Утро сегодня для редакций “Голоса республики” и “Стана” выдалось особенно недобрым: на рабочем месте сотрудников СМИ встретили следователи КНБ, проводившие обыск. Причем в двух случаях обыск проводился без понятых, а арендованные кабинеты фонда “Амансаулык” “шерстили” вообще без представителей компании! В настоящий момент обыскивавшие изымают из помещений, похоже, все подряд: бухгалтерские документы, оргтехнику, компьютеры. Насколько законны их действия, спросили мы у авторитетных специалистов.
Автор: Редакция
На вопрос, можно ли проводить обыск в отсутствие понятых, правозащитник Евгений Жовтис взорвался:
- Я более того скажу — не только отсутствие понятых незаконно, но незаконно вообще проведение обысков без, как слышал, предъявления постановления следователя, в котором указано, что он собирается искать, и без предложения собственникам помещения или арендаторам, руководителям соответствующих юридических лиц выдать эти предметы добровольно.
Если это все не сделано, то это нарушение Уголовно-процессуального кодекса, уверен юрист.
- А без понятых — это вообще черт знает что! Так как сам владелец помещения или его представитель не может бегать за всеми представителями следственных органов, то не существует никаких гарантий, что то, что они найдут, не будет ими же самими туда и принесено.
Отсутствие понятых является основанием для непризнания протокола обыска действительным, предупредил г‑н Жовтис.
А могут ли следователи привезти с собой понятых или назначить понятым сотрудника самой организации (как это произошло в офисе “Стана”), задали мы следующий вопрос.
- Они не могут понятым никого назначать, понятые должны быть независимыми лицами — это одно из ключевых требований к ним. Понятой — это случайное лицо. Если это лицо привезено сотрудниками, то о какой независимости может идти речь? И тем более назначать понятым никого нельзя. Понятым человек привлекается по его согласию, а не принудительно, — ответил Евгений Александрович. — Все это никакого отношения к закону не имеет.
Согласен с именитым коллегой и независимый юрист Амангельды Шорманбаев:
- Вообще если обыск проводится без понятых, без хозяев помещения, то нарушается процедура сбора доказательств, и то, что они там соберут, в нормальном суде не может являться доказательством. Для этого и термин есть — недопустимые доказательства.
Следующий вопрос также вызвал бурную реакцию у наших респондентов: насколько законно изымать имущество и документы компаний, арендующих помещения, даже если их владелец проходит по уголовному делу, если есть доказательства, что имущество не его?
- Дело в том, что когда приходят с обыском, то в постановлении должно быть указано, что именно они собираются искать. Если в постановлении написано: предметы, имеющие значение для дела, то это неправильное постановление — в нем должно быть точно все указано, — втолковывал нам Евгений Жовтис.
Заметим, что именно такой формулировкой — “имеющие отношение к делу” — и объясняют свои действия следователи в обыскиваемых помещениях.
- Потому что в ином случае можно возбудить дело по разжиганию розни, а потом изъять все бухгалтерские документы и на основании их возбудить дело по уклонению от налогов, — привел пример для наглядности наш собеседник. — Так нельзя. Так можно прийти в любой дом, в любую организацию, изъять все что у них есть и потом что-нибудь найти. Это никакого отношения к правосудию не имеет.
По мнению Евгения Александровича, все, что сейчас происходит — и вокруг партии “Алга”, и вокруг газет — имеет очень слабое отношение к “надлежащему правовому процессу” — есть такое понятие в международном праве.
- Предполагается, что процедура защищает людей от неправомерных действий следственных органов. А в данном случае процедура никого не защищает, потому что на процедуру наплевали, — сожалеет он. — Печально то, что отсутствие независимого правосудия не дает возможности ставить эти доказательства под сомнение. При независимом правосудии обыск, проведенный без участия понятых, без участия самого собственника или его законного представителя — как в случае с “Амансаулыком” — в независимом суде просто не был бы принят в качестве доказательств и все протоколы были бы выброшены на помойку. А у нас особо заморачиваться суд не будет — главное, что это принес КНБ и прокуратура.
Амангельды Шорманбаев посоветовал арендаторам обысканных помещений дождаться описи изъятого и на ее основании обжаловать действия следственного органа в суде. Евгений Жовтис же считает, что “по-хорошему уже сейчас надо бы, чтобы юрист написал жалобу и отвез прокурору”.
В конце разговора г‑н Жовтис процитировал несколько пунктов статьи 232 УПК РК “Порядок производства обыска и выемки”. Приведем и мы их — может, и следователям пригодятся?
“4. Обыск и выемка производятся с участием понятых, а в необходимых случаях — с участием специалиста и переводчика.
5. Обыск или выемка в жилых помещениях, помещениях организаций производится в присутствии лиц, указанных в частях четырнадцатой и пятнадцатой статьи 222 настоящего Кодекса (“15. Осмотр в помещениях и на территории организаций производится в присутствии представителей их администрации” — ред.).
7. До начала производства обыска или выемки следователь обязан предъявить постановление об их производстве.
8. Приступая к обыску, следователь предлагает выдать добровольно подлежащие изъятию предметы и документы, могущие иметь значение для дела. Если они выданы добровольно и нет оснований опасаться сокрытия подлежащих изъятию предметов и документов, следователь вправе не производить дальнейших поисков.
10. При производстве выемки следователь предлагает выдать предметы и документы, подлежащие изъятию, а в случае отказа в этом производит выемку принудительно.
13. При производстве обыска и выемки следователь должен ограничиваться изъятием предметов и документов, могущих иметь отношение к делу. Предметы и документы, запрещенные к обращению, подлежат изъятию, независимо от их отношения к делу.
14. Изымаемые предметы и документы предъявляются понятым и другим присутствующим лицам, упаковываются и опечатываются на месте обыска или выемки, и удостоверяются подписями понятых и других присутствующих при этом лиц”.
