Одного дня хватило судье городского суда Жанаозена Бауржану Алимесову, чтобы вынести решение по уголовному делу в отношении бывшего акима Жанаозена Жалгаса Бабаханова. 19 июля подсудимый чиновник выступил с последним словом: «Вину не признаю!» – и уже на следующий день судья огласил решение: два года условно без права работать в государственных учреждениях в течение трех лет. Все судебное расследование уложилось в семь дней.
Автор: Алла ЗЛОБИНА
Бабаханов отправился домой прямо из зала суда. Его освобождение сопровождалось поздравлениями родственников, адвокатов и знакомых (на заседания ходила даже его школьная учительница и одноклассник). Горожан на процессе не было — большинство жанаозенцев пребывало в полной уверенности, что суд над бывшим акимом проходил в закрытом режиме. А журналисты смогли попасть на процесс только с пятого заседания — когда приехали в жанаозенский суд скопом, взяв с собой юриста.
Между тем все заседания суда писались на встроенные видеокамеры, а сам процесс, к большому удивлению прессы, велся… на русском языке. Давайте попробуем разобраться, почему дело экс-акима развалилось.
Для кого золотой фонд Жанаозена?
Как известно, вся история началась с общественного фонда «Жанашыр», который пополнялся спонсорскими миллионами «КазМунайГаза». Идея о его создании у местных бастыков родилась в 2004 году. В марте 2004 года акимат и филиал АО «КазМунайГаз» утвердили программу развития города Жанаозена, куда вошли планы строительства и реконструкции коммунальных объектов, мероприятия по улучшению экологии города, развитие здравоохранения и образования, помощь социально незащищенным слоям населения и поддержка в обеспечении правопорядка.
Стороны подписали меморандум о сотрудничестве, в котором КМГ на безвозмездной основе обязывался выделять средства на реализацию всех вышеназванных целей, и 1 марта 2005 года был создан фонд «Жанашыр» и его попечительский совет. Под распоряжением о создании совета подписались вновь назначенный директор Борсанов, представитель КМГ Мирошников и аким Жанаозена Бабаханов.
Следом был подписан договор, в котором «КазМунайГаз» помимо денежных средств обязывался обеспечивать город газом и питьевой водой. И далее трехстороннее соглашение, где аким Жанаозена выступал в качестве заказчика, КМГ — в качестве спонсора, а фонд — в качестве оператора. Согласно соглашению, стороны обязывались сотрудничать на равных партнерских условиях и были вправе предъявлять друг другу требования.
Деньгам, которые в те годы КМГ на безвозмездной основе обязался выделять на социальное развитие города, позавидовал бы любой город-спутник — в год по 750 миллионов тенге! Нефтяные миллионы полились в фонд в том же 2005 году. Часть денег поступала в виде возвратных средств — за счет продажи горожанам воды и газа. Зарплату работники фонда получали по спецсчету. В каких размерах, история, точнее суд, умалчивает.
Как заявил на судебном процессе государственный обвинитель, прокурор Мухтар Ажибаев, ОФ «Жанашыр» расходовал деньги исключительно по письменным поручениям акима города Жалгаса Бабаханова (фонд, кстати, сначала разместили прямо в акимате города). Письма акима были обязательны для исполнения. Самостоятельно фонд решения не принимал. Бухгалтерия же фонда ежеквартально отчитывалась перед спонсором — куда, зачем и сколько денег было потрачено.
Предметом уголовного и судебного разбирательства стали сэкономленные средства ОФ. В статьи положения фонда о финансировании строительства объектов социальной инфраструктуры и социальных программ Жанаозена инициаторы создания фонда предусмотрительно вбили пункт, который гласил: в случае экономии денежных средств они могут быть направлены оператором на непредвиденные расходы.
Сам факт того, что при массе социальных проблем, которые и сейчас не разгрести в Жанаозене (безработица, нехватка мест в детских садах, высокий уровень заболеваемости горожан, отсутствие качественных дорог и деревьев, которые тут можно пересчитать чуть ли не по пальцам), средства могут быть не освоены, представить почти невозможно. Но уже в те годы фонд умудрялся экономить десятки миллионов тенге. Именно на эти деньги по распоряжению Бабаханова фондом закупались джипы и квартиры, а расходы списывались на больных туберкулезом и «непредвиденные расходы».
Впрочем, в ходе судебного процесса Бабаханов отрицал свое участие в распределении большей части нефтяных миллионов — по его словам, фонд принимал решения самостоятельно. Ну а сторона обвинения не смогла доказать вину подсудимого по четырем из шести эпизодов.
Что предъявили обвинители
Фабула дела такова. После жанаозенской трагедии в январе текущего года финансовая полиция возбудила уголовное дело против Жалгаса Бабаханова по статье 176, часть 3, Уголовного кодекса РК. Как заявляли в суде адвокаты, чиновник был задержан и все это время содержался под стражей.
Бывшего акима обвиняли в превышении должностных полномочий и хищениях денежных средств фонда. Однако через четыре месяца это дело закрыли и возбудили новое — уже по статье 307 УК РК. Теперь Бабаханов обвинялся в превышении должностных полномочий и нецелевом использовании денежных средств общественного фонда «Жанашыр». (Речь шла о покупке дорогих автомашин, квартир и выплате компенсации предпринимателю, чей небольшой магазин снесли из-за аварии на местном коллекторе.)
«Преступления Бабаханова носят общественную опасность, так как посягают на интересы государства», — зачитал с листка в ходе прений сторон гособвинитель Мухтар Ажибаев и перечислил:
- В 2006 году года фонд приобретает у частного лица двухкомнатную квартиру для офиса фонда за 4 миллиона 152 тысячи тенге. Затем Жалгас Бабаханов отправил письмо в фонд с распоряжением: купленную квартиру оформить как помощь для больного туберкулезом.
- Затем фонд купил служебный автомобиль, и не абы какой, а джип. Покупку произвели на средства, предусмотренные для оснащения правоохранительных органов. В 2007 году по статье «Непредвиденные расходы» был приобретен еще один джип. Машины обошлись социальному фонду в 9 миллионов тенге.
- В 2007 году ОФ купил трехкомнатную квартиру для сотрудницы акимата Танирбергеновой за приличную по тем временам сумму — 9 миллионов тенге.
- И наконец, в 2008 году во время аварии на коллекторе, которая случилась в микрорайоне Оркен, коммунальщики снесли магазин частного предпринимателя. Бабаханов распорядился выплатить ему 4 миллиона тенге, хотя в положении фонда не предусматривалось возмещение компенсации физическим лицам — оно должно было производиться за счет средств бюджета.
Многообещающая речь прокурора завершилась неожиданной просьбой к судье: исключить сразу четыре эпизода обвинения за недоказанностью.
- Сейчас квартира под офис фонда «Жанашыр» и автомашины приняты на баланс. Все в исправном состоянии. Ущерба нет. По остальным двум эпизодам (прокурор, как бы извиняясь, посмотрел на подсудимого) при всем уважении… состав преступления имеет место. По выплате ущерба предпринимателю и покупке квартиры для сотрудницы вина полностью доказана, — сказал прокурор, подчеркнув, что хотя подсудимый и не признается в преступлениях, обстоятельств, отягощающих его вину, нет.
- Прошу суд назначить Бабаханову пять лет лишения свободы без права в течение пяти лет работать в государственных учреждениях.
Следующим выступил представитель КМГ, практически повторив схему речи гособвинителя:
- В трехстороннем договоре говорится: на спонсорские средства должна была приобретаться спецтехника, оказываться социальная помощь малоимущим, предоставляться питание для туберкулезных больных. Здесь мы не услышали хотя бы об одном таком примере. То, о чем тут говорилось, а именно — как расходовались средства, не соответствует трехстороннему договору и указанным целям. Это нецелевое использование, но компания давала спонсорские средства на безвозмездной основе, поэтому исковых требований об их возврате мы предъявлять не будем.
Спросите Кушербаева
В выступлении общественного защитника Бабаханова — его родной сестры — подсудимый предстал в образе образцового чиновника.
- При Жалгасе Бабаханове население города увеличилось в два раза, — начала с демографической проблемы защитник. — Была безработица, но он сумел создать для них условия. Более 10 миллиардов тенге были пущены на строительство объектов здравоохранения и образования, построено свыше 30 ресторанов, мечеть, стал поступать газ. Он давал земли оралманам. Каждый второй горожанин отзывается о нем с благодарностью.
- В Жанаозене были забастовки, но они никогда не заканчивались кровопролитием, — вставила шпильку в адрес другого экс-акима, Орака Сарбопеева, защитница. — Умело и твердо он проводил политику нашего президента. Его сердце всегда было наполнено заботой о городе. Он не причинил вреда народу…
Защитник перечислила не менее пяти наград подсудимого. Захотелось протереть глаза и выглянуть в окно: а что же тут было до Бабаханова? И сегодня-то похвастать горожанам нечем.
Ну а когда слово взял сам подсудимый, стало ясно, почему забуксовало обвинение. Оказалось, часть писем, в которых экс-аким давал распоряжения, не были найдены и представлены суду, а во время почти всех сделок он по счастливой случайности то уезжал в рабочие командировки, то в очередной трудовой отпуск.
«Виновным себя не признаю, обвинения не обоснованы», — уверенно начал Бабаханов и рассказал суду, как покупалась квартира для офиса фонда.
Тогда, по его словам, в акимат поступило два письма. «Руководство фонда знало, что они юридически независимы, но все равно ко мне обратились, — пожаловался подсудимый. — Я никаких нормативных актов не принимал. Им письменно ответил, но по каким-то причинам письмо оказалось незарегистрированным в акимате. Потом уехал в служебную командировку. Письмо-распоряжение не я подписывал. К тому же оно составлено на русском языке. Не указан исполнитель — все не по стандарту».
Словом, получалось, что за спиной акима кто-то рассылал письма, а все сделки проворачивались во время его отсутствия. Дальше — больше.
- Фонд сам производил оплату, сам принимал решение, — убеждал суд экс-аким. — АО «РД «КМГ» ведь проводило аудит потраченных денег, но факт приобретения квартиры под офис признало законным. По первой автомашине они (ОФ) прислали письма и просили купить машину. Я указаний не давал, продавца не знаю.
В истории с компенсацией предпринимателю виноват оказался тоже не Бабаханов, а его заместитель. Именно он в 2006 году после аварии коллектора в микрорайоне Оркен выдал предпринимателю Байбазару Ербакыну гарантийное письмо на возмещение ущерба после сноса его магазина. Подсудимый якобы дал указание составить смету, но ни сметы, ни других документов, по которым велся расчет выплаты компенсаций, так и не подготовили. Зато через фонд предпринимателю в два транша выплатили 4 миллиона тенге.
А вот покупка джипа для жанаозенского акимата оказалась инициативой бывшего акима Мангистауской области Крымбека Кушербаева.
- По этому вопросу все решалось коллегиально, — заверял Жалгас Бабаханов. — Было решение акима области Кушербаева о приобретении автомашины высокой проходимости. Я был в отпуске. Фонд купил автомашину и передал на баланс одного из ГКП. В акимате должно было быть пять единиц автотранспорта, а было всего четыре…
История покупки джипа Toyota Camry, как выяснилось, связана с посещением исторического комплекса Бекет-Ата президентом Назарбаевым. После его посещения было принято решение о строительстве там гостиницы, стоянки для автомашин, кафе, пешеходных дорожек — словом, всей инфраструктуры. В связи с увеличением числа паломников и новым строительством создали ГКП «Дархын», а акиму Бабаханову Кушербаев дал команду купить джип, чтобы ездить по святым местам. Говоря чиновничьим языком, «для обслуживания исторического памятника Бекет-Ата» (комплекс расположен недалеко от Жанаозена). Джип купили на излишки средств фонда, которых оказалось аж 80 миллионов тенге.
Не менее интересной оказалась история с покупкой квартиры. «В те годы обеспечить квартирой сотрудников акимата было практически невозможно — ничего же не строилось тогда», — объяснил подсудимый, опровергая слова своего защитника о бурном строительстве в «бабахановский период».
По словам Жалгаса Бабаханова, сотрудница акимата, имеющая двоих детей, получала низкую зарплату, стояла в льготной очереди на получение жилья как мать-одиночка и взять кредит на покупку квартиры не имела возможности. С ходатайством о предоставлении ей жилья выступил аппарат акима города. Трехкомнатную квартиру (заметим, недешевую) ей купил фонд.
По материалам следствия: обладательница квартиры в очереди на тот момент не стояла, квартира не была поставлена на баланс акимата, а прежнюю ее хозяйку неоднократно видели в обществе Бабаханова — якобы она просила чиновника посодействовать в продаже своего жилья. Позже квартира все-таки была передана на баланс местного исполнительного органа.
Может, кошку не там искали?
Два адвоката Бабаханова назвали уголовные дела в отношении него «мыльными пузырями» и «поиском черной кошки в темной комнате».
Защитники заверяли суд: при распределении средств фонда «Жанашыр» был ну просто разгул демократии. Руководство ОФ почти все решения принимало самостоятельно. А обвинение против его подзащитного построено только на показаниях одного свидетеля — директора фонда соцзащиты и поддержки населения «Жанашыр» Нурбергена Борсанова.
- Главного свидетеля в суде не допрашивали, его показания вызывают сомнения. Он пытался переложить ответственность на Бабаханова, — убеждал суд адвокат Жармуханов.
Борсанов возразить суду не мог. Во время следствия он перенес операцию на головном мозге и позже скончался. Не было на суде и его представителя — во всяком случае, никто в зале на заявления адвоката не возразил.
- Доказательств недостаточно по всем эпизодам, — продолжал защитник подсудимого. — ОФ мог бы купить, например, квартиру законно, без фальсификации документов, без регистрации писем под уже использованным номером. Документы они подделывали, ссылаясь на акима. А по эпизоду с квартирой для сотрудницы акимата вина фонда в том, что они не рассмотрели ходатайство на попечительском совете, а сразу приняли решение о покупке квартиры. И покупка джипа правомерна. Аким города занимался улучшением инфраструктуры города, а это охватывает все стороны, в том числе и деятельность акимата. Следует констатировать и тот факт, что в то время финпол проводил финансовую ревизию акимата, но в приобретении двух машин не нашел незаконных действий.
«Нужно было во что бы то ни стало привлечь Бабаханова к ответственности — вот и возбудили уголовное дело, — сделал вывод в итоге адвокат и свою речь завершил словами: — Раз нет последствий и ущерба, то нет и состава преступления».
Адвокат Шалаханов линию защиты продолжил заявлением: подоплеку этого процесса надо искать в январских заявлениях Генпрокуратуры страны.
- Они озвучили противозаконное заявление. Следствие фальсифицировало факты, чтобы защитить честь мундира генерального прокурора страны, который до возбуждения уголовного дела и суда назвал Бабаханова преступником. А выводы, что покойный Борсанов был бессловесной пешкой в руках Бабаханова, незаконны. Обвинение построено на показаниях Борсанова, но он в суде не был допрошен. Результаты следствия следует признать незаконными.
Прокурор Ажибаев некоторое время молчал, но потом все-таки встал с места:
- Доводы защиты необоснованны. Давление на главного свидетеля Борсанова не оказывалось. Это подтверждается отсутствием заявлений такого рода. По эпизодам, связанным с покупкой квартиры для сотрудницы акимата и выплатой компенсации предпринимателю, вина доказана.
Комментарий за углом
После прений гособвинитель от комментариев прессе в очередной раз отказался, а адвокаты комментировали процесс хоть и охотно, но предпринимали меры предосторожности. Мы почему-то спрятались за углом здания суда: зайти туда предложил адвокат Жармуханов.
- Власть хочет обвинить Бабаханова в нарастании социальной напряженности, в том, что он и Сарбопеев расхищали деньги. И оппозиция хочет сделать их виновными, — прокомментировал завершившийся судебный процесс юрист.
- А оппозиция-то почему хочет?
- Так мы везде слышим, читаем, что они виноваты. Хотели, чтобы они были громоотводом в жанаозенской трагедии. А на самом деле при Бабаханове не было ни забастовки, ни социальных конфликтов. Он всегда всем доказывал, что АО «РД «КМГ» сокращало рабочие места. Даже в одном письме он пишет: в местной газете компания объявила о наборе на 100 новых рабочих мест, а фактически в акимат приходят нефтяники и просят, чтобы их устроили на работу в компанию.
Из-за угла вышел молодой человек в характерных черных очках (мода на Джеймса Бонда на периферии очень сильна), посмотрел на адвоката — и тот на полуслове прервал свою речь: «Все, достаточно».
Мы вернулись к центральному входу жанаозенского суда. На скамейке в обществе второго адвоката сидели два молодых человека спортивного вида.
- Ну, вы теперь поняли, что он не виноват? — спросил Шалаханов.
- Слушала внимательно, — уклонилась я от ответа.
- А вы из «Республики»? — спросил один из сидящих на лавочке.
- Ну да.
- Мы ваши репортажи на сотку скачали, — предупредил второй.
- Ну и правильно, будет что почитать…
- Ну, все… — сплюнув, сказал Шалаханов, и все четверо быстро направились к выходу.
- А кто это с вами? — только и успела я крикнуть им вслед.
- Это стажеры, помощники адвокатов, — обернувшись на ходу, кинули адвокаты.
На будущих «белых воротничков» молодые люди похожи явно не были. Да и с чего это адвокатам охрана понадобилась, если каждый второй жанаозенец благодарен бывшему акиму Бабаханову? Но отвечать на этот вопрос было некому.
…Следующее заседание, на котором с последним словом выступит подсудимый Бабаханов, суд назначил через день. И уже на другой день после последнего слова чиновника судья объявил свое решение: Бабаханов был отпущен на свободу прямо из зала суда. Ну чем не хеппи-энд? И овцы целы, и волки сыты.
А ведь это судебное разбирательство, как и семь предыдущих, должно было поставить все точки над «i» в жанаозенской трагедии. Должно было, но не поставило.
Источник: Газета “Голос Республики” №27 (249) от 27 июля 2012 года
