Макс Бокаев: «Ко мне в тюрьму приезжали советники президента»

КОРОНАВИРУС В ТЮРЬМЕ И ПОСЫЛКИ

Азаттык: Этим летом у вас диа­гно­сти­ро­ва­ли коро­на­ви­рус. Как вы сей­час себя чув­ству­е­те? У вас есть жало­бы? Вы лечи­лись в тюрь­ме? Доста­точ­но ли было лекарств?

Макс Бока­ев: 26 июня в Акто­бе у меня вне­зап­но ухуд­ши­лось состо­я­ние здо­ро­вья. У меня была пнев­мо­ния. Я читал и знал о симп­то­мах коро­на­ви­ру­са. На пятые сут­ки поте­рял обо­ня­ние. Мне сра­зу же назна­чи­ли анти­био­ти­ки. Я ска­зал дру­гим осуж­дён­ным, что­бы не вери­ли в такие «диа­гно­зы», как «умер от сер­деч­но­го при­сту­па», так же как и «выпал с верх­не­го эта­жа». Я гово­рил о том, что каж­дый дол­жен забо­тить­ся о сво­ем здо­ро­вье. Мы потре­бо­ва­ли от адми­ни­стра­ции немед­лен­но про­дез­ин­фи­ци­ро­вать «зону».

Я не могу ска­зать, что поте­рял здо­ро­вье в тюрь­ме. Извест­но — тут скры­вать нече­го, — что неко­то­рых бьют. Напри­мер, Вла­ди­ми­ра Коз­ло­ва под­вер­га­ли изби­е­ни­ям. Но меня не тро­га­ли, думаю, что это свя­за­но с тем, что я нахо­дил­ся на кон­тро­ле у меж­ду­на­род­ных орга­ни­за­ций и пра­во­за­щит­ни­ков. Одна­ко в Пет­ро­пав­лов­ске было очень холод­но. У меня болит пояс­ни­ца, и я все­гда ношу пояс. Как я уже гово­рил, я отка­зы­вал­ся выхо­дить на ули­цу при минус 26, мар­ши­ро­вать, делать упраж­не­ния и выпол­нять наряд. Несмот­ря на это, я про­сту­дил­ся. С 40 лет я часто про­ве­рял состо­я­ние сво­е­го здо­ро­вья и выявил хро­ни­че­ские забо­ле­ва­ния. Они нику­да не исчезли.

Азаттык: Как вы под­дер­жи­ва­е­те связь с людь­ми вне тюрь­мы? От кого вы полу­ча­е­те кор­ре­спон­ден­цию? Есть ли какие-либо огра­ни­че­ния в этом отно­ше­нии со сто­ро­ны адми­ни­стра­ции тюрьмы?

Макс Бока­ев: Огра­ни­че­ний нет, кор­ре­спон­ден­ция посту­па­ет. Но я не могу всем отве­тить. Поз­же, когда вый­ду на сво­бо­ду, отве­чу каж­до­му лич­но. Но поч­та идет слиш­ком дол­го. Одна толь­ко газе­та идет 19 дней. В наше вре­мя это уже слиш­ком. Я попро­сил пра­во­за­щит­ни­ков про­сле­дить за этим. Поль­зу­ясь слу­ча­ем, хочу побла­го­да­рить Евге­ния Жовти­са, Бакыт­жан Торе­го­жи­ну, Зауреш Бат­та­ло­ву и дру­гих пра­во­за­щит­ни­ков и меж­ду­на­род­ные орга­ни­за­ции за поддержку.

«ЭКСТРЕМИСТЫ», «ПОСРЕДНИКИ» ОТ ВЛАСТИ, ОППОЗИЦИЯ

Азаттык: После земель­но­го митин­га в Аты­рау в апре­ле 2016 года вам и Тал­га­ту Аяну были предъ­яв­ле­ны обви­не­ния в «попыт­ке захва­та вла­сти» и «попыт­ке насиль­ствен­но­го изме­не­ния кон­сти­ту­ци­он­но­го строя». Извест­но, что поз­же вла­сти вклю­чи­ли ваши име­на в спи­сок «орга­ни­за­ций и лиц, при­част­ных к финан­си­ро­ва­нию тер­ро­риз­ма и экс­тре­миз­ма». Пра­во­за­щит­ни­ки гово­рят, что чис­ло акти­ви­стов, пре­сле­ду­е­мых за «экс­тре­мизм», в стране за послед­ние годы уве­ли­чи­лось. Поче­му рас­тет коли­че­ство граж­дан и орга­ни­за­ций, ули­чен­ных в «экс­тре­миз­ме»?

Макс Бока­ев: Я не удив­лен. Наве­сить ярлык «экс­тре­мист» на любо­го, кто выра­жа­ет лич­ное мне­ние, — самый про­стой спо­соб борь­бы с обще­ством. В тюрь­ме Аты­рау содер­жит­ся боль­шое коли­че­ство осуж­дён­ных по ста­тье 174 («Раз­жи­га­ние соци­аль­ной, наци­о­наль­ной, родо­вой, расо­вой, сослов­ной или рели­ги­оз­ной роз­ни»), то есть из-за их рели­ги­оз­ных убеж­де­ний. Но у них низ­кая рели­ги­оз­ная гра­мот­ность, нет глу­бо­ких позна­ний в зако­нах шари­а­та. Пять из шести заклю­чен­ных в нашем бара­ке чита­ют намаз. Тюрь­ма ведь — это боль­шой стресс, и каж­дый ищет спо­со­бы бороть­ся с ним.

Мно­гие заклю­чен­ные не то что поли­ти­че­ски, а про­сто без­гра­мот­ны. Быва­ют слу­чаи, когда не зна­ют, как напи­сать заяв­ле­ние, или их пись­мен­ные заяв­ле­ния не попа­да­ют адре­са­ту, они выра­жа­ют про­тест, заши­вая себе рот или нано­ся дру­гие телес­ные уве­чья. Пока я нахо­дил­ся в оди­ноч­ной каме­ре в тюрь­ме стро­го­го режи­ма, в сосед­ней каме­ре сидел моло­дой чело­век. Он все­гда сту­чал в дверь и кри­чал: «Выта­щи­те меня!»

Нахо­дясь в тюрь­ме на севе­ре, заме­тил, что боль­шин­ство заклю­чен­ных из непол­ных семей или сиро­ты. У них есть свои ком­плек­сы. Когда мы гово­ри­ли с моло­дым чело­ве­ком из сосед­ней каме­ры, он рас­ска­зал, что тоже вырос без отца. В дет­стве он с дру­зья­ми ходил на клад­би­ще, и одна­жды те запер­ли его там. С тех пор он боит­ся замкну­то­го про­стран­ства, у него клау­стро­фо­бия. Я пытал­ся объ­яс­нить ему, что эти стра­хи меша­ют ему, что он может их пре­одо­леть. Кажет­ся, он понял.

Азаттык: Вы нахо­ди­тесь в тюрь­ме, но про­дол­жа­е­те откры­то кри­ти­ко­вать власть. Не испы­ты­ва­е­те ли дав­ле­ния из-за это­го со сто­ро­ны тюрем­ной администрации?

Макс Бока­ев: Да, я гово­рю откры­то. Я все­гда так гово­рил, еще до того, как попал в тюрь­му. Быва­ет, что дела­ют заме­ча­ния. Поми­мо посред­ни­ков от вла­стей есть сотруд­ни­ки коми­те­та наци­о­наль­ной без­опас­но­сти. Но они в аты­ра­ускую тюрь­му еще не при­ез­жа­ли. При­ез­жа­ли в Пет­ро­пав­ловск и Акто­бе, когда я там нахо­дил­ся. Я это тоже не скры­ваю. При­ез­жа­ли совет­ни­ки пре­зи­ден­та Марат Иска­ков и Рус­лан Сады­ков. Все гово­рят одно и то же: «Мы поз­во­лим смяг­чить нака­за­ние, но вы не буде­те вме­ши­вать­ся в поли­ти­ку, а буде­те зани­мать­ся таки­ми вопро­са­ми, напри­мер, как эко­ло­гия». Если это так, то поче­му я сижу в тюрь­ме пять лет? Раз­ве я сел не за то, что выска­зы­вал свое мнение?

Азаттык: Как вы оце­ни­ва­е­те теку­щую ситу­а­цию на поли­ти­че­ской арене Казах­ста­на и дей­ствия вла­стей в этом отно­ше­нии? Оста­лись ли оппо­зи­ци­он­ные силы, спо­соб­ные моби­ли­зо­вать насе­ле­ние? Есть ли общая цель, кото­рая их объ­еди­ня­ет? Есть ли орга­ни­за­ция, дви­же­ние или пар­тия, при­вле­ка­ю­щие ваше внимание?

Макс Бока­ев: Власть иму­щие, конеч­но, не хотят терять власть. Поэто­му они пре­пят­ству­ют любо­му про­буж­де­нию обще­ства, объ­еди­не­нию людей, и они не пре­кра­тят это делать. Напри­мер, сме­ни­ли пре­зи­ден­та и миру объ­яви­ли о новом пре­зи­ден­те. Но кто такой нынеш­ний пре­зи­дент Казах­ста­на Касым-Жомарт Тока­ев? Вы помни­те, как он высту­пил про­тив «мла­до­тюр­ков» в нача­ле 2000‑х и ска­зал тогдаш­не­му пре­зи­ден­ту Нур­сул­та­ну Назар­ба­е­ву: «Либо они, либо я»? Это ответ на вопрос, кто такой Токаев.

Я в кур­се ситу­а­ции в Казах­стане. Смот­рю ново­сти по теле­ви­зо­ру, слу­шаю радио, читаю газе­ту «ДАТ». Что заста­ви­ло бело­рус­ский народ спло­тить­ся и про­те­сто­вать? Пло­щадь этой стра­ны такая же, как в Актю­бин­ской обла­сти. А у казах­стан­цев — мен­та­ли­тет. Напри­мер, боль­шин­ство заклю­чен­ных в тюрь­ме Аты­рау — из Аты­ра­уской и Ман­ги­ста­уской обла­стей. После собы­тий в 2011 году в Жана­о­зене пар­ни, кажет­ся, рады тому, что будут полу­чать зар­пла­ту за рабо­ту на откры­ва­ю­щих­ся в горо­де пред­при­я­ти­ях. Гово­рят же, «ничто так не раз­вра­ща­ет, как неболь­шая ста­биль­ная зар­пла­та». Дру­го­го объ­яс­не­ния нет. И я под­дер­жи­ваю дви­же­ния, орга­ни­за­ции и пар­тии, кото­рые стре­мят­ся к демократии.

О НОВЫХ ПАРТИЯХ, ВЫБОРАХ 

Азаттык: Вы выра­зи­ли под­держ­ку Демо­кра­ти­че­ской пар­тии, кото­рую стре­мит­ся создать груп­па казах­стан­ских акти­ви­стов. Вы состо­и­те в какой-нибудь партии?

Макс Бока­ев: Когда мне рас­ска­за­ли о Демо­кра­ти­че­ской пар­тии, я под­дер­жал ее. Но сна­ча­ла я попро­сил при­слать про­грам­му. Про­чи­тав, я выска­зал свое мне­ние. На мой взгляд, Казах­стан дол­жен сна­ча­ла стре­мить­ся к ней­тра­ли­те­ту, а затем добить­ся эко­но­ми­че­ской неза­ви­си­мо­сти каж­до­го реги­о­на. Сей­час не реги­стри­ру­ют Демо­кра­ти­че­скую пар­тию и пар­тию «Хак» Тог­жан Кожа­ли­е­вой. Я под­дер­жу любую пар­тию или дви­же­ние, кото­рые стре­мят­ся изме­нить режим. В свое вре­мя я участ­во­вал в реги­стра­ции пар­тий «Ак жол» и «Алга», соби­рал под­пи­си. Я так­же собрал под­пи­си сво­их род­ствен­ни­ков за пар­тию «Алга». Поэто­му я ока­жу вся­че­скую под­держ­ку Демо­кра­ти­че­ской пар­тии в деле ее реги­стра­ции. Толь­ко вре­мя пока­жет, ста­ну я ее чле­ном или нет.

Азаттык: Неко­то­рые кри­ти­ки вла­сти Казах­ста­на при­зва­ли к пол­но­му бой­ко­ту пар­ла­мент­ских выбо­ров 10 янва­ря и при­зва­ли людей вый­ти на ули­цы, дру­гие гово­рят, что сле­ду­ет голо­со­вать за любую пар­тию, кро­ме пра­вя­щей пар­тии «Нур Отан». Что вы дума­е­те об этих выбо­рах? Воз­мож­но ли про­ве­де­ние демо­кра­ти­че­ских выбо­ров в Казах­стане? Как вы дума­е­те, что долж­но сде­лать обще­ство, что­бы выбо­ры были спра­вед­ли­вы­ми и прозрачными?

Макс Бока­ев: Есть люди, кото­рые гово­рят: «А я знал, что так будет». Так и со мной было во вре­мя про­шло­год­них пре­зи­дент­ских выбо­ров, когда бал­ло­ти­ро­вал­ся Амир­жан Коса­нов. (Сме­ет­ся.) Я тоже знал, что так и будет. Теперь при­бли­жа­ют­ся пар­ла­мент­ские выбо­ры. Мне извест­но, что оста­лось пять пар­тий. Но я ниче­го не жду. Напри­мер, в Аме­ри­ке про­шли оче­ред­ные пре­зи­дент­ские выбо­ры. Я читал, что во вре­мя одно­го из сво­их пред­вы­бор­ных выступ­ле­ний Дональд Трамп ска­зал о сво­ем сопер­ни­ке Джо Бай­дене, что он был вице-пре­зи­ден­том во вре­мя пре­зи­дент­ства Бара­ка Оба­мы и что он тогда ниче­го не сде­лал, мол, что он может сде­лать сей­час. Мои род­ствен­ни­ки при­во­зят в тюрь­му такие изда­ния, как Financial Times на англий­ском язы­ке. Тока­ев — пре­зи­дент, но чего от него ждать? Он ведь тоже ниче­го не добил­ся, нахо­дясь 30 лет рядом с Назар­ба­е­вым. Когда власть Назар­ба­е­ва будет пол­но­стью сверг­ну­та, мы смо­жем уви­деть, как неко­то­рые дея­те­ли оппо­зи­ции и биз­не­сме­ны ста­нут друзьями.

Азаттык: Когда исте­ка­ет срок ваше­го нака­за­ния? Соглас­но при­го­во­ру, вам запре­ща­ет­ся зани­мать­ся обще­ствен­ной и поли­ти­че­ской дея­тель­но­стью на срок до трех лет. Чем вы соби­ра­е­тесь зани­мать­ся в это вре­мя? Како­вы ваши планы?

Макс Бока­ев: Срок нака­за­ния закан­чи­ва­ет­ся 15 фев­ра­ля. В янва­ре дол­жен состо­ять­ся суд по рас­смот­ре­нию кон­троль­но­го дела. Об этом я допол­ни­тель­но сооб­щу. Хотя мне не раз­ре­ше­но зани­мать­ся обще­ствен­ной и поли­ти­че­ской дея­тель­но­стью, я имею пра­во выра­жать свое лич­ное мне­ние и не отка­жусь от него. Поэто­му в день выхо­да из тюрь­мы я сра­зу пой­ду на пло­щадь Иса­тая и Махам­бе­та (место про­ве­де­ния земель­но­го митин­га в Аты­рау 24 апре­ля 2016 года. — Ред.). Хочу еще раз заявить, что выбо­ры были неспра­вед­ли­вы­ми, и мы долж­ны хотя бы про­ве­сти повтор­ные выбо­ры, как в Кыр­гыз­стане. Даль­ней­шее пока­жет вре­мя. Если поса­дят, то поса­дят. Мы не долж­ны отка­зы­вать­ся от сво­их взгля­дов и выра­же­ния соб­ствен­но­го мнения.

Ори­ги­нал ста­тьи: Казах­стан — Радио «Сво­бод­ная Европа»/Радио «Сво­бо­да»