ГАЗЕТА — И поскачут табуны, восставшие из согыма

Спор двух дру­зей о наци­о­наль­ном вопро­се: худож­ник Сакен Бек­ти­я­ров, сто­рон­ник казах­ско­го госу­дар­ства, vs жур­на­лист, сто­рон­ник граж­дан­ско­го госу­дар­ства Вадим Борейко. 

 

Автор: Сакен БЕКТИЯРОВ

 

Стран­ные вещи про­ис­хо­дят у нас с наци­о­наль­ным вопро­сом. С три­бун гово­рят: всё заши­бись, Казах­стан — един­ствен­ная в б.СССР лабо­Ла­то­рия друж­бы, где кол­бы с мен­зур­ка­ми не поби­ли, и вопро­са нет как тако­во­го. Почти во всех рус­ско­языч­ных газе­тах этой темы боят­ся как огня и от гре­ха подаль­ше ее игно­ри­ру­ют. А на быто­вом уровне каза­хи обсуж­да­ют нацво­прос в сво­ем кру­гу, нека­за­хи — в своем.

При­чем «нети­туль­ные» порой дис­ку­ти­ру­ют на без­опас­ном рас­сто­я­нии, пред­ва­ри­тель­но одо­лев марш­рут «Чемо­дан — вок­зал — Рос­сия (Гер­ма­ния, Изра­иль, США)». Но вот диа­ло­га, пуб­лич­но­го и спо­кой­но­го, без над­ры­ва глот­ки и с жела­ни­ем понять чужую пози­цию, до сих пор видеть не дово­ди­лось. Эта бесе­да — попыт­ка двух дру­зей, каза­ха и рус­ско­го, выслу­шать и услы­шать друг друга.

Сакен Бек­ти­я­ров — пожа­луй, самый лирич­ный казах­стан­ский худож­ник, непре­взой­ден­ный гра­фик. Выстав­лял­ся в зачёт­ных гале­ре­ях, даже в музее Вик­то­рии и Аль­бер­та в Лон­доне, мно­гие рабо­ты раз­бре­лись по част­ным оте­че­ствен­ным и зару­беж­ным коллекциям.

Наша друж­ба нача­лась в 1981 году. Я тогда уже год, как после МГУ рабо­тал в сек­ре­та­ри­а­те «Ленин­ской сме­ны», мнил себя звез­дой газет­но­го дизай­на и сла­вил­ся несдер­жан­но­стью в эмо­ци­ях, а Сакен (для меня про­сто Кеша) окан­чи­вал жур­фак Каз­ГУ. Одна­жды он нари­со­вал­ся на поро­ге мое­го каби­не­та, как назло, уго­див в самую запар­ку: мой разум воз­му­щен­ный был бли­зок к точ­ке кипения.

- Чего тебе?

- Да вот, рису­ноч­ки хотел показать…

Меня про­рва­ло:

- Какие рису­ноч­ки?! Пошел на х..!!!

Види­мо, импульс посы­ла ока­зал­ся столь мощ­ным, что после­ду­ю­щие 30 лет нашей друж­бы ни разу не были омра­че­ны раз­молв­кой. Но в послед­нее вре­мя меж­ду нами про­бе­жа­ла чер­ная кош­ка нацвопроса.

Сна­ча­ла меня насто­ро­жи­ла его фра­за: «На пен­сию ты же все рав­но домой в Кали­нин­град поедешь». Еще боль­ше я напряг­ся, когда в одном интер­вью Саке­на про­чел: «Каза­хи с рус­ски­ми, как жир с водой, не сме­ша­ют­ся нико­гда». И доба­вил, что мно­гие рус­ские у нас живут про­сто пото­му, что име­ют хоро­шую зар­пла­ту. Я решил, что Бек­ти­я­ров слиш­ком дале­ко зашел.

Каза­хи с рус­ски­ми, как жир с водой, не смешиваются

Поостыв, поду­мал: друж­ба — не кар­тош­ка, не выбро­сишь в окош­ко. Кеша сфор­му­ли­ро­вал ина­че: не будем путать лич­ные про­цес­сы с исто­ри­че­ски­ми. Мы дого­во­ри­лись встре­тить­ся и лик­ви­ди­ро­вать непо­нят­ки в отношениях.

- Объ­яс­ни мне про «жир с водой не сме­ши­ва­ют­ся». Мож­но утвер­ждать, что ты сто­ишь на наци­о­нал-пат­ри­о­ти­че­ских позициях?

- Если тебе удоб­но так назы­вать — я не против.

- Я стою на интер­на­ци­о­на­ли­сти­че­ских, кото­рые ты как-то назвал «неак­ту­аль­ны­ми». И «предъ­яв­лял» тебе за то, что ты пре­дал иде­а­лы интернационализма.

- Объ­яс­ни мне: что такое интернационализм?

- Побе­да в Вели­кой Оте­че­ствен­ной войне. Ты сам гово­рил: это то немно­гое, что всех нас объединяет.

- Это была вой­на госу­дар­ства — Совет­ско­го Сою­за, в кото­ром мы роди­лись и жили.

- Хоро­шо. Тогда интер­на­ци­о­на­лизм — это наша моло­дость, в ней было нема­ло цен­но­стей, кото­рые мы ста­ви­ли выше этни­че­ской принадлежности.

- Моло­дость и друж­ба — это счи­то­ва. Это то, поче­му мы были, есть и будем.

- А теперь, зна­чит, жир с водой никак. Меж­ду тем, раз­ная кровь сме­ши­ва­ет­ся, и весь­ма успеш­но: дети кра­си­вые полу­ча­ют­ся. Заметь, у нас при­вык­ли делить обще­ство на каза­хов и нека­за­хов, а самих каза­хов — на шала и нагыз. Но поче­му-то никто ни в каких рас­кла­дах и дис­кус­си­ях не учи­ты­ва­ет «трид­цать шестых».

- Каких?

- Так мой това­рищ, режис­сер Игорь Пис­ку­нов назы­ва­ет полу­кро­вок — по ана­ло­гии с совет­ским чаем № 36, кото­рый пред­став­лял собой смесь гру­зин­ско­го и индий­ско­го сор­тов. Он, кста­ти, и сам «трид­цать шестой».

- А на каком язы­ке дружить?

- На каком привыкли.

- Отлич­ный ответ. Но мы живем в стране, где чис­ло каза­хо­го­во­ря­щих рас­тет мед­лен­но и неуклон­но. И этот про­цесс — естественный.

- И?

- И наста­нет момент, когда рус­ские, рус­ско­языч­ные, шала-каза­хи и «трид­цать шестые», не зна­ю­щие госу­дар­ствен­но­го язы­ка, нач­нут испы­ты­вать эле­мен­тар­ный дискомфорт.

- Они уже испы­ты­ва­ют. Им «предъ­яв­ля­ют» за незна­ние казах­ско­го в таком тоне, буд­то люди свое­вре­мен­но не запла­ти­ли за квар­ти­ру. Но ведь для того, что­бы выучить язык тем, кому он не род­ной, долж­но прой­ти несколь­ко поколений.

- Пол­но­стью согла­сен. Если это делать мед­лен­но и рав­но­мер­но, как немец чинит маши­ну, то и маши­на будет пра­виль­но отре­мон­ти­ро­ва­на. А если быст­ро-быст­ро, тяп-ляп — полу­чишь аварию.

- Тем не менее, постав­ле­на зада­ча: к 2020 году 95% насе­ле­ния долж­ны вла­деть госязыком.

- Есть роман Юрия Три­фо­но­ва — «Нетер­пе­ние». Этим каче­ством стра­да­ет всё обра­зо­ван­ное казах­стан­ское насе­ле­ние. Осо­бен­но те, кому сей­час 40—50 лет и кто дол­жен быть у вла­сти, во вла­сти или око­ло вла­сти. Но, как ни стран­но, им не стра­да­ют те, кому 60—70, кто эту власть дер­жит. Они выстро­и­ли свой мир и пря­мо­ли­ней­но ведут стра­ну… Вопрос — куда?

Зер­на пада­ют на быд­ло­ман­скую почву

- Одна из задач наше­го раз­го­во­ра — выра­бо­тать фор­мат спо­кой­ной дис­кус­сии. Объ­яс­ни мне: поче­му в обще­стве, кро­ме нетер­пе­ния, доми­ни­ру­ет еще и нетер­пи­мость к чужой точ­ке зре­ния? Напри­мер, Сери­к­жан Мам­бе­та­лин — чело­век, пре­тен­ду­ю­щий на роль поли­ти­ка, вождя наци­о­нал-пат­ри­о­ти­че­ско­го движения…

- При этом он гово­рит, что его мама — русская.

- …на фору­мах и в Facebook часто ведет себя с оппо­нен­та­ми откро­вен­но по-хам­ски, в режи­ме «сам мудак»… Таки­ми ком­пли­мен­та­ми он обме­нял­ся с собе­сед­ни­ком на моем акка­ун­те. Мне при­шлось уда­лить ком­мен­ты и пре­ду­пре­дить: не уме­е­те спо­кой­но общать­ся — иди­те в дру­гое место. А под моим тек­стом «Штир­лиц в кафе «Эле­фант» и дру­гие» на пор­та­ле «Рес­пуб­ли­ка», где я кор­рект­но посе­то­вал, что его «Откро­ве­ния неф­тет­рей­де­ра» появи­лись слиш­ком позд­но, Мам­бе­та­лин оста­вил оскор­би­тель­ный комментарий.

- У него была отлич­ная ста­тья. Но твой ответ — еще луч­ше. Ты насту­пил на его боль­ную мозоль: где ж ты рань­ше был, голуба?

- Но это же не повод вести себя как гру­бый невос­пи­тан­ный человек.

- Я тебе объ­яс­ню как казах и как худож­ник: всё это — от поли­ти­ки. Он — сто­про­цент­ный поли­тик. Моло­дой, совре­мен­ный, хариз­ма­тич­ный. Хотя один оппо­нент напи­сал ему в Сети: «Ну и кого ты под­нял, Сери­к­жан? За тобой хамы и при­дур­ки пошли», имея в виду фейс­буч­ную моло­дежь. Ведь там, на Facebook, дис­кус­сии ведут­ся в фор­ма­те соба­чье­го лая. Когда пиво нали­ва­ют, сна­ча­ла пена прет, потом осе­да­ет — и оста­ет­ся пол­круж­ки напит­ка. Так и у него.

- Он, что ли, Жири­ка из себя строит?

- А что? Жири­нов­ский как поли­тик под­нял­ся, состо­ял­ся, достиг высо­чай­ше­го уров­ня, обрел вели­кую силу, сей­час он акса­кал рос­сий­ской поли­ти­ки — зна­чит, его зер­но упа­ло на бла­го­дат­ную почву.

- На быдломанскую?

- А поче­му ты счи­та­ешь, что у нас не может появить­ся поли­тик тако­го типа? Вадик, мы живем в такое вре­мя, когда 50 про­цен­тов насе­ле­ния — это элек­то­рат Жири­нов­ско­го и Мамбеталина.

- Спра­вед­ли­во­сти ради напом­ню: на апрель­ский митинг из Лон­до­на он-таки прилетел.

- Да, всю ночь летел, гово­рит, в 6 утра при­зем­лил­ся — и сра­зу на митинг. Счи­то­ва, если честно.

- И его не смог­ли свинтить.

- Ну, это видео все виде­ли в Интер­не­те: в лоб­би гости­ни­цы «Казах­стан» рядом с ним сиде­ли ино­стран­ные жур­на­ли­сты. Наши поли­цей­ские не ста­ли ломать свою мен­таль­ность. В Москве, я думаю, его бы быст­ро свин­ти­ли вме­сте с Навальным.

Два­дцать лет топ­та­ния на месте

- Вер­нем­ся к язы­ко­во­му вопросу.

- Ты гово­ришь: всем осво­ить язык к 2020 году — слиш­ком сжа­тые сро­ки. А я гово­рю: это такая фор­ма реа­ли­за­ции язы­ко­вой поли­ти­ки. Но как при­ну­дить чело­ве­ка, кото­рый окон­чил шко­лу на трой­ки, — он и к 2030-му не выучит. А кому надо — он уже осво­ил, хотя бы на таком уровне, что­бы вести свой бизнес.

- Как вооб­ще мож­но застав­лять учить язык?

- Всё, чего добил­ся к 50 годам, я делал, застав­ляя себя. Так отец научил: заставлять!

- Я тебе при­ве­ду при­мер, как была реше­на язы­ко­вая про­бле­ма в Син­га­пу­ре 40 лет назад. Этни­че­ский рас­клад насе­ле­ния в этом ост­ров­ном госу­дар­стве по сво­ей пест­ро­те напо­ми­на­ет Казах­стан. Три чет­вер­ти насе­ле­ния — китай­цы. 15% — малай­цы. При­мер­но 8% — инду­сы, глав­ным обра­зом тами­лы. Еще круп­ные общи­ны ара­бов, япон­цев, армян, тай­цев, евре­ев. И, конеч­но, нема­ло «трид­цать шестых». Какой язык в этой ситу­а­ции объ­явить един­ствен­ным государственным?

Логич­но и есте­ствен­но было бы китай­ский (тем паче, что и пре­мьер Ли Куан Ю — исто­ри­че­ски сын Под­не­бес­ной). Да, но какой китай­ский? Пиньинь — его рома­ни­зи­ро­ван­ный вари­ант? Или глав­ный диа­лект — путун­хуа? А может быть, диа­лек­ты помель­че — фуц­зянь­ский, кан­тон­ский, чао­шань­ский, хай­нань­ский, хак­ка и т. д., раз­ни­ца в кото­рых столь вели­ка, что одни китай­цы не пони­ма­ют других?

После­дуй Ли Куан Ю голо­су кро­ви, он увяз бы в этой линг­ви­сти­че­ской тря­сине навсе­гда. Да к тому же в 1960‑е раз­бу­ше­ва­лись меж­на­ци­о­наль­ные рас­при. Но пре­мьер при­нял поис­ти­не соло­мо­но­во реше­ние, хоть и не еврей, а кита­ец. Госу­дар­ствен­ны­ми были объ­яв­ле­ны сра­зу четы­ре язы­ка: путун­хуа, тамиль­ский, малай­ский — и англий­ский, кото­рый Ли заста­вил учить всех. И они выучили!

English объ­еди­нил стра­ну, поз­во­лил ей не поте­рять тем­пов раз­ви­тия и не толь­ко инте­гри­ро­вать­ся в миро­вое сооб­ще­ство, но из тре­тьей лиги госу­дарств выско­чить в пер­ва­чи, наи­бо­лее ком­форт­ные для жиз­ни граж­дан. А с дру­ги­ми язы­ка­ми ниче­го худо­го не сде­ла­лось. Они сво­бод­но раз­ви­ва­ют­ся, на них изда­ют­ся газе­ты, кни­ги, веща­ет ТВ, обща­ют­ся люди. В Син­га­пу­ре есть и чай­на­та­ун, и рай­он Little India. И китай­цы не прес­су­ют тами­ло­языч­ных: «Стыд­но столь­ко лет жить в стране и не гово­рить на путунхуа».

- Неудач­ный пример.

- Поче­му?

- Ты не учи­ты­ва­ешь раз­ни­цу в пло­ща­ди: там 50 квад­рат­ных кило­мет­ров, а у нас — 2 мил­ли­о­на 700 тысяч кв. км. Она дик­ту­ет раз­ни­цу мен­та­ли­те­тов во всем: от того, как чистить зубы, до того, как завя­зы­вать галстук.

- Не убе­дил ты меня. Ну и что с того, что пло­щадь раз­ная? Удач­ность или неудач­ность при­ме­ра под­твер­жда­ет­ся резуль­та­том. В Син­га­пу­ре он есть, а мы, вме­сто того что­бы мас­со­во овла­де­вать англий­ским и инте­гри­ро­вать­ся в мир, увяз­ли в язы­ко­вых рас­прях и два­дцать лет топ­чем­ся на одном месте.

Все усло­вия, что­бы не учить язык

- Мос­ков­ский кари­ка­ту­рист, «папа­ша» зна­ме­ни­то­го Пет­ро­ви­ча Андрей Биль­жо, кото­рый давал мне интер­вью, объ­е­хал весь Союз и удив­лял­ся тому, что Казах­стан — един­ствен­ная рес­пуб­ли­ка, где наци­о­наль­ное насе­ле­ние гово­рит по-рус­ски без акцента.

- Каза­хам поче­му-то так нра­вит­ся, когда это подчеркивают…

- Я ему гово­рю: чему ты удив­ля­ешь­ся? Для мно­гих каза­хов это род­ной язык.

- Нет. Род­ной — казах­ский. А рус­ский — от нуж­ды и… способностей.

- А что, у чело­ве­ка не может быть два род­ных язы­ка — как мама и папа?

- Что каса­ет­ся меня, то, когда я пошел в шко­лу, рус­ско­го не знал. Это было на погра­нич­ной заста­ве, где слу­жил мой отец: там, где сей­час стан­ция Друж­ба. До сих пор сохра­ни­лись табе­ли, где за 1—2 клас­сы у меня по рус­ско­му и лите­ра­ту­ре — трой­ки. А что такое трой­ка? Это двой­ка, из жало­сти к уче­ни­ку повы­шен­ная в зва­нии. Мне было очень обид­но. Но глав­ным вос­пи­та­те­лем и учи­те­лем ока­зал­ся двор, где через месяц язык уже пони­ма­ешь, а через год гово­ришь, как на род­ном. Так что мой род­ной — казах­ский, а то, что выучил рус­ский до уров­ня род­но­го, — это образование.

- Но глав­ным обра­зом — заслу­га дво­ра, то есть бла­го­при­ят­ной сре­ды. Кото­рой (мы гово­рим об Алма­ты) у нас по-преж­не­му нет. Рос­сий­ский пере­вод­чик Дима Пет­ров, кото­рый сам осво­ил базо­вый уро­вень казах­ско­го и соста­вил мето­ди­ку овла­де­ния им, посто­ян­но жалу­ет­ся на нехват­ку раз­го­вор­ной прак­ти­ки: собе­сед­ни­ки-каза­хи для совер­шен­ство­ва­ния язы­ка веч­но реко­мен­ду­ют ему ехать в аул. Но вся не зна­ю­щая язы­ка стра­на не может ведь собрать­ся и поехать в аул. Хоро­шо, я себе нашел малень­кую нишу. В сосед­нем доме в мага­зине рабо­та­ет про­дав­щи­ца, кото­рую я попро­сил общать­ся со мной по-казах­ски, и уже снос­но осво­ил «казах­ский магазинный».

- Ну что могу ска­зать? При­выч­ка поку­пать в одном месте вис­ки и гово­рить по-казах­ски — я про это кар­ти­ну дол­жен напи­сать (сме­ет­ся). Но если серьез­но, мои дети (у Саке­на двое сыно­вей: вось­ми­лет­ний Алтын­са­ры и четы­рех­лет­ний Сана­сар. — В. Б.) с тру­дом изу­ча­ют свой род­ной язык.

- Поче­му?

- Их уши живут под рус­ским язы­ком, и нет воз­мож­но­сти изу­чить казахский.

- Я тебе о чем и гово­рю! Как же тогда выучить его взрос­ло­му рус­ско­му чело­ве­ку? Если нет сре­ды бла-го-же-ла-тель-ной. Каза­хи часто сме­ют­ся над про­из­но­ше­ни­ем. А с тем же Пет­ро­вым, кото­рый пыта­ет­ся гово­рить по-казах­ски, они после тре­тьей фра­зы пере­хо­дят на русский.

- Пото­му что он пло­хо гово­рит по-казах­ски. А что такое обще­ние? Это радость рас­крыть душу. Но если ты на этом язы­ке не можешь рас­крыть душу — зна­чит, у сле­до­ва­те­ля сидишь или пья­ный. Или язык пло­хо зна­ешь. Поэто­му каза­хи с Пет­ро­вым и пере­хо­дят на рус­ский. Из ува­же­ния к петровым.

- Изви­ни, а как научить­ся гово­рить хоро­шо, сна­ча­ла не научив­шись это делать пло­хо? Ребе­нок нико­гда не пой­дет, если до это­го не будет падать. Ошиб­ка — при­знак роста. А ты хочешь всё и сра­зу. Вот поче­му я помя­нул отсут­ствие бла­го­же­ла­тель­ной сре­ды для изу­че­ния казах­ско­го язы­ка нека­за­ха­ми. На мой взгляд, тут под­ра­зу­ме­ва­ет­ся, что рус­ско­языч­ные в прин­ци­пе не могут знать его, да, в общем, им это и не надо. Хотя с три­бун зву­чат иные призывы.

- А когда Алма-Ата была рус­ским горо­дом, в авто­бу­се то и дело при­хо­ди­лось слы­шать: «Что вы на сво­ем казах­ском раз­го­ва­ри­ва­е­те?» Когда из деся­ти чело­век восемь рус­ские, это — может, пусть и в гру­бой фор­ме — зву­ча­ло умест­но: лад­но, это быт. Но сей­час, когда коли­че­ство корен­но­го насе­ле­ния есте­ствен­ным обра­зом под­ни­ма­ет­ся, как тесто для баур­са­ков, пли­та-то остается.

- Ты име­ешь в виду пли­ту рус­ско­го языка?

- Ну, не то что­бы пли­та: давит, ажно дышать по-казах­ски тяже­ло (сме­ет­ся). Но всё здесь — по край­ней мере, в нашем горо­де — оста­ет­ся русскоязычным.

- В таком слу­чае не счи­та­ешь ли ты: раз за два­дцать лет нет серьез­ных тек­то­ни­че­ских подви­жек в мас­со­вом овла­де­нии казах­ским язы­ком «нети­туль­ным» насе­ле­ни­ем, то язы­ко­вая поли­ти­ка направ­ле­на глав­ным обра­зом на: а) «осво­е­ние» бюд­жет­ных средств; б) созда­ние в Казах­стане дис­ком­форт­ной обста­нов­ки для русскоязычных?

Ну что ты кача­ешь голо­вой? Сего­дня язы­ко­вая поли­ти­ка — пер­вая при­чи­на, по кото­рой люди уез­жа­ют из стра­ны, она опе­ре­ди­ла даже такие резо­ны, как эко­но­ми­че­ские и тре­во­гу за буду­щее детей. В про­шлом году эми­гра­ция вырос­ла вдвое по срав­не­нию с позапрошлым.

- Дис­ком­форт­ная язы­ко­вая обста­нов­ка в Казах­стане будет все­гда. По при­чине, кото­рую я назвал: удель­ный рост корен­но­го насе­ле­ния. И оно будет выра­жать свой про­тест. В том чис­ле в гру­бой фор­ме: от сры­ва­ния таб­ли­чек с «рус­ски­ми» назва­ни­я­ми улиц в Пав­ло­да­ре до обще­ния в Facebook’е обра­зо­ван­ных людей, кото­рые в какой-то момент ска­ты­ва­ют­ся к откро­вен­но­му хам­ству. А в быто­вой жиз­ни дети, кото­рые вырос­ли в 2000‑х, не могут выучить казахский.

- Ты можешь назвать взрос­ло­го чело­ве­ка, кото­рый за послед­ние два­дцать лет овла­дел бы госязыком?

- Могу. Касым-Жомарт Токаев.

- ОК. Мы вме­сте посме­я­лись. Еще?

- Я.

- Ты не выучил, а вспом­нил. Я имею в виду рус­ско­го, кото­рый выучил…

- Сре­ди мое­го окру­же­ния я не знаю ни одно­го рус­ско­го чело­ве­ка, кото­рый бы выучил казах­ский до такой сте­пе­ни, что­бы рас­ска­зы­вать анек­до­ты. Но если тебе поло­жат зар­пла­ту с пятью нуля­ми и поста­вят усло­вие — осво­ить язык, отве­чаю: ты освоишь.

- Вот — моти­ва­ция! А у нас сего­дня глав­ная моти­ва­ция — «стыд­но не знать». Фено­ме­наль­ный поли­глот Пет­ров гово­рит: «Я в жиз­ни не встре­чал настоль­ко стыд­ли­во­го чело­ве­ка, кото­рый бы из этих сооб­ра­же­ний выучил язык».

- Встреч­ный вопрос: а как же При­бал­ти­ка? Там упрек в незна­нии язы­ка вы при­ни­ма­е­те, а здесь — не принимаете.

- Насиль­ствен­но­го внед­ре­ния язы­ка я не при­ни­маю нигде. Это дол­жен быть желан­ный, радост­ный про­цесс, есте­ствен­ным обра­зом моти­ви­ро­ван­ный и бес­плат­ный. Счи­таю, един­ствен­ный реаль­ный резуль­тат язы­ко­вой поли­ти­ки за два­дцать лет — то, что рус­ские, хотя бы на сло­вах, при­зна­ют необ­хо­ди­мость изу­че­ния. Неко­то­рые мои зна­ко­мые гово­рят: жлоб­ство — не знать язык стра­ны, в кото­рой живешь.

- Ну, жлоб­ство — это чересчур.

- Как бы то ни было, мас­со­вая обра­бот­ка созна­ния пло­ды дает. Я вон и сам в мага­зине уже спра­ши­ваю: «Бiр арақ және екi паш­ка темекi қан­ша?» и тебе в мар­те регу­ляр­но SMS посы­лаю: «Наурыз мей­ра­мы кұт­ты бол­сын!», хотя ты назы­ва­ешь это кокет­ством. Но, тем не менее, отку­да у взрос­ло­го чело­ве­ка воз­мож­но­сти, вре­мя и день­ги для одо­ле­ния казах­ско­го наречия?

- Я тебе так ска­жу. В Казах­стане для людей наше­го поко­ле­ния созда­ны все усло­вия, что­бы НЕ учить казах­ский. Но если ты захо­чешь — необ­хо­ди­мые усло­вия най­дешь. Согла­шусь, про­цесс плы­вет по воле волн, но посколь­ку это госу­дар­ство каза­хов, то оно и регу­ли­ру­ет этот про­цесс, порой в гру­бой, неук­лю­жей и при­ну­ди­тель­ной фор­ме. Что не луч­шим обра­зом харак­те­ри­зу­ет чинов­ни­че­ство — реа­ли­за­то­ра госу­дар­ствен­ной политики.

Горе от ума

- Ты про­из­нес клю­че­вую фра­зу: «Это госу­дар­ство каза­хов». Здесь глав­ное наше с тобой рас­хож­де­ние. Я счи­таю, что долж­но быть госу­дар­ство ВСЕХ граж­дан — казах­стан­цев. Это раз­но­гла­сие и есть суть спо­ра меж­ду сто­рон­ни­ка­ми наци­о­наль­но­го и граж­дан­ско­го госу­дар­ства. А что такое наци­о­наль­ное госу­дар­ство, кото­рое по фак­ту у нас уже суще­ству­ет (не хва­та­ет толь­ко доми­ни­ро­ва­ния гося­зы­ка во всех сфе­рах)? Мы, титуль­ная нация, заби­ра­ем все посты, а вы, все осталь­ные, тут живи­те, но в наши дела не лезь­те. Мы сами всё будем решать. Са-ми.

- Вадик, толь­ко без фана­тиз­ма. Не красней.

- Допу­стим, я тут не хрен с горы. При­е­хал сюда боль­ше трид­ца­ти лет назад, без вся­ких сомне­ний при­нял граж­дан­ство, когда рас­пал­ся Союз, и, без лож­ной скром­но­сти, сде­лал для этой стра­ны боль­ше, чем иной казах. И теперь имею пер­спек­ти­ву ока­зать­ся чело­ве­ком вто­ро­го сор­та. Не столь­ко даже из-за невла­де­ния язы­ком в пол­ной мере, а боль­ше по фак­ту рож­де­ния неказахом.

- А с чего ты себя во вто­рой сорт запи­сал? Что­бы силь­нее обидеться?

- Наци­о­наль­ное госу­дар­ство пред­по­ла­га­ет при­ви­ле­гии тем, кто при­над­ле­жит к основ­но­му этно­су. А это каче­ство, как ты пони­ма­ешь, лич­ной заслу­гой чело­ве­ка не является.

- А Рос­сия? Поче­му гово­рят «рус­ская земля»?

- На мой взгляд, луч­ше — рос­сий­ская. «Рус­ское госу­дар­ство» — это разъ­еди­ня­ет, а «Рос­сий­ское» — наобо­рот, объ­еди­ня­ет. То же — с «казах­ской» и «казах­стан­ской» землей.

- Здесь еще в XIII веке было Казах­ское хан­ство, тут лежат наши отцы и деды.

- Но здесь кор­ни и моги­лы пред­ков и тех, кто едет за луч­шей долей в Рос­сию, не видя в Казах­стане для себя и сво­их детей пер­спек­ти­вы. Да и зем­ля вооб­ще-то Божья.

- Одна­жды очень дав­но ты ска­зал золо­тую фра­зу: «Я понял каза­хов — чего они хотят. И будь я каза­хом — был бы на сто­роне каза­хов». И еще одни сло­ва, при­над­ле­жат тебе же: «Я оста­юсь здесь, что­бы защи­щать рус­ский язык на даль­них гра­ни­цах быв­шей импе­рии». При этом ты не вос­при­нял мой аргу­мент: здесь никто не оскорб­ля­ет рус­ский язык. Более того, Ники­та Михал­ков, Миха­ил Жва­нец­кий, арти­сты Comedy Club и дру­гие гости, при­ез­жа­ю­щие к нам зара­ба­ты­вать, под­чер­ки­ва­ют: какой у вас отлич­ный рус­ский язык!

- Это мне­ние посто­рон­них людей, кото­рые не зна­ют ситу­а­цию изнут­ри. А я знаю. И защи­щаю рус­ский язык не от каза­хов и казах­ско­го, а от его соб­ствен­ной деградации.

- Давай постав­лю вопрос по-дру­го­му. Может быть, тебя ситу­а­ция тре­во­жит, пото­му что твоя про­фес­сия обще­ствен­но-поли­ти­че­ская — жур­на­лист. А будь ты, ска­жем, биз­не­сме­ном, дале­ким от поли­ти­ки, то всё бы устра­и­ва­ло: хоро­шая зар­пла­та, воз­мож­ность поехать хоть куда. Кста­ти, бла­го­да­ря Тамо­жен­но­му сою­зу и рос­сий­ский биз­нес у нас пред­став­лен очень сме­ло. Яркий при­мер — Сбер­банк РФ, кото­рый вошел в Казах­стан, зная точ­но, что это хоро­ший рынок, что почти все рус­ские ста­нут его вклад­чи­ка­ми, и он будет пре­крас­но суще­ство­вать. И вто­рое — жилье на 30 лет под мини­маль­ный про­цент. Сюда не то что рус­ские — узбе­ки будут при­ез­жать, поку­пать граж­дан­ство и брать кре­дит на жилье.

- Хоро­шо. Пред­ставь: в Казах­стане доби­лись доми­ни­ро­ва­ния гося­зы­ка во всех сфе­рах, и наци­о­наль­ное госу­дар­ство, нако­нец, постро­е­но. Его цель? «И поска­чут табу­ны, вос­став­шие из согы­ма», как выра­зил­ся на моем Facebook один комментатор?

- Вадик, мы с тобой любим и ценим хоро­ший юмор. Пото­му что он в первую оче­редь лечит, а потом застав­ля­ет заду­мать­ся. Очень хоро­шо пони­маю, ты муча­ешь­ся от одно­го: я при­е­хал сюда 30 с лиш­ним лет назад…

- …испол­нять интер­на­ци­о­наль­ный долг.

- …вло­жил нема­ло тру­да на бла­го этой стра­ны, а теперь на моих гла­зах всё херит­ся — назва­ния улиц, горо­дов, меня­ет­ся демо­гра­фи­че­ский состав, исче­за­ют ком­форт­ные визу­аль­ные точки.

- Сакен, ты моло­дец — пыта­ешь­ся стать на мою позицию.

- Это­му еще в дет­ском саду научи­ли: хочешь понять чело­ве­ка — поставь себя на его место. Но, поста­вив, пони­маю: у тебя — горе от ума. Даже если мы решим пой­ти по край­не­му наци­о­на­ли­сти­че­ско­му пути, что­бы создать моно­эт­нич­ное госу­дар­ство, пере­име­но­вать его в Казах­ское, что­бы рус­ских вокруг не было… Но како­ва сего­дняш­няя реаль­ность? Тамо­жен­ный союз год назад созда­ли, а в июне в Москве нач­нут фор­ми­ро­вать его поли­ти­че­скую, над­на­ци­о­наль­ную над­строй­ку. В Казах­стане нет усло­вий для созда­ния моно­эт­нич­но­го госу­дар­ства. И его не будет ни-ког-да. Каза­хи реша­ют совсем дру­гие проблемы.

- Какие?

- Глав­ная — воз­рож­де­ние язы­ка. А полен­ца в костер под­ки­ды­ва­ют город­ские каза­хи, полу­ка­за­хи. Интел­ли­ген­ты в пер­вом поко­ле­нии, кото­рые вез­де в мире ока­зы­ва­ют­ся самы­ми яры­ми наци­о­на­ли­ста­ми. Бле­стя­щий при­мер — Север­ная Афри­ка 2011 года.

mso-style-name:“Обычная таб­ли­ца”; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-priority:99; mso-style-parent:”; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin:0cm; mso-para-margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:10.0pt; font-family:“Times New Roman”,“serif”; mso-fareast-language:EN-US;} –>

Так и сказал

«Я не вижу ника­ких пло­дов рабо­ты «лабо­Ла­то­рии друж­бы наро­дов СССР», кро­ме мас­со­во­го обу­че­ния наро­дов рус­ско­му язы­ку. В этом нет ниче­го пло­хо и ниче­го хоро­ше­го. Так же, как не было бы ниче­го пло­хо­го в мас­со­вом обу­че­нии язы­ку, напри­мер немец­ко­му, окку­пи­руй нем­цы нас в 1943‑м, после Ста­лин­гра­да. «Палу­анға бəрі бір (силь­но­му чело­ве­ку все рав­но)», — гово­рят каза­хи: если надо — выучим, кста­ти, и китай­ский. Для малень­ко­го чело­ве­ка язык стар­ше­го бра­та (э‑э, язык чле­нов Сове­та Без­опас­но­сти ООН) надо учить, если смысл тво­ей жиз­ни — выжи­ва­ние. А так, конеч­но, язык — это дверь в пре­крас­ное, кто ж спорит».

mso-style-name:“Обычная таб­ли­ца”; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-priority:99; mso-style-parent:”; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin:0cm; mso-para-margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:10.0pt; font-family:“Times New Roman”,“serif”; mso-fareast-language:EN-US;} –>

«Един­ствен­ная рабо­та­ю­щая лабо­ра­то­рия друж­бы наро­дов — это США, — счи­та­ет Сакен Бек­ти­я­ров. — Пото­му что она там доб­ро­воль­ная. В СССР, при вла­сти кухар­ки­ных детей, друж­ба была доб­ро­воль­но-при­ну­ди­тель­ной. Аме­ри­кан­ское пра­ви­тель­ство гово­рит: «Учи свой язык», совет­ское гово­ри­ло: «Поче­му вы не гово­ри­те на рус­ском язы­ке?» Теперь-то рос­сий­ское пра­ви­тель­ство не гово­рит: учи­те рус­ский, оно мол­чит: мол, куда вы дене­тесь. А так, конеч­но, друж­ба выше люб­ви, кто ж спорит».

mso-style-name:“Обычная таб­ли­ца”; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-priority:99; mso-style-parent:”; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin:0cm; mso-para-margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:10.0pt; font-family:“Times New Roman”,“serif”; mso-fareast-language:EN-US;} –>

«Гово­рят, что меж­на­ци­о­наль­ные бра­ки укреп­ля­ют друж­бу наро­дов. Но мы, каза­хи и рус­ские, — раз­ные. Казах смот­рит на небо, когда хоро­шо или пло­хо, рус­ский смот­рит в зем­лю. Поче­му-то в США не гово­рят, что такие бра­ки укреп­ля­ют друж­бу наро­дов, а у нас гово­рят поче­му-то толь­ко рус­ские. А так, конеч­но, кра­си­во — меж­на­ци­о­наль­ная любовь, кто ж спорит…»

P. S. В общем, такой вот полу­чил­ся раз­го­вор. Немно­го пута­ный, непо­сле­до­ва­тель­ный, про­ти­во­ре­чи­вый. Но глав­ное, как нам обо­им пока­за­лось, искрен­ний, спо­кой­ный и доб­ро­же­ла­тель­ный. Мы пыта­лись не побе­дить друг дру­га, а изло­жить свою точ­ку зре­ния и понять чужую. И еще один вывод из наше­го диа­ло­га: что­бы доне­сти до дру­гих свою прав­ду, совсем не обя­за­тель­но орать и рвать на себе руба­ху. Гово­ри­те тише — и услы­ша­ны будете.

Бесе­до­вал Вадим Борейко

Источ­ник: Газе­та “Голос Рес­пуб­ли­ки” №18 (240) от 18 мая 2012 года