Накануне Дня независимости в казахстанском Экспертном центре национальной стратегии состоялась встреча с представителями казахстанских, российских и украинских СМИ. Ее участники, договорившись считать мероприятие началом большой совместной работы, особо сосредоточились на общем характере социальных, экономических и политических проблем в странах СНГ и сошлись на том, что выход из существующих трудностей следует искать совместно.Руководитель ЭЦНС Адил Тойганбаев дал развернутое интервью казахстанским и зарубежным журналистам. Ниже мы приводим его ответы на вопросы, показавшиеся нам актуальными и интересными.
Много шума из ничего
- Согласны Вы с тем, что на этих выборах власти устроили для избирателя шоу с элементами интриги, прежде всего о неизбежном втором партийном месте? (Иван Приходько, портал «Республика», Россия)
- Пока можно говорить только, что сама избирательная кампания вышла более раскрашенной. В процесс вовлекаются новые лица, которые вытесняют безликих исполнителей. Это означает, что власть хочет делить ответственность. Хороший симптом.
В то же время реально картина не меняется. Из всех приобретений у нас есть пока только обязательное присутствие второй партии в новом парламенте. Но здесь элементов непредсказуемости нет: это уже много лет как очевидное решение, которое власть приберегала как эффективный ход для нужного момента. Но перестраховки перевешивают все преимущества, ведь речь не идет об оппозиционной партии, пусть даже в микроскопическом количестве и при всей деликатной условности ее оппозиционности.
В быстрые сроки номинально оппозиционный «Ак жол» перекроили в откровенную партию власти. И это не римейк «Асара», потому что в сегодняшнем случае вторичность совершенно очевидна. Никакой альтернативности нет — раньше две партии воевали если не за избирателя, то за истеблишмент. Сейчас «вторая президентская» — откровенная обслуга. Поэтому не вижу интриги. Законодательная рокировка вышла бессодержательной. Однопартийный безгласный парламент заменит безгласный двухпартийный.
Тогда ради чего весь шум, о котором вы говорите? Много ли поводов шуметь? Ведь он всего лишь сопровождает продвижение в парламенте травоядной партии, которая призвана разыграть карту действующей многопартийности. В общем, много шума из ничего.
- Как Вы оцениваете перспективы легального прихода в парламент националистов? Например, партии «Руханият»? (Айгуль Омарова, независимый журналист, Казахстан)
- «Руханият» более интересный и самоценный проект. Это, скажем так, определенный залог стабильности. Есть шанс сделать национальный вектор легитимным, озвучить его на парламентской трибуне. Это аванс, выданный обществу. То, что лидеры национального движения отказались быть маргиналами до конца, пошли на эту площадку — это уже их аванс, выданный власти. Вопрос в том, насколько масштабен этот аванс для того, чтобы сойти за инвестицию.
- Что Вы имеете в виду? (А. О.)
- Насколько далеко дело зайдет: идет речь только о формальном допуске оппозиции к выборам или же ей дадут возможность качественно на них выступить, получить резонансный процент, депутатские места.
- Как можно оценивать перспективы ОСДП? (А. О.)
- Наша официальная оппозиция скучнее нашей официальной власти. По своему происхождению она является производной от власти, причем не от самой смелой и творческой ее части. Перспективы у нее такие же скучные, как она сама.
- А как Вы оцениваете идею Булата Абилова о том, что власть обязана вынести на референдум присоединение к Таможенному и Евразийскому союзу? (И. П.)
- Была обязана. Ценность интеграционных проектов, которые так важны для Астаны, обнулена тем, что нам не мотивировали наших преимуществ. Я говорю не только о противниках таких проектов. Думаю, вопрос вообще не в том, против мы или за Евразийский союз. Вопрос в том, что решать такие вопросы должен народ. Народ не видел, в чем его стратегический выигрыш. С народом не говорили. Поэтому Абилов прав.
- Если Вас послушать, то получается, политики и политологи расходятся в оценках происходящего. Если первые видят долгожданную смену стиля, переход к сложным решениям, то вторые, получается, более скептичны? (И. П.)
- Политологи и политики всегда говорят
- А политики? (И. П.)
-… А политики его осуществляют. Но нам можно не бояться этого — у нас нет ни тех ни других. Есть по большей части
Верх возьмут люмпены и маргиналы
- Ситуация в стране остается,
- Она все более становится такой. Наша основная задача в противостоянии хаосу — не допустить переоценки стабилизирующей функции власти. Не надо преувеличивать ее силу, в безальтернативном политическом пространстве она редко остается сильной.
В то же время нелепо переоценивать и солидарный потенциал общества. Те, кто мечтают о казахском римейке очередной «арабской весны», вполне возможно, что и правы, но демократических изменений она нам не принесет. В наших условиях верх возьмут люмпены и маргиналы. Они люди яркие, как пожары, они смело идут на баррикады, но и страну свою, победив, превращают в баррикады.
Революции отбросят Казахстан глубоко в третий мир. А он оттуда, собственно, еще и не вышел. Соседи показали нам, как это бывает. Оттого наша задача — мягко разуверить власть в своей непогрешимости, в своем всесилии и возможности решать любые задачи. И одновременно мотивировать общество, основательно придавленное собственной апатией, развивать модернизационный сценарий. Не разувериваться до такой степени, чтобы терять веру в собственную страну. А ведь со многими это происходит.
Надо строить общественный мост, сцепляющий страну изнутри, в реальную альтернативу властному абсолютизму и
- Видите ли Вы положительное значение в возвращении Дариги Назарбаевой в парламент? (И. П.)
- У нас очень мало достойных представителей на международной арене. А репутация Казахстана в мире скорее негативная, и это притом, что мы имеем убедительный ряд очевидных преимуществ на фоне наших южных соседей, например. Но эти темы, эти преимущества не разыграны. Выходит так, что наша политическая спотовая цена намного ниже нашей объективной себестоимости.
И мало кто с этим борется. Так вот, Дарига — редкий пример респектабельного
- Вы уже говорили и раньше также выступали на тему Евразийского союза. Наверное, эта межгосударственная инициатива — главный информационный повод уходящего года. Тем не менее многие в Казахстане восприняли ее откровенно отрицательно. И Вы тоже высказывали скептическое отношение… (А. О.)
- Вопрос не в том, состоять или не состоять в таких организациях. Это ложная дилемма, отвлекающая внимание с главного на частное. Вопрос в том, где стратегический выигрыш для страны. Иначе все это остается игрушкой для бюрократов.
Во всех последних объединительных проектах жизненные цели и выгоды Казахстана не прописаны. Но это не значит, что подобная интеграция принципиально нам не подходит. Мы в Экспертном центре национальной стратегии несколько лет назад разработали расширенную геополитическую концепцию «Сложение сил и перераспределение ответственности», описывающую идеальную для нас ситуацию в регионе и сопредельных регионах. Продвижение таких проектов дало бы участию Казахстана в евразийской интеграции тот самый необходимый смысл.
- Но Вы выступали также против самого формата союза, говоря, что у народов, его составляющих, нет общего цивилизационного начала. (А. О.)
- Поэтому он и не создаст никакого цивилизационного явления, в нынешнем виде его историческое значение минимально. Сравнение с Евросоюзом напрашивается, но не работает. Ведь ЕС — это уния наций, воссоединение европейского разнообразия, имеющего единую ось и общую судьбу. А наш случай — объединение не наций, а политических режимов, и мотивировано оно их сиюминутной выгодой. Особенно в случае Белоруссии, режим которой находится под ощутимым международным и внутренним давлением.
То, как кулуарно этот проект оформлялся, временной момент, в который он появился, только оттеняет сам факт — это союз режимов, а не народов. Другие президенты решат иначе, и это не станет сенсацией.
При этом не считаю, что правильно вставать в ряды нытиков, сожалеть на камерных посиделках о нашем вступлении. Это решение создает определенные проблемы для казахского национального самоопределения, которое далеко не завершенное дело. Но мы не социальные фантасты, чтобы сожалеть об упущенных возможностях и рассказывать, как все могло бы быть. Политики должны ориентироваться в существующих, а не выдуманных условиях. Надо искать сильные моменты и в сложившейся ситуации, использовать возможности новых союзов в своих целях. И здесь будут свои прорывы.
«Мы проморгали свой поколенческий поворот»
- Насколько схожим для Казахстана видите Вы европейский, российский политический опыт? (Станислав Огоровый, Ассоциация европейских журналистов, Украина)
- Чиновники у нас очень сильно ориентируются на российские прецеденты. В сфере партийного строительства например. И до сих пор равнение их на российский политический процесс выдавало их второсортность. Но теперь есть и обратный пример — инициативы по переписыванию российского закона о свободе совести в деталях повторяют наш, казахский вариант. Недавно по инициативе правительства было существенно обновлено религиозное законодательство, разумеется, в запретительную и репрессивную сторону.
Чем важен для нас российский опыт? Он внушает нашей власти надежды на силу корпоративных обязательств. Уже третий раз Москва демонстрирует нам мирную и совершенно спокойную передачу власти. Механизм преемничества работает отлаженно, что обещает и нашей властной корпорации стабильные безоблачные перспективы. Поэтому на этот опыт будут ориентироваться, будут его перенимать по максимуму. В том числе и в том, что касается перераспределения властных функций между отдельными властными институтами.
В большинстве постсоветских государств у власти находятся те самые элиты, которые взошли на беловежском небосклоне.
Перемены созревают изнутри. Это получилось в Украине и не получилось в России. Посмотрите, настоящие базовые перемены связаны со сменой поколений. Это разность не идей, а подходов. «Красные директора» против молодых менеджеров, зачастую с качественным западным образованием. И Ющенко, и Саакашвили — это лидеры, символизирующие и поколенческий, и ценностный поворот. У них уже другое отношение к власти.
Почему не получилось в России? В силу ненатуральности, искусственности процесса. Тех, кто ориентирован на мировую цивилизацию, против обособленности, реформаторов в российском обществе достаточно, но они окончательно не консолидированы. Они разобщены и потеряны в диапазоне от ситуационной поддержки власти до культурного ее неприятия. Власть перенимает многие их ценности, что одновременно и пропагандирует, и дискредитирует их.
Перед ними пример, скажем честно, далеко не лучшего российского президентства. И в нем большая доля дискредитации реформаторства. Любой политик, выступающий с реформаторских позиций, неизбежно будет ассоциироваться с Медведевым. Ведь Медведев какой? Он «несерьезный». В Дании или Бельгии это может рассматриваться как дополнительное преимущество, но для России несерьезность — это однозначный и окончательный минус.
Любому такому политику скажут: вы хотели видеть у власти поколение на двадцать лет моложе? Так вы его видели, и что оно дало? Вы хотели видеть президента, слушающего Deep Purple и Led Zeppelin, а не Газманова или Пугачеву — и что изменилось? Вы мечтали о власти, жестко утверждающей, что людоедству Сталина нет никакого оправдания, ну так вот у вас была такая власть.
Опыт поколенческого слома дискредитирован, во власть возвращаются шестидесятилетние. И это очень важный исторический момент, зря говорят, что рокировка Путин — Медведев — дело пустяшное и малозначимое. В политике это так, но культурный подтекст здесь огромен. Хотя могу добавить: наши молодые реформаторы девяностых дискредитировали идею еще больше!
- Вы оценили украинский опыт реформаторства выше российского, однако вышеупомянутый Ющенко ушел из политики с разгромным счетом, новая власть возрождает советский авторитаризм — не означает ли это разворот истории, возвращение в постсоветский мир? (С. О.)
- Ющенко не собирался править десятилетиями, и его достойный уход — победа его политического стиля. При поражении курса, конечно.
Несомненный авторитаризм Януковича — какой угодно, только не советский. В отличие от нас ваша Украина свою точку невозврата прошла, состоялась как национальное государство. Даже коммунисты не оспаривают такую неизбежность. Курс сегодняшней власти у многих вызывает недовольство, часто вызывает осуждение, но он верен константам национальной государственности.
Реформаторы значительно дискредитировали идею не только в России и Казахстане, в Украине они также отличились, что, естественно, вызвало отток неопределившейся части электората к Партии регионов. Но ведь так и было — вспомним войну секретариата (вашего аналога Администрации президента) против правительства и при Рыбачуке, и при Балоге. Откровенную неприязнь первых лиц. Демарши депутатов «Нашей Украины», номинальных партнеров по демократической коалиции, при формировании правительства. Все это не могло не привести к консолидации противников. И тем не менее ситуация на Украине имеет позитивный вектор развития, если оценивать ее в общем и целом. По всем ключевым позициям мечты наших и российских реакционеров, истово и необъяснимо ненавидящих «оранжевую революцию», не сбылись.
Еще более положительной мне кажется динамика ситуации в Молдавии, где очень жестко преодолевается наследие коммунистического периода. Несмотря на кризисное экономическое положение, новые политики доказывают свою эффективность, выигрывают выборы. В Молдавии как нигде больше выражен антропологический конфликт новых и старых политиков, он до вульгарного очевиден. Устойчивой оказалась партийная система, судебная система. Очень важно, что объединились национальные и либеральные силы — это то, что необходимо нам в Казахстане. Важный успех — снята всякая истерика вокруг политических реформ, которая всегда разделяет нацию и что, к сожалению, было и есть в Украине. Процесс стал рутинным и будничным, общество
И конечно, главный факт — последовательность и верность. При критическом расколе в парламенте, которому уже много лет, ни один из демократов не перешел к коммунистам.
- Двадцать лет независимости Казахстана — это ведь и двадцать лет аналогичному суверенитету всех советских республик. Судя по тому, что вы говорите, их развитие идет схожими темпами? (С. О.)
- У нас совершенно одинаковые проблемы, если говорить о противостоянии между прошлым и будущем. Но двигаемся мы разными темпами, а часто и в разных направлениях. Я убежден, опыт всех без исключения постсоветских государств необходим для выверенной оценки демократических перспектив в Казахстане. Мы будем делать все, чтобы информировать наших сограждан о том, как развиваются дела в бывших республиках, не только в России. Это действительно необходимый и бесценный опыт.
Источник: Газета “Голос Республики” №43 (219) от 2 декабря 2011 года
Visit site:
Евразийский союз: стратегический выигрыш или игрушка для бюрократов
