В какой ловушке «сидит» Казахстан

Скеп­ти­че­ски ото­звал­ся о про­бле­ме ловуш­ки сред­не­го дохо­да для Казах­ста­на дирек­тор цен­тра при­клад­ных иссле­до­ва­ний TALAP Рахим Ошак­ба­ев. По его мне­нию,  гораз­до более серьез­ным риском для стра­ны явля­ет­ся так назы­ва­е­мое «ресурс­ное проклятие».

Мы про­дол­жа­ем рас­ска­зы­вать о дис­кус­сии,  раз­вер­нув­шей­ся на панель­ной сек­ции «Ловуш­ка сред­не­го дохо­да: вызо­вы для Казах­ста­на» в рам­ках про­хо­див­ше­го в нача­ле июня в Астане эко­но­ми­че­ско­го фору­ма. В преды­ду­щей ста­тье  Как Казах­ста­ну стать Нор­ве­ги­ей спи­ке­ры гово­ри­ли и спо­ри­ли о тео­ре­ти­че­ских под­хо­дах и угро­зах, в этой  же речь пой­дет о кон­крет­ной казах­стан­ской специфике.

 «На мой взгляд, если выби­рать из всей сово­куп­но­сти эко­но­ми­че­ских тер­ми­нов то, что луч­ше опи­сы­ва­ет нашу эко­но­ми­че­скую ситу­а­цию, то мне кажет­ся, это «гол­ланд­ская болезнь» как част­ное про­яв­ле­ние так назы­ва­е­мо­го recourse curse – про­кля­тия ресур­сов», — ска­зал Рахим Ошак­ба­ев, пред­став­ляя свой доклад о ситу­а­ции в стране.

«Номи­наль­ный ВВП Казах­ста­на упал в два раза в силу деваль­ва­ции,  поэто­му сей­час гово­рить о том, что мы отно­сим­ся к стра­нам со сред­ним дохо­дом, к сожа­ле­нию, не при­хо­дит­ся. Сей­час наш ВВП состав­ля­ет $7,1 тысяч на душу насе­ле­ния. Мы наде­ем­ся на посте­пен­ный рост, но пока видим серьез­ное, прак­ти­че­ски дву­крат­ное паде­ние с 2012 года», — ска­зал он.

Сни­жа­ют­ся и тем­пы роста ВВП. «Мы видим, что с 2011 года ВВП ста­биль­но сни­жал­ся, отскок толь­ко про­ис­хо­дит, и пока мы зна­чи­тель­но отста­ем от сред­не­ми­ро­вых тем­пов роста», — заме­тил спи­кер, при­чем, по его сло­вам, «опти­ми­стич­ные пла­ны, кото­рые мы вме­сте с пра­ви­тель­ством стро­им, пока­зы­ва­ют, что даже в 2022 году мы будем отста­вать от сред­не­ми­ро­вых тем­пов роста».

«Это колос­саль­ный вызов для Казах­ста­на», — заме­тил Рахим Ошак­ба­ев и обра­тил вни­ма­ние при­сут­ству­ю­щих на такой момент: «Мы обна­ру­жи­ли, что с 2010 по 2016 год эко­но­ми­ка вырос­ла на 27,1%, и серьез­ный вклад в это внес­ли рост потреб­ле­ния домо­хо­зяйств, госор­га­нов и инве­сти­ции. А то, что мы тар­ге­ти­ро­ва­ли в нашей эко­но­ми­че­ской поли­ти­ке – нара­щи­ва­ние экс­пор­та, раз­ви­тие обра­ба­ты­ва­ю­щей про­мыш­лен­но­сти, вступ­ле­ние в ЕАЭС, к сожа­ле­нию, дало отри­ца­тель­ный эффект».

«Мне кажет­ся, что циф­ры наше­го экс­пор­та отчет­ли­во пока­зы­ва­ют высо­кую уяз­ви­мость и зави­си­мость от цен на нефть. На пике в 2011 году он состав­лял $85 млрд, сей­час упал до $37 млрд. Тор­го­вый про­фи­цит упал в два раза с $48 до $12 млрд. Таким обра­зом мы видим, что, к сожа­ле­нию, дивер­си­фи­ка­ции экс­пор­та не слу­чи­лось и она, на мой взгляд, и не мог­ла слу­чить­ся в силу высо­ких цен на нефть», — пояс­нил Рахим Ошакбаев.

«Дина­ми­ка в абсо­лют­ном выра­же­нии в силу деваль­ва­ции вос­ста­нав­ли­ва­ет­ся, но тем не менее в дол­ла­ро­вом выра­же­нии (мы пони­ма­ем, что функ­ция экс­пор­та это постав­ка валю­ты для финан­си­ро­ва­ния импор­та) она суще­ствен­но ослаб­ле­на. Зави­си­мость от экс­пор­та неф­ти, если срав­нить 2010 год с 2016‑м, номи­наль­но сни­зи­лась, но тем не менее она очень высо­кая», — пояс­нил Рахим Ошакбаев.

Далее он рас­ска­зал, что по мето­ди­ке Мос­ков­ско­го цен­тра Кар­не­ги Казах­стан отно­сит­ся к груп­пе стран со сред­ни­ми уров­ня­ми эффек­тив­но­сти и добы­чи угле­во­до­ро­дов, а по уров­ню неф­тя­ной зави­си­мо­сти нахо­дит­ся меж­ду Вене­су­э­лой и Россией.

Тем не менее, спи­кер счи­та­ет, что у Казах­ста­на пока есть доста­точ­ный уро­вень бюд­жет­ной устой­чи­во­сти: «Неф­тя­ная рен­та име­ет очень боль­шие мас­шта­бы. Если мы посмот­рим на сопо­став­ле­ние Рос­сии и Казах­ста­на, то с 2010 года наша обес­пе­чен­ность замет­но выше, чем в России».

Одна­ко, по сло­вам Ошак­ба­е­ва, высо­кая кон­цен­тра­ция нало­гов сви­де­тель­ству­ет об уяз­ви­мо­сти дохо­дов бюд­же­та: «90% всех дохо­дов пла­тят все­го 5000 предприятий».

«Это, — заме­тил он, —  нефть и та неф­тя­ная рен­та, кото­рую мы осва­и­ва­ем в бан­ках и ква­зи­гос­сек­то­ре.  А в целом чистые акти­вы Казах­ста­на снижаются».

По его мне­нию, «несмот­ря на сни­же­ние акти­вов Нац­фон­да и рост госдол­га, запас проч­но­сти для того, что­бы под­дер­жи­вать теку­щую модель еще сохраняется».

«По струк­ту­ре дохо­дов рес­пуб­ли­кан­ско­го бюд­же­та мы видим, что обес­пе­чен­ность здо­ро­вы­ми нало­го­вы­ми поступ­ле­ни­я­ми сни­жа­ет­ся и доля транс­фер­та из Наци­о­наль­но­го фон­да РК повы­ша­ет­ся. Если в 2010 году это было все­го 33%, то сей­час это 46%», — отме­тил спикер.

«Бюд­жет­ные рас­хо­ды бьют новые рекор­ды. Мы в сво­их рас­суж­де­ни­ях два года назад пола­га­ли, что насту­пит бюд­жет­ная кон­со­ли­да­ция, то есть сокра­ще­ние дефи­ци­та, бюд­жет­ных рас­хо­дов гораз­до быст­рее, чем сей­час. Но, к сожа­ле­нию, это­го про­ис­хо­дит. И мы видим, что в номи­на­ле с 2012 года рас­хо­ды бюд­же­та вырос­ли прак­ти­че­ски в два раза — на 93%. Послед­ний год рост соста­вил свы­ше 31%. Рост рас­хо­дов намно­го пре­вы­ша­ет тем­пы роста ВВП и в целом гово­рит нам о том, что мы нахо­дим­ся не в ловуш­ке сред­не­го дохо­да, а в некой инсти­ту­ци­о­наль­ной ловуш­ке, когда нали­чие боль­шой неф­тя­ной рен­ты и ее бене­фи­ци­а­ров в лице ква­зи­гос­сек­то­ра, част­но­го сек­то­ра, кото­рые полу­ча­ют суб­си­дии, к сожа­ле­нию, при­об­ре­ли нема­лую инсти­ту­ци­о­наль­ную силу, пере­го­вор­ную силу и даже воля гла­вы госу­дар­ства и пра­ви­тель­ства, к сожа­ле­нию, не могут ее пере­бо­роть. Кон­крет­ное отра­же­ние это­му – рес­пуб­ли­кан­ский бюд­жет», — ска­зал Ошакбаев.

Отста­и­вая тезис о нали­чии в Казах­стане инсти­ту­ци­о­наль­ной ловуш­ки, Рахим Ошак­ба­ев заме­тил: «В декаб­ре про­шло­го года были утвер­жде­ны инди­ка­то­ры фор­ми­ро­ва­ния и исполь­зо­ва­ния средств Наци­о­наль­но­го фон­да РК. Одна­ко в 2017 году в том бюд­же­те, кото­рый Минэко­но­ми­ки пред­ста­вил в пар­ла­мент, все пара­мет­ры даже близ­ко не при­бли­жа­ют­ся к тем, что были ранее запла­ни­ро­ва­ны и заявлены».

По его сло­вам, пла­ни­ро­ва­ли, что «гаран­ти­ро­ван­ный транс­ферт в 2017 году сни­зим до 1,2 трлн тен­ге, а он вырос за 2,8 трлн тен­ге… Мы видим, насколь­ко были опти­ми­стич­ны в отно­ше­нии нашей воз­мож­но­сти накап­ли­вать неф­тя­ную рен­ту: пла­ни­ро­ва­ли к 2020 году нако­пить $180 млрд, но сей­час име­ем в два раза меньше».

«Ста­но­вит­ся боль­шим вызо­вом удер­жа­ние госу­дар­ствен­но­го дол­га. Чистый госдолг уже состав­ля­ет 53% и есть вопрос, удер­жи­ва­ем ли мы его в пре­де­лах 60% к ВВП», — обра­тил вни­ма­ние спи­кер. По его сло­вам, запас чистых валют­ных акти­вов Казах­ста­на стре­ми­тель­но сокращается.

Насколь­ко инклю­зив­но рас­пре­де­ле­ние неф­тя­ных дохо­дов через госу­дар­ствен­ный и ква­зи­гос­сек­тор? По сло­вам Ошак­ба­е­ва, «зна­чи­тель­ные сред­ства бюд­же­та и Наци­о­наль­но­го фон­да выде­ля­ют­ся на финан­си­ро­ва­ние ква­зи­гос­сек­то­ра: с 2007 года выде­ле­но $34,3 млрд».

«Это наша осо­бен­ность — неф­тя­ная рен­та, неф­тя­ные дохо­ды идут в эко­но­ми­ку. Не толь­ко через бюд­жет­ные рас­хо­ды, а в первую оче­редь через ква­зи­гос­сек­тор. А обрат­но, если про­сто посмот­реть, сколь­ко госу­дар­ство выде­ли­ло денег и полу­чи­ло в виде диви­ден­дов, то это $1,6 млрд», — заме­тил Рахим Ошакбаев.

Несмот­ря на все ини­ци­а­ти­вы, доля госу­дар­ства в эко­но­ми­ке рас­тет, и этот тренд, по сло­вам спи­ке­ра, «силь­но рас­стра­и­ва­ет»: «Акти­вы гос­сек­то­ра рас­тут, и пола­гаю, что в 2017 году они будут в номи­на­ле выше».

По его сло­вам, «30% сово­куп­но­го годо­во­го дохо­да фор­ми­ру­ет­ся пред­при­я­ти­я­ми ква­зи­гос­сек­то­ра, и мы пола­га­ем, что ста­ти­сти­ка мало­го сред­не­го биз­не­са, кото­рая на насто­я­щий момент состав­ля­ет поряд­ка 24% к ВВП, может быть суще­ствен­но искажена».

«Если посмот­реть непо­сред­ствен­но, какие ком­па­нии отно­сят­ся у нас к мало­му и сред­не­му биз­не­су, то мы уви­дим, что как мини­мум чет­верть из них не может быть отне­се­на к клас­си­че­ско­му пони­ма­нию МСБ (мало­го и сред­не­го биз­не­са), то есть это либо госу­дар­ствен­ный или сырье­вой сек­тор», — ска­зал Рахим Ошакбаев.

«Есть еще один нега­тив­ный эффект, свя­зан­ный с рас­ту­щей долей ква­зи­гос­сек­то­ра, это фор­ми­ро­ва­ние денеж­но­го рын­ка. Недав­но был пре­зен­то­ван бле­стя­щий отчет Счет­но­го коми­те­та в пар­ла­мен­те. К сожа­ле­нию, он не нашел долж­но­го резо­нан­са и дис­кус­сии в Казах­стане. Тем не менее, мы видим, что на 1 июля 2016 года ква­зи­гос­сек­тор, это три круп­ней­шие ком­па­нии, име­ли на денеж­ных сче­тах и на депо­зи­тах в бан­ках лик­вид­ность в раз­ме­ре 5,3 трлн тен­ге. Полу­ча­ет­ся, из года в год мы нака­чи­ва­ем из бюд­же­та ква­зи­гос­сек­тор, он раз­ме­ща­ет день­ги в бан­ков­ский сек­тор, и бан­ков­ский сек­тор име­ет избы­точ­ную лик­вид­ность, кото­рую Наци­о­наль­ный банк РК вынуж­ден сте­ри­ли­зо­вать посред­ством выпус­ка нот, завы­шая базо­вую став­ку, посколь­ку спра­вед­ли­во опа­са­ет­ся, что этот денеж­ный навес в 5,3 трлн тен­ге может уйти на валют­ный рынок, и тем самым ситу­а­ция с кур­сом 380 тен­ге за дол­лар может повто­рить­ся. Это ста­вит сра­зу вопрос о реле­вант­но­сти под­хо­дов инфля­ци­он­но­го тар­ге­ти­ро­ва­ния и тези­са том, что у нас есть сво­бод­но пла­ва­ю­щий обмен­ный курс», — заме­тил Рахим Ошакбаев.

«Уча­стие ква­зи­гос­сек­то­ра зна­чи­тель­но — это 32% от всех денеж­ных средств, раз­ме­щен­ных насе­ле­ни­ем и юри­ди­че­ски­ми лица­ми в БВУ, и свы­ше 50% от всех депо­зи­тов юрлиц. Поэто­му мы гово­рим, что, воз­мож­но, стра­на попа­ла в так­ти­че­скую ловуш­ку, когда тем­пы роста низ­кие, и они замед­ля­ют­ся, пра­ви­тель­ство вынуж­де­но пытать­ся фис­каль­ны­ми сти­му­ла­ми его ожи­вить, нара­щи­вая рас­хо­ды, раз­ра­ба­ты­вая раз­ные про­грам­мы, уве­ли­чи­вая фон­ди­ро­ва­ние ква­зи­гос­сек­то­ра, кото­рый явля­ет­ся, по сути, узким буты­лоч­ным гор­лыш­ком в этой реа­ли­за­ции», — ска­зал Рахим Ошакбаев.

В ито­ге Наци­о­наль­ный банк, по его сло­вам, видя избы­точ­ную лик­вид­ность, дер­жит высо­кую став­ку и абсор­би­ру­ет бюд­жет­ные остат­ки. «Недав­но Нац­банк объ­явил о том, что он выхо­дит на роз­нич­ный рынок со сво­и­ми нота­ми. Что это: дань моде либо Нац­банк видит, что лик­вид­ность за счет фис­каль­ной экс­пан­сии настоль­ко высо­кая, что он вынуж­ден абсор­би­ро­вать ее напря­мую у насе­ле­ния?» — задал­ся он вопросом.

«Кре­ди­то­ва­ние у нас стагни­ру­ет, послед­ние пол­то­ра года оно прак­ти­че­ски не рас­тет, сни­жа­ют­ся инве­сти­ции, замед­ля­ет­ся рост, и сно­ва пра­ви­тель­ство вынуж­де­но фис­каль­ны­ми сти­му­ла­ми пытать­ся с этим что-то сде­лать», — счи­та­ет Рахим Ошакбаев.

Рас­ска­зал Рахим Ошак­ба­ев и о ситу­а­ции на рын­ке труда.

«В Казах­стане 12,8 млн чело­век эко­но­ми­че­ски актив­ных. Мы с про­шло­го года пыта­ем­ся дис­ку­ти­ро­вать по пово­ду адек­ват­но­сти офи­ци­аль­ной ста­ти­сти­ки по без­ра­бот­ным. И выде­ля­ем груп­пу рис­ка, людей, кото­рые име­ют низ­кие дохо­ды и кото­рые не прочь най­ти рабо­ту, но не реги­стри­ру­ют­ся как без­ра­бот­ные. Эту груп­пу рис­ка мы оце­ни­ва­ем в 1,4 млн чело­век,  15%, что доста­точ­но пес­си­ми­стич­но. Инди­ка­тор, кото­рый, на наш взгляд, отра­жал бы адек­ват­ное состо­я­ние рын­ка тру­да, мы взя­ли у ОЭСР: коли­че­ство заня­тых наем­ных рабо­чих в целом сре­ди эко­но­ми­че­ски актив­но­го насе­ле­ния  это 82%, наш уро­вень  — 66%. Поэто­му отсю­да мож­но сде­лать гипо­те­зу, что нам необ­хо­ди­мо к 2030 году с уче­том наших демо­гра­фи­че­ских трен­дов создать допол­ни­тель­но пол­то­ра мил­ли­о­на рабо­чих мест», — спро­гно­зи­ро­вал спикер.

По его сло­вам, боль­шой вызов пред­став­ля­ет «воз­раст­ная пирамида».

«Мы видим, что в Казах­стане в силу роста цен на нефть и бла­го­со­сто­я­ния рож­да­е­мость суще­ствен­но уве­ли­чи­лась. У нас еже­год­но свы­ше 250 тысяч чело­век выхо­дят на рынок тру­да, в шко­лу в пер­вый класс при­хо­дят 350 тысяч чело­век, а рож­да­ет­ся 400 тысяч. Соот­вет­ствен­но, уже к 2020 году в шко­лах уве­ли­чит­ся коли­че­ство детей на 700 тысяч чело­век — плюс 30%. Это создаст боль­шую нагруз­ку на школь­ную систе­му, поэто­му на нее в первую оче­редь необ­хо­ди­мо обра­тить вни­ма­ние. Если мы хотим сокра­тить нагруз­ку на педа­го­гов, то допол­ни­тель­но потре­бу­ет­ся 100 тысяч педа­го­гов. Наша систе­ма смо­жет выпу­стить поряд­ка 40 тысяч педа­го­гов, поэто­му дефи­цит, по нашей оцен­ке, уже ско­ро соста­вит поряд­ка 60 тысяч», — пола­га­ет Рахим Ошакбаев.

Одна­ко, напом­нил спи­кер, зара­бот­ная пла­та в систе­ме обра­зо­ва­ния не привлекательна.

«Если посмот­реть на дан­ные по тре­тье­му квар­та­лу, то уви­дим, что у педа­го­гов самая низ­кая зар­пла­та сре­ди всех отрас­лей эко­но­ми­ки — 88 тысяч тен­ге. И для того, что­бы сде­лать эту про­фес­сию при­вле­ка­тель­ной, нам не оста­ет­ся ниче­го дру­го­го, кро­ме как уве­ли­чи­вать рас­хо­ды на обра­зо­ва­ние, зар­пла­ту педа­го­гов. Мы сде­ла­ли сопо­став­ле­ние рас­хо­дов на обра­зо­ва­ние в Казах­стане и в мире, и с теми стра­на­ми, на кото­рые  ори­ен­ти­ру­ем­ся в раз­ви­тии. И совер­шен­но оче­вид­но выяс­ни­ли, что отста­ем. Наш теку­щий уро­вень — 3,2% рас­хо­дов ВВП, что зна­чи­тель­но ниже, чем в той же Южной Корее в пери­од ее актив­ной инду­стри­а­ли­за­ции и пере­хо­да в груп­пу стран со сред­ним дохо­дом. Наш вывод: мы долж­ны поста­вить цель рас­хо­до­вать на обра­зо­ва­ние не менее 5% ВВП еже­год­но и при любой конъ­юнк­ту­ре», — заявил Рахим Ошакбаев.

«Повто­рюсь, наша спе­ци­фи­ка  это неф­тя­ная рен­та, кото­рая, к сожа­ле­нию, не дает нам воз­мож­но­сти в насто­я­щий момент зани­мать­ся чем-либо дру­гим, неже­ли чем ее осво­е­ни­ем. До тех пор, пока мы не решим нашу струк­тур­ную про­бле­му – боль­шое уча­стие госу­дар­ства в эко­но­ми­ке, все наши уси­лия по дивер­си­фи­ка­ции эко­но­ми­ки, по раз­ви­тию дру­гих отрас­лей, мне кажет­ся, будут тщет­ны­ми», — резю­ми­ро­вал Рахим Ошакбаев.