ГАЗЕТА — Жанаозен стал Хатынью по-казахстански

В Жана­о­зене людей рас­стре­ли­ва­ли осо­бы­ми пуля­ми – они раз­ры­ва­ли внут­рен­но­сти и были обра­бо­та­ны спе­ци­аль­ным веще­ством, заяв­ля­ют род­ные постра­дав­ших во вре­мя кро­ва­вых собы­тий 16 декаб­ря 2011 года…

 

Автор: Алла ЗЛОБИНА

 

Гео­лог-неф­тя­ник Тама­ра Ерга­зе­ва не может добить­ся меди­цин­ской помо­щи для сво­е­го ране­но­го мужа Жан­бы­ра, кото­рый сей­час нахо­дить­ся в СИЗО горо­да Актау. Она опа­са­ет­ся, что у него нач­нет­ся ган­гре­на: 44-лет­ний Жан­быр нахо­дит­ся под аре­стом почти месяц. Ему предъ­яв­ле­но обви­не­ние по ста­тье 241, часть 2, УК РК «Мас­со­вые бес­по­ряд­ки», кото­рая преду­смат­ри­ва­ет лише­ние сво­бо­ды сро­ком от 3 до 8 лет. Жен­щи­на гово­рит, что прак­ти­че­ски все, кто был ранен 16—18 декаб­ря в Жана­о­зене, ока­за­лись под этой ста­тьей. В интер­вью «Голо­су рес­пуб­ли­ки» Тама­ра рас­ска­за­ла, поче­му семьям ране­ных отка­зы­ва­ют в денеж­ной ком­пен­са­ции и каки­ми пуля­ми уби­ва­ли жанаозенцев.

Как это было 16 декабря

- Тама­ра, давай­те еще раз вспом­ним, что про­изо­шло 16 декаб­ря 2011 года. Где Вы были, как все началось?

- 16 декаб­ря с утра я была на рабо­те, дети были дома, муж — на пло­ща­ди. При­мер­но в 11 часов я при­вез­ла им дро­ва для раз­жи­га­ния огня под каза­ном. Мы хоте­ли при­го­то­вить празд­нич­ный плов, мясо, заки­пя­тить чай.

Там уже что-то начи­на­лось, и затем все раз­ви­ва­лось стре­ми­тель­но. Я уви­де­ла, как мили­ци­о­нер толк­нул жен­щи­ну, кото­рая сто­я­ла меж­ду неф­тя­ни­ка­ми и оцеп­ле­ни­ем поли­цей­ских. Неф­тя­ни­ки в ответ толк­ну­ли поли­цей­ских. Тут же подъ­е­хал УАЗик ( на нем тоже при­вез­ли дро­ва для какой-то организации).

Нача­ли тол­кать эту маши­ну. Поли­цей­ские в сто­ро­ну пло­ща­ди, а неф­тя­ни­ки — в сто­ро­ну сце­ны: они хоте­ли, что­бы маши­на сто­я­ла в сто­роне, а не в сере­дине пло­ща­ди. Нача­лась дра­ка: поли­цей­ские нача­ли убе­гать, неф­тя­ни­ки побе­жа­ли в сто­ро­ну сце­ны. Но до это­го к пло­ща­ди подъ­е­хал авто­бус с людь­ми, оде­ты­ми в новые спецовки.

- Авто­бус при­пар­ко­вал­ся рядом с площадью?

- Нет, в сто­роне. В 5‑м мик­ро­рай­оне, око­ло дома №1. Они под­бе­жа­ли к сцене и нача­ли ее кру­шить, толь­ко затем наши неф­тя­ни­ки подключились.

- Поче­му они не сдер­жа­лись, был гнев?

- Конеч­но. Они за день пре­ду­пре­жда­ли аки­ма Жана­о­зе­на Сар­бо­пе­е­ва, что­бы не ста­ви­ли юрты в центр пло­ща­ди. Но он отве­тил при­мер­но так: «Я сам знаю, что и где ста­вить». А хозя­е­вам юрт он пообе­щал по два мил­ли­о­на тен­ге, если с их юрта­ми что-то случится.

- Об этом Вам рас­ска­за­ли сами хозя­е­ва юрт? Они могут это подтвердить?

- Да, и неко­то­рые уже полу­чи­ли день­ги. Мне об этом рас­ска­за­ли две жен­щи­ны, кото­рые полу­чи­ли день­ги. Об этом гово­ри­ли в город­ской про­ку­ра­ту­ре люди, кото­рые доби­ва­лись там ком­пен­са­ции за сожжен­ные юрты, магазины…

- А сколь­ко все­го юрт было на площади?

- Око­ло два­дца­ти. Неф­тя­ни­ки ходи­ли и про­си­ли хозя­ев юрт, что­бы они быст­рее ухо­ди­ли. Неко­то­рые уеха­ли: око­ло 18 юрт было убра­но. Потом две юрты подо­жгли люди в фор­ме поли­цей­ских. Они, навер­ное, даже не заме­ти­ли, что мы их виде­ли — виде­ли сво­и­ми гла­за­ми, как они под­жи­га­ли юрты.

- Кто был еще на пло­ща­ди — дети, горожане?..

- Пло­щадь была заби­та. Когда поли­цей­ские нача­ли стре­лять, дети, горо­жане и неф­тя­ни­ки — все, кто сто­ял там или при­шел на празд­ник, раз­бе­га­лись. Но еще вокруг пло­ща­ди сто­я­ло мно­го зевак, они сна­ча­ла наблю­да­ли, чем все закончится.

- Стре­ля­ли по ногам?

- Как попало.

- Вы виде­ли, что­бы кто-то сни­мал все, что про­ис­хо­ди­ло тогда?

- Сни­мал один из сотруд­ни­ков ГУВД — от нача­ла до кон­ца. Он с ОПО­Нов­ца­ми сто­ял в сто­роне. Они при­кры­ва­лись поли­цей­ских щита­ми. Хотя наши люди не были воору­же­ны. Затем я увез­ла мужа в боль­ни­цу на сво­ей машине. За руль сел незна­ко­мый мужчина.

- Пару недель назад сотруд­ни­ки ГУВД Жана­о­зе­на демон­стри­ро­ва­ли мест­ным жур­на­ли­стам целый арсе­нал ору­жия, кото­рое яко­бы было изъ­ято у орга­ни­за­то­ров бес­по­ряд­ков, — обре­зы, писто­ле­ты, бутыл­ки с зажи­га­тель­ны­ми сме­ся­ми. Вы, как оче­ви­дец тех собы­тий, може­те под­твер­дить или опро­верг­нуть: неф­тя­ни­ки были вооружены?

- Не было ни у кого ору­жия! Я не виде­ла, что­бы хоть один неф­тя­ник дер­жал бутыл­ку или обрез в руках. Когда нача­ли стре­лять, они бра­ли то, что попа­ло под руку: кто кам­ни, кто пал­ки от юрты, от сто­лов желез­ки. Они их дер­жа­ли перед собой для защи­ты, когда еще не поня­ли, что стре­ля­ют насто­я­щи­ми пуля­ми. Кам­ни бро­са­ли, но их, кам­ней, на пло­ща­ди почти не было.

- Вы виде­ли, что в тот момент дела­ли те, кто при­е­хал на автобусе?

- Они сме­ша­лись с тол­пой. Мой муж в тот момент полу­чил ране­ние в бед­ро. Он сто­ял око­ло неболь­шо­го фон­та­на. Я уви­де­ла, как он пада­ет, и с сыном Жасу­ла­ном под­бе­жа­ла к нему… На машине мы про­ско­чи­ли меж­ду дома­ми. На пло­ща­ди стрель­ба про­дол­жа­лась. В боль­ни­це мужа поло­жи­ли в кори­дор — там люди лежа­ли на полу. Ране­ная девуш­ка все вре­мя кри­ча­ла: «Не стре­ляй­те в ногу, не стре­ляй­те…» Там были ранен­ные в голо­ву, даже в шею, у мно­гих ране­ния в живот. Муж­чи­ны пла­ка­ли, про­си­ли помочь… А чем мы мог­ли им помочь?

Три эта­жа боль­ни­цы — все было заби­то ране­ны­ми. Лежа­ли взрос­лые муж­чи­ны и совсем маль­чи­ки — лет 15—16. Почти все — дети неф­тя­ни­ков, в этот день все при­шли с род­ны­ми, празд­ник же…

Стре­ля­ли раз­рыв­ны­ми пулями

- Тама­ра, какое ране­ние полу­чил ваш муж и поче­му до сих пор ему не ока­за­ли необ­хо­ди­мую меди­цин­скую помощь?

- Сквоз­ное ране­ние в обла­сти бед­ра, пуля заде­ла кость. Вход пули малень­кий, но внут­ри пуля все раз­во­ро­ти­ла. На выхо­де — огром­ная рана. Там вся ладонь Жан­бы­ра поме­ща­ет­ся. Таки­ми пуля­ми стре­ля­ли, кото­рые внут­ри кру­тят­ся, что ли… Их раз­рыв­ны­ми назы­ва­ют. Мы виде­ли в боль­ни­це, что у мно­гих низ живо­та пуля­ми эти­ми был раз­во­ро­чен, вра­чи сра­зу гово­ри­ли: они не жиль­цы. Поэто­му столь­ко людей погиб­ли от ранений.

Потом, когда у мужа нача­лось нагно­е­ние раны, мы узна­ли, что у всех, кого рани­ли, такой же про­цесс: раны не зажи­ва­ли, а гни­ли. Даже лег­кие ране­ния. Эти пули были чем-то обра­бо­та­ны, каким-то ядо­ви­тым веще­ством. Мы вер­ну­лись домой, кровь Жан­бы­ра не оста­нав­ли­ва­лась — тек­ла, как струя.

Вече­ром я его заста­ви­ла поехать в боль­ни­цу. Когда мы еха­ли мимо мага­зи­на «Сул­пак», виде­ли, как чело­век, оде­тый в поли­цей­скую фор­му, запус­кал в зда­ние под­рост­ков. Он кри­чал: «Эй, давай­те, про­хо­ди­те, бери­те все…» Он рас­крыл дверь нарас­паш­ку. Лица его я не видела.

- Он звал прохожих?

- Моло­дежь мимо про­хо­ди­ла по тро­туа­ру, они пере­гля­ну­лись и пошли туда. Мы даль­ше уеха­ли. Охран­ник он или поли­цей­ский, не знаю, но он был в фор­ме, муж­чи­на лет трид­ца­ти. Мы дое­ха­ли до боль­ни­цы, там ему заши­ли рану и там мы услы­ша­ли, что тех, кто обра­ща­ет­ся в боль­ни­цу, всех заби­ра­ют. Мы вер­ну­лись домой, я сама обра­ба­ты­ва­ла мужу рану спир­том. Потом нача­лось нагноение.

26 декаб­ря опять обра­ти­лись к вра­чу. Он ска­зал: обя­за­тель­но делать пере­вяз­ку каж­дый день. В это вре­мя нас вызы­ва­ли в про­ку­ра­ту­ру, ГУВД, КНБ. Вызы­ва­ли в 10 утра, а выпус­ка­ли в 23.00. Жан­быр отту­да при­хо­дил с кровотечениями.

- За что аре­сто­ва­ли Ваше­го мужа?

- Его задер­жа­ли 16 янва­ря. Мы шли с пере­вяз­ки, нас оста­но­ви­ли люди, пред­ста­ви­лись сотруд­ни­ка­ми КНБ (потом я выяс­ни­ла, что это были сотруд­ни­ки ГУВД). Забра­ли обма­ном. Я им ска­за­ла: «Без повест­ки не пущу мужа». Они отве­ти­ли: «Там выпишем».

Я потом спро­си­ла, за что поса­ди­ли мое­го мужа. Один поли­цей­ский мне отве­тил: «За то, что он сто­ял на пло­ща­ди, и за то, что полу­чил ране­ния». Я его опять спро­си­ла: «Может, он сам в себя стре­лял?» Он отве­тил: «Да».

Сей­час мужа отпра­ви­ли в СИЗО Актау. Там его толь­ко раз пока­за­ли вра­чу. В поне­дель­ник у меня было пер­вое сви­да­ние с ним. Он гово­рит, что рана болит, не зажи­ва­ет. Вра­чи ска­за­ли: нуж­но сроч­но делать опе­ра­цию. Я опа­са­юсь, что у него нач­нет­ся гангрена.

Мно­гие ране­ные вооб­ще не обра­ща­лись к вра­чам. Они боят­ся аре­стов. Когда мы с жен­щи­на­ми при­шли в про­ку­ра­ту­ру, один из сотруд­ни­ков ска­зал нам шепо­том: «Все 99 чело­век, кото­рые есть в пер­вом спис­ке ране­ных, будут аре­сто­ва­ны и будут под след­стви­ем, потом при­мут­ся за неф­тя­ни­ков. К нам при­шел при­каз задер­жи­вать всех, кто был на пло­ща­ди и участ­во­вал в забастовке».

Там наши жен­щи­ны виде­ли людей, кото­рые 16 декаб­ря на пло­ща­ди ходи­ли в новых спе­цов­ках. Они были в штат­ском и спо­кой­но ходи­ли по каби­не­там про­ку­ра­ту­ры. Еще одно­го виде­ли в ГУВД.

Назар­ба­ев про­шел мимо

- Гово­рят, что сей­час в Жана­о­зене состав­ля­ют­ся спис­ки погибших…

- Ребя­та состав­ля­ют, но они нико­му не дове­ря­ют. У них есть свои информаторы.

- Тама­ра, сколь­ко, по Ваше­му мне­нию, людей погиб­ло в тот день?

- Я не могу ска­зать точ­но. Око­ло 300 чело­век есть, пото­му что мы слы­шим, на помин­ках рас­ска­зы­ва­ют, что на клад­би­ще нахо­ди­ли зако­пан­ные тру­пы изби­тых людей.

- Гово­рят, что мно­го людей про­па­ли без вести, это правда?

- Да, мно­гих не могут най­ти до сих пор.

- Они обра­ща­ют­ся с заяв­ле­ни­я­ми в пра­во­охра­ни­тель­ные органы?

- Я знаю одну жен­щи­ну, кото­рая писа­ла в про­ку­ра­ту­ру Жана­о­зе­на, что с 16 декаб­ря не может най­ти мужа. Ей до сих пор гово­рят: «Ищем». Но люди не мол­чат, ищут, спра­ши­ва­ют у всех.

- Ком­пен­са­цию Вы получили?

- Нет, почти никто не полу­чил. В аки­ма­те девуш­ки нам ска­за­ли, что пока из ГУВД не будет раз­ре­ше­ния, что ране­ный род­ствен­ник «чистый», то есть не под след­стви­ем и не задер­жан, ника­кой ком­пен­са­ции не будет.

- То есть Вам офи­ци­аль­но ска­за­ли: те, кто сей­час задер­жан, денеж­ную ком­пен­са­цию не получат?

- Да, так нам объ­яс­ни­ли в аки­ма­те. Еще мне сооб­щи­ли, что сле­до­ва­тель, кото­рый ведет дело мое­го мужа, нашел чело­ве­ка, кото­рый в суде под­твер­дит, что на него напал Жам­быр и тот полу­чил телес­ные повре­жде­ния. Но Жан­быр нико­го не бил! Он был ранен почти сразу.

- Сей­час обви­ня­ют оппо­зи­ци­он­ные пар­тии в том, что они содей­ство­ва­ли тому, что­бы Вы про­ти­во­сто­я­ли вла­сти и про­дол­жа­ли заба­стов­ку. Это правда?

- Нет, все это ложь. Они когда при­ез­жа­ли, наши люди с ними даже гово­рить не ста­ли. Сра­зу ска­за­ли: у нас тру­до­вой спор. Они про­сто раз­го­ва­ри­ва­ли с нами, спра­ши­ва­ли, кто чем помо­га­ет и т.п. Они вооб­ще к это­му отно­ше­ния не имею. Они ниче­го здесь не орга­ни­зо­вы­ва­ли. Это вам любой скажет.

Поче­му не сажа­ют тех, кто стре­лял в людей? Поче­му сажа­ют наших мужей, детей? Ведь стре­ля­ли не только16 декаб­ря, но и в сле­ду­ю­щие дни — 17—18 декаб­ря. Когда пре­зи­дент при­ез­жал сюда, в Жана­о­зен, око­ло 30 жен­щин собра­лись у кино­те­ат­ра «Жалым», где он про­во­дил встре­чу. Одна жен­щи­на под­ня­ла на руках сво­е­го 4‑летнего сына и крик­ну­ла: «Вот, посмот­ри, я хочу пока­зать сво­е­го сына, у него пуля! Я его взя­ла из боль­ни­цы, что­бы показать!»

Не знаю, слы­шал Назар­ба­ев или нет, там все жен­щи­ны кри­ча­ли ему: «Поче­му в нас стре­ля­ли?!!!» Он про­шел мимо сквозь этот ряд и у вхо­да толь­ко одно­го пожи­ло­го неф­тя­ни­ка взял за руку и повел внутрь. Потом мы это­го ста­ри­ка най­ти не могли.

Он появил­ся, толь­ко когда Умир­зак Шуке­ев при­е­хал. Тот чело­век ска­зал: «Я боял­ся. Когда я все рас­ска­зал пре­зи­ден­ту, мне потом в спи­ну шипе­ли, пуга­ли. А Айт­ку­лов (пер­вый заме­сти­тель быв­ше­го аки­ма Ман­ги­ста­уской обла­сти) гово­рил: «Тебе пока­жут потом». И он так Шуке­е­ву и ска­зал: «Меня пуга­ли, мне угро­жа­ли, но я все рав­но при­шел еще раз вам в лицо все ска­зать!» Ведь никто с нами не хотел раз­го­ва­ри­вать все это вре­мя. Поче­му мы долж­ны бояться?

- Поче­му реши­ли не молчать?

- Я, как и все, боюсь за жизнь сво­их детей, за жизнь мужа, за свою жизнь. Но все кипит внут­ри. Пото­му что мы все уви­де­ли страш­ную неспра­вед­ли­вость. Мы пере­ста­ли верить. Что теперь дума­ют наши дети? Ведь в каж­дой семье обсуж­да­ют все, что про­ис­хо­дит здесь, и это скрыть нель­зя. Какие уро­ки они выне­сут из все­го это­го? Что прав тот, кто силь­нее, у кого есть в руках ору­жие? Если рука под­ня­лась на ста­ри­ков, если не пожа­ле­ли детей… Рас­стре­ля­ли не про­сто людей, рас­стре­ля­ли наше буду­щее. Мы не зна­ем, что нас даль­ше ждет.

ОТ РЕДАКЦИИ: Кста­ти, Тама­ра рас­ска­за­ла: «У нас сей­час весь народ в Жана­о­зене шумит о том, что сотруд­ни­ки ГУВД кому-то гово­ри­ли: на допро­се под­рост­ки из наше­го дет­ско­го дома при­зна­лись, что яко­бы перед 16 декаб­ря Ешма­нов (руко­во­ди­тель жана­о­зен­ско­го фили­а­ла «Озен­му­най­газ») и Айт­ку­лов (пер­вый зам быв­ше­го аки­ма Ман­ги­ста­уской обла­сти) запла­ти­ли им за погро­мы зда­ний аки­ма­та и офи­са ком­па­нии по 20 тысяч тен­ге. Прав­да это или нет, не знаю, но весь город об этом гово­рит». Инфор­ма­ция в Жана­о­зене пере­да­ет­ся от одно­го к дру­го­му — город неболь­шой, и скрыть что-либо невоз­мож­но в принципе.

Источ­ник: Газе­та “Голос Рес­пуб­ли­ки” №5 (227) от 10 фев­ра­ля 2012 года