Партийное строительство в Казахстане, как и в целом на постсоветском пространстве, находится в центре внимания многих аналитиков. Какой должна быть современная партия, какие задачи призвана решать и чему служить? На эти вопросы ищет ответы в своих статьях политконсультант из Уральска Еркин Иргалиев. Предлагаем читателям третью статью цикла…
Третья статья цикла. Вторая здесь.
Вышеупомянутый тезис М. Дюверже о приоритетности структуры над доктриной отнюдь не умаляет важности идеи, как цементирующего фактора в партстроительстве. Обобщая теорию и собственный практический опыт можно составить следующую схему партгенезиса. Для рождения партии нужна первичная оргструктура и минимальный набор абстрактных идей. По мере партийного развития имеющаяся общность людей работает над формированием и конкретизацией своей идейной общности. Последняя включает в себя: миссию, идеологию, программу, стратегию и тактику.
Как указывают многие исследователи в России, их политические партии не могут не только сформировать свои идеи, что видно по их программам, но и не умеют грамотно и тотально их пропагандировать. Это утверждение справедливо и для нашей страны.
Но самое интересное, что данному кризису идей подвержены ныне и западные партии. Скорее всего, его причины — в отсутствии приемлемой модели будущего, то есть миссии. Ведь миссия является наибольшим объединяющим фактором. Без нее невозможно разработать идеологию, без идеологии невозможно написать программу, без программы не определить стратегию, без стратегии не выработать эффективной тактики.
Все это, на наш взгляд, говорит, во-первых, о глубинных проблемах, лежащих в цивилизационной плоскости. Как справедливо замечают современные мыслители Запада: «Разжигать желания до полной нестерпимости, одновременно перекрывая любые пути для их осуществления, — вот единственный принцип, лежащий в основе западного общества».
Во-вторых, это настоятельно сигнализирует нам о бесполезности, тупиковости и даже опасности искушения «простыми рецептами» следования чужим стандартам — пусть даже и самым продвинутым. Не случайно — и в России и у нас — народ достаточно настороженно относится к лозунгам правых прозападных партий, несмотря на справедливость критики последними всех ошибок властей.
И, в‑третьих, выход из нашего системного кризиса тоже надо искать на уровне собственных архетипов, культурных кодов, переосмысления исторического наследия и т.д.
Критическое отношение к цивилизации западной и предлагаемый поворот к ценностям собственной цивилизации вовсе не означает полного отказа от первой в пользу последней. Просто свое наследие целесообразнее всего использовать как стратегию, «ядро», а чужие — в качестве тактики, технологической «протоплазмы» и современной «оболочки» — упаковки.
Например, при использовании идеи местного самоуправления на наших выборах, мы исходили не только из западного опыта муниципалитетов. Прежде всего, здесь шла реинкарнация древнего степного архетипа «партии биев» как противовеса «партии султанов». В qazaqском языке само понятие «власть» неслучайно означает «билік», т.е. изначально имеющее прямое отношение к «биям». А, например, в поддержке ОМО местным русским электоратом «виноват» архетип казачьих выборных атаманов и советов старейшин.
Скорее всего, именно в разделении, противопоставлении «западного» и «казахского» культурных кодов таятся причины неудач официальных идеологов и факторы культурного кризиса qazaqского общества.
Для наглядности обратимся к примерам успешной зарубежной идеологической практики.
На Западе сейчас вся идеологическая (а также культурная, коммерчески-рекламная и проч.) продукция и процесс их внедрения производится на основе «мемов» (единиц культурной информации, культурных генов, распространяемых от одного человека к другому посредством имитации, научения и т.д.). Для них пригодны лишь языковые понятия сакрального порядка.
В Китае генеральный курс на возвращение прежнего величия (китайский “план 863”) базируется на аналогичных конфуцианских принципах “исправления имен и наведения порядка в знаках и символах”.
Подобный современный подход к идеологическому «производству» позволяет, на наш взгляд, сделать ряд практических выводов.
Первое. Это реальная возможность по-новому интерпретировать и актуализировать невостребованные пока семантические и семиотические возможности своего национального языка. Потенциал этого духовного богатства трудно переоценить. По накопленным запасам оно сравнимо только с подземными кладовыми страны (99 элементов таблицы Менделеева, 2 место в мире по месторождениям урана, 6 — по запасам золота, 8 — железной руды, 10 — нефти).
Второе. Явственным тормозом дальнейшего культурного развития сейчас является известный раскол на «нағыз қазақ» и «шала қазақ». Линия раздела между этими двумя примерно равными половинками нации — по языковому признаку.
Здесь примечательно, что более активной стороной этого противопоставления является первая сторона. Показателен и накал ее претензий, и вялость контраргументов «шала қазақ». Обращает на себя и тот факт, что подобным образом идентифицируют себя только «нағыз қазақ», но не другие.
Конечно, трудно судить о столь сложном вопросе без специальных знаний. Но опыт технолога-практика в организаторской, идеологической и политической работе позволяет сделать ряд выводов.
Известный подход «кому это выгодно?» выявляет инициатора такого разделения. Но выгода для одной группы не есть выгода для всех.
Ясно и то, что подобное определение «от противного» в случае отсутствия «шала қазақ» лишал бы смысла и само существование «нағыз қазақ» как таковых.
Неоспорима правота утверждения о приоритетности задачи развития qazaqского языка до реального статуса государствообразующего. Но языковую тему требуется поднять от культурно-консервирующего до модернизационно-цивилизационного уровня.
«Все начинается с языка и заканчивается им же». Другое дело, что этот процесс не будет производственно полным без своего срединного «технологического звена» — идеологии. Ее назначение (как светского эквивалента религии) просто и конкретно — консолидация и мобилизация общества. Идеология, в свою очередь, оперирует только словами и ничем более. Очевидно поэтому, что функции языка несколько шире, чем принято считать под воздействием лингвистов и писателей.
Язык — это, во-первых, сырье идеологии, во-вторых, матрица идеологии. Значит, не всякие языковые формы и уровни годятся для процесса производства идеологем. С другой стороны, хорошие, качественные идеологемы не являются словами и понятиями в обычном их понимании.
В силу специфики рационального мышления русскоязычных qazaqов подобный подход к языку был бы продуктивен в деле их привлечения к посильному участию в становлении qazaqской нации. Усвоение, признание и постоянное руководствование в своей деятельности определенным объемом базовых сакральных слов/мемов/идеологем поможет «шала қазақ» постепенно и целенаправленно стать настоящими патриотами и гражданами своей страны.
В результате национальное движение получит в свои ряды значительную часть русскоязычных qazaqов (составляющую как минимум половину своей нации). Когда эта образованная, социально адаптированная и технологически грамотная страта qazaqского населения войдет в национальное движение — то оно приобретет все необходимые сегодня чертынационализма модернизированного.
Идеологические механизмы помогут нам более полно использовать духовный потенциал и самих носителей qazaqского языка и национальных традиций. Пока же они находятся скорее в положении, говоря суфийскими образами, «канала, который проводит воду, но сам не может ее пить».
Итак, работа идеологии проста и ясна — интеграция и мобилизация общества. Чем разрозненнее и ослабленнее нация — тем более конкретнее и четче должна быть национальная идеология.
В идеале идеологическая формула должна состоять из «дерева целей» со своими ветвями — подцелями и т.д. Главное, чтобы этот идейный «байтерек» соответствовал своей духовной корневой системе: чем глубже и разветвленнее корни — тем выше и пышнее крона. Нахождение, посадка, уход по выращиванию такой национальной идеи — смысл работы национальной партии как таковой. Это ее конечная цель и генезис.
Формула для народа
Как уже было сказано, партия берет свое начало с какой-либо базовой структуры-прототипа. Потом уже в процессе ее работы постепенно зреет идейное содержание, которая превращает ее в полноценный партийный организм.
Поэтому для старта вполне достаточно минимального набора идей, которые поддержаны в протопартийных «сгустках». Потом уже, согласно известной истине: «нация — это непрерывный референдум» включаются функции идеологической коррекции и роста.
В свете вышесказанного предлагается следующая идеологическая триада: «Қазақтық — Ел — Ер».
Қазақтық — миссия, сверхзадача, образ будущего и одновременно отображение «самости» как собственной сущности нации.
Ел — цель развития Общества, передается тремя смыслами — задачами:
1) рост нации «снизу вверх»: сильное местное самоуправление; регионы - основа нации;
2) богатая, процветающая страна «Жерұйық», обеспечивающая благосостояние всех ее граждан;
3) баланс: представительной и исполнительной властей, партий «биев», «султанов» и «шаруа», механизм поддержки и неприкосновенности «жырау» — СМИ.
Ер - механизм реализации личности. Его содержание раскрывается его тремя значениями, направлениями деятельности:
1) патриотизм; профессионализм, благосостояние;
2) баланс личных свобод и родового сознания;
3) духовный аристократизм.
Что же касается партийного «политпросвещения» новой партии. Каждый «штабник» и агитатор должен понять необходимую суть новой доктрины, свой минимум стратегической и тактической информации, чтобы самостоятельно решать на местах оперативные вопросы.
20-летняя работа по обучению госязыку наглядно показала, какими точно должны быть методики воздействия на сознание:
стимулировать, а не заставлять;
приносить пользу, а не вызывать скуку;
основываться на любознательности, а не на абстрактном долге;
быть духовными, но и жизненными;
обучать не отдельным словам и фразам, а смысловым понятиям и блокам.
Это и есть главные постулаты политработы национальной партии. Только ей посильно то, что не смогли государство, школа, семья.
Продай человеку партбилет
Любой рынок не терпит тотального подхода: объять «все и вся» невозможно и разорительно. Поэтому в менеджменте есть понятие целевых групп, адресование к которым лучше всего достигается наибольший эффект.
«Школа жизни» конкурентных выборов нас научила: противников убеждать бесполезно, твердым сторонникам достаточно краткого призыва перед самым голосованием.
Потенциальные члены национальной партии — это, конечно же, в первую очередь подавляющая часть «нағыз қазақ». Здесь целесообразно учесть два момента.
Некоторая его часть (особенно старшего поколения) относится к наиболее консервативной части qazaqского общества. С консерваторами-традиционалистами будет немного проще. С их аналогами «советского образца» — намного проблематичнее (возможно, они будут ближе к колеблющимся оппонентам).
В целом, в своей массе «нағыз қазақ» — в силу сохраняющейся инертности, прошлых страхов и комплексов, и просто консерватизма традиционалистского общества — более склонны «на старте» занимать выжидательную позицию. Поэтому всерьез рассчитывать на них необходимо на более поздних, «зрелых» этапах.
К твердым оппонентам относится определенная часть «шала қазақ», которые убежденно или вынужденно (моральная или физическая зависимость от внешнего капитала) являются компрадорами — «пятой колонной». Понятно, что стратегия борьбы с ними — моральное и гражданское неповиновение.
Вывод — начинать работу с колеблющихся, неявных сторонников, симпатизантов.
Высший пилотаж: «перетянуть на себя» особую группу — паровоз, которой вполне по силам убедить максимум остальных симпатизантов. Только тонкость в том, что подобрать к этой референтной группе «ключи доступа» удается не всем. Но зато в случае удачи все труды возвращаются сторицей.
ОБ АВТОРЕ: Еркин Иргалиев — политконсультант г. Уральск, исполнительный директор Западного регионального филиала Научно-образовательного фонда «Аспандау».
Источник: www.arkz.info
Visit source:
