Закон о религиях разбудил и мам, и имамов

Закон «О рели­ги­оз­ной дея­тель­но­сти и рели­ги­оз­ных объ­еди­не­ни­ях» и сопут­ству­ю­щий зако­но­про­ект «О вне­се­нии изме­не­ний и допол­не­ний в неко­то­рые зако­но­да­тель­ные акты РК по вопро­сам рели­ги­оз­ной дея­тель­но­сти и рели­ги­оз­ных объ­еди­не­ний» раз­бу­ди­ли не толь­ко осенне-сон­ный пар­ла­мент, но и пра­во­за­щит­ни­ков, так­же наме­ти­лось ожив­ле­ние в мно­го­чис­лен­ных и том­ных рядах има­мов. И… мам.

При­вет, вера!

С пра­во­за­щит­ни­ка­ми, конеч­но, понят­но. Им каж­дый новый зако­но­про­ект толь­ко под­ки­ды­ва­ет рабо­ты. Так что и этот закон — рабо­та для тех, кто защи­ща­ет наши с вами пра­ва от таких пра­вил жизни.

«В зако­но­про­ек­те сплош­ные ляпы и про­ти­во­ре­чия. Кон­сти­ту­ция запре­ща­ет цен­зу­ру, а мы вво­дим рели­ги­оз­ную экс­пер­ти­зу лите­ра­ту­ры. Кон­сти­ту­ция запре­ща­ет дис­кри­ми­на­цию по всем при­зна­кам, а мы дис­кри­ми­ни­ру­ем рели­ги­оз­ные мень­шин­ства. С точ­ки зре­ния соот­вет­ствия это­го зако­но­про­ек­та Кон­сти­ту­ции и нор­мам меж­ду­на­род­но­го пра­ва это не закон. Наше руко­вод­ство, начи­ная от пар­ла­мен­та и закан­чи­вая авто­ра­ми зако­но­про­ек­та, пока­зы­ва­ет, что его не вол­ну­ет меж­ду­на­род­ный имидж нашей стра­ны», — ска­за­ла пред­се­да­тель алма­тин­ско­го Хель­синк­ско­го коми­те­та Нинель Фокина.

Вто­рит ей и пред­ста­ви­тель нор­веж­ско­го Хель­синк­ско­го коми­те­та Пар­ви­на Абду­ва­х­о­ва: «Нор­веж­ский Хель­синк­ский коми­тет очень разо­ча­ро­ван и обес­по­ко­ен отсут­стви­ем уча­стия граж­дан­ско­го обще­ства в раз­ра­бот­ке и обсуж­де­нии про­ек­та зако­на. Сво­бо­да веро­ис­по­ве­да­ния, соглас­но меж­ду­на­род­но­му пак­ту о граж­дан­ских и поли­ти­че­ских пра­вах, рати­фи­ци­ро­ван­но­му Казах­ста­ном, не может быть огра­ни­че­на ни при каких обстоятельствах».

По мне­нию Абду­ва­х­о­вой, зако­но­про­ект огра­ни­чи­ва­ет не толь­ко сво­бо­ду веро­ис­по­ве­да­ния: «Зако­но­про­ект огра­ни­чи­ва­ет так­же сво­бо­ду сло­ва, сво­бо­ду собра­ний и сво­бо­ду ассам­блей, кото­рые и так в Казах­стане не в луч­шем поло­же­нии. Закон нару­ша­ет меж­ду­на­род­ные обя­за­тель­ства Казах­ста­на, кото­рые закреп­ле­ны в его Кон­сти­ту­ции. Это све­дет на нет все уси­лия стра­ны в постро­е­нии толе­рант­но­го обще­ства и уста­нов­ле­нии меж­кон­фес­си­о­наль­но­го согла­сия. Если Казах­стан отсту­пит от сво­их меж­ду­на­род­ных обя­за­тельств, то серьез­но подо­рвет свой имидж на меж­ду­на­род­ной арене».

Круг­лые сто­лы, заяв­ле­ния, кон­фе­рен­ции… Пар­ла­мент надол­го обес­пе­чил рабо­той и голов­ной болью пра­во­за­щит­ни­ков и жур­на­ли­стов. Как в песне: «При­вет, вера!» — сего­дня ты глав­ный ньюсмейкер.

Экза­мен перед… Богом?

Но зато не поза­ви­ду­ешь финан­со­во­му поло­же­нию има­мов. Нет, рука даю­ще­го, конеч­но, не оску­де­ет, про­сто мно­гим ско­ро запре­тят жить на щед­рые пожерт­во­ва­ния. Ате­и­сты пошли еще даль­ше: впер­вые има­мы южно-казах­стан­ских мече­тей сда­ют экза­мен на про­фес­си­о­наль­ное соот­вет­ствие сво­е­му сану.

«Мы про­ве­ря­ем не толь­ко их зна­ния. Но и то, смо­жет ли свя­щен­но­слу­жи­тель пра­виль­но вести рели­ги­оз­ную дея­тель­ность. Это одно из глав­ных тре­бо­ва­ний атте­ста­ции», — сооб­щил пред­ста­ви­тель Агент­ства РК по делам рели­гий Сеит­бек Исма­и­лу­лы и объ­яс­нил, поче­му тести­ро­вать про­по­вед­ни­ков нача­ли имен­но с юга стра­ны: в Казах­стане две с поло­ви­ной тыся­чи мече­тей, и девять­сот из них рас­по­ло­же­ны в ЮКО.

Пока экза­мен пред­сто­ит сдать 160 свя­щен­но­слу­жи­те­лям. К про­вер­ке они гото­ви­лись 40 дней. Отве­чать (не перед Все­выш­ним, а перед экза­ме­на­то­ра­ми) при­дет­ся по шести пред­ме­там. В том чис­ле — по исто­рии исла­ма, зна­нию Кора­на, тех­ни­ке речи. Если има­мы пона­де­ют­ся толь­ко на Бога, а сами опло­ша­ют, при­дет­ся вновь прой­ти обу­че­ние и повтор­но сдать атте­ста­цию. Может, хоть на таких экза­ме­нах никто нико­го не будет под­ку­пать и валить. Бог ведь все видит.

И мамы туда же

Полу­ча­ет­ся, от ново­го зако­на има­мам — не очень хоро­шо, а вот мамам — получ­ше. Под все­об­щую рели­ги­за­цию они отка­зы­ва­ют­ся от вак­ци­на­ции сво­их чад.

В Актю­бин­ской обла­сти мама­ши не хотят ста­вить род­ным детям при­вив­ки по рели­ги­оз­ным моти­вам. Что имен­но не так — то ли вак­ци­на не халяль­ная, то ли про­це­ду­ра не кошер­ная, — дирек­тор област­но­го депар­та­мен­та сани­тар­но-эпи­де­мио­ло­ги­че­ско­го над­зо­ра Кура­лай Кара­кен прес­се не пояс­нил, лишь кон­ста­ти­ро­вал: «На сего­дня заре­ги­стри­ро­ва­но 332 отка­за по рели­ги­оз­ным моти­вам, в про­шлом году семей-отказ­ни­ков было 204. В Акто­бе — 167, в Алгин­ском рай­оне — 38, в Темир­ском — 96, в Мугал­жар­ском — 19, Бай­га­нин­ском — 12».

Что детей нуж­но при­ви­вать, теперь разъ­яс­ня­ют роди­те­лям не толь­ко вра­чи, но и има­мы. Спе­ци­аль­но при­шлось про­во­дить пять про­из­вод­ствен­ных сове­ща­ний с участ­ко­вы­ми педи­атра­ми. Меди­ки и свя­щен­но­слу­жи­те­ли даже спе­ци­аль­но наве­да­лись в 220 семей, что­бы объ­яс­нить, что «малей­шие сбои в про­ве­де­нии при­ви­вок могут при­ве­сти к накоп­ле­нию вос­при­им­чи­вых к инфек­ции лиц и вызвать круп­ные вспышки».

При­чем актю­бин­цы — не пер­вые, кто отка­зал­ся от при­ви­вок детям не по меди­цин­ским, а по рели­ги­оз­ным пока­за­ни­ям. В Пав­ло­да­ре оста­ют­ся не при­ви­ты­ми от полио­ми­е­ли­та более 300 малы­шей от меся­ца до четы­рех лет. Непо­нят­но, прав­да, мамы дела­ют это в под­держ­ку ново­го зако­на о рели­гии или про­тив него. И какие тогда надо для них сде­лать поправ­ки, что­бы они поня­ли: при­вив­ка — это дело бого­уд­ное. Что­бы спа­сти и сохра­нить соб­ствен­ное дитя от болезней.

Для кого закон написан?

Что каса­ет­ся лич­но меня, то у меня с дет­ства очень слож­ные отно­ше­ния — нет не с Богом, с верой. По рож­де­нию я долж­на была при­нять ислам, посколь­ку мой папа — мусуль­ма­нин, но я про­шла обряд кре­ще­ния, пото­му что моя мама — пра­во­слав­ная. Еще в дет­стве услы­шав от меня: «Я хочу носить крест», — моя муд­рая бабуш­ка, кста­ти, папи­на мама, ска­за­ла: «Бог один!» Имен­но так: не «един», а «один». А она-то уж точ­но в этом пони­ма­ла: дела­ла намаз пять в раз день, чита­ла молит­вы на сва­дьбах и помин­ках и все­гда моли­лась за меня.

И я точ­но зна­ла, что ее молит­вы будут услы­ша­ны. Пото­му что ника­ких зако­нов о рели­гии она не зна­ла, все­гда жила по зако­нам божьим. Тем, кто истин­но верит, кому все рав­но, что у него висит на гру­ди — золо­той крест или сереб­ря­ный полу­ме­сяц, кто зна­ет, что у него в душе есть Бог или Аллах, не так уж важ­но, какие поправ­ки сде­ла­ли в закон о рели­гии, что об этом гово­рят пра­во­за­щит­ни­ки и как об этом напи­шут журналисты.

Глу­бо­ко без­раз­ли­чен этот закон и тем, кто яко­бы во имя Алла­ха взры­ва­ет мет­ро и уби­ва­ет поли­цей­ских. Они, ско­рее все­го, нико­гда и не про­чтут этот закон, посколь­ку Интер­нет — это грех. А может, и читать они вовсе не уме­ют, толь­ко раз­ве что молит­вы на арабском.

Так для кого же этот закон напи­са­ли? Уж не для довер­чи­вых ли пра­во­за­щит­ни­ков и жур­на­ли­стов, кото­рые так живо взя­лись его обсуж­дать? Я и рань­ше все­гда счи­та­ла, что рели­гия — это луч­ший инстру­мент управ­ле­ния людь­ми. Во власть народ не верит, в свет­лое буду­щее — тоже. Оста­ет­ся толь­ко в Бога, в Алла­ха, в Иего­ву — в общем, в того, кого мы не зна­ем, кто высо­ко сидит и дале­ко глядит.

Мы верим в неиз­ве­дан­ное, пыта­ем­ся это познать, пощу­пать, при­кос­нуть­ся, стать бли­же. И отвле­ка­ем­ся от зем­но­го: от беше­ных цен на бен­зин, от греч­ки по 700 тен­ге, от 20-лет­не­го мет­ро­строя, от безум­ных про­цен­тов на кре­ди­ты. Вспо­ми­ная про это, мы отвле­ка­ем­ся от веры. И что­бы мы не забы­ва­ли верить — хотя бы не в рай на зем­ле, а про­сто в рай, — пар­ла­мен­та­рии и иже с ними под­ки­ну­ли поправ­ки, что­бы отвлечь нас от хле­ба насущ­но­го. Ведь не верой единой…

Read More:
Закон о рели­ги­ях раз­бу­дил и мам, и имамов