­ном Ген­на­дия Колбина.

«НЕТ СЕМЬИ, КОТОРОЙ БЫ ЭТО НЕ КОСНУЛОСЬ»

По сло­вам иссле­до­ва­те­лей, в Казах­стане теп­ло при­ня­ли воз­вра­ще­ние насле­дия Ала­ша в 1988 году, когда начал­ся этот про­цесс. Тем не менее про­тив­ни­ки «Ала­шор­ды» до про­воз­гла­ше­ния Казах­ста­ном неза­ви­си­мо­сти счи­та­ли, что дея­те­лей Ала­ша нель­зя реабилитировать.

Исто­ри­ки гово­рят о необ­хо­ди­мо­сти про­дол­же­ния рабо­ты по воз­вра­ще­нию насле­дия Ала­ша наро­ду. Они отме­ча­ют, что до сих пор в архи­вах хра­нят­ся дела десят­ков тысяч чело­век репрес­си­ро­ван­ных, к кото­рым нет откры­то­го доступа.

По сло­вам руко­во­ди­те­ля рес­пуб­ли­кан­ско­го обще­ствен­но­го фон­да «Кахар­ман­дар» Сабы­ра Касы­мо­ва, фонд зани­ма­ет­ся реа­би­ли­та­ци­ей граж­дан, под­верг­ших­ся гонениям.

– Мы уста­но­ви­ли лич­но­сти вождей Ала­ша, извест­ных дея­те­лей. Меж­ду тем было мно­го рядо­вых чле­нов. Это десят­ки тысяч чело­век. Сколь­ко чело­век под­верг­лось гоне­ни­ям и было осуж­де­но в рай­о­нах и селах. Нет семьи, кото­рой бы это не кос­ну­лось. Осуж­да­ли не по одной ста­тье, а по мно­гим ста­тьям. Никто не зна­ет кон­крет­ное чис­ло погиб­ших. К при­ме­ру, мулл заби­ра­ли пря­мо с места, где они чита­ли намаз, уво­зи­ли без след­ствия. Все све­де­ния об этом до сих пор нахо­дят­ся в архи­вах. Их нуж­но реа­би­ли­ти­ро­вать. В Рос­сии сей­час функ­ци­о­ни­ру­ют раз­лич­ные поис­ко­вые груп­пы. У нас это кто-то пони­ма­ет, кто-то – нет. Ино­гда я спра­ши­ваю: «У тебя есть пред­ки, поче­му не зани­ма­ешь­ся их поис­ком?» При­хо­дит­ся объ­яс­нять по пол­дня, и толь­ко тогда пони­ма­ют зна­чи­мость этой рабо­ты. Сто­ит начать рас­ска­зы­вать об этом, и пони­ма­ешь, это это будет дол­гий и нескон­ча­е­мый раз­го­вор, – гово­рит Сабыр Касымов.

По дан­ным иссле­до­ва­те­лей, во вре­мя репрес­сий совет­ских вла­стей в 1937–38 годах в Казах­стане гоне­ни­ям под­верг­лись более 120 тысяч чело­век, 25 тысяч чело­век были рас­стре­ля­ны. Закон «О реа­би­ли­та­ции жертв мас­со­вых поли­ти­че­ских репрес­сий» был при­нят после объ­яв­ле­ния неза­ви­си­мо­сти, 14 апре­ля 1993 года.