О победах рабочих, пусть даже самых скромных, всегда приятно писать. Каждая такая победа повышает уверенность рабочего класса в своих силах, дает рабочим бесценный опыт, который в дальнейшем позволит сделать еще один шаг вперед. Широко уже освещавшаяся в СМИ забастовка на калужском ООО «Бентелер Аутомотив» — один из таких случаев, потому что за прошедшие несколько лет рабочий класс России вряд ли может похвастаться большим количеством успешных забастовок, особенно таких, о которых становилось бы известно. А каждый положительный пример необходим ему сегодня как воздух.
Завод ООО «Бентелер Аутомотив» — сравнительно небольшое калужское предприятие, производитель подвесок для автомобилей марки «Фольксваген» и «Шкода». Основной потребитель продукции завода — калужский же «Фольксваген», но, говорят, руководство завода сейчас ведет переговоры и с другими заказчиками. Оживившийся после обвала и застоя 2009—2010 гг. российский автомобильный рынок в достаточной степени загружает завод заказами. Продукция «Бентелера» идет прямиком на сборочный конвейер «Фольксвагена». «Мы на склад не работаем» — специально уточнил в разговоре председатель заводского профкома МПРА, рабочий-оператор линии Алексей Настин. Всего на заводе работает от 340 до 370 человек — точное число работающих тщательно скрывается работодателем, о чем пойдет речь ниже. Численность рабочих, непосредственно занятых на производстве — около 250 человек. 20–30% из них женщины. Хотя коллектив в основном молодой по возрасту, условия труда все равно нельзя назвать легкими — работа в основном на ногах, степень механизации низкая — роботы стоят только на операциях, требующих особой точности, а детали — довольно увесистые: по 9 кг и больше. Оклады рабочих в зависимости от квалификации колеблются от 15,5 до 20 тыс. руб. Выше, чем на других калужских предприятиях, но раза в полтора ниже, чем получают за аналогичную, по сути, работу на соседнем «Фольксвагене». 20% заработка составляет премия, выплачивать которую или нет — целиком зависит от произвола работодателя. Широко используется и так называемый «заемный труд» — значительная часть рабочих нанята «Бентелером» через кадровые агенства и формально является их сотрудниками, не имеющими никакой гарантии на то, чтобы быть переведенными на постоянную работу в штат предприятия.
Сколько получает менеджмент предприятия трудно сказать — повторюсь, штатное расписание объявлено дирекцией коммерческой тайной. Судить об этом можно по косвенным признакам: так, например, на встрече представителей забастовщиков с губернатором области Артамоновым областные чиновники в качестве средней зарплаты по заводу называли цифру порядка 40 тыс. рублей. Со слов самих рабочих, представители высшего менеджмента — в основном граждане Германии — снимают жилье за 35 тыс. рублей в месяц и отнюдь не считают это для себя слишком обременительным.
Профсоюз Создавая профсоюз на «Бентелере», активисты МПРА наконец-то отказались от проигрышной тактики прошлых лет — создать небольшое ядро, в открытую заявить о себе и под прикрытием законодательства бороться за влияние на предприятии. В этот раз работа строилась по-другому — моменту уведомления работодателя о создании профсоюза предшествовал период подготовительной работы и агитации по собиранию «критической массы» рабочих, готовых в ступить в профсоюз, что исключало возможность разгрома первички репрессивными мерами со стороны работодателя. «Я лично переговорил почти с каждым рабочим» — говорит с оттенком законной гордости Алексей Настин. В итоге, когда в ноябре 2011 года руководство ООО «Бентелер Аутомотив» было официально поставлено в известность о том, что на их предприятии действует первичная профсоюзная организация МПРА, «в активе» профсоюза было уже 98 заявлений на вступление — более 30% рабочих, непосредственно занятых на производстве. А это уже сила, с существованием которой, как бы ни упирался работодатель, он уже не может не считаться. В дальнейшем численность профсоюза продолжала только расти. Камнем преткновения в споре профсоюза с администрацией послужил вопрос о заключении коллективного договора и представительстве на переговорах по его заключению. За основу коллективного договора профсоюзом был взят аналогичный документ, принятый на «Фольксвагене», где профсоюзная организация МПРА существует уже в течение нескольких лет. Профсоюзный проект предусматривает повышение зарплаты рабочим до уровня «Фольксвагена»-то есть с минимальным окладом не менее 26 тыс. рублей, ее ежегодную индексацию не ниже размера инфляции, замену произвольно выплачиваемой премии системой твердо установленных надбавок и компенсационных выплат, меры по охране труда и гарантии деятельности профсоюза в виде предоставления помещений и информации, ограничение использования «заемного труда» 5% работников и т. д. Не желая первоначально вообще иметь дело с профсоюзом, администрация после второй по счету «итальянской забастовки» — первой рабочие протестовали против попытки депремирования в январе этого года — для видимости согласилась на ведение переговоров, но стала оспаривать право профсоюза представлять интересы всех работников. Несмотря на то, что к моменту предъявления требований к администрации о начале переговоров в профсоюзе уже числилось более 180 человек — вроде бы большинство — «засекречивание» штатного расписания стало для администрации способом попытаться использовать более сложную и наименее выгодную для профсоюза процедуру проведения переговоров. В ответ профсоюз решил прибегнуть к самому решительному способу давления на работодателя — к полноценной забастовке.
Забастовка Как и следовало ожидать, поданное за 10 дней официальное уведомление о начале на предприятии забастовки представители работодателя, верные своей прежней тактике, получать отказались, сделав вид, что его не существовало. Но это уже ничего не могло изменить и лишь усугубило их положение. Вечером 29 марта — в середине 2‑й смены — забастовка началась. Эффект, как принято говорить в таких случаях, превзошел все ожидания. К бастующим второй смены присоединилась третья, а затем и первая. Число непосредственных участников забастовки постепенно превысило 110 человек — как членов, так и не членов профсоюза. Многие рабочие, хотя и не принимали непосредственного участия, всячески выражали свое сочувствие бастующим. На момент написания статьи профсоюзом было собрано уже 189 заявлений работников предприятия о поддержке забастовки. Воодушевление рабочих было таким, что несколько человек уже в ходе забастовки написали заявления о вступлении в профсоюз. И хотя, как вспоминают сами рабочие, вначале присутствовал небольшой элемент неразберихи: «Бастуем? Не бастуем? Что делать?» — борьба быстро дает необходимый опыт. Согнанному со всего завода и из-за его пределов ЧОПу удалось выдавить забастовщиков из цеха в помещение столовой, находящееся в том же корпусе. Опасаясь, видимо, общения работающих с бастующими, администрация вынуждена была в нарушение всех санитарных норм кормить тех, кто остался работать, прямо в цехах. Главный конвейер так и не был остановлен. Но это стало последним достижением администрации. «Сегодня мы уже сами выкинули бы с завода любой ЧОП», — усмехаясь, говорят рабочие. Ответные меры со стороны рабочих не заставили себя ждать. Блокированным в помещении столовой забастовщикам была организована доставка пищи и воды снаружи завода. Был организован сбор средств для бастующих. По заводу распространялись листовки с требованиями забастовочного комитета — начать переговоры по заключению колдоговора, отстранить от должности директора по персоналу, которую рабочие считают виновной в срыве переговоров, дать письменные гарантии всем участниками забастовки, в том числе — исключение давления со стороны администрации и полная оплата времени забастовки. Распространялись также и памятки участникам забастовки с перечислением их прав, предоставленных законом. Сами бастующие — около 120 человек — выстроившись в «живую цепь» и сцепившись руками несколько раз блокировали отгрузку готовой продукции. Впрочем, из-за того, что большинство квалифицированных рабочих бастовало и администрации приходилось ставить на сборку кого попало — от офисных работников до спешно собранных со всех возможных предприятий штрейкбрехеров — «продукция», выпущенная в дни забастовки, представляла собой 70–80% брака. Подвески для леворульных машин выходили с конвейера… с правым рулем. «Теперь их можно отправлять в Англию» — шутят рабочие. Профсоюз даже был вынужден выпустить широко разошедшееся по сети обращение об опасности покупать машины, вышедшие с конвейера «Фольксвагена» в период забастовки. Штрейкбрехеров рабочие пытались блокировать на проходной и фотографировали «на память». Говорят, профсоюзники «Фольксвагена» просили фотографии у своих товарищей с «Бентелера» — не найдется ли знакомых лиц? Теперь администрация очень переживает за их судьбу. Столкнувшись со сплоченными действиями рабочих и опасаясь цепной реакции на других предприятиях — а на «Фольксвагене» о поддержке забастовки заявило около 3 тыс. человек — городские и областные власти так и не решились пустить в дело вызванный было к заводу ОМОН и в конечном итоге его отозвали. Блокада отгрузки и массой пошедший с «Бентелера» брак несколько раз вызывал 1−2−3 часовые простои и на «Фольксвагене». А минута простоя его конвейера стоит ни много ни мало — 3 тыс. евро. Подсчитав убытки от двух дней забастовки, администрация в конечном итоге вынуждена была сдаться и дать свое согласие на ведение переговоров с профсоюзом.
Немного о политике «Не надо стремиться втягивать меня в политику», — несколько раз за время разговора говорил Алексей Настин мне и координатору МПРА по Калуге Дмитрию Кожневу. Но что такое «политика»? В современной России нельзя бороться за права и интересы рабочих, не втягиваясь одновременно в политику. Настойчивый интерес полиции, включая пресловутый «Центр Э», к руководителям профсоюза — это политика. Грузовик с ОМОНОМ, пригнанный властями к бастующему заводу — это политика. Готовность рабочих, заблокировавших «живой цепью» отгрузку готовой продукции, при необходимости драться и с ОМОНОМ — это политика. Отозвание ОМОНА властью, напуганной сплоченностью и стойкостью полутора сотен рабочих и готовностью товарищей с соседних предприятий их поддержать — это, в конце концов, тоже политика. А впереди — очередной тур наступления на права трудящихся, введение в действие драконовских «бюджетных» законов, уничтожающих бесплатное образование и здравоохранение, повышение цен на топливо, а значит — на транспорт и «коммуналку». Говорят, «Единая Россия» и ФНПР готовят серию поправок в Трудовой Кодекс, ужесточающих правила проведения забастовок. Сможет ли долго оставаться в стороне от всего этого организованное и ощутившее свою силу рабочее движение? Каждое успешное действие дает толчок и росту сознания. Рабочие, в том числе и с «Бентелера», уже сами поговаривают о создании рабочей партии и выдвижении своих представителей на выборные посты в органы власти. А отсюда остается уже буквально один шаг, чтобы убедиться в осуществимости всеобщей стачки и необходимости рабочего правительства — как единственной гарантии, что все полученные в нелегкой борьбе завоевания не будут рано или поздно в подходящий момент взяты назад капиталистами и состоящими у них на службе госчиновниками. Будущее иногда гораздо ближе, чем кажется. С благодарностью председателю профкома МПРА на ООО «Бентелер Аутомотив» Алексею Настину, координатору МПРА по Калуге Дмитрию Кожневу и всем участникам забастовки, с кем удалось пообщаться, за предоставленный материал.
О победах рабочих, пусть даже самых скромных, всегда приятно писать. Каждая такая победа повышает уверенность рабочего класса в своих силах, дает рабочим бесценный опыт, который в дальнейшем позволит сделать еще один шаг вперед. Широко уже освещавшаяся в СМИ забастовка на калужском ООО «Бентелер Аутомотив» — один из таких случаев, потому что за прошедшие несколько лет рабочий класс России вряд ли может похвастаться большим количеством успешных забастовок, особенно таких, о которых становилось бы известно. А каждый положительный пример необходим ему сегодня как воздух.
