Вячеслав ПОЛОВИНКО, специально для «Новой» — Казахстан»
В конфликт между Россией и Турцией вмешался Казахстан. Однако намерение Нурсултана Назарбаева стать главным миротворцем может разбиться о необходимость выбора одного из лагерей в ближайшем будущем
Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев снова примеряет на себя мантию главного медиатора в мировой политике. После попыток внести частичку мира в украинский кризис и в иранскую ядерную программу Назарбаев переключился на конфликт России и Турции из-за сбитого на прошлой неделе Су-24М. В воскресенье, 29 ноября, между Реджепом Эрдоганом и Назарбаевым состоялся телефонный разговор — формально по инициативе турецкой стороны. Как отмечается на сайте президента Республики Казахстан, «стороны обменялись мнениями по кризисной ситуации в Сирии и инциденте с российским самолетом Су-24М». В итоге Эрдоган согласился — надо полагать, не без подсказки Назарбаева — встретиться с Владимиром Путиным в самое ближайшее время. Путин встречаться отказался. Утром 30 ноября Нурсултан Назарбаев выступил с ежегодным посланием народу — и, судя по его словам о ситуации в российско-турецких отношениях, что-то, возможно, пошло не так.
«Факт состоит в том, что российский бомбардировщик не нападал на Турцию. Не шёл на Турцию. Шёл воевать с террористами», — этими словами Назарбаев, считают политологи, косвенно признал правоту российского взгляда на конфликт. А тирада: «Я тот человек, который много лет работал для того, чтобы сблизить позиции России и Турции. Сделать их дружественными. Начиная со времен премьер-министра Демереля, начиная с президента Ельцина. И всё это, построенное за много лет, может пойти насмарку», — намекает на большую личную досаду президента Казахстана. Мол, мы с другом Борисом и с другом Сулейманом столько всего делали — а у вас никакого уважения к нашим трудам. Но вообще досада может быть объяснена не только личными мотивами: из-за конфликта России и Турции весь Казахстан оказался в очень неудобном положении.
Формально официальной позицией страны по конфликту является заявление МИДа, в котором «выразили сожаление» в связи с «трагическим инцидентом». «Призываем российскую и турецкую стороны проявить сдержанность в реагировании на этот трагический инцидент и использовать все возможные меры и каналы связи для деэскалации ситуации», — добавили в ведомстве. Но так считают не все в казахстанской власти. Через несколько часов после того, как российский Су-24М был сбит на границе с Турцией, спикер Сената парламента Казахстана Касымжомарт Токаев — по сути, третий, если не второй, человек в государстве, — заявил в своём Twitter, что на выстрелы по истребителю у Турции не было никаких оснований. «Необоснованное сбитие российского бомбардировщика турецкими ВВС – серьезный инцидент с крайне тяжелыми последствиями для двусторонних отношений», — процитировало политика информагентство «Новости-Казахстан». С учётом того, что это было вообще первое заявление официального лица Казахстана в отношении инцидента на турецко-сирийской границе, в Казахстане поднялся большой шум. Суть его можно свести к двум тезисам: сторонники пророссийской политики в стране восприняли это как сигнал в свою пользу (раз «сбитие» «необоснованное»), противники власти — как очередной отход от многовекторной политики, которой так кичится Казахстан — а значит, страна в очередной раз прогнулась «под Путина». Казахстанское общество, достаточно разделённое в вопросе отношения к украинским событиям, раскололось ещё больше. Линия разлома теперь прошла по национальному признаку: национал-патриоты в подавляющем большинстве выразили поддержку Турции и Эрдогану и выставили на своих страницах в интернете турецкие флаги. Сторонники российской линии тоже есть, но сейчас они если не в меньшинстве, то точно не обладают такой всеобъемлющей популярностью среди нейтральной части общества. Для внешней и внутренней политики Казахстана конфликт между Россией и Турцией — нелёгкое дипломатическое испытание. С одной стороны, Казахстан состоит в большом количестве союзов — экономических и военных — с Россией: ОДКБ, ЕАЭС, ШОС. Да и то, что Владимир Путин и Нурсултан Назарбаев «Богом даны друг другу», публично подчёркивал сам казахстанский президент. С другой стороны, Казахстан и Турция связаны большими бизнес-интересами. В первую очередь, разумеется, на туристической основе, но ещё и в торговой сфере: из Турции везётся очень много одежды в Казахстан. Кроме того, сильна культурная и образовательная составляющая: в Турции очень чтят казахстанских поэтов и писателей, в их честь называют улицы — а Назарбаеву вообще установлен памятник. В то же время в Казахстане действует большое количество казахско-турецких лицеев, именем турецкого президента Тургута Озала названа улица в Алма-Ате (в Турции, конечно, есть улица Назарбаева), а турецкие сериалы и вовсе популярнее российских. Но главное объединяющее свойство Казахстана и Турции — ментальность и язык. В азиатском мире давно лелеется идея об объединении тюркских народов в один экономический (как минимум) союз — Назарбаев говорил об этом ещё три года назад как раз во время визита в Турцию. На фоне нестабильно работающего, а порой откровенно мешающего экономике Казахстана Евразийского союза идея пантюркизма в стране приобретает большую популярность, чем раньше. Именно поэтому Казахстан постепенно оказывается перед нелёгким выбором. Сейчас у него есть время на раздумье, однако дальше необходимость выбирать между двумя субрегиональными державами будет только усиливаться. «Для Казахстана сейчас самым выгодным сценарием будет попытка занять нейтральную позицию, — считает политолог Досым Сатпаев. — Более важно, однако, проанализировать долгосрочный тренд: какую позицию, например, будет занимать Россия лет через пять? Будет ли она изгоем не только с точки зрения Запада, но и с точки зрения мусульманского мира, в котором Казахстан тоже пытается укреплять свои позиции и поддерживает связь с Ираном, Катаром, Саудовской Аравией и [той же] Турцией? Важно проанализировать и действия Турции: будет ли она выстраивать [вокруг себя] единое тюркоязычное поле?». Исходя из этого анализа, можно решить, в какую сторону маятник внешней политики страны будет качаться более интенсивно. «Но есть загвоздка, — сразу же оговаривается Сатпаев. — У нас всё – в том числе и внешняя политика — завязано на действующем президенте. И когда я говорю, что перед Казахстаном рано или поздно могут поставить выбор «с кем ты будешь?», я имею в виду, что выбор будет поставлен после Назарбаева. Президент выстроил за 20 лет многовекторную политику — и вопрос в том, сможет ли новое руководство эту политику выдержать, будет ли оно выстраивать новые внешние отношения, и будут ли его слушать на международной арене». Гипотетически Казахстан может занять в конфликте любимую позицию миротворца. «Астана может занять гораздо более удобную позицию активного посредника — как Минск по Украине, но с гораздо большей международной «легитимностью», то есть политически извлечь выгоды для себя, да и для реального дипломатического «замирения», — говорит эксперт по Центральной Азии Виталий Волков. — Судя по заявлению МИД РК на сбитый самолет, Казахстан как можно дольше попробует выдерживать среднюю линию в дипломатии. А воспоминание о недавнем прошлом — то есть о дипломатии вокруг иранской ядерной программы и о посредничестве по Восточной Украине — говорит о том, что Астана научилась вести не пассивную, а активную дипломатию. Сейчас как раз такой случай». При этом, уточняет Волков, посредником Казахстан станет не сразу: сначала он послушает, что думают страны Запада и Востока обо всей этой ситуации на самом деле, и как они отнесутся к возможности усиления конфронтации Турции и России. «А после поставки Москвой С‑400 в Сирию Казахстан выставит «локаторы», чтобы понять, куда дует ветер», — добавляет эксперт. Надо сказать, что пока Казахстан делает шаги очень аккуратные — если не сказать, что перестраховывается. В пятницу, 27 ноября, в Восточном Казахстане был отменён траурный митинг по погибшему лётчику Олегу Пешкову, который долгое время жил и учился в Усть-Каменогорске. Официально было объяснено, что митинг не согласовали с властями, но эксперты полагают, что таким образом Казахстан хочет максимально избавиться от неприятностей во внешней политике. «Этот конфликт и так возбудил общество до верхней планки, как было в ситуации с Украиной. Если бы этот митинг был проведён, понятно, что это был бы мощнейший информационный взрыв, — говорит Досым Сатпаев. — Власти посчитали, что нецелесообразно создавать провокационную ситуацию даже на таком локальном уровне». Отметим, что Восточный Казахстан традиционно силён пророссийскими настроениями — и пристрастные оценки произошедшего на митинге прозвучали бы наверняка. В экономических взаимоотношениях с Россией и Турцией ситуация, однако, чуть сложнее. Вечером 26 ноября стало известно, что на границе России и Грузии застряло 30 машин, везущих товары из Турции в Казахстан. Задержка связана с тем, что правительство России поручило Россельхознадзору усилить контроль за поставками сельхозпродукции из Турции и организовать дополнительные проверки на границе России и на производстве в самой Турции — то есть, по сути, объявило экономическую войну. Официальных заявлений от казахстанской стороны пока не последовало — однако постоянное вмешательство России в торговлю Казахстана с другими странами сильно раздражает бизнес-элиты республики. Так уже было в начале сентября, когда на казахстанско-российской границе застряло 150 автомобилей с грузами из Европы и Украины якобы «по личному распоряжению главы ФТС Андрея Бельянинова». В ситуацию вмешались на самом высоком уровне — и фуры пропустили, но раздражение осталось. «Если от России партнёрам по ЕАЭС поступит предложение ограничить товарооборот с Турцией, Казахстан, скорее всего, займёт ту же позицию, как и в случае с украинскими событиями и войной санкций — то есть откажется от предложения, — полагает Досым Сатпаев. — Приведёт ли это к торговым конфликтам? Да. Но к чему привело вмешательство России в торговые дела Казахстана в итоге? К тому, что даже президент Назарбаев на расширенном заседании правительства впервые намекнул на то, что ЕАЭС пока не оправдывает возложенных на него надежд». Излишнее давление России будет расцениваться бизнесом и политиками как угроза, они будут всё больше дистанцироваться от Евразийского союза — и в итоге Россия сделает хуже только себе, объясняет Досым Сатпаев. Впрочем, если экономическая война и перейдёт в фазу перетягивания союзников на свою сторону, Казахстан всё равно попытается извлечь для себя выгоду, добавляет Виталий Волков. «Если такая экономическая война и начнётся, то РК, скорее, выберет «белорусскую тактику на украинском фронте», то есть постарается остаться мостиком для легального и серого транзита чего бы то ни было из Турции в Россию», — говорит он. Сложнее будет, если конфликт перерастёт в открытое военное противостояние: тогда Казахстан окажется меж двух огней в буквальном смысле. Трогать его, конечно, никто не будет, но спрашивать «с кем вы, мастера дипломатии?» начнут гораздо чаще, а такие вопросы казахстанская власть очень не любит.
Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев снова примеряет на себя мантию главного медиатора в мировой политике. После попыток внести частичку мира в украинский кризис и в иранскую ядерную программу Назарбаев переключился на конфликт России и Турции из-за сбитого на прошлой неделе Су-24М. В воскресенье, 29 ноября, между Реджепом Эрдоганом и Назарбаевым состоялся телефонный разговор — формально по инициативе турецкой стороны. Как отмечается на сайте президента Республики Казахстан, «стороны обменялись мнениями по кризисной ситуации в Сирии и инциденте с российским самолетом Су-24М». В итоге Эрдоган согласился — надо полагать, не без подсказки Назарбаева — встретиться с Владимиром Путиным в самое ближайшее время. Путин встречаться отказался. Утром 30 ноября Нурсултан Назарбаев выступил с ежегодным посланием народу — и, судя по его словам о ситуации в российско-турецких отношениях, что-то, возможно, пошло не так.
