16 декабря 2013 года официальный Казахстан будет праздновать День республики, а гражданское общество страны отмечать годовщину двух трагедий – событий в Алматы 1986 года и в Жанаозене 2011 года. И хотя между двумя этими ключевыми и можно сказать судьбоносными событиями целых двадцать пять лет, они неразрывно связаны между собой множеством видимых и невидимых «нитей».
Одна из них — прямая причастность к обеим трагедиям Нурсултана Назарбаева. Напомним, что в 1986 году он входил в состав руководства республики в качестве председателя Совмина КазССР и члена бюро ЦК Компартии Казахстана, а в 2011 году возглавлял государство, имея официальный титул «елбасы — лидер нации».
И хотя очевидно, что в событиях декабря 1986 года все основные политические решения принимались в Москве, Назарбаев несет равную с другими тогдашними казахстанскими руководителями долю ответственности. Если не большую. Дело в том, что до сих пор не известно, кто конкретно заказал и организовал массовый выход казахской молодежи на центральную площадь в Алматы. Есть серьезные подозрения, что Назарбаев имеет к этому отношение.
Косвенным доказательством нашего предположения являются неоспоримые факты.
Во-первых, метания самого Нурсултана Назарбаева, который договорился до того, что он возглавил шествие демонстрантов 16 декабря 1986 года и обошел вместе с ними здание ЦК КПК.
Во-вторых, официальное расследование так и не раскрыло механизмы принятия ключевых решений в тот критический период времени. Все тогдашние казахстанские руководители сваливают вину на Москву, хотя практика подсказывает, что центр всегда зависит в таких случаях от местных властей, которые, манипулируя информацией и ее подачей, всегда могут пролоббировать нужное им решение.
В‑третьих, елбасы никогда так и не решился признать свою ответственность за события декабря 1986 года, всячески пытаясь завести рака за камень, а после начала 2000‑х годов Акорда вообще пытается не поднимать эту тему, ограничиваясь формальным проведением праздничных мероприятий.
Но если вина Назарбаева в провоцировании событий 16 декабря 1986 года на центральной площади в Алматы остается только подозрением, то его причастность к репрессиям против «декабристов» — это неопровержимый факт. И предстоящее празднование Дня республики это повод вспомнить об этом, тем более что елбасы, несомненно, прямо причастен к жанаозенской трагедии 16 декабря 2011 года, как бы это не пытался отрицать он сам и его клевреты.
Даже если не сам он приказал силовикам расстрелять мирных жителей на центральной площади Жанаозена, о именно он прикрыл своими решениями министра внутренних дел Калмуханбета Касымова (получившего прозвище “жанаозенский мясник”) и других палачей.
Поскольку бумаги не горят, через какое-то время страна все равно узнает, кто приказал стрелять, кто стрелял и кто убивал мирных граждан. Это в наш информационный век неизбежно. Ну а пока напомним нашим читателям документы прошлых лет, которые мы нашли на сайте «svobodakz.net».
Желающие могут использовать эту ссылку, а для остальных мы публикуем их здесь, на портале.
РАСПОРЯЖЕНИЕ
по созданию следственно-оперативной группы по расследованию массовых беспорядков в г. Алма-Ате 18 декабря 1986 г.
г. Алма-Ата
17—18 декабря 1986 года в городе Алма-Ате большой группой молодежи учинены массовые беспорядки, сопровождавшиеся погромами, поджогами автомашин, избиением граждан, военнослужащих и работников милиции.
В результате противоправных действий государству причинен материальный ущерб, значительное количество граждан, военнослужащих, сотрудников органов внутренних дел получили телесные повреждения.
Для расследования указанных преступных проявлений создать оперативно-следственную группу из числа: работников прокуратуры Казахской ССР.
Общее руководство следственно-оперативной группой возложить на начальника следственной части прокуратуры Казахской ССР Волтунова В.С.
партийных и советских работников, единогласно проголосовавших за принятие “Мероприятий ЦК КПК по реализации постановления Политбюро ЦК КПСС от 18.12.86 года” на заседании бюро ЦК КП Казахстана 19 декабря 1986 года (выписка из протокола № 18).
Присутствовали:
Члены Бюро ЦК КПК: Башмаков, Гребенюк, Давлетова, Камалиденов,
Кандидаты в Члены Бюро ЦК КПК: Гукасов, Мирошник
Члены ЦК КПК: Абдильдин С.А., Абдрахманов С., Ахметова М.М., Байжанов С., Балахметов, Бекбулатов, Бекежанов Д., Бектемисов, Джандосов С.,Джомартов, Едильбаев И.,Елемисов Г., Желтиков О., Кобжасаров К., Кыдырбекулы, Медеубеков К., Мусин К.Н., Нарибаев К., Нуркадилов З.К., Султанов К., Такежанов С., Танкибаев Ж., Ярмухамедов Б. И. др.
Кандидаты в члены ЦК КПК: Абдрахимова Д., Абдрахманов С.К., Айтмухамбетов Т.К., Акпаев А., Бейсенов О., Досполов Д., Жумасултанов, Исиналиев М., Исмагулов Ж., Кипшакбаев Н., Мамбетов А., Ниязбеков Ш., Рахмадиев Е., Сарсенов У., Саудабаев К., Смаилов К., Чакабаев С., Чорманов М., Шардарбеков Ш. и др.
Из выступлений Нурсултана Назарбаева в средствах массовой информации:
Журнал “Дружба народов” № 9, 1987 год.
Н.А. Назарбаев: “Не случайно же экстремистски настроенные молодчики смогли в декабре прошлого года увлечь за собой социально нездоровую часть студенческой молодежи, не знающей жизни, не имеющей ни иммунитета к провокационным слухам и лозунгам, ни трудовой закалки”.
Газета “Экспресс-хроника” от 11.12.1990г.
“…Н.А. Назарбаев: Какие трагические события? Самое настоящее хулиганство было 18 числа. Милиционеров били, забрасывали камнями. Мы-то сейчас не говорим об этом. Среди раненных милиционеров и солдат было намного больше, чем этих”.
Газета “Желтоксан № 2, 1993 год:
“…в беседе с представителями демонстрантов в бункере под трибуной, что на площади Брежнева, в тот же день Назарбаев, сидевший в окружении генералов рядом с Камалиденовым, заявил буквально следующее: “Если народ не разойдется, то будут приняты жесткие меры”. “Жесткие?” — переспрашивает Мадина Тулешова. “Да жесткие” — отвечает Назарбаев”.
Комиссии по расследованию “декабрьских событий” Назарбаев Н.А. сообщил следующее.
Комиссии по расследованию декабрьских (1986 г.) событий в гор. Алма-Ате
Уважаемые товарищи.
Видимо, из чувства такта и уважения к Президенту республики Вы не обратились ко мне за разъяснениями по существу изучаемого Вами вопроса. Однако считаю своим долгом ознакомить Вас со своей точкой зрения на декабрьские события, поскольку был их непосредственным свидетелем, являясь в тот период членом Бюро ЦК.
В целом моя позиция достаточно полно отражена в выступлении перед молодежью, состоявшемся 11 января 1990 года и опубликованном в республиканской печати. Высказанные в нем оценки причин и следствий случившейся трагедии прошу считать основой моего личного мнения по интересующей Вас проблеме. Кроме того, хочу обратить Ваше внимание на следующие моменты:
1. С самого начала и до завершения событий представители местного руководства республики были лишены возможности влиять на ход их развития. По-существу, все решения, в том числе и о привлечении войск МВД, разгоне демонстрантов, принимались московскими руководителями за закрытыми дверьми, в кабинете Г.В.Колбина. Правительство республики не имеет к ним никакого отношения.
Считаю, что основной причиной, побудившей представителей Москвы полностью отстранить нас от контроля за происходящим на площади, стало подозрение, что мы, пользуясь настроением масс, попытаемся использовать его в своих интересах. Особую обеспокоенность у них вызвал поток записок от демонстрантов, предлагавших в качестве кандидатур на пост первого секретаря ЦК Компартии Е.Н.Ауельбекова, В.П.Демиденко, Мирошхина О.С., Морозова Н.Е., С.М. Мукашева, Н.А. Назарбаева и других. Кстати говоря, даже перечень приведенных фамилий однозначно свидетельствует, что молодежь отнюдь не выступала против того, чтобы к руководству республики пришел человек русской национальности. Тем не менее, карта пресловутого “казахского национализма” была разыграна. Со мной лично в те дни московские руководители разговаривали в исключительно безаппеляционном, оскорбляющим человеческое достоинство, приказном тоне.
Полное пренебрежение к мнению местных кадров подтверждает и тот факт, что кандидатура первого секретаря ЦК Компартии с членами Бюро ЦК не обсуждалась. О Г.В. Колбине мы узнали лишь тогда, когда заведующий отделом ЦК КПСС Г.П. Разумовский привез его в Алма-Ату.
Острое недоверие со стороны работников ЦК КПСС и Г.В. Колбина многие из нас чувствовали и в последующий период. Например, мне доподлинно известно, что в 1987 году Г.В. Колбин неоднократно ставил вопрос в высших московских инстанциях об освобождении меня от обязанности Председателя Совмина республики. Даже тогда, когда моя кандидатура была выдвинута на пост первого секретаря ЦК, аппарат ЦК КПСС развернул беспрецендентную “проверочную” кампанию, вплоть до опроса людей на улицах Алма-Аты: не националист ли Назарбаев? Затем последовал пленум ЦК Компартии Казахстана, на котором первый секретарь впервые избирался тайным голосованием.
Хочу подчеркнуть, что я приветствую подобный скрупулезный подход к подбору и изучению кадров, максимальную демократизацию выборов руководителя. Но возникает вопрос: почему такая же принципиальность не была проявлена при подготовке памятного V пленума ЦК, на котором первым секретарем был избран мало известный казахстанским коммунистам Г.В. Колбин.
2. Неприглядную роль в процессах, предшествующих декабрьским событиям, как и непосредственно 17—18 декабря 1986 года, сыграл Д.А. Кунаев. Еще за месяц до V пленума он подал в Политбюро ЦК КПСС заявление об освобождении его от должности первого секретаря ЦК Компартии Казахстана и, зная, кто станет его преемником, не проинформировал об этом членов Бюро ЦК. И не случайно, поскольку теперь известно, что орготделом ЦК КПСС первоначально был предложен ряд кандидатур местных товарищей. Однако, когда о них спросили мнение Д.А. Кунаева, тот дал отрицательный отзыв, заявив, что в республике, дескать, подготовленных людей нет и на пост первого секретаря ЦК надо искать “человека со стороны”.
Почему Д.А. Кунаев решился на такой шаг, ставящий под сомнение его авторитет руководителя, не сумевшего за 25 лет подготовить себе достойного преемника? Думаю, роковую роль здесь сыграли личные амбиции, над которыми он не поднялся даже в наиболее ответственный период жизни республики. Не секрет, что мои отношения с Д.А. Кунаевым были окончательно испорчены после моего доклада на ХVI съезде Компартии Казахстана. Всех, кто выступил тогда с критикой, он посчитал своими врагами и начал активную их травлю. Он никак не мог понять, что его время и время московских “друзей”, на которых он опирался, безвозвратно ушло. Стремясь побыстрее “рассчитаться”, Д.А.Кунаев усиленно искал “компроматы” на своих политических оппонентов, в том числе и на меня. Именно в тот период в ЦК КПСС поступило около шести десятков анонимных писем на Н.Назарбаева. И хотя ни одно из них при проверке не подтвердилось, Д.А.Кунаев требовал у Политбюро ЦК КПСС санкции на снятие с работы Председателя Совмина республики. Подобные “меры” принимались им и по отношению к другим товарищам. Когда же задуманное не удалось, он решил осуществить свою месть другим способом, а именно воспрепятствовать кому бы то ни было из местных кадров, “рвущихся”, как он считал, к власти, занять его место на посту первого секретаря ЦК. Так и родилась версия о якобы объективном отсутствии в республике подготовленных к руководящей работе людей.
После пленума ЦК Д.А.Кунаев не скрывал своего удовлетворения, он буквально торжествовал, не подозревая, к каким трагическим последствиям приведут его амбициозные действия. Но торжество сменилось апатией и страхом, когда молодежь, собравшейся на площади, выразила свое отношение к последствиям подготовленной им интриги. Я и многие члены Бюро ЦК были свидетелями того, как 17 декабря 1986 года Д.А.Кунаев отказался от предложения выйти к демонстрантам, хотя, на мой взгляд, он сам, по собственной инициативе должен был поговорить с молодежью. Да и потом никто не препятствовал ему проявить человеческое участие в судьбе репрессированных юношей и девушек. Он же самоустранился с самого начала. В частности на наше предложение Д.А. Кунаев ответил, что пусть с демонстрантами говорят С.М.Мукашев или Н.А.Назарбаев и, срочно покинув кабинет Г.В.Колбина, уехал домой. Думаю, в тот момент он уже хорошо сознавал, что не ради его защиты собралась на площади молодежь. К тому же чувствовалось, что ему страшновато выходить к стихийно собравшейся, негативно настроенной толпе, с которой он не знал о чем и как говорить.
Вы знаете, я не сторонник того, чтобы ворошить прошлое, задним числом навешивать ярлыки на тех или иных деятелей, сошедших с политической арены. Но, как говорится, из песни слов не выкинешь. Окончательно лицо Д.А.Кунаева раскрылось на июньском (1987 г.) Пленуме ЦК КПСС, где по результатам тайного голосования за серьезные недостатки в работе он был выведен из состава Политбюро и ЦК КПСС. Он и там не признавал своих ошибок. Поднявшись на трибуну, много словно хвалил себя, поливал грязью других, пока его не остановили. До последних дней своей работы Д.А.Кунаев оставался приверженцем и выразителем порочных принципов командно-административной системы, таким же апологетом застоя в Казахстане, как и Брежнев в стране.
3. Подводя итог своего обращения к членам уважаемой комиссии, хочу подчеркнуть, что сейчас республика переживает нелегкое время, а впереди нас ждут еще более серьезные трудности, связанные с переходом к рыночным отношениям. Учитывая эти важные обстоятельства, мы должны приложить все силы к тому, чтобы сохранить в Казахстане с таким трудом налаженную стабильность, воспрепятствовать возникновению любых причин, способных стать началом межнациональной розни. Особенность нашей многонациональной республики такова, что столкновения на национальной почве могут привести к еще более тяжелым последствиям, чем в других регионах страны, окончательно перечеркнуть наши надежды на успех перестройки, улучшение жизни людей и прежде всего казахского народа.
В этой связи прошу Вас, дорогие товарищи, со всей ответственностью подойти к подготовке документа, который станет квинэссенцией Вашей многомесячной нелегкой, но благородной работы и прольет свет истины на события, глубоко волнующие общественность республики. Хочу надеяться, что сформулированные Вами окончательные выводы станут убедительным доказательством интернационализма казахского народа, того непреложного факта, что действия молодежи, вышедшей на площадь, ни в коей мере не носили националистического характера и не были направлены против других народов, населяющих Казахстан. В то же время, комиссия должна, на мой взгляд, дать однозначную оценку негативным явлениям, сопутствовавшим декабрьским событиям и выразившимся в экстремистских, противоправных, хулиганских действиях отдельных лиц.
Мы не можем сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что острые и, к сожалению, не всегда взвешенные выступления некоторых членов неформальных групп, ставящих своей целью переосмысление декабрьских событий, с тревогой воспринимаются русскоязычным населением республики, вызывают в их среде намерение создать альтернативные общественные движения типа интерфронта. В результате мы стоим перед реальной опасностью раскола, усиления конфронтации и недоверия между народами, населяющими Казахстан. Допустить этого ни в коем случае нельзя. Давайте не станем забывать, скольких сил потребовала от нас борьба за то, чтобы снять с республики позорный ярлык “казахского национализма”!
