Как мы проверяли «тайну совещания»

Вто­рую неде­лю в стране ждут при­го­во­ра 37 неф­тя­ни­кам. Суд закон­чил свое рас­сле­до­ва­ние 15 мая. Судья Арал­бай Нага­ши­ба­ев объ­явил пере­рыв, но не сооб­щил точ­ную дату, в какой имен­но день будет зачи­тан приговор.

 

Автор: Алла ЗЛОБИНА, Шари­па ИСКАКОВА

 

На пер­вый взгляд, жизнь в Ман­ги­стау сей­час вхо­дит в свое при­выч­ное рус­ло: род­ствен­ни­ки под­су­ди­мых разъ­е­ха­лись по домам. Центр моло­де­жи «Арман», кото­рый в тече­ние почти двух меся­цев сотря­са­ли скан­да­лы, свя­зан­ные с шоки­ру­ю­щи­ми заяв­ле­ни­я­ми под­су­ди­мых о пыт­ках и «сотых» сви­де­те­лей, закрыт на замок.

Но напря­же­ние все еще вита­ет в воз­ду­хе. В СИЗО Актау ждут при­го­во­ра под­су­ди­мые. Вла­сти в ожи­да­нии про­тестных вол­не­ний стя­ги­ва­ют воен­ные силы в Жана­о­зен и Актау. А в мик­ро­рай­оне №15 по-преж­не­му басту­ют око­ло 30 нефтяников.

Жур­на­ли­сты «Голо­са рес­пуб­ли­ки» встре­ти­лись с юри­стом басту­ю­щих неф­тя­ни­ков, кото­рый готов подать иск в суд на судью Нага­ши­ба­е­ва, и заод­но про­ве­ри­ли, как судья обес­пе­чи­ва­ет тай­ну совещания…

Заме­тим, что про­шел уже год, как рабо­чие впер­вые вышли на ули­цы Актау и Жана­о­зе­на, тре­буя от мест­ных вла­стей соблю­де­ния их тру­до­вых прав. На про­шлой неде­ле они при­гла­си­ли на свой «пятак» око­ло офи­са ком­па­нии «Кара­жан­бас­му­най» жур­на­ли­стов и юри­ста Алек­сандра Пясто­ло­ва. Без­воз­мезд­но он взял­ся защи­щать тру­до­вые пра­ва 2500 неф­тя­ни­ков. Сами рабо­чие рас­суж­дать о сво­ей заба­стов­ке не ста­ли — сло­во пере­да­ли сво­е­му представителю.

«При­го­вор толь­ко оправдательный!»

Нача­ли с того, что сей­час вол­ну­ет всех, — с пред­сто­я­ще­го при­го­во­ра под­су­ди­мым нефтяникам.

- Если судья выне­сет обви­ни­тель­ный при­го­вор, я напи­шу гене­раль­но­му про­ку­ро­ру, — реши­тель­но начал раз­го­вор Алек­сандр Пясто­лов. — Подам на него в суд!

 

Юрист уве­рен: при­го­вор неф­тя­ни­кам дол­жен быть толь­ко оправ­да­тель­ным, а все суды, кото­рые сей­час про­хо­дят в Актау, — для отво­да глаз.

- Власть хочет уйти от глав­но­го вопро­са, на кото­рый все ищут ответ: кто на самом деле орга­ни­зо­вал мас­со­вые бес­по­ряд­ки в Жана­о­зене и Шет­пе и дал коман­ду стре­лять в людей? — объ­яс­нил свою пози­цию Алек­сандр Пясто­лов. — Ведь ни одно­го писто­ле­та, авто­ма­та как веще­ствен­но­го дока­за­тель­ства на суде не было пред­став­ле­но. Нет ни одной пули, нет ни одно­го патро­на, кото­рые бы при­над­ле­жа­ли неф­тя­ни­кам. Потер­пев­ших по делу нет, граж­дан­ских ист­цов — тоже. Маши­на на пло­щадь заез­жа­ет… Раз­ве мож­но туда, где зна­мя госу­дар­ства, заез­жать на машине? Поэто­му, когда парень бьет стек­ло это­го авто­мо­би­ля, — это пра­виль­но, а дру­гой парень флаг дер­жит. На суде пыта­лись вме­нить ему ста­тью за неува­же­ние к зна­ме­ни, но потом отка­за­лись от этой затеи, пото­му что нече­го было предъ­явить. Неф­тя­ник дер­жал флаг — он гор­дил­ся стра­ной. Весь мир уже зна­ет, сколь­ко людей было застре­ле­но, сколь­ко ране­но, сколь­ко потер­пев­ших, но мы на это закры­ва­ем гла­за и смот­рим эту коме­дию. Мас­со­вые бес­по­ряд­ки орга­ни­зо­ва­ли мест­ные испол­ни­тель­ные вла­сти. Если помни­те — это сло­ва гене­раль­но­го про­ку­ро­ра стра­ны. Так поче­му судят нефтяников?

Царь хоро­ший — бояре плохие?

Тру­до­вой спор и суд над 37 неф­тя­ни­ка­ми невоз­мож­но рас­смат­ри­вать по отдель­но­сти, счи­та­ет Алек­сандр Пясто­лов и объ­яс­ня­ет: «Рабо­то­да­те­ля­ми было при­ня­то неза­кон­ное реше­ние по уволь­не­нию рабо­чих. Им не нуж­но было забы­вать — это наши граж­дане, они не с Луны сва­ли­лись. Два года никто не может решить эту про­бле­му. Хотя пре­зи­дент ска­зал: «Нуж­но было под­дер­жать рабо­чих, но это­го не сделали».

- Полу­ча­ет­ся, и зако­ны сабо­ти­ру­ют, и ука­за­ния пре­зи­ден­та? — тут же спро­си­ли журналисты.

- Зако­ны не испол­ня­ют­ся и мини­стер­ства­ми, и аки­ма­ми, и рабо­то­да­те­ля­ми. Но глав­ный винов­ник, кото­рый не выпол­нял пору­че­ния пре­зи­ден­та, — это Маси­мов. Вто­рой — Шуке­ев, кото­рый воз­глав­лял тут гос­ко­мис­сию. Ни одно­го засе­да­ния не про­вел, ни одно­го пору­че­ния гла­вы госу­дар­ства не выпол­нил. В Ман­ги­стау при­шли новые руко­во­ди­те­ли, но и они игно­ри­ру­ют пору­че­ние гла­вы государства.

- Дума­е­те, царь хоро­ший — бояре пло­хие? Все-таки поче­му не испол­ня­ют? — заин­те­ре­со­ва­лись темой журналисты.

- Орга­ны госу­дар­ствен­ной испол­ни­тель­ной вла­сти погряз­ли в кор­руп­ции. Поэто­му все вет­ви вла­сти, начи­ная с адми­ни­стра­ции пре­зи­ден­та, Гене­раль­ной про­ку­ра­ту­ры, пра­ви­тель­ства, мини­стерств, вновь назна­чен­ных аки­мов, ниче­го не дела­ют для раз­ре­ше­ния это­го тру­до­во­го кон­флик­та. У ново­го аки­ма Муха­меджа­но­ва, а он, кста­ти, име­ет уче­ную юри­ди­че­скую сте­пень, лежат наши доку­мен­ты. У про­ку­ро­ра лежат наши доку­мен­ты. Но они не выпол­ня­ют усло­вия при­ня­то­го трех­сто­рон­не­го соглашения.

Самое глав­ное, заме­тил юрист, что при­ми­ри­тель­ные про­це­ду­ры-то не прекращаются.

- Даже пусть сто лет прой­дет. Здесь нет сро­ка дав­но­сти. Срок толь­ко один: когда будет выне­се­но хоть какое-то реше­ние — окон­ча­тель­ное. С тру­до­вым арбит­ра­жем, посред­ни­ка­ми, при­ми­ри­тель­ной комис­си­ей… Но они ни одно­го засе­да­ния по этой про­бле­ме не про­ве­ли. Рабо­чих «Ерсая» не допус­ка­ют до рабо­ты. Им даже при­ка­за не дали в руки о том, что с ними рас­торг­ли тру­до­вые отно­ше­ния. Вот сей­час обна­ру­жи­ли 300 чело­век, кото­рые не полу­чи­ли это­го при­ка­за. Я ска­зал: «Ребя­та, обра­щай­тесь в суд». Этот тру­до­вой кол­лек­тив­ный спор про­дол­жа­ет­ся не год, а два года.

- Сколь­ко же нуж­но здесь сто­ять людям, что­бы решить свой тру­до­вой спор? — зада­ли вопрос журналисты.

- Они будут сто­ять столь­ко, сколь­ко будет без­дей­ство­вать пра­ви­тель­ство и новые аки­мы. Они будут сто­ять до кон­ца. За теми, кто здесь сто­ит, еще 2500 рабо­чих, в том чис­ле и уби­тые. Они и за них здесь сто­ят. Вы где-нибудь виде­ли такое, что­бы рабо­то­да­тель, как быв­ший гла­ва «Озен­му­най­га­за» Ишма­нов, уволь­няя рабо­чих, не под­пи­сал ни одно­го при­ка­за?! Все 1200 при­ка­зов об уволь­не­нии басту­ю­щих неф­тя­ни­ков под­пи­са­ли масте­ра! Люди, кото­рые не име­ют пра­ва под­пи­сы­вать такие приказы.

- Вы еще про­верь­те, как соблю­да­ет­ся тай­на сове­ща­ния, — воз­вра­ща­ясь к теме пред­сто­я­ще­го огла­ше­ния при­го­во­ра неф­тя­ни­кам, посо­ве­то­вал в завер­ше­ние раз­го­во­ра Алек­сандр Пясто­лов. — Тай­на сове­ща­ния судей — свя­тая свя­тых, важ­ней­шая гаран­тия выпол­не­ния кон­сти­ту­ци­он­но­го тре­бо­ва­ния неза­ви­си­мо­сти судей и под­чи­не­ния их толь­ко зако­ну. Лич­но я сомне­ва­юсь, что это тре­бо­ва­ние соблю­да­ет­ся. Судья, напри­мер, дол­жен нахо­дить­ся в спе­ци­аль­ной сове­ща­тель­ной ком­на­те. В это вре­мя он не име­ет пра­ва ни с кем раз­го­ва­ри­вать — даже с близ­ки­ми род­ствен­ни­ка­ми, даже вну­ков нянчить.

Чем не идея?! Воору­жив­шись ста­тья­ми УПК РК, мы отпра­ви­лись искать завет­ную ком­на­ту и судью Арал­бая Нагашибаева.

Вме­сто сове­ща­тель­ной ком­на­ты — кабинет

«Поис­ко­вые рабо­ты» нача­ли с цен­тра моло­де­жи «Арман», где еже­днев­но в тече­ние почти двух меся­цев про­хо­ди­ло судеб­ное раз­би­ра­тель­ство по «делу 37 неф­тя­ни­ков». Вдруг уви­дим при­ста­ва у две­ри, кото­рый стро­го ска­жет: «Судья в сове­ща­тель­ной ком­на­те!» Но нас жда­ло разочарование.

Вокруг цен­тра — ни души. Исчез­ли пере­движ­ные лабо­ра­то­рии, все калит­ки — на зам­ке. Посмот­ре­ли с тор­ца — тоже ни души. В послед­нее вре­мя сюда явно не сту­па­ла нога не толь­ко Нага­ши­ба­е­ва, но и обыч­ных сотруд­ни­ков центра.

«Тогда сове­ща­тель­ная ком­на­та долж­на быть в област­ном суде Актау», — реши­ли мы и отпра­ви­лись в мик­ро­рай­он №3, где рас­по­ло­же­но зда­ние. По доро­ге рас­суж­да­ли: если тай­на сове­ща­тель­ной ком­на­ты явля­ет­ся обя­за­тель­ным усло­ви­ем для тща­тель­но­го обду­мы­ва­ния всех обсто­я­тельств, свя­зан­ных с при­ня­ти­ем реше­ния по при­го­во­ру, то она долж­на быть изо­ли­ро­ва­на от зала суда и заод­но от всех дру­гих поме­ще­ний. Во вся­ком слу­чае, это общепринято.

 

За рубе­жом, напри­мер, сове­ща­тель­ные ком­на­ты обо­ру­до­ва­ны таким обра­зом, что судья или при­сяж­ные могут вооб­ще не поки­дать ее до тех пор, пока не выне­сут свое реше­ние. Но что-то под­ска­зы­ва­ло: таких сове­ща­тель­ных ком­нат мы в Актау не най­дем. И мы ока­за­лись правы.

В зда­нии обл­су­да цари­ла про­вин­ци­аль­ная тиши­на. Судеб­ный про­цесс «пяти поли­цей­ских», кото­рый про­хо­дит здесь, отло­жен из-за отсут­ствия одно­го из адво­ка­тов (у него умер род­ствен­ник), поэто­му ника­кой суе­ты — ни поли­цей­ских, ни сотруд­ни­ков спец­служб, ни журналистов.

На сту­льях в фойе сиде­ли толь­ко два чело­ве­ка. На про­ход­ной — двое дежурных.

- Под­ска­жи­те, где мож­но най­ти судью Нага­ши­ба­е­ва и как встре­тить­ся с пред­се­да­те­лем суда Досжа­ном Ами­ро­вым? — спра­ши­ва­ем у дежур­ных облсуда.

- Вам для чего?

- У судьи хотим взять ком­мен­та­рий, а у Ами­ро­ва — интер­вью. Мы журналисты…

Дежур­ный свя­зал­ся с пресс-служ­бой. К нам тут же спу­сти­лись ее сотруд­ни­ки — Гаухар и Нур­лан. Мы объ­яс­ни­ли, зачем про­сим о встре­че с пред­се­да­те­лем обл­су­да: мы хоте­ли услы­шать мне­ние г‑на Ами­ро­ва по уже выне­сен­ным судеб­ным актам уго­лов­ных дел, каса­ю­щим­ся скан­даль­ных жана­о­зен­ских про­цес­сов, и задать вопро­сы по орга­ни­за­ции самих про­цес­сов, напри­мер о запре­те вести дик­то­фон­ные запи­си. Нам пред­ло­жи­ли напи­сать пись­мен­ную заяв­ку на интер­вью и пообе­ща­ли пере­зво­нить. Мы пере­шли к глав­но­му вопросу:

- А судья Нага­ши­ба­ев тут? С ним мож­но пого­во­рить? Гово­рят, он уехал…

- Он же в сове­ща­тель­ной ком­на­те в город­ском суде и ни с кем не име­ет пра­ва раз­го­ва­ри­вать, — вни­ма­тель­но посмот­рев на нас, отве­тил Нур­лан (судеб­ный пар­ла­мен­тер всех бри­фин­гов про­цес­са по «жана­о­зен­ско­му делу») и убе­ди­тель­но доба­вил:  — При­ни­ма­ет реше­ние в соот­вет­ствии со сво­и­ми внут­рен­ни­ми убеж­де­ни­я­ми и с законом.

Мы сде­ла­ли невин­ные лица: «Прав­да?»

- Конеч­но! Раз­ве вы не зна­ли? — сотруд­ник пресс-служ­бы смот­рел на нас, как на профанов.

- А сове­ща­тель­ную ком­на­ту мож­но посмотреть?

- Нага­ши­ба­ев рабо­та­ет в город­ском суде, в сво­ем каби­не­те, с 9 утра до 6 вече­ра. Туда вас не пустят…

- Зна­чит, сове­ща­тель­ной ком­на­ты нет? А он потом уез­жа­ет домой? — цеп­ля­лись мы.

- Ну да, он же дол­жен отды­хать, — весь вид сотруд­ни­ков пресс-служ­бы гово­рил: закон здесь соблю­да­ет­ся строго.

При­драть­ся было не к чему: по общим пра­ви­лам судья, уда­лив­шись в сове­ща­тель­ную ком­на­ту, не дол­жен поки­дать ее до момен­та про­воз­гла­ше­ния при­го­во­ра. Но в тех слу­ча­ях, когда под­го­то­вить при­го­вор в тече­ние отно­си­тель­но непро­дол­жи­тель­но­го вре­ме­ни невоз­мож­но из-за боль­шо­го объ­е­ма дела, судья впра­ве пре­рвать сове­ща­ние для отды­ха. Хотя где гаран­тия, что домаш­ние усло­вия «исклю­ча­ют воз­мож­ность ока­за­ния на судью любо­го воз­дей­ствия»? Тоже вопрос!

Трое в каби­не­те, не счи­тая судьи

Направ­ля­ясь в 22‑й мик­ро­рай­он Актау, где рас­по­ло­же­но скром­ное зда­ние город­ско­го суда, мы мучи­лись вопро­са­ми: неуже­ли не будет ни теле­фон­ных звон­ков, ни согла­со­ва­ний по при­го­во­ру само­го гром­ко­го казах­стан­ско­го про­цес­са над 37 неф­тя­ни­ка­ми, поса­жен­ны­ми на ска­мью под­су­ди­мых рукой не извест­но­го пока сце­на­ри­ста. Толь­ко судья и его совесть? Мы не вери­ли и вско­ре были не нака­за­ны, как это обыч­но быва­ет, а воз­на­граж­де­ны за свое любопытство.

- Вы може­те свя­зать­ся с судьей Нага­ши­ба­е­вым? — пред­ста­вив­шись дежур­но­му город­ско­го суда, мы реши­ли кота за хвост не тянуть.

Моло­дой при­став дол­го наби­рал номер сек­ре­та­ря судьи.

- Его нет на месте, — сооб­щил нам дежурный.

- Как нет? Он же гото­вит при­го­вор! — уди­ви­лись мы.

- Сей­час сек­ре­тарь объ­яс­нит… — пообе­щал моло­дой человек.

Моло­дая девуш­ка — сек­ре­тарь Арал­бая Нага­ши­ба­е­ва назы­вать свою фами­лию не захо­те­ла, но дета­ли рабо­ты скры­вать не ста­ла и объ­яс­ни­ла: теле­фо­ны в каби­не­те судьи отклю­че­ны, а вме­сте с судьей в его каби­не­те рабо­та­ют три сек­ре­та­ря, но доступ туда закрыт.

Загля­ды­ва­ем в УПК: «Ста­тья 370. Тай­на поста­нов­ле­ния при­го­во­ра. Часть 1.… При поста­нов­ле­нии при­го­во­ра при­сут­ствие иных лиц, в том чис­ле запас­но­го судьи, не допускается».

Тут же зво­ним зна­ко­мым правозащитникам.

- Если даже запас­ной судья не допус­ка­ет­ся в сове­ща­тель­ную ком­на­ту, то как в сове­ща­тель­ной ком­на­те могут нахо­дить­ся аж три сек­ре­та­ря? — кон­суль­ти­ру­ем­ся у Ана­ры Ибра­е­вой, дирек­то­ра аста­нин­ско­го фили­а­ла Меж­ду­на­род­но­го бюро по пра­вам чело­ве­ка и соблю­де­нию законности.

- Если есть сомне­ния в усло­ви­ях, не исклю­ча­ю­щих воз­мож­но­сти ока­за­ния на судью како­го-либо воз­дей­ствия, то мож­но ска­зать, что тай­на сове­ща­ния нару­ше­на, — отве­ти­ла Ана­ра. — Исхо­дя из смыс­ла части 4‑й ста­тьи 377 УПК, судья сам дол­жен гото­вить при­го­вор, то есть сам дол­жен его печатать.

- А мож­но посмот­реть на дверь каби­не­та судьи? — вер­ну­лись мы к дежур­но­му гор­су­да: соглас­но УПК вход в сове­ща­тель­ную ком­на­ту дол­жен охра­нять еще и пристав.

Он вновь вызвал сек­ре­та­ря Арал­бая Нага­ши­ба­е­ва. Девуш­ка пообе­ща­ла дать ответ и, вер­нув­шись через пару минут, сообщила:

- Нет, нельзя.

- А кто запретил?

- Я спро­си­ла судью Нага­ши­ба­е­ва, он не разрешил.

Мы загля­ну­ли в ком­мен­та­рии к Уго­лов­но-про­цес­су­аль­но­му кодек­су: «Судьям запре­ще­но не толь­ко во вре­мя пре­бы­ва­ния в сове­ща­тель­ной ком­на­те, но и во вре­мя пере­ры­ва для отды­ха общать­ся с кем-либо по вопро­сам, свя­зан­ным с поста­нов­ле­ни­ем при­го­во­ра по дан­но­му делу». Вот так!

 

Види­мо, все вопро­сы нуж­но зада­вать само­му Арал­баю Нага­ши­ба­е­ву, реши­ли мы и устро­и­лись на лавоч­ке око­ло зда­ния суда. Пока жда­ли и рас­суж­да­ли о свя­тая свя­тых — тайне сове­ща­тель­ной ком­на­ты, вспом­ни­ли любо­пыт­ный слу­чай из прак­ти­ки бело­рус­ских юри­стов. Там как-то суди­ли жур­на­ли­ста, и его кол­ле­ги смог­ли сде­лать скан­даль­ный сни­мок — через открыв­шу­ю­ся дверь сове­ща­тель­ной ком­на­ты. На сто­ле судьи жур­на­ли­сты уви­де­ли теле­фон­ный аппа­рат и сфо­то­гра­фи­ро­ва­ли его. Этой фото­гра­фии было доста­точ­но, что­бы отме­нить при­го­вор, выне­сен­ный этим судьей.

- Надо вычис­лить окно судьи и на дере­во влезть, вдруг по сот­ке с кем-то раз­го­ва­ри­ва­ет? — реши­ли мы риск­нуть и после­до­вать при­ме­ру бело­рус­ских коллег.

- Пять суток мини­мум. По тому же УПК… — тут же успо­ко­и­ли сами себя, хотя для дела мож­но было бы и отсидеть…

Но тол­щи­на веток моло­дых дере­вьев, недав­но выса­жен­ных вокруг зда­ния суда, не вну­ша­ла дове­рия, да и из окон за нами наблюдали.

Не дого­ним, не поймаем…

После шести вече­ра зда­ние ста­ли поки­дать сотруд­ни­ки суда. Нага­ши­ба­е­ва сре­ди них не было. «Неуже­ли до утра будет рабо­тать?» — уди­ви­лись мы и реши­ли сидеть до победного.

В поло­вине вось­мо­го вече­ра из две­рей город­ско­го суда бод­ро вышел Арал­бай Нага­ши­ба­ев. Быст­рым шагом он дви­нул­ся к воротам.

- Гос­по­дин судья, толь­ко один вопрос… — мы бежа­ли за Нага­ши­ба­е­вым в надеж­де, что он оста­но­вит­ся и объ­яс­нит нам при­сут­ствие в сове­ща­тель­ной ком­на­те посто­рон­них людей — девушек-секретарей.

 

Но, соблю­дая тай­ну сове­ща­ния, судья не про­ро­нил ни сло­ва, быст­ро пере­бе­жал через доро­гу, затем пере­ско­чил через бор­дюр, сел в слу­жеб­ную маши­ну и отпра­вил­ся, навер­ное, домой (куда ж еще?), где сле­дить за тай­ной сове­ща­ния уже никто не будет.

В общем, мы реши­ли под­бро­сить теперь тему для дис­кус­сии юри­стам: мож­но ли счи­тать, что судья Нага­ши­ба­ев нару­шил тай­ну сове­ща­ния, а при­го­вор под­су­ди­мым неф­тя­ни­кам, кото­рый он зачи­та­ет в бли­жай­шие дни, будет нелегитимным?

Источ­ник: Газе­та “Голос Рес­пуб­ли­ки” №19 (241) от 25 мая 2012 года