Нам горько!

Два­жды изнасилованные?

Не имею ни малей­ше­го жела­ния пере­чис­лять име­на рупо­ров, все­гда гото­вых пуб­лич­но осу­дить и лин­че­вать бун­та­рей, высту­пив­ших про­тив пороч­ной без­бож­ной вла­сти — когда-то совет­ской, сего­дня, как выяс­ни­лось, отли­ча­ю­щей­ся от нее лишь в худ­шую сто­ро­ну, «суве­рен­ной». Име­на этих цело­ва­те­лей рук и без меня ста­ли объ­ек­том пре­зре­ния как совре­мен­ни­ков, так и потом­ков… Удив­ля­ет лишь, что спу­стя несколь­ко лет после того пись­ма име­ни­тые под­пи­сан­ты стыд­ли­во пря­та­ли гла­за, избе­гая той темы, а иные ску­ли­ли, как псы, дескать, «заста­ви­ли их»… И народ вели­ко­душ­но про­стил. Про­стит ли в этот раз? Сомне­ва­юсь. Если жен­щи­на была одна­жды изна­си­ло­ва­на в пар­ке, то она жерт­ва, а если она после это­го ходит туда регу­ляр­но и полу­ча­ет, судя по все­му, удо­воль­ствие, то вряд ли кто пове­рит в ее невин­ность. Для такой наро­дом при­ду­ма­но точ­ное и хлест­кое опре­де­ле­ние. Но и оно для наших дежур­ных лин­че­ва­те­лей было бы слиш­ком мягким…

Мало от них отли­ча­ют­ся и шум­ные «пат­ри­о­ты», успеш­но экс­плу­а­ти­ро­вав­шие имидж раде­те­лей за казах­скую нацию, язык, любив­шие мно­го­зна­чи­тель­но и муд­ро раз­мыш­лять о тра­ге­дии Жел­ток­са­на. Один из таких, меж­ду про­чим, под­ни­мая на Съез­де народ­ных депу­та­тов ВС СССР в 1989 году вопрос о пере­смот­ре взгля­да на декабрь­ские собы­тия, не забы­вал конъ­юнк­тур­но отме­тить муд­рость и взве­шен­ную поли­ти­ку, по его сло­вам, «насто­я­ще­го интер­на­ци­о­на­ли­ста» това­ри­ща Кол­би­на. Не сомне­ва­юсь, что через несколь­ко лет они так же друж­но будут высту­пать и по пово­ду декаб­ря 2011 года. А сего­дня они выжи­да­ют, пока тема ста­нет без­опас­ной и хоро­шо про­да­ва­е­мой. Что­бы на моги­лах погиб­ших в Жана­о­зене вновь зара­ба­ты­вать свой пре­зрен­ный хлеб.

Кто-то может упрек­нуть меня в излиш­ней жесто­ко­сти и чрез­мер­ной при­дир­чи­во­сти к этим людям. Дескать, они не винов­ны, урод­ли­вая совет­ская систе­ма сде­ла­ла их таки­ми. Я бы и сам рад наде­ять­ся, что, когда умрет послед­ний совет­ский раб, ровес­ни­ки неза­ви­си­мо­сти суме­ют постро­ить здо­ро­вое и сво­бод­ное обще­ство. Но моло­дые и сытые веду­щие госу­дар­ствен­ных теле­ка­на­лов лиша­ют меня этой иллю­зии, когда в поры­вах само­лю­бо­ва­ния назы­ва­ют жертв жана­о­зен­ской тра­ге­дии ублюд­ка­ми и взбе­сив­ши­ми­ся пса­ми. Если они — буду­щий цвет казах­ско­го наро­да, то впо­ру задать­ся вопро­сом о состо­я­тель­но­сти нашей нации в прин­ци­пе. Или давай­те поста­вим вопрос по-дру­го­му: нация ли мы или по-преж­не­му оста­ем­ся сою­зом этни­че­ски близ­ких племен?

Раз­ве мы — нация?

Мы как-то свык­лись с мыс­лью, что каза­хи — народ на ред­кость раз­об­щен­ный, рав­но­душ­ный к бедам сво­их сопле­мен­ни­ков. И при­вык­ли винить в этом то джун­гар­ское наше­ствие, то доре­во­лю­ци­он­ную коло­ни­аль­ную поли­ти­ку Рос­сии, кото­рая про­во­ди­лась по прин­ци­пу «раз­де­ляй и власт­вуй», то совет­ский репрес­сив­ный режим. При этом мы поче­му-то забы­ва­ем об ответ­ствен­но­сти само­го наро­да за свою судь­бу. Что мы сде­ла­ли, что­бы стать силь­ной наци­ей, спо­соб­ной про­ти­во­сто­ять любым бедам и испы­та­ни­ям, гото­вой взять на себя ответ­ствен­ность за буду­щее потом­ков? Что­бы понять это, нуж­но сде­лать неболь­шой экс­курс в историю.

Как извест­но, осо­бым, тра­ги­че­ским пери­о­дом нашей исто­рии счи­та­ет­ся джун­гар­ское наше­ствие, начав­ше­е­ся в 1723 году и полу­чив­шее назва­ние «Ақ табан шубы­рын­ды». В резуль­та­те это­го каза­хи лиши­лись поло­ви­ны все­го насе­ле­ния. Но мы часто забы­ва­ем, что до это­го было око­ло 150 лет пер­ма­нент­ной вой­ны с джун­га­ра­ми. И перед «Ақ табан шубы­рын­ды» джун­га­ры осва­и­ва­ли новые воен­ные тех­но­ло­гии и отли­ча­лись небы­ва­лым подъ­емом наци­о­наль­но­го само­со­зна­ния. А каза­хи в это вре­мя были увле­че­ны внут­рен­ни­ми раз­бор­ка­ми, выяс­няя, чей род луч­ше, какой бий авто­ри­тет­нее и т.п. У нас отсут­ство­ва­ла еди­ная идея, не было стрем­ле­ния к про­грес­су. Хотя казах­ская ари­сто­кра­тия не мог­ла не знать, что джун­га­ры рано или позд­но нане­сут сокру­ши­тель­ный удар. Но еще раз под­чер­ки­ва­ем, для реше­ния это­го жиз­нен­но важ­но­го вопро­са — обо­ро­ны от внеш­не­го вра­га — нуж­на была воля всей нации. А ее как раз таки не было по при­чине отсут­ствия самой нации.

Да, это нели­це­при­ят­ная прав­да. Но толь­ко при­знав ее, мы можем пре­одо­леть ата­виз­мы про­шло­го, такие как трай­ба­лизм, рав­но­ду­шие к бедам дру­гих, неле­пую состя­за­тель­ность, кла­но­вую борьбу.

С 1730 года в казах­ской сте­пи появ­ля­ют­ся мел­кие хан­ства, кото­рые прак­ти­че­ски не под­чи­ня­лись друг дру­гу и даже не помо­га­ли. В неко­то­рых исто­ри­че­ских источ­ни­ках упо­ми­на­ет­ся о суще­ство­ва­нии шести ханств, даже не трех. И, как отме­ча­ют рос­сий­ские источ­ни­ки, каза­хи мог­ли бы побе­дить джун­гар дав­но, но «вви­ду отсут­ствия спло­чен­но­сти они не могут это сде­лать до сих пор, пото­му что когда один хан вою­ет, осталь­ные сидят и смот­рят». Вду­мать­ся страш­но. Одно пле­мя во гла­ве со сво­им ханом поги­ба­ет в сече, а дру­гие трус­ли­во отко­че­вы­ва­ют или, того хуже, поти­ра­ют руки, пред­вку­шая, как луч­ше исполь­зо­вать осво­бо­див­ши­е­ся паст­би­ща. Нация, име­ю­щая еди­ные иде­а­лы, еди­ные нрав­ствен­но-поли­ти­че­ские цен­но­сти, в кон­це кон­цов, эле­мен­тар­ный инстинкт само­со­хра­не­ния, так не посту­па­ет. Так посту­па­ют, как извест­но из исто­ри­че­ской нау­ки, име­ю­щие мифи­че­скую род­ствен­ную связь, но на самом деле абсо­лют­но чуж­дые друг дру­гу трай­бы. В этом слу­чае гово­рить о какой-то степ­ной демо­кра­тии, о какой-то состо­яв­шей­ся в исто­ри­че­ском про­цес­се нации, мяг­ко гово­ря, глупо.

Мне могут воз­ра­зить, что Евро­па того вре­ме­ни тоже дол­го шла к фор­ми­ро­ва­нию наций и госу­дарств, при­ве­дя в каче­стве при­ме­ра, ска­жем, Ита­лию. Спо­рить не хочу, хотя мож­но было бы дока­зать совсем обрат­ное. Но в Евро­пе никто сего­дня не кичит­ся сво­ей мно­го­ты­ся­че­лет­ней исто­ри­ей и не скры­ва­ет кро­во­то­ча­щих ран и гной­ни­ков сво­е­го исто­ри­че­ско­го прошлого.

И еще. В XIX веке в сте­пи про­ис­хо­ди­ли раз­ные вос­ста­ния про­тив Рос­сии под пред­во­ди­тель­ством Иса­тая Тай­ма­но­ва, Сыры­ма Дату­лы, Исы и Доса­на и др. Пожа­луй, самым мас­штаб­ным было вос­ста­ние под пред­во­ди­тель­ством Кене­са­ры Касы­мо­ва. Но давай­те почи­та­ем архив­ные мате­ри­а­лы. За повстан­ца­ми вме­сте с кара­тель­ны­ми отря­да­ми Рос­сии гоня­лись и наши слав­ные казах­ские баты­ры, они же зача­стую уби­ва­ли, обез­глав­ли­ва­ли повстан­цев, при­но­ся голо­вы сво­их род­ствен­ни­ков-вра­гов коло­ни­аль­ной вла­сти в надеж­де на хоро­шее воз­на­граж­де­ние. Даже сей­час, когда одни пыта­ют­ся вер­нуть голо­ву Кене­са­ры, дру­гие, потом­ки пре­да­те­ля, по чьей вине погиб послед­ний казах­ский хан, назы­ва­ют име­нем сво­е­го про­кля­то­го пред­ка насе­лен­ные пунк­ты и даже целый рай­он. Это ли не дока­за­тель­ство того, что у нас до сих пор отсут­ству­ет созна­ние, при­су­щее еди­ной нации?

Или недав­няя исто­рия. 1916 год. Вро­де бы вся казах­ская степь под­ня­лась. Но все вос­ста­ния были жесто­ко подав­ле­ны по той про­стой при­чине, что эти вос­ста­ния были немно­го­чис­лен­ны и весь­ма локаль­ны. И связь друг с дру­гом не поддерживали.

Или возь­мем 30‑е годы. Как отме­ча­ли исто­ри­ки, про­тив насиль­ствен­ной кол­лек­ти­ви­за­ции на тер­ри­то­рии Казах­ста­на вспы­хи­ва­ло более 300 бун­тов. А это ведь как мини­мум 30—40 тысяч чело­век. Но они как вспы­хи­ва­ли, так и погас­ли. Дума­е­те, все были подав­ле­ны? Да такой армии по все­му Казах­ста­ну и не было. Схе­ма баналь­на и про­ста — одни бун­то­ва­ли, дру­гие бежа­ли докла­ды­вать об этом боль­ше­ви­кам и пред­ла­га­ли свою помощь. И это завер­ши­лось голод­ной смер­тью в 32—33 годах почти поло­ви­ны насе­ле­ния. После чего наши же казах­ские руко­во­ди­те­ли поспеш­но заяви­ли, что погиб­ли те, кто не смог впи­сать­ся в ритм соци­а­лиз­ма. Кто не верит, может про­ли­стать казах­ские газе­ты и жур­на­лы того вре­ме­ни. Наши пре­сло­ву­тые клас­си­ки лите­ра­ту­ры, чьи­ми име­на­ми сего­дня назва­ны цен­траль­ные биб­лио­те­ки и ули­цы, вос­тор­жен­но писа­ли в то же вре­мя о Совет­стане, Сов­стане, Крас­ных юртах и про­чих бла­гах, пода­рен­ных каза­хам «отцом нации» Ста­ли­ным. «Я не могу най­ти срав­не­ние Ста­ли­ну! Вот в чем моя печаль», — сокру­шал­ся наш вели­кий поэт-импро­ви­за­тор, назван­ный казах­ским Гоме­ром XX века, кото­ро­му тогда было уже за девя­но­сто. Ска­жи­те, что меша­ло им хотя бы раз ска­зать прав­ду, хотя бы раз спро­сить вслух, поче­му такое про­изо­шло с нами, поче­му погиб­ли невин­ные люди?! Ска­же­те — трус­ли­вость, мало­ду­шие, жела­ние жить в бес­печ­но­сти? Может быть, и так, но это инди­ка­тор чего то боль­ше­го. Это инди­ка­тор отсут­ствия наци­о­наль­но­го созна­ния исто­ри­че­ско­го масштаба.

С подоб­ным же явле­ни­ем мы столк­ну­лись и сего­дня. Види­те ли вы раз­ни­цу меж­ду бун­та­ми 30‑х годов и собы­ти­я­ми в Жана­о­зене? И не кажет­ся ли, мяг­ко гово­ря, стран­ным, когда в одном кон­це стра­ны под пуля­ми соб­ствен­ных сопле­мен­ни­ков гиб­нут люди, а в дру­гом — пред­ста­ви­те­ли этой же яко­бы нации давят­ся рекорд­но боль­шим беш­бар­ма­ком, при­го­тов­лен­ным вооб­ще-то за счет неф­тя­ных денег, добы­тых рас­стре­ли­ва­е­мы­ми имен­но в этот момент жанаозенцами?

Сто­ит ли после это­го ждать, что в знак соли­дар­но­сти вый­дут на пло­ща­ди дру­гих горо­дов люди, про­те­сту­ю­щие про­тив рас­стре­ла мир­ных граж­дан и при­зы­ва­ю­щие винов­ных к отве­ту? Пред­ста­ви­те­ли еди­ной и цель­ной нации, конеч­но, спо­соб­ны отве­тить на подоб­ный про­из­вол Днем гне­ва, на кото­рый соби­ра­ют­ся мил­ли­о­ны воз­му­щен­ных. Союз чужих друг дру­гу пле­мен поста­ра­ет­ся в луч­шем слу­чае не заме­тить это­го кро­во­про­ли­тия, а еще хуже — под­верг­нуть пуб­лич­ной обструк­ции, зара­бо­тать на этом поли­ти­че­ский и мате­ри­аль­ный капи­тал. Ины­ми сло­ва­ми, по при­ме­ру бес­слав­ных пред­ков захва­тить осво­бо­див­ше­е­ся паст­би­ще. Суди­те сами, отве­ча­ют ли каза­хи всем каче­ствен­ным кри­те­ри­ям, при­су­щим нации?

Ведь про­тестно­го насе­ле­ния доста­точ­но во всех реги­о­нах. И в любой нор­маль­ной стране вспыш­ки про­те­ста вско­лых­ну­ли бы все ее угол­ки. Ска­же­те, боят­ся кара­тель­ных мер, не хотят бун­та. А кто меша­ет вый­ти с без­обид­ным пла­ка­том «Не стре­ляй­те в без­оруж­ных!» на пло­щадь и про­сто­ять там мол­ча хотя бы полчаса?

На этом фоне сим­во­лич­но выгля­дят собы­тия в сосед­ней Рос­сии. Акции про­те­ста про­тив ито­гов выбо­ров про­ка­ти­лись по всей стране, слов­но насмеш­ли­во демон­стри­руя нам, каза­хам, алго­ритм функ­ци­о­ни­ро­ва­ния под­лин­ной нации. Страш­но пред­ста­вить даже мас­шта­бы про­те­ста рус­ской нации, если бы собы­тия, подоб­ные жана­о­зен­ским, про­изо­шли в какой-нибудь рос­сий­ской глубинке.

Немно­го о чести

Пре­дви­жу обви­не­ния в пред­взя­то­сти по отно­ше­нию к соб­ствен­но­му наро­ду. У меня нет склон­но­сти стричь всех под одну гре­бен­ку. В этом все­об­щем рав­но­ду­шии встре­ча­ют­ся отдель­ные, увы, очень ред­кие, но в силу это­го неве­ро­ят­но яркие акты граж­дан­ствен­но­сти. Вос­хи­ще­ния заслу­жи­ва­ют выступ­ле­ния поэта Темир­ха­на Медет­бе­ка, писа­те­ля Сапа­бе­ка Аси­па, ком­по­зи­то­ра Хасе­на Кожа-Ахме­та. Но вы не заду­мы­ва­лись, поче­му под их выступ­ле­ни­я­ми сот­ни ком­мен­та­ри­ев со сло­ва­ми бла­го­дар­но­сти и вос­хи­ще­ния, поче­му в соци­аль­ных сетях ссыл­ки на их сло­ва все пере­прав­ля­ют друг дру­гу? Пото­му что подоб­ные при­ме­ры наци­о­наль­ной чести сего­дня — боль­шая ред­кость. И судя по пове­де­нию моло­де­жи, кажет­ся, нация не спо­соб­на гене­ри­ро­вать заме­ну этим людям…

Пото­му что тест на граж­дан­ствен­ность и наци­о­наль­ное само­со­зна­ние прой­ти суме­ли не все. Не я один, навер­ное, ждал гнев­ную и прин­ци­пи­аль­ную отпо­ведь от «спа­си­те­ля» казах­ской нации Шаха­но­ва. В кон­це кон­цов нещад­но экс­плу­а­ти­ро­вав­ший­ся им на про­тя­же­нии почти чет­вер­ти века имидж не остав­лял ему ино­го пути. Какое же разо­ча­ро­ва­ние при­хо­дит вме­сте с пони­ма­ни­ем того, что ему про­сто выгод­но и без­опас­но экс­плу­а­ти­ро­вать иные темы и фор­мы борь­бы за яко­бы наци­о­наль­ное воз­рож­де­ние. Напри­мер, тот дале­кий Жел­ток­сан или ста­тус казах­ско­го язы­ка. Ина­че поче­му у хва­ле­но­го Мух­та­ра Шаха­но­ва хва­ти­ло отва­ги собрать под­пи­си под про­во­ка­ци­он­ным пись­мом о лише­нии рус­ско­го язы­ка ста­ту­са офи­ци­аль­но­го, а сего­дня его голос и пози­ция не слыш­ны? Пото­му что для пер­во­го нуж­но иметь все­го лишь конъ­юнк­тур­ное чутье, а для выра­же­ния пози­ции по Жана­о­зе­ну — муже­ство, эле­мен­тар­ное чув­ство поря­доч­но­сти и под­лин­ную боль за казах­ский народ. Что, кста­ти, нашлось у Вади­ма Борей­ко, Сер­гея Расо­ва и Иго­ря Виняв­ско­го. Я мог бы дол­го пере­чис­лять име­на тех, чьих голо­сов ждет сего­дня казах­ский народ, но даже не хочется.

Пра­вы под­пи­сан­ты позор­но­го пись­ма в одном. Нам дей­стви­тель­но долж­но быть горь­ко. За то, что 20 лет мы пред­по­чли про­ве­сти в празд­но­сти и без­мя­теж­но­сти, а не исполь­зо­ва­ли ред­кий исто­ри­че­ский шанс, в кото­ром мог­ли бы нако­нец про­дол­жить про­цесс фор­ми­ро­ва­ния нации, фор­ми­ро­ва­ния еди­ной систе­мы цен­но­стей и нрав­ствен­но-поли­ти­че­ских ори­ен­ти­ров. Мы пред­по­чли это­му жаж­ду нажи­вы, обо­га­ще­ния и ста­ли спо­рить, чей пре­док был авторитетнее.

Но тем не менее есть в нашей исто­рии поче­му-то мало­из­вест­ный в наше вре­мя факт, кото­рым мы дей­стви­тель­но впра­ве гор­дить­ся. В1537 году состо­я­лась вели­кая бит­ва, насчи­ты­вав­шая око­ло 200 тысяч чело­век с обе­их сто­рон, в кото­рой усту­пав­шая по чис­лен­но­сти, казах­ско-кыр­гыз­ская армия спас­ла степь от джи­ха­да, объ­яв­лен­но­го бухар­ским ханом, объ­еди­нив­шим­ся с пра­ви­те­лем Мого­ли­ста­на. Тогда наши пред­ки раз­би­ли вра­га, отсто­я­ли народ от страш­ной каз­ни, но и сами полег­ли во гла­ве с вели­ким ханом Тогы­мом, его девя­тью сыно­вья­ми и 37 сул­та­на­ми… А ведь они тоже мог­ли бы дого­во­рить­ся, поко­рить­ся, мало того — пре­сле­до­вать вме­сте с раде­те­ля­ми чистой веры сво­их яко­бы язы­че­ству­ю­щих сопле­мен­ни­ков. В кон­це кон­цов им, навер­ное, тоже долж­но было быть страшно…

See original article:
Нам горь­ко!