“Исламское государство”,…

Груп­пи­ров­ка “Ислам­ское госу­дар­ство” (при­зна­на тер­ро­ри­сти­че­ской в Рос­сии и ряде дру­гих стран. – РС) обла­да­ет для тех, кого вер­бу­ет в свои ряды, наи­выс­шим рево­лю­ци­он­ным драй­вом со вре­мен боль­ше­вист­ской рево­лю­ции в Рос­сии и фашист­ских дви­же­ний в Евро­пе, заявил на слу­ша­ни­ях в коми­те­те по борь­бе с тер­ро­риз­мом при Сове­те Без­опас­но­сти ООН аме­ри­кан­ский антро­по­лог Скотт Этран, спе­ци­а­лист по экс­тре­мист­ским организациям.

Мож­но ли гово­рить о том, что нынеш­ний фана­тизм ислам­ских тер­ро­ри­стов – явле­ние не новое и встре­ча­лось в рево­лю­ци­он­ных дви­же­ни­ях про­шло­го, в том чис­ле и в Рос­сии? Како­вы пер­спек­ти­вы борь­бы с тер­ро­ри­ста­ми, если учи­ты­вать уро­ки исто­рии? Об этом в интер­вью Рус­ской редак­ции Азатты­ка — Радио Сво­бо­да раз­мыш­ля­ет Лео­нид Прай­сман – изра­иль­ский исто­рик, сотруд­ник Иеру­са­лим­ско­го уни­вер­си­те­та, автор кни­ги “Тер­ро­ри­сты и рево­лю­ци­о­не­ры, охран­ни­ки и про­во­ка­то­ры” и дру­гих работ о рус­ском рево­лю­ци­он­ном движении.

– Чисто пси­хо­ло­ги­че­ски речь идет о том, что есть моло­дые люди, кото­рые абсо­лют­но уве­ре­ны, что их основ­ной целью явля­ет­ся уни­что­же­ние того обще­ства и того строя, в кото­ром они живут, пото­му что это обще­ство и строй, по их мне­нию, чудо­вищ­но неспра­вед­ли­вы. Напри­мер, если мы возь­мем самую страш­ную тер­ро­ри­сти­че­скую орга­ни­за­цию нача­ла ХХ века – Бое­вую орга­ни­за­цию Пар­тии соци­а­ли­стов-рево­лю­ци­о­не­ров, то в нее шли люди из самых раз­ных сосло­вий, в том чис­ле пред­ста­ви­те­ли дво­рян­ских семей. Эти люди были убеж­де­ны, что цар­ская власть – это какая-то дья­воль­ская власть. При­чем сре­ди этих людей были и верующие.

Сей­час гово­рят, что яко­бы мусуль­мане-тер­ро­ри­сты верят, что их на том све­те ждут 72 гурии и про­чие радо­сти. Но если мы посмот­рим, как уми­ра­ли эсе­ров­ские бое­ви­ки, ника­ких гурий не ждав­шие, если вспом­ним зна­ме­ни­тый “Рас­сказ о семи пове­шен­ных” Лео­ни­да Андре­ева, то, как эти люди уми­ра­ли, – они шли на казнь как на празд­ник, отда­ва­ли свою жизнь за самое свя­тое, во что вери­ли. И мы зна­ем, к како­му ужа­су эти люди в ито­ге при­ве­ли Рос­сию. Пси­хо­ло­ги­че­ски, навер­ное, в этом мож­но най­ти общее с нынеш­ни­ми ради­каль­ны­ми исла­ми­ста­ми. Тут не в гури­ях дело.

Раз­ни­ца же заклю­ча­ет­ся, види­мо, в том, что у рево­лю­ци­о­не­ров про­шло­го всё же были какие-то мораль­ные гра­ни­цы. Вот при­мер: тер­ро­рист Иван Каля­ев при пер­вой попыт­ке поку­ше­ния не бро­сил бом­бу в каре­ту вели­ко­го кня­зя Сер­гея Алек­сан­дро­ви­ча, мос­ков­ско­го гене­рал-губер­на­то­ра, посколь­ку в каре­те, кро­ме вели­ко­го кня­зя, нахо­ди­лись дети его бра­та Пав­ла, кото­рых вели­кий князь Сер­гей вос­пи­ты­вал. Каля­ев потом спро­сил у одно­го из эсе­ров­ских лиде­ров – Бори­са Савин­ко­ва: “Ска­жи, пожа­луй­ста, ты счи­та­ешь, что я прав? Если Бое­вая орга­ни­за­ция пар­тии ска­жет мне в тво­ем лице, что я неправ, что, мол, пой­ди и убей, я пой­ду и убью”. Савин­ков ска­зал, что он был прав. Впро­чем, через два дня Каля­ев совер­шил вто­рую попыт­ку и убил Сер­гея Алек­сан­дро­ви­ча. Это очень свое­об­раз­ная мораль, но все-таки здесь есть какие-то гра­ни­цы. Рево­лю­ци­он­ные тер­ро­ри­сты уби­ва­ли, как пра­ви­ло, тех, кого счи­та­ли сво­и­ми вра­га­ми. Дру­гое дело, что тол­ко­ва­ние поня­тия “враг” мог­ло быть весь­ма широ­ким. Напри­мер, были такие анар­хи­сты-без­мо­тив­ни­ки. И вот, кофей­ня Лип­ма­на в Одес­се, декабрь 1905 года, там сидят в основ­ном еврей­ские семьи с детьми, и евреи-тер­ро­ри­сты из чис­ла этих анар­хи­стов забра­сы­ва­ют эту кофей­ню бом­ба­ми. За что? А в кафе, счи­та­ют они, рабо­чие не сидят, в кафе пиру­ет кро­ва­вая бур­жу­а­зия. То есть идео­ло­ги­че­ские моти­ви­ров­ки были сильные.

Лео­нид Прайсман.

​– У исла­ми­стов они тоже сильны…

– В чем опас­ность исла­миз­ма по срав­не­нию с рево­лю­ци­он­ным тер­ро­риз­мом, боль­ше­виз­мом или фашиз­мом? Наци­о­нал-соци­а­ли­сти­че­ское и боль­ше­вист­ское дви­же­ния воз­ник­ли как две сво­е­го рода лже­ре­ли­гии, или ква­зи­ре­ли­гии, – но они были хали­фа­ми на час. В слу­чае с исла­мом мы гово­рим о явле­нии более уко­ре­нен­ном: о насто­я­щей рели­гии, кото­рая воз­ник­ла в VII веке, зна­ла подъ­емы и паде­ния и кото­рая сей­час нахо­дит­ся на колос­саль­ном подъ­еме. Мы зна­ем об очень мно­гих людях, родив­ших­ся не толь­ко в мусуль­ман­ских семьях, ска­жем, в Бель­гии – там самый боль­шой про­цент на душу насе­ле­ния бое­ви­ков, кото­рые идут в ИГИЛ, – во Фран­ции или даже в Рос­сии. Зна­ме­ни­тый Саид Бурят­ский родил­ся в рус­ско-бурят­ской семье, а стал извест­ным мусуль­ман­ским тер­ро­ри­стом. У исла­ми­стов очень хоро­шо постав­ле­на аги­та­ция, вер­бов­ка, про­па­ган­да, в этом плане ИГ явля­ет­ся, навер­ное, еще более опас­ным явле­ни­ем, чем “Аль-Каи­да”.

– Дви­же­ния, рож­да­ю­щие людей, кото­рые, как вы ска­за­ли, могут идти на казнь как на празд­ник, – в каких обще­ствен­ных ситу­а­ци­ях они воз­ни­ка­ют? Что слу­жит толчком?

Тер­ро­рист Иван Каля­ев. Фото сде­ла­но в фев­ра­ле 1905 года.

– Возь­мем Рос­сию кон­ца XIX – нача­ла ХХ века. С одной сто­ро­ны, бур­ное обще­ствен­но-эко­но­ми­че­ское раз­ви­тие, “сереб­ря­ный век” рус­ской куль­ту­ры, но с дру­гой – чудо­вищ­ное нера­вен­ство, само­дер­жав­ная монар­хия, колос­саль­ный рас­кол в обще­стве. Чуть ли не любой уче­ник 5‑го клас­са гим­на­зии знал, что цар­ская власть – это пло­хо, толь­ко чест­ные с ней боро­лись, а нечест­ные нет. Когда все мыс­ля­щее насе­ле­ние стра­ны дума­ет, что власть пло­хая, то наи­бо­лее край­ние эле­мен­ты идут в тер­рор. Рус­ское обще­ство тогда было как болель­щик, оно увле­чен­но наблю­да­ло за борь­бой тер­ро­ри­стов с цар­ским пра­ви­тель­ством. Хотя уби­ва­ли дале­ко не толь­ко мини­стров и губер­на­то­ров: инже­не­ров уби­ва­ли, офи­це­ров, кого угод­но, но мыс­ля­щее обще­ство было в общем и целом на сто­роне тер­ро­ри­стов. Есть фан­та­сти­че­ские вос­по­ми­на­ния Коро­лен­ко о раз­го­во­ре со Львом Тол­стым, кото­рый ска­зал про убий­ство петер­бург­ско­го гра­до­на­чаль­ни­ка: “Это целе­со­об­раз­но”. Коро­лен­ко был абсо­лют­но пора­жен. Когда в 1904 году уби­ли мини­стра внут­рен­них дел фон Пле­ве, не толь­ко на ули­цах люди цело­ва­лись, в самом мини­стер­стве внут­рен­них дел были счаст­ли­вы. В отче­те жан­дарм­ско­го отде­ле­ния об убий­стве мос­ков­ско­го гене­рал-губер­на­то­ра Сер­гея Алек­сан­дро­ви­ча была такая фра­за: “Москва ликует”.

Абдель­ха­мид Аба­а­уд, подо­зре­ва­е­мый в орга­ни­за­ции тер­ак­тов 13 нояб­ря 2015 года в Париже.

Что в этом отно­ше­нии мож­но ска­зать о тепе­реш­нем ислам­ском мире? Тут тоже кри­зис. Этот мир явно болез­нен­но пере­жи­ва­ет свое отста­ва­ние от евро­пей­ско-аме­ри­кан­ской циви­ли­за­ции. Мир, кото­рый в кон­це пер­во­го и нача­ле вто­ро­го тыся­че­ле­тия нашей эры был зако­но­да­те­лем моды в обла­сти нау­ки, искус­ства, архи­тек­ту­ры, рез­ко отста­ет – это при­во­дит к чув­ству нера­вен­ства, нена­ви­сти к евро­пей­цам. Когда на Ближ­нем Восто­ке и в Север­ной Афри­ке нача­лись бур­ные рево­лю­ци­он­ные собы­тия 2011-12 годов, стал оче­ви­ден и колос­саль­ный рас­кол в тамош­нем обще­стве: с одной сто­ро­ны, безум­но бога­тая эли­та Сау­дов­ской Ара­вии или Кувей­та, с дру­гой – чудо­вищ­ная нище­та в таких стра­нах, как Йемен. Всё это при­во­дит к бур­но­му взры­ву, есть гото­вая поч­ва для ради­ка­лиз­ма и тер­ро­риз­ма. К тому же в нали­чии очень силь­ная, мощ­ная рели­гия, кото­рая охва­ты­ва­ет все сфе­ры жиз­ни обще­ства. Вот и итог.

​– Но если взять тех тер­ро­ри­стов, кото­рых вер­бу­ют в евро­пей­ских стра­нах, они-то живут в совсем дру­гом обще­стве. Они его вос­при­ни­ма­ют так же, как моло­дые эсе­ры и анар­хи­сты вос­при­ни­ма­ли цар­скую Рос­сию – как обще­ство непра­виль­ное и неправедное?

– Те моло­дые мусуль­мане, кото­рые, пред­по­ло­жим, живут во Фран­ции – это стра­на, кото­рую я хоро­шо знаю, – они живут в бед­няц­ких рай­о­нах, не окан­чи­ва­ют нор­маль­ные шко­лы, у них очень боль­шой про­цент пре­ступ­но­сти и про­чее. Они видят, что у них не полу­ча­ет­ся влить­ся во фран­цуз­ское обще­ство, они себя оттор­га­ют от него – и нахо­дят выход в ради­каль­ной про­па­ган­де и в край­них фор­мах борь­бы. Они чув­ству­ют свое нера­вен­ство и счи­та­ют, что мир исла­ма им даст воз­мож­ность луч­ше выра­зить, реа­ли­зо­вать себя. Пусть даже вот таким способом.

– Исто­рия рус­ско­го тер­ро­риз­ма нача­ла про­шло­го века – это еще и захва­ты­ва­ю­щая исто­рия вза­и­мо­дей­ствия и борь­бы поли­ции и рево­лю­ци­он­ных орга­ни­за­ций. Взять хотя бы фигу­ру Евно Азе­фа, гроз­но­го руко­во­ди­те­ля Бое­вой орга­ни­за­ции эсе­ров и одно­вре­мен­но поли­цей­ско­го аген­та. В нынеш­ней ситу­а­ции про­ис­хо­дит что-то подоб­ное – про­ник­но­ве­ние аген­тов спец­служб тех же запад­ных стран, Изра­и­ля в сре­ду тер­ро­ри­стов – или там более закры­тая струк­ту­ра, чем была когда-то в рево­лю­ци­он­ных организациях?

– Я думаю, что такие вещи воз­мож­ны и почти навер­ня­ка дела­ют­ся. Ведь обще­ство или груп­па, живу­щая стро­го по мусуль­ман­ским зако­нам, долж­ны соблю­дать мно­же­ство запре­тов. Там запре­ще­но почти все. Сплош­ные смерт­ные гре­хи – пить вино или пиво, иметь вне­брач­ные отно­ше­ния с жен­щи­ной или, не дай бог, с муж­чи­ной и про­чее… Когда у чело­ве­ка за душой “смерт­ные гре­хи”, его есть на чем вер­бо­вать. Это, я думаю, здо­ро­во облег­ча­ет про­ник­но­ве­ние в тако­го рода орга­ни­за­ции, осо­бен­но в Евро­пе. Это про­ще, чем было в сре­де рус­ских рево­лю­ци­о­не­ров нача­ла ХХ века.

Выс­шие чины поли­ции на месте убий­ства мини­стра фон Пле­ве. Петер­бург, 28 июля 1904 года.

​– Более того, извест­но, что неко­то­рые участ­ни­ки, напри­мер, фран­цуз­ских ноябрь­ских тер­ак­тов вели не самый пра­во­вер­ный ислам­ский образ жизни.

– Да, но потом, когда они при­шли к исла­му и ста­ли убеж­ден­ны­ми ради­ка­ла­ми, если бы они были ули­че­ны в чем-то подоб­ном, для них это была бы страш­ная угроза.

– Извест­но, как закон­чи­лась исто­рия рево­лю­ци­он­но­го рус­ско­го терроризма…

– Она закон­чи­лась убий­ством Сто­лы­пи­на в 1911 году, после это­го осо­бен­но замет­ных тер­ак­тов не было.

– С чем это было связано?

– С тем, что рус­ская рево­лю­ция была в целом подав­ле­на. Если бы не Пер­вая миро­вая вой­на, ника­ко­го даль­ней­ше­го ужа­са не было бы. Извест­но, что Ленин гово­рил неза­дол­го до собы­тий 1917 года, что, мол, при нашей жиз­ни мы рево­лю­ции не уви­дим. Если вер­нуть­ся имен­но к исто­рии тер­ро­ра, то его как явле­ние уни­что­жи­ло во мно­гом раз­об­ла­че­ние Азе­фа, когда рево­лю­ци­о­не­ры уви­де­ли, что гла­ва бое­вой эсе­ров­ской орга­ни­за­ции – про­во­ка­тор. А потом убий­ство Богро­вым Сто­лы­пи­на, кото­рый тоже был про­во­ка­то­ром и предо­став­лял поли­ции инфор­ма­цию. После это­го никто уже осо­бо не хотел идти в тер­рор – полу­ча­ет­ся, что ты не зна­ешь, на кого на самом деле рабо­та­ешь. Вот эти два раз­об­ла­че­ния сыг­ра­ли колос­саль­ную роль. Кро­ме того, Сто­лы­пин сумел пода­вить рево­лю­цию. Он гово­рил: “Дай­те госу­дар­ству 20 лет покоя внут­рен­не­го и внеш­не­го, и вы не узна­е­те Рос­сию”. К сожа­ле­нию, 20 лет ни Сто­лы­пи­ну, ни Рос­сии никто не дал. Нача­лась чудо­вищ­ная миро­вая вой­на, кото­рая покон­чи­ла с четырь­мя импе­ри­я­ми в Евро­пе, но самый боль­шой удар нанес­ла по несчаст­ной Рос­сии. Фак­ти­че­ски до сих пор стра­на не может опра­вить­ся от того, что про­изо­шло в 1917–22 годах.

Бое­ви­ки “Ислам­ско­го госу­дар­ства”, выход­цы из Фран­ции, в про­па­ган­дист­ском видео­ро­ли­ке ИГ.

​– Цар­ская власть тер­ро­ризм, как вы ска­за­ли, побе­ди­ла, но, увы, нена­дол­го. Если брать нынеш­нее про­ти­во­сто­я­ние циви­ли­зо­ван­ных обществ и тер­ро­риз­ма, то, на ваш взгляд, какая так­ти­ка здесь может быть наи­бо­лее оправданна?

– С одной сто­ро­ны, без сомне­ния, борь­ба с ИГ. Здесь есть толь­ко воен­ный путь, кото­рым мож­но с этим тер­ро­ри­сти­че­ским обра­зо­ва­ни­ем покон­чить. А вот что делать с тем мно­же­ством ради­каль­но настро­ен­ных моло­дых мусуль­ман, кото­рые нахо­дят­ся в Евро­пе, мне очень слож­но ска­зать. Нуж­но, види­мо, с одной сто­ро­ны, запре­тить эту чудо­вищ­ную про­па­ган­ду в мече­тях; нуж­но, види­мо, высы­лать или изо­ли­ро­вать тех, кто участ­во­вал в бое­вых дей­стви­ях на сто­роне бое­ви­ков, а потом вер­нул­ся в запад­ные стра­ны. Нуж­но, види­мо, так­же пока­зать этим людям, что запад­ное обще­ство им тоже дает какой-то выход, воз­мож­но­сти, пер­спек­ти­вы. Но как это сде­лать? Над этим сей­час лома­ют голо­вы лиде­ры и пра­ви­тель­ства мно­же­ства стран, кото­рые в этом раз­би­ра­ют­ся гораз­до луч­ше меня, – гово­рит исто­рик, иссле­до­ва­тель рус­ско­го рево­лю­ци­он­но­го тер­ро­риз­ма Лео­нид Прайсман.