Зона особого внимания, или К чему готовят Казахстан?

Пра­ви­ла рабо­ты для СМИ Казах­ста­на в усло­ви­ях чрез­вы­чай­но­го поло­же­ния – весь­ма неудач­ная попыт­ка под­ве­сти юри­ди­че­скую базу под жест­кую бло­ки­ров­ку любой неже­ла­тель­ной инфор­ма­ции о ЧС, ибо пра­ви­тель­ство весь­ма неува­жи­тель­но отнес­лось к Кон­сти­ту­ции страны. 

Пер­вая неде­ля апре­ля озна­ме­но­ва­лась чере­дой весь­ма непри­ят­ных собы­тий для жур­на­ли­стов Казах­ста­на. Почти закры­ли газе­ту «Ассан­ди-Таймс», удо­вле­тво­ри­ли иск к газе­те «Мега­по­лис» на 16 мил­ли­о­нов тен­ге, вынес­ли обви­ни­тель­ное заклю­че­ние про­тив руко­во­ди­те­ля интер­нет-про­ек­та Insiderman Вале­рия Сур­га­но­ва — яко­бы он орга­ни­зо­вал пре­ступ­ную груп­пу с целью окле­ве­тать судью Данию Киси­ко­ву. А пра­ви­тель­ство утвер­ди­ло пра­ви­ла рабо­ты для СМИ в усло­ви­ях чрез­вы­чай­но­го поло­же­ния, кото­ры­ми закру­ти­ло «кран», из кото­ро­го мог­ла про­са­чи­вать­ся инфор­ма­ция с места собы­тий, аль­тер­на­тив­ная официозу.

Дру­ги­ми сло­ва­ми, на офи­ци­аль­ном уровне в стране раз­ре­ше­но вво­дить цен­зу­ру, если вла­сти объ­явят режим чрез­вы­чай­но­го поло­же­ния. Прав­да, посмею пред­по­ло­жить, что поста­нов­ле­ние пра­ви­тель­ства не име­ет юри­ди­че­ской силы, но об этом чуть позже…

…Нель­зя ска­зать, что Казах­стан высту­па­ет пер­во­про­ход­цем в крайне дели­кат­ном вопро­се соблю­де­ния пра­ва граж­дан на полу­че­ние инфор­ма­ции о ЧС не толь­ко из офи­ци­аль­ных пресс-рели­зов сило­вых ведомств. Пер­вы­ми были россияне.

Напом­ню, что в дале­ком 2002 году груп­па чечен­ских бое­ви­ков под руко­вод­ством Мов­са­ра Бара­е­ва захва­ти­ла в залож­ни­ки зри­те­лей и труп­пу мюзик­ла «Норд-Ост» в Москве. В ходе про­ве­де­ния спе­цо­пе­ра­ции по осво­бож­де­нию залож­ни­ков и уни­что­же­нию тер­ро­ри­стов погиб­ло очень мно­го наро­ду, а сило­ви­ки обви­ни­ли феде­раль­ные теле­ка­на­лы и радио­стан­цию «Эхо Моск­вы» в том, что они меша­ли про­ве­де­нию спецоперации.

Вслед за этим депу­тат­ский кор­пус одоб­рил поправ­ки в зако­но­да­тель­ство, уже­сто­ча­ю­щие пра­ви­ла рабо­ты жур­на­ли­стов, осве­ща­ю­щих про­ве­де­ние кон­тр­тер­ро­ри­сти­че­ских опе­ра­ций, но пре­зи­дент Вла­ди­мир Путин нало­жил вето. Пре­зи­дент выска­зал­ся так: «Важ­но най­ти баланс меж­ду огра­ни­че­ни­я­ми, воз­мож­ны­ми при чрез­вы­чай­ной ситу­а­ции, и пол­но­цен­ным инфор­ми­ро­ва­ни­ем обще­ства о дея­тель­но­сти госу­дар­ства, что­бы оно, госу­дар­ство, не возо­мни­ло себя непогрешимым».

Но затем жур­на­лист­ское сооб­ще­ство Рос­сии доб­ро­воль­но при­ни­ма­ет Анти­тер­ро­ри­сти­че­скую кон­вен­цию и обя­зу­ет­ся не брать интер­вью у тер­ро­ри­стов по сво­ей ини­ци­а­ти­ве во вре­мя тер­ак­та, кро­ме как по прось­бе или с санк­ции опе­ра­тив­но­го шта­ба, не предо­став­лять тер­ро­ри­стам воз­мож­но­сти вый­ти в пря­мой эфир, не брать на себя роль посред­ни­ков и так далее. И, соот­вет­ствен­но, пом­нить, что нуж­но инфор­ми­ро­вать, а не сеять пани­ку, с пони­ма­ни­ем отно­сить­ся к тому, что часть инфор­ма­ции будет закры­та и ее нель­зя выда­вать в эфир во вре­мя про­ве­де­ния кон­тр­тер­ро­ри­сти­че­ской операции.

Отдель­но в Анти­тер­ро­ри­сти­че­ской кон­вен­ции ого­ва­ри­ва­лось, что огра­ни­че­ния для жур­на­ли­стов «рас­про­стра­нят­ся исклю­чи­тель­но на ситу­а­ции, свя­зан­ные с непо­сред­ствен­ной угро­зой для жиз­ни людей, и не могут рас­про­стра­нять­ся на собы­тия поли­ти­че­ской, эко­но­ми­че­ской или соци­аль­ной борь­бы, укла­ды­ва­ю­щей­ся в рам­ки Конституции».

Одна­ко в Казах­стане имен­но собы­тия в Жана­о­зене, кото­рые мож­но трак­то­вать как собы­тия «эко­но­ми­че­ской или соци­аль­ной борь­бы», а вер­нее их осве­ще­ние теле­ком­па­ни­ей «К‑плюс», вызва­ли крайне болез­нен­ную реак­цию вла­стей. Когда был вве­ден режим чрез­вы­чай­но­го поло­же­ния, попасть в реги­он жур­на­ли­стам ста­ло крайне затруд­ни­тель­но. Лишь неко­то­рым жур­на­ли­стам и бло­ге­рам уда­лось попасть в закры­тый город и сде­лать мате­ри­а­лы на зло­бу дня. Хотя, каза­лась бы, шла пред­вы­бор­ная кам­па­ния в мажи­лис и ника­ких огра­ни­че­ний для СМИ в этот пери­од быть не должно.

Таким обра­зом, был создан любо­пыт­ный пре­це­дент: в реги­оне вве­ден режим ЧП, пред­вы­бор­ная кам­па­ния про­дол­жа­ет­ся, а что­бы попасть в Жана­о­зен, нуж­но полу­чить спе­ци­аль­ное раз­ре­ше­ние. По боль­шо­му сче­ту даже Кон­сти­ту­ци­он­ный совет так до кон­ца и не разо­брал­ся, что здесь было закон­но, а что выхо­ди­ло за рам­ки казах­стан­ско­го законодательства.

Теперь, соглас­но новым пра­ви­лам, на тер­ри­то­рии, где вве­ден режим ЧС, «при­оста­нав­ли­ва­ет­ся или пре­кра­ща­ет­ся в уста­нов­лен­ном зако­но­да­тель­ством Рес­пуб­ли­ки Казах­стан поряд­ке дея­тель­ность поли­ти­че­ских пар­тий и обще­ствен­ных объ­еди­не­ний, кото­рые пре­пят­ству­ют устра­не­нию обсто­я­тельств, послу­жив­ших осно­ва­ни­ем для вве­де­ния чрез­вы­чай­но­го поло­же­ния», а все СМИ будут обя­за­ны согла­со­вы­вать с комен­дан­том мест­но­сти любые про­грам­мы, а так­же выпус­ки газет и журналов.

Одно раду­ет, что «пра­ви­ла дей­ству­ют на тер­ри­то­рии Рес­пуб­ли­ки Казах­стан, где вве­ден пра­во­вой режим чрез­вы­чай­но­го поло­же­ния при чрез­вы­чай­ных ситу­а­ци­ях соци­аль­но­го харак­те­ра», то есть изда­ния и поли­ти­че­ские пар­тии, кото­рые нахо­дят­ся за пре­де­ла­ми зоны, не долж­ны быть огра­ни­че­ны в сво­ей деятельности.

Впро­чем, есть один весь­ма спор­ный момент: поста­нов­ле­ние пра­ви­тель­ства — это, конеч­но, доку­мент, но Основ­ной закон выше любо­го поста­нов­ле­ния. А в Кон­сти­ту­ции или в законе о СМИ ниче­го не гово­рит­ся о вве­де­нии цен­зу­ры, при­оста­нов­ке изда­ний или их закры­тии в усло­вия чрез­вы­чай­но­го положения.

Напом­ню, что соглас­но Кон­сти­ту­ции РК «пра­ва и сво­бо­ды чело­ве­ка и граж­да­ни­на могут быть огра­ни­че­ны толь­ко зако­на­ми… в целях защи­ты кон­сти­ту­ци­он­но­го строя, охра­ны обще­ствен­но­го поряд­ка, прав и сво­бод чело­ве­ка, здо­ро­вья и нрав­ствен­но­сти насе­ле­ния». А соглас­но Меж­ду­на­род­но­му пак­ту о граж­дан­ских и поли­ти­че­ских пра­вах огра­ни­че­ния на сво­бо­ду инфор­ма­ции долж­ны быть чет­ко про­пи­са­ны в наци­о­наль­ном зако­но­да­тель­стве и при­ме­нять­ся толь­ко тогда, когда необ­хо­ди­мо защи­тить дру­гие осно­во­по­ла­га­ю­щие цен­но­сти и права.

Так вот: рес­пуб­ли­кан­ских зако­нов о вве­де­нии цен­зу­ры и запре­те поли­ти­че­ских пар­тий и обще­ствен­ных орга­ни­за­ций в усло­ви­ях чрез­вы­чай­но­го поло­же­ния нет!

Понят­но, что появив­ши­е­ся уточ­не­ния и запре­ты — это отго­ло­сок кро­ва­вых собы­тий в Жана­о­зене и Кие­ве, попыт­ка под­ве­сти юри­ди­че­скую базу под жест­кую бло­ки­ров­ку любой неже­ла­тель­ной инфор­ма­ции из реги­о­на, если такая необ­хо­ди­мость воз­ник­нет, но сде­ла­но это наспех и без долж­но­го ува­же­ния даже к основ­но­му доку­мен­ту стра­ны — Конституции.