Записки арестанта: “Читайте Ходорковского — все, как у нас”

Мы про­дол­жа­ем пуб­ли­ка­цию тюрем­но­го днев­ни­ка осуж­ден­но­го поли­ти­ка Вла­ди­ми­ра Коз­ло­ва. Закан­чи­ва­ют­ся эти стра­ни­цы реко­мен­да­ци­ей: “Всем, кто хочет понять “внут­рен­но­сти” систе­мы: про­чти­те кни­гу Ходор­ков­ско­го “Тюрь­ма и воля”. Силь­но, понят­но, и все как у нас”.

 

Автор: Вла­ди­мир КОЗЛОВ

Преды­ду­щие стра­ни­цы днев­ни­ка осуж­ден­но­го поли­ти­ка читай­те здесь.

21.11.12. С утра очень про­хлад­ствен­но, сра­зу — в нос­ки с бата­рей, умы­ва­ние холод­нень­кой водич­кой — бр-р‑р… Быст­ро одел­ся, горя­чий рас­тво­ри­мый кофе со сгу­щен­кой… Вре­мя уже почти шесть, ско­ро подъ­ем тюремный.

Бата­рея горя­чая, очень, но в окне щели в палец по все­му пери­мет­ру и на всех сты­ках. Стек­ла про­сто при­жа­ты к раме на два гвоз­дя, и оба не целые — спра­ва трес­ну­то попо­лам, а сле­ва про­сто нет кус­ка, 1/5 стек­ла при­мер­но. Есте­ствен­но, окно в одно стек­ло, не в два. Дует так, что поло­тен­це на шкон­ке, в двух мет­рах, как парус.

При­ки­нул, как-то заде­лать окно на зиму, но одно­му это чре­ва­то. Нуж­но будет сто­ять на табу­рет­ке, кото­рая тяже­лая, но шат­кая, и, под­ни­ма­ясь на цыпоч­ки, дву­мя рука­ми тянуть­ся через един­ствен­ную щель в “теле­ви­зо­ре”, через кото­рую руки про­хо­дят, — к окну. До него от решет­ки “теле­ви­зо­ра” — око­ло 60—65 см. Едва дотя­ги­ва­юсь. Если в этот момент табу­рет­ка рух­нет, оста­нусь с обе­и­ми силь­но поло­ман­ны­ми рука­ми, и не факт, что с голо­вой: рядом и бата­рея, и тум­боч­ка. А про­сить кого-то… “Не про­си” — один из основ­ных здеш­них посту­ла­тов. Дожи­ву до 24-го, три дня осталось.

Сего­дня вро­де бы послед­ний выезд к сто­ма­то­ло­гу, и еще дол­жен прий­ти в тюрь­му оку­лист, нуж­но обно­вить очки для чте­ния, про­ве­рить­ся. Гре­мят решет­ки и бач­ки — зав­трак в тюрьме.

Читаю Ходор­ков­ско­го (см. выше). То, что там, — про­сто каль­ка! Т.е. все тех­но­ло­гии режи­ма иден­тич­ны до дета­лей! Цити­рую: “…Тео­рия заго­во­ра… кото­рую на заказ путин­ских сило­ви­ков… подроб­но изло­жил… поли­то­лог Ста­ни­слав Бел­ков­ский… гото­ви­лись изме­нить Кон­сти­ту­цию и транс­фор­ми­ро­вать Рос­сию из пре­зи­дент­ской в пре­зи­дент­ско-пар­ла­мент­скую рес­пуб­ли­ку…” Это — обви­не­ние Ходо­ру, стр. 58 книги.

И посмот­ри­те, чем и как полос­ка­ла уши и моз­ги на суде при­сут­ству­ю­щим барыш­ня-поли­то­лог-экс­перт из Аста­ны — сло­во в сло­во. Та самая, кото­рая потом тупо­ва­то улы­ба­лась вме­сто отве­тов на вопро­сы защи­ты и мои. Так и не отве­ти­ла ни на один, ссы­ла­ясь на нор­му УПК, что вызы­ва­ет силь­ные сомне­ния в ее автор­стве той поли­то­ло­ги­че­ской и полит­тех­но­ло­ги­че­ской чуши, кото­рую она нес­ла на про­тя­же­нии несколь­ких часов.

Вся эта чушь потом пере­ко­че­ва­ла в текст обви­ни­тель­но­го заклю­че­ния (пред­ло­же­ния, состо­я­щие из чере­ды дее­при­част­ных обо­ро­тов, одних и тех же, общей про­тя­жен­но­стью в 18—20 строк; до кон­ца если дочи­тал, то уже не пом­нишь, что было в нача­ле пред­ло­же­ния). А потом эта хрень, уже частич­но, ока­за­лась в приговоре.

Не исклю­че­но, что автор живет там же, где и заврав­ший­ся экс­перт линг­во-пси­хо-поли­то-социо­ло­ги­че­ско­го про­фи­ля, про­ще назва­но­го “все, что хоти­те, за ваши день­ги”. Про­цесс был на казах­ском язы­ке, но обви­ни­тель­ное заклю­че­ние, совер­шен­но точ­но, писа­лось изна­чаль­но на рус­ском, иное сра­зу бы опре­де­ли­лось при том каче­стве перевода.

Несколь­ко лет назад я уже пони­мал, что авто­ри­тар­ные режи­мы наших “дем­со­се­дей”, преж­де все­го — Рос­сии и Казах­ста­на, уже дав­но и плот­но согла­со­вы­ва­ют и коор­ди­ни­ру­ют все свои дви­же­ния на подав­ле­ние ина­ко­мыс­лия. Я поехал в Моск­ву, встре­чал­ся с Гар­ри Кас­па­ро­вым, изла­гал ему эту дан­ность, пред­ла­гал стро­ить еди­ную “пло­щад­ку” для обще­ния оппо­зи­ции и актив­ной части граж­дан­ско­го обще­ства Казах­ста­на и Рос­сии, как спо­соб оппо­ни­ро­ва­ния объ­еди­не­нию уси­лий авто­ри­тар­ных наших режимов.

Встре­чал­ся и с г‑ном Касья­но­вым. Навер­ное, я был слиш­ком искре­нен и прост. Я пола­гал, что не тре­бу­ет­ся наво­ра­чи­вать зна­чи­мо­сти, услож­няя про­стое. Поулы­ба­лись друг дру­гу — и все. Я не навя­зы­вал­ся, сле­дуя оче­вид­но­сти, они про­сто зани­ма­лись сво­ей внут­ри­ту­со­воч­ной повсе­днев­но­стью, в кото­рой труд­но раз­ли­чить — где уси­лия на резуль­тат, а где ими­та­ция уси­лий, как спо­соб пози­ци­о­ни­ро­ва­ния. У нас тоже мно­гие гово­рят о жела­нии побе­дить, не имея в виду стрем­ле­ние к это­му, пото­му что живут внут­ри про­цес­са, уже при­вык­ли. Если вдруг побе­дят — рас­те­ря­ют­ся (как так полу­чи­лось?), и глав­ное — а что теперь делать-то? Как жить дальше?

В кни­ге ска­за­но, что Ходор­ков­ский имел инфор­ма­цию, что его будут “брать”, имел воз­мож­ность “уйти” за рубеж, но остал­ся и сел. Точ­но так же — Мух­тар Абля­зов и Галым­жан Жаки­я­нов. Мы раз­го­ва­ри­ва­ли неза­дол­го — уже все было извест­но, и уйти мож­но было в любой момент до аре­ста им обо­им. Более того, Галым­жан Жаки­я­нов был за гра­ни­цей, когда аре­сто­ва­ли Мух­та­ра Абля­зо­ва, и на дру­гой же день вер­нул­ся в стра­ну и орга­ни­зо­вы­вал под­держ­ку Мух­та­ру Аблязову.

Мы про­ве­ли спе­ци­аль­ный полит­со­вет ДВК, в гости­ни­це по Дзер­жин­ско­го, после кото­ро­го в ночь Галым­жа­на Жаки­я­но­ва уже само­го нача­ли “аре­сто­вы­вать”. Гости­ни­ца “Аста­на” — посоль­ство Фран­ции — домаш­ний арест — барак “Пав­ло­дар­соль” — суд — зона. А Ходор­ков­ский нику­да не уехал, пото­му что уже сиде­ли на тот момент его дру­зья — Пла­тон Лебе­дев и дру­гие. Режи­мы оди­на­ко­вы — и люди, им про­ти­во­сто­я­щие, тоже дей­ству­ют соот­вет­ствен­но тем прин­ци­пам, кото­ры­ми живут.

15.05. День как день, в том смыс­ле, что было запла­ни­ро­ва­но завер­ша­ю­щее посе­ще­ние сто­ма­то­ло­га, встре­чи с оку­ли­стом и с адво­ка­том — ниче­го пока не состо­я­лось. Сижу в двух теп­лых шта­нах, двух нос­ках на каж­дой ноге, в теп­лых мехо­вых полу­са­пож­ках новых, в двух фут­бол­ках и жите­ле. Бата­рея холод­ная, по макуш­ке, стри­жен­ной под 2 мм, гуля­ет лег­кий ноябрь­ский бриз (море же рядом). Сидеть еще и в шап­ке уже как-то вот не того.

Дочи­ты­ваю Ходор­ков­ско­го. Очень хоро­шо напи­са­но. И понят­но, и досто­вер­но, т.к. мно­го интер­вью с раз­ны­ми людь­ми. И отваж­но, пото­му что про Пути­на есть очень мно­го нели­це­при­ят­но­го. Кста­ти гово­ря, Мед­ве­дев все-таки кое-что пози­тив­ное для Ходор­ков­ско­го сде­лал — про­вел кам­па­нию либе­ра­ли­за­ции УК. При­чем это про­изо­шло во вре­мя вто­ро­го суда. По вто­рой вер­сии Ходор­ков­ско­му и Лебе­де­ву гро­зи­ло до 22 лет лише­ния сво­бо­ды, дали 13, а это зна­чит, что мог­ли полу­чить по-ста­ро­му не менее 17—18. Путин одно­знач­но боит­ся его лич­но, уже даже не денег его, а его лич­но­сти и хариз­мы. А гай­ки и в Рос­сии, и у нас уже все чаще лета­ют ж.. впе­ред. Пере­ме­ны в пути.

Оку­лист все же состо­ял­ся, и адво­кат тоже. Дошла инфор­ма­ция о заяв­ле­нии Ген­про­ку­ра­ту­ры о том, что “Рес­пуб­ли­ка” “Взгляд” при­зна­ны экс­тре­мист­ски­ми газе­та­ми, “К‑плюс” и “Стан ТВ” — экс­тре­мист­ски­ми ТВ, пор­тал “Рес­пуб­ли­ка” — экс­тре­мист­ским пор­та­лом, пар­тия “Алга!” — экс­тре­мист­ской пар­ти­ей, обще­ствен­ное объ­еди­не­ние “Халык май­да­ны” — соот­вет­ствен­но тоже.

Деге­не­ра­тив­ное что-то, нуле­вая спо­соб­ность режи­ма кон­ку­ри­ро­вать на поле, где из 2800 СМИ — толь­ко 5—6 оппо­зи­ци­он­ных, и из 9 пар­тий — толь­ко 2—3. При таком чис­лен­ном пере­ве­се и неиз­ме­ри­мом, “мил­ли­о­нраз­ном” пре­иму­ще­стве ресурс­ном, этот тупой, трус­ли­вый и дегра­ди­ру­ю­щий во все сто­ро­ны режим реша­ет силой заткнуть тре­щи­ны в сво­ей гемор­ро­и­даль­ной идео­ло­ги­че­ской заднице.

Вспо­ми­на­ет­ся сра­зу мульт­фильм “Лед­ни­ко­вый пери­од”. Вот такое же непо­нят­ное, как наш режим, кото­рое тупо гоня­ет­ся сквозь сюжет за сво­им желу­дем. Помни­те? Ледя­ная сте­на, за ней уже собрал­ся весь все­мир­ный потоп. Сте­на покры­ва­ет­ся все боль­шим коли­че­ством щелей и дырок, из кото­рых струй­ка­ми бьет вода. Это “чмо” с желу­дем пыта­ет­ся заткнуть собой эти щел­ки: сна­ча­ла перед­ни­ми лапа­ми, потом и зад­ни­ми, потом и баш­ку свою тупую в оче­ред­ную щель засо­вы­ва­ет, но щелей все боль­ше, чем тупых голов, кото­ры­ми их мож­но заткнуть, и потоп, само собой, происходит.

Это к резуль­та­тив­но­сти мето­дов “хва­тай, сажай, заты­кай”. Если есть про­цесс, нуж­но обра­тить вни­ма­ние на при­чи­ны, а не пытать­ся лик­ви­ди­ро­вать след­ствия. СМИ и мы — не при­чи­ны, а зер­ка­ла, в кото­рых кри­вая харя видит кри­вую харю. При­чи­на в харе, а не в зер­ка­лах. Ни одной пре­тен­зии офи­ци­аль­но ко всем этим СМИ по экс­тре­миз­му выстав­ле­но не было — и на ликвидацию.

Еще анек­дот. Сидит обе­зья­на под паль­мой. На паль­ме — бана­ны, высо­ко. Обе­зья­на несколь­ко раз под­пры­ги­ва­ет — не доста­ет; еще и еще пры­га­ет, но оче­вид­но, что не доста­нет, слиш­ком высо­ко. После оче­ред­ной серии прыж­ков из небес раз­да­ет­ся раз­дра­жен­ный всем этим голос: “Обе­зья­на, ты же мыс­ля­щая, почти разум­ная, из тебя, как мно­гие дума­ют, даже чело­век полу­чил­ся! Что ты пры­га­ешь бес­тол­ко­во, при­сядь, поду­май голо­вой, вклю­чи моз­ги, сооб­ра­зи, при­ду­ма­ешь спо­соб добрать­ся до бана­нов. Думай, обе­зья­на, думай!” Обе­зья­на при­тих­ла на вре­мя, задум­чи­во так посмот­ре­ла вверх, на бана­ны, вокруг, а потом гово­рит: “А х… ли тут думать? Пры­гать надо!” Это к интел­лек­ту­аль­ным воз­мож­но­стям режи­ма кон­ку­ри­ро­вать в поле идео­ло­гии, поли­ти­ки, СМИ. В нашем слу­чае — обе­зья­на с гранатой.

А с пар­ти­ей “Алга” и “Халык май­да­ны” — вооб­ще тупизм, демон­стри­ру­ю­щий пол­ное отсут­ствие какой-либо юри­ди­че­ской и даже логи­че­ской состав­ля­ю­щей. Ген­про­ку­ра­ту­ра РК (!) тре­бу­ет лик­ви­да­ции того, чего юри­ди­че­ски не суще­ству­ет, что на гла­зах, ушах и моз­гах той же Ген­про­ку­ра­ту­ры тупо не реги­стри­ру­ют десять лет!

Во-пер­вых, это все­об­щая оцен­ка, дока­зы­ва­ю­щая реаль­ную поли­ти­че­скую силу оппо­зи­ци­он­ных “Алга” и “Халык май­да­ны”. Это счи­та­ет­ся и оста­нет­ся в исто­рии. “Спа­си­бо” гово­рить не буду — за тупость не благодарят.

Во-вто­рых, кто и на каком юри­ди­че­ском осно­ва­нии будет пред­став­лять на суде ответ­чи­ков от “Алга” и “Халык май­да­ны”?! Какие доку­мен­ты они предо­ста­вят суду, что­бы под­твер­дить свою при­над­леж­ность к этим юри­ди­че­ски отсут­ству­ю­щим орга­ни­за­ци­ям? При­го­вор В. Коз­ло­ву, в кото­рый некий Мыр­за­бе­ков — ошиб­ка при­ро­ды в судей­ской ман­тии — умуд­рил­ся впих­нуть бред сивой кобы­лы и при­двор­но­го ста­да политологов?

Глу­пость рож­да­ет тупость, кото­рая порож­да­ет маразм и ведет к некро­зу. На этом вот опти­ми­сти­че­ском про­гно­зе я закан­чи­ваю, т.к. слы­шу в про­до­ле кри­ки: “Про­дол!!! Про­вер­ка!!!” Зна­чит, вечер в тюрь­ме. Бата­реи холод­ные, при­дет­ся спать оде­тым, навер­ное: сего­дня что-то задер­жа­лись они с вклю­че­ни­ем теп­ла на ночь. Всем хоро­шим людям — при­вет, пло­хим — иди­те в… Осталь­ным — как хоти­те, выби­рай­те (см. выше). Пока.

P.S. Полу­чил в пере­да­че очень вкус­ные кот­ле­ты, баур­са­ки, кол­ба­су. Баур­са­ки — по виду “от бабы Жени” — рах­мет, сiз­ге, апа! Коп-коп рах­мет! Кеш жарык, кай­ыр­лы тун, аман-сау болыныз!

22.11.12. Ночью отоп­ле­ние все же вклю­чи­ли. Утром, в 5.30, зяб­ко, но… С этой “под­вод­ной лод­ки” нику­да не деть­ся, быст­ро пле­щусь холод­нень­кой водич­кой, пью горя­чий рас­тво­ри­мый кофе и рубаю кот­лет­ки с кол­бас­кой. В стрем­ле­нии съесть все, что при­но­сят “из дому”, я вынуж­ден отка­зы­вать­ся от тюрем­ной пищи, хотя, повто­рюсь, она тут вполне при­ем­ле­мая. Конеч­но, самые “мод­ные” ингре­ди­ен­ты здесь пер­лов­ка и мака­ро­ны, но когда меж­ду ними попа­да­ешь — нор­маль­но. Испол­ня­ем с балан­де­ром риту­аль­ную пере­клич­ку: Три­на­дца­тый! (моя каме­ра № 113) — Ау! — Зав­трак! — Керек емес, рахмет!

В обед так же, а вече­ром чуть ина­че, вме­сто “керек емес” я гово­рю “нан тек кана, берiнiз­шi!”. Короч­ка­ми хле­ба я выма­ки­ваю то, что оста­ет­ся после сала­та из све­жих ово­щей на куку­руз­ном мас­ле, кото­рый готов­лю себе на ужин.

Все чаще “даю юри­ди­че­ские кон­суль­та­ции” мето­дом “через голу­бят­ню”. Хоро­шо, что оппо­зи­ци­он­ная поли­ти­че­ская дея­тель­ность в РК силь­но сти­му­ли­ру­ет к изу­че­нию и зна­нию зако­но­да­тель­ства. Без это­го мы упо­до­би­лись бы поли­цей­ским, для кото­рых един­ствен­ной моти­ва­ци­ей к дей­ствию (про­ти­во­прав­но­му очень часто) явля­ет­ся уст­ный при­каз, на 80% состо­я­щий из непе­чат­ных слов. Таки­ми быть не хочет­ся, что­бы по утрам в зер­ка­ле харю не видеть: десять лет изу­че­ния зако­но­да­тель­ства дают свой результат.

Знаю, что Алия, во вре­мя дол­гих (часа­ми) ожи­да­ний при­е­ма пере­да­чи, тоже вовсю кон­суль­ти­ру­ет род­ствен­ни­ков аре­стан­тов. Ее уже все узна­ют и реко­мен­ду­ют. Она — юрист с дипло­мом и опы­том и моя жена, чему я счаст­лив, и вооб­ще моло­дец, если ее не злить. Шай­кен и Мажи­лов не дадут соврать (хотя сами на это дело мастера).

Еще раз реко­мен­дую всем, кто хочет понять “внут­рен­но­сти” систе­мы: про­чти­те кни­гу Ходор­ков­ско­го “Тюрь­ма и воля”. Силь­но, понят­но, и все как у нас.