3 C
Астана
28 марта, 2024
Image default

Записки арестанта: «Не тот пропал, кто в тюрьму попал…»

Эту часть запи­сей лиде­ра «Алги» Вла­ди­ми­ра Коз­ло­ва труд­но читать. Боль, стыд и страх застав­ля­ют сжи­мать­ся серд­це. По ту сто­ро­ну решет­ки пре­да­тель­ство — это пре­да­тель­ство, а не «вынуж­ден­ная необ­хо­ди­мость», тру­сость — это тру­сость, а не «уме­ние выкру­тить­ся». А муже­ство — это муже­ство. «Здесь – то, что есть. Про­сто «по-мике­лан­дже­лов­ски» отсек­ли все ненуж­ное, нанос­ное, деко­ра­тив­ное – и оста­лось реаль­ное», — пишет сам поли­тик. И это реаль­ность пуга­ет намно­го боль­ше, чем любые выдум­ки или прогнозы…

 

Автор: Вла­ди­мир КОЗЛОВ

 

Первую часть “Запи­сок аре­стан­та (окт­бярь 2012) читай­те здесь.

Раз­мыш­ляю, вре­ме­ни хва­та­ет — суд окон­чен; во вре­мя суда, быва­ло на выход­ных, писал по 16 часов, не вста­вая даже поесть. Ина­че как бы по три дня «допрос под­су­ди­мо­го» и пре­ния полу­чи­лись. И то писал толь­ко тези­сы, что­бы ход мыс­ли обо­зна­чить, осталь­ное — из голо­вы, бла­го за 10 лет там нако­пи­лось. А теперь — стоп мыс­ли под­не­воль­ной, судом пога­ным обо­зна­чен­ной, размышляю.

06.10.12

Похо­же, что все это в «дело» было про­пи­са­но еще до 23.01.12, до аре­стов, и сей­час идет как по писаному.

Ата­ба­е­ва и Мамая изна­чаль­но не соби­ра­лись лишать сво­бо­ды, при­том что по ним, по их лич­ным выска­зы­ва­ни­ям (осо­бен­но Бола­та Ата­ба­е­ва с его сра­ны­ми «тер­ро­ри­ста­ми», гото­вы­ми на все), мате­ри­а­лов боль­ше все­го. Я сей­час про­сто кон­ста­ти­рую фак­ты, без выво­дов. Сапар­га­ли был аре­сто­ван с пер­спек­ти­вой «ухо­да» еще в мар­те. Одна­ко в силу сво­е­го упрям­ства не захо­тел тогда «вилять хво­стом»; воз­мож­но, тре­бо­ва­лось ого­во­рить меня, и он отка­зал­ся. Я, понят­но, «паро­воз». Вот и полу­ча­ет­ся «палит­ра», кото­рая долж­на сви­де­тель­ство­вать об отсут­ствии поли­ти­че­ско­го шаб­ло­на, зака­за ко всем типа объ­ек­тив­ный под­ход, след­ствие беспристрастно.

Потом Болат Ата­ба­ев и Жан­бо­лат Мамай «залез­ли в бутыл­ку», и вари­ан­тов не было, их аре­сто­ва­ли, так как ина­че не уда­ва­лось их на след­ствие в Актау доста­вить. Здесь они слег­ка поня­ли, что сло­во «тюрь­ма» и соб­ствен­но тюрь­ма — по сути раз­ные вещи. Как толь­ко поня­ли, им раз­ре­ши­ли напи­сать чушь типа «рас­ка­и­ва­юсь в том, что при­ез­жал…» Это не при­зна­ние вины в пол­ном объ­е­ме, как в деле им предъ­яв­ле­но по эпи­зо­дам, но это поз­во­ли­ло обви­не­нию напи­сать в мате­ри­а­лах: «При­зна­ли вину пол­но­стью, рас­ка­я­лись, выра­зи­ли готов­ность сотруд­ни­чать в рас­кры­тии преступления».

Таким обра­зом, обви­не­ние кон­ста­ти­ро­ва­ло, что БА и ЖМ все при­зна­ли, в том чис­ле и то, что ст. 235 теперь «валит­ся» на меня, их «вер­бов­ка», уча­стие в ОПГ и про­чее — по умол­ча­нию. Они мог­ли это опро­верг­нуть, но на суде их поче­му-то не ока­за­лось, хотя оба пуб­лич­но обе­ща­ли быть и все «устро­ить». Опять же фак­ты без выво­дов. Выво­ды делать не хочет­ся, они будут нехо­ро­ши­ми, а могут быть неспра­вед­ли­вы­ми, так как дока­за­тельств под них нет, толь­ко немно­го логи­ки и эмоций.

Опро­верг­нуть выво­ды след­ствия на суде — зна­чит зачерк­нуть дву­смыс­лен­ность сво­их пока­за­ний, кото­рые обви­не­ние исполь­зо­ва­ло про­тив меня. Это для суда, хотя бы юри­ди­че­ски, очень весо­мо, и для моей защи­ты тоже. А гро­мо­глас­но гово­рить то же самое из Франк­фур­та — это юри­ди­че­ское «ничто». Это поли­ти­че­ский эрзац юри­ди­че­ской смелости.

Без выво­дов, без обид, но я имею пра­во думать, пони­мать и решать за себя. Поэто­му думаю, пони­маю, решаю. Не осуж­даю. Но когда я пишу, что отно­шусь «с пони­ма­ни­ем» к пока­за­ни­ям Айжан­гуль Ами­ро­вой и Розы Туле­та­е­вой, я знаю, что при этом имею в виду: они жерт­вы. И я не хочу здесь писать, что я отно­шусь с пони­ма­ни­ем к отсут­ствию пока­за­ний в суде БА и ЖМ, пото­му как это не так.

По Сапар­га­ли, те же его выра­же­ния, напри­мер, в пока­за­ни­ях с рас­че­том на 65‑ю ста­тью, что были у БА и ЖМ, уже не про­шли авто­ма­том. Это тоже «палит­ра», я так мыс­лю. Он все же живет в «мед­про­до­ле», в иных усло­ви­ях; обви­не­ние само сня­ло с него самую тяже­лую ста­тью — 164‑ю (мне по ней 9 лет про­си­ли), все идет на 170‑ю, часть 1, — амни­стия или 170‑ю, часть 2, — условно.

Ами­нов тут отдель­но сто­ит, как это и было в реа­лии. Он все при­знал, ждет обо­зна­чен­ной адво­ка­та­ми сво­бо­ды под любым видом.

Вид­на вся струк­ту­ра замыс­ла с само­го нача­ла: я ухо­жу на срок (Алия, люби­мая моя, про­сти, я с само­го нача­ла знал, поэто­му не хотел, что­бы наде­я­лась на что-то иное), Сапар­га­ли — на свободу.

Ами­нов — тут не знаю; могут и вка­тать реаль­ный срок, года 3—4. Они хоте­ли от него кон­крет­ных пока­за­ний на меня; Тал­гат Сак­та­га­нов это гово­рил ему откры­тым тек­стом в тюрь­ме после бесед с Мажи­ло­вым, а он тако­го не дал и на суде нашел в себе муже­ство отве­тить на вопрос Плу­го­ва (адво­кат): «От Коз­ло­ва я нико­гда ника­ких ука­за­ний не полу­чал», чем, конеч­но же, уси­лил мою защи­ту, убрав дву­смыс­лен­ные выра­же­ния из сво­е­го допро­са на след­ствии типа Ами­ро­ва была свя­зу­ю­щим зве­ном меж­ду мной и Коз­ло­вым. Неве­до­мый мне до СИЗО Актау, до июня 2012 года, Ами­нов, води­тель и пред­во­ди­тель сво­их «каман­чей» из Жана­о­зе­на, сде­лал это, а… Не буду. Что напи­са­но пером… Остав­лю на потом, воз­мож­но, есть что-то, о чем я не знаю, или еще как…

Думаю, мне назна­чат лет 6—7 зоны. Есть сло­ва Ерты­с­ба­е­ва о том, что мне доста­точ­но 3—4 года услов­но. Но это может быть пре­лю­ди­ей его вос­хи­ще­ния тем, насколь­ко неза­ви­сим наш суд — вот даже его сло­ва игнорировали…

Эти дни — до 08.10.12, до при­го­во­ра — самые тяже­лые. Разум борет­ся с надеж­дой и дол­жен, обя­зан ее побе­дить до этой даты. Пото­му что нуж­но жить даль­ше, нуж­но уже сей­час наме­тить, понять — как. Что­бы жить по наме­чен­но­му собой, а не эти­ми тва­ря­ми без чести и совести.

За эти дни я дол­жен под­го­то­вить к тако­му вари­ан­ту Алию и себя. Убе­дить себя в том, что при­го­вор — сле­ду­ю­щий этап моей жиз­ни, что этот этап дол­жен при­не­сти мне опыт и в конеч­ном вари­ан­те — поль­зу, несмот­ря на объ­ек­тив­ную тяжесть в душе от пору­ган­но­го жела­ния быть чело­ве­ком, от затоп­тан­ной сапо­га­ми поли­ти­че­ских ассе­ни­за­то­ров неви­нов­но­сти перед зако­ном и людьми.

Нехо­ро­шо и отто­го, что те, кому помо­гал, были вынуж­де­ны стать небла­го­дар­ны­ми, кле­ве­тать, пони­мая это. И что винов­ные еще на сво­бо­де, все еще руко­во­дят этим бед­ла­мом и позором.

Сло­ва, напи­сан­ные на стене про­гу­лоч­но­го отсе­ка углем: «Не тот про­пал, что в тюрь­му попал, а тот про­пал, кто в тюрь­ме духом пал». Жизнь продолжается…

10.10.12.

Вот и про­шло то, что назы­ва­ет­ся судом. Ошиб­ся в сво­их пред­по­ло­же­ни­ях на 6 меся­цев все­го-то. Очень тяже­ло видеть лица дру­зей на суде, кото­рые дума­ли, что «соло­вьи­ные тре­ли» озна­ча­ют вес­ну. Рас­свет насту­па­ет не пото­му, что петух прокукарекал.

Лад­но, про­еха­ли. Про­тив­но, но ведь ожи­да­е­мо. Не для того так тупо закры­ва­ли, без юри­ди­че­ских осно­ва­ний, без разу­ма и логи­ки, не для того соглас­ны были выгля­деть в зер­ка­ле педе­раста­ми в пого­нах, что­бы потом отпус­кать на сво­бо­ду; хотя и тогда, и сей­час они видят все то же и все так же.

Судья… жал­ко агаш­ку, так хоро­шо дер­жал­ся и так все уде­лал в ито­ге. Хотя чего его жалеть, у каж­до­го есть выбор — и они его дела­ют, как и мы. А за соб­ствен­ные реше­ния, чем бы они ни были моти­ви­ро­ва­ны, отве­чать при­дет­ся не рас­ко­ря­чен­ны­ми «ну вы же пони­ма­е­те», а тем же, на что дру­гих обре­ка­ли. Впу­стил в себя систе­му, поз­во­лил ей себя оты­меть «под хвост и ниже гри­вы», но и назы­вай­ся теперь как поло­же­но. Честь — она одна, и ее толь­ко одна­жды отда­ют, хоть сколь­ко потом руку к голо­ве прикладывай.

За два дня до суда сня­ли из тюрь­мы «неопо­знан­ных». Види­мо, тогда уже реше­ние при­ня­ли. Все ясно, дело сде­ла­но. Без них намно­го луч­ше всем. Кон­тро­ле­ры общать­ся, раз­го­ва­ри­вать ста­ли, а то рань­ше, как мумии, ходи­ли: «да», «нет».

Хотел бы одно­знач­но и отдель­но ска­зать по Сапар­га­ли: я ува­жаю его стой­кость и пове­де­ние в тюрь­ме. Он чест­но отси­дел почти 9 меся­цев в усло­ви­ях, когда день — за месяц по ощу­ще­ни­ям. Он не ска­зал про­тив меня ни сло­ва. Конеч­но, и гово­рить было нече­го, но ведь мно­гие нашли, что ска­зать, когда при­пер­ло. Я не хотел бы, что­бы его осуж­да­ли те, кто не спо­со­бен понять в силу того, что сам через это про­шел. Лич­но я уважаю.

Ами­но­ва запу­та­ли и сле­да­ки, и адво­ка­ты с ними, да и свои ребя­та тоже поста­ра­лись. Он и все они — ни разу не пре­ступ­ни­ки. Обыч­ные бол­ту­ны-матер­щин­ни­ки-рабо­тя­ги. Хоте­ли, но не зна­ли как, вот и наво­ро­ти­ли кучу все­го, из чего эти гни­ды в пого­нах потом нале­пи­ли им обви­не­ния. Ами­нов в кон­це кон­цов начал кое-что пони­мать, мы с ним обща­лись в это вре­мя. И тоже про­явил на суде нема­лое муже­ство, когда отве­тил, что Коз­лов нико­гда и никак рас­по­ря­же­ний ему не давал и «ни через кого, в том чис­ле через Ами­ро­ву». Для это­го суда его пока­за­ния не рабо­та­ли, но важен не этот суд…

Опять же хоро­шо, что все есть либо у дру­зей, либо в Интер­не­те. Уже про­сто так боль­ше ниче­го не сотрешь из памя­ти, как неко­то­рым хоте­лось бы. Хрен им по всей мор­де, что­бы шея не поте­ла, как гово­ри­ли в моем дале­ком дет­стве, где все было про­сто и понят­но: этот — вонь рей­туз­ная, с этим мож­но и на «махач», на пустырь за танц­пло­щад­кой, меж­ду яхт­клу­бом и пар­ком, он не подведет.

Впе­ре­ди еще несколь­ко про­це­дур — апел­ля­ция, кас­са­ция. Это все нуж­но, конеч­но, прой­ти для про­це­дур­ной чисто­ты про­цес­са. Напри­мер, в Евро­пе отказ от обжа­ло­ва­ния озна­ча­ет согла­сие с реше­ни­ем. Не пони­ма­ют в Евро­пе, что у нас это ско­рее демон­стра­ция неже­ла­ния участ­во­вать в бала­гане, кото­рый судом и пра­во­су­ди­ем назы­ва­ют толь­ко «баим­бе­то­вы» в ОБСЕ, у кото­рых хва­та­ет безу­мия жало­вать­ся на то, что «они не могут себе поз­во­лить тако­го ноут­бу­ка, как у оппо­зи­ци­о­не­ра». А еще у него горе — доч­ке кто-то три раза под­ряд уже «Пор­ше-Кай­ен» сжи­га­ет. И ведь гово­рят такое пря­мо на гла­зах и в уши пред­ста­ви­те­лям 56 стран. Как это назвать?

Наше вре­мя, как и те вре­ме­на, кото­рые уже исто­рия, тоже при­не­сет собой фами­лии, кото­рые будут исполь­зо­вать­ся в каче­стве нари­ца­тель­ных. Все эти «бал­да­и­ро­вы-мажи­ло­вы-шай­ке­ны» уже там со сво­и­ми при­го­во­ра­ми и решениями.

Что харак­тер­но, все они ярые про­тив­ни­ки того, что­бы о них гово­ри­ли, писа­ли. Поче­му? Ведь они — не опе­ра, не «скрыт­ни­ки», они — сле­да­ки, кото­рые долж­ны быть заин­те­ре­со­ва­ны в сла­ве, в том, что обще­ство оце­ни­ва­ло их рабо­ту на бла­го без­опас­но­сти стра­ны. А они — по кустам, в тем­но­ту, по щелям. Фами­лия про­зву­ча­ла — исте­ри­ка реально.

Нелад­но что-то, да все нелад­но. Про­сра­ли они нашу с вами без­опас­ность, граж­дане. Из-за тупо­сти сво­ей, из-за про­даж­но­сти, из-за трус­ли­во­го неже­ла­ния «лезть под пули» — про­сра­ли. Пото­му что тупые, про­даж­ные и трус­ли­вые сидят в каби­не­тах, а голо­вы под пули под­став­ля­ют те, кто для этих каби­не­тов фами­ли­ей не вышел. Или чудом в себе сохра­нил остат­ки пат­ри­о­тиз­ма. Такие еще есть, но как раз они и гиб­нут там, где тер­ро­ризм голо­ву под­нял, пото­му что эти «каби­нет­ные» «капу­сту руби­ли», когда нуж­но было это оста­нав­ли­вать, когда нуж­но было пони­мать, что надо под­ни­мать каче­ство жиз­ни людей, уби­рать зоны соц­кон­флик­тов не рас­стре­ла­ми, а устра­не­ни­ем причин…

После таких вот судов, что про­шли в Жана­о­зене, тер­ро­ризм полу­чит све­жее попол­не­ние, без сомне­ний. Я мно­го общал­ся с эти­ми ребятами-«колхозниками», поэто­му точ­но знаю, что отку­да полу­ча­ет­ся. Мно­гие спе­ци­аль­но в зону заез­жа­ют на несколь­ко лет, что­бы там сто­рон­ни­ков полу­чить. И полу­ча­ют, однозначно.

Из 35—40% таких вот «осуж­ден­ных» мно­го людей, окон­ча­тель­но разу­ве­рив­ших­ся в нашем «пра­во­су­дии». Когда тебе демон­стра­тив­но, откры­то дело «шьют» сле­да­ки, потом изде­ва­ет­ся про­ку­рор, всю эту грязь при­зна­вая дока­за­тель­ства­ми, а потом еще и суд такой же — все, при­е­ха­ли. Часть сло­ма­ет­ся и согла­ша­ет­ся быть кор­мом, дру­гих убе­дят, что это жизнь такая вот и надо стре­мить­ся туда, где веч­ное бла­жен­ство, но туда попасть быст­рее все­го и вер­нее, погиб­нув в борь­бе с невер­ны­ми, уни­что­жив их как мож­но боль­ше. И пер­вые в этом спис­ке — те, кто в пого­нах, кто над ними издевался.

Дей­ствие порож­да­ет про­ти­во­дей­ствие, не нами при­ду­ма­на диа­лек­ти­ка. Одни хапа­ют и созда­ют напря­же­ние, вто­рые это исполь­зу­ют, тре­тьи поги­ба­ют и уби­ва­ют чет­вер­тых, пятых, тысяч­ных… А те, кто пони­ма­ет, что виной «пер­вые», — сидят на «шкон­ках» и пишут эти строки.

Сего­дня долж­но было быть и сви­да­ние с Али­ей, и встре­ча со сто­ма­то­ло­гом, и встре­ча с адво­ка­том. Но это тюрь­ма со всем ее напле­ва­тель­ством к тому, что аре­стант хочет, на что он рас­счи­ты­ва­ет, даже если это согла­со­ва­но с самой тюрь­мой. Из все­го «слу­чи­лась» толь­ко встре­ча со сто­ма­то­ло­гом и сви­да­ние на 10 минут с Али­ей. И все.

Сто­ма­то­лог при­шел, понял, что здесь он ниче­го не смо­жет сде­лать, т. к. сто­ма­то­ло­ги­че­ский каби­нет тюрь­мы не соот­вет­ству­ет зада­че, — и ушел. Буду про­сить воз­мож­но­сти кон­во­и­ро­ва­ния меня в город­скую кли­ни­ку, хотя это суперсложно.

С Али­ей успе­ли про­го­во­рить лишь суть из того, что хоте­лось бы, вот реа­ли­за­ция дву­смыс­лен­но­сти зако­на в дей­ствии: имею пра­во на сви­да­ние до трех часов, но «до» озна­ча­ет и 2 часа 59 минут, и 3 мину­ты. А решать будет дядя, кото­ро­му по бара­ба­ну твои жела­ния. И кажет­ся, что закон — дышло, кото­рым рулят кон­крет­ные дяди. И не закон, а они — главные.

Алия пока­за­ла откли­ки на при­го­вор всем, кто ста­ра­ет­ся быть «в теме», не огра­ни­чи­ва­ясь «жвач­кой», кото­рую КНБ и про­чий ком­пост втю­хи­ва­ет через «Хабар» и КТК — огром­ное спа­си­бо за уча­стие, пото­му как это самая глав­ная и дей­ствен­ная под­держ­ка, кото­рая здесь необходима.

11.10.12.

Сего­дня напи­шу заяв­ле­ние на встре­чу с хозя­и­ном, нуж­но по мед­во­про­сам пого­во­рить. Луч­ше сей­час обсле­до­вать­ся и под­ле­чить­ся, попра­вить, что пошат­ну­лось, чем пытать­ся потом это на зоне делать.

Созна­тель­но хочу поху­деть здесь до 85 кг (было 96).С пита­ни­ем здесь нор­маль­но, ино­гда даже вкус­но что-то быва­ет, и мясо встре­ча­ет­ся, и вооб­ще. Раз в месяц выда­ют полож­няк: рулон туа­лет­ной бума­ги, зуб­ная щет­ка, пас­та, мыло. Учи­ты­вая, что боль­шин­ство здесь сидя­щих с воли ниче­го не полу­ча­ет (на ходо­ков род­ня уже плю­ну­ла, мно­гие не мест­ные, регу­ляр­но пере­да­чи и полу­ча­ют толь­ко пер­во­хо­ды из мест­ных), то такой уро­вень с пита­ни­ем и осталь­ным (вклю­чая посу­ду, постель, стир­ка постель­но­го раз в неде­лю) — очень даже при­ем­ле­мые усло­вия. А учи­ты­вая, что для ходо­ков тюрь­ма — дом род­ной, им здесь  доста­точ­но ком­форт­но. Я кон­крет­но про эту тюрь­му — акта­ус­кий цен­трал. Пото­му как из СИЗО ДНКБ Алма­ты те же ходо­ки «ломи­лись» куда угод­но и побыст­рей — пол­ная изо­ля­ция, отсут­ствие воды, туа­ле­та в каме­ре. Реаль­но НКВД.

Уже в этой тюрь­ме раз­дал более 50 книг, ино­гда слы­шу и вижу, что чита­ют и кон­тро­ле­ры, и аре­стан­ты. Это здо­ро­во, кни­ги еще нико­му не навре­ди­ли, если, конеч­но, ими по голо­ве не бить.

Про­сы­па­юсь рано, часов в пять утра, так по жиз­ни и на воле было. Там у меня риту­ал был: проснул­ся, умыл­ся, сва­рил себе хоро­ше­го кофе, вышел во двор, что-то сде­лал в сво­ем «пар­ке» дво­ро­вом, с соба­ка­ми побе­гал. Потом — домой, душ, зав­трак и — алга! Здесь — проснул­ся, умыл­ся, выпил рас­тво­ри­мый кофе с сухим моло­ком — и читать либо писать. В 6 утра вынес в про­дол мусор­ный пакет, после 7 — отка­зал­ся от зав­тра­ка (каша, мас­ло сли­воч­ное, ино­гда яйцо) — и сно­ва читать, писать…

Слу­шаю радио тут — про­тив­но. На всех стан­ци­ях если ново­сти, то елба­сы, елба­сы, елба­сы… а осталь­ное типа ман­тры: все будет хоро­шо. Впро­чем, поче­му так будет, что об этом сви­де­тель­ству­ет, кто что сде­лал и дела­ет, что­бы все было хоро­шо, — нет тако­го. Реаль­ное систем­ное зом­би­ро­ва­ние обще­ства — все та же мор­ков­ка перед мор­дой осла, ради дости­же­ния кото­рой он тупо топа­ет до самой смер­ти, не заме­чая, что все это вре­мя кто-то на нем ездит. Когда это видишь, пони­ма­ешь, что все это нуж­но менять. Не рыв­ком, но быстро.

See the original post:
Запис­ки аре­стан­та: «Не тот про­пал, кто в тюрь­му попал…»

архивные статьи по теме

Инцидент на посту: кто, кого, за что?

Ғазиз Алдамжаров: Руын білу – міндет те, руға бөліну – індет!

Народ так ждет, надеется и верит…