В Казахстане назревает смена власти

Гло­баль­ная кад­ро­вая рота­ция сра­зу после наступ­ле­ния ново­го года в Казах­стане уже тра­ди­ция. Про­шлый год Назар­ба­ев тоже начал с кад­ро­вых пере­ста­но­вок. Чинов­ни­ки, слов­но пеш­ки на шах­мат­ной дос­ке — то в фаво­ре, то в опа­ле. Но в какую игру игра­ет елба­сы? Ответ на этот вопрос мы иска­ли вме­сте с заве­ду­ю­щим отде­лом Сред­ней Азии и Казах­ста­на Инсти­ту­та стран СНГ Андре­ем Грозиным.

 

Автор: Андрей ГРОЗИН

 

- Андрей Вален­ти­но­вич, уже вто­рой раз под­ряд казах­стан­ские вла­сти начи­на­ют новый год с боль­шой кад­ро­вой рота­ции. Это традиция?

- Не думаю. Давай­те вспом­ним, о чем писа­ли как про­власт­ные так и неза­ви­си­мые СМИ в послед­ние пол­го­да? О том, что в бли­жай­шее вре­мя в кад­ро­вой поли­ти­ке Казах­ста­на что-то рез­ко изме­нит­ся. А нача­лось это с того вре­ме­ни, когда Муси­на выки­ну­ли из адми­ни­стра­ции. Но я, чест­но гово­ря, удив­лен, поче­му это про­изо­шло в сере­дине янва­ря. Вот неде­лю назад про­ве­сти кад­ро­вые пере­ста­нов­ки, когда СМИ, поли­ти­ки, экс­пер­ты были в отпус­ках, это было бы тра­ди­ци­он­нее для Назарбаева.

- Сто­ит ли роки­ров­ку рас­це­ни­вать как ради­каль­ную чист­ку Назар­ба­е­вым соб­ствен­ной армии?

- Нет осно­ва­ний думать, что это кад­ро­вая рево­лю­ция. Ско­рее, это некие поправ­ки к пло­хо рабо­та­ю­щей систе­ме. Мне кажет­ся, что Нур­сул­тан Аби­ше­вич про­сто исправ­ля­ет те кося­ки, кото­рые были в пра­ви­тель­стве рань­ше. Напри­мер, необ­хо­ди­мость раз­де­ле­ния мини­стерств, кото­рые отве­ча­ют за эко­но­ми­ку и за инве­сти­ции, назре­ла еще осе­нью про­шло­го года.

- Какое назна­че­ние или отстав­ка Вас боль­ше все­го уди­ви­ла и почему?

- Меня мало что уди­ви­ло. Слу­хи о том, что судь­ба Тажи­на или Кул-Мухам­ме­да вот-вот решит­ся, ходи­ли дав­но. Меня боль­ше заце­пил дру­гой факт. Рань­ше стра­на­ми, в кото­рых сбы­ва­ют­ся пред­ска­за­ния мос­ков­ских экс­пер­тов о тех или иных кад­ро­вых пере­ста­нов­ках, были Кыр­гыз­стан, Азер­бай­джан, Укра­и­на. Казах­стан все­гда был в сто­роне. Нын­че все изменилось.

- А как Вы дума­е­те, почему?

- Такое ощу­ще­ние, что поле для манев­ров у Акор­ды сузи­лось настоль­ко, что отсту­пать неку­да. Либо ска­мей­ка запас­ных ста­ла такой корот­кой, что на нее и сесть неко­му, либо назре­ва­ют какие-то серьез­ные кад­ро­вые изме­не­ния, о кото­рых послед­ние пять лет все гово­рят, но сей­час они дей­стви­тель­но ста­ли неот­лож­ны­ми. То есть пре­зи­дент соби­ра­ет­ся ухо­дить, и под этот уход, оче­вид­но, послед­ние кад­ро­вые изме­не­ния тем или иным обра­зом и подстраиваются.

- Сме­лое заяв­ле­ние. Но как Вы себе это представляете?

- Пре­зи­ден­ту необ­хо­ди­мы люди, кото­рые будут не толь­ко писать кра­си­вые отче­ты, как это было послед­ние 2—3 года, но и отчи­ты­вать­ся за то, под чем они под­пи­сы­ва­ют­ся сво­ей карье­рой, соб­ствен­но­стью, сво­бо­дой, в кон­це кон­цов. Сей­час в Казах­стане какая глав­ная проблема?

- Ой, их немало…

- Давай­те отве­чу со сво­ей точ­ки зре­ния. Глав­ная про­бле­ма — отсут­ствие систе­мы ответ­ствен­но­сти, то есть кто за что отве­ча­ет. Вы меня хоть рас­ка­лен­ным желе­зом пытай­те, я не смо­гу отве­тить, кто за что отве­ча­ет в Казах­стане. Кто отве­ча­ет за идео­ло­гию, кто — за про­рыв­ные про­ек­ты, а кто — за нано­тех­но­ло­гии? В Казах­стане най­ти ответ­ствен­ных еще труд­нее, чем в Рос­сии. Это наша общая беда — никто не несет ответ­ствен­но­сти за про­ва­лы. Но в Казах­стане это отсут­ствие чет­ко­го пони­ма­ния, кто за что отве­ча­ет, еще хлест­че, чем в России.

- Часть менталитета…

- Да, пожа­луй. Вы, навер­ное, слы­ша­ли самую попу­ляр­ную казах­стан­скую посло­ви­цу: “Казах без пон­тов — бес­пон­то­вый казах”. Это пара­диг­ма суще­ство­ва­ния эли­ты Казах­ста­на. Или помни­те фра­зу из неста­ре­ю­ще­го филь­ма “Осо­бен­но­сти наци­о­наль­ной охо­ты”: “Андрей, а обя­за­тель­но было поить мед­ве­дя вод­кой?” Тот раз­во­дит рука­ми: “Наци­о­наль­ные тра­ди­ции…” Наци­о­наль­ные осо­бен­но­сти, мен­таль­ный соци­а­ли­тет. Сме­ять­ся мы можем сколь­ко угод­но и ози­рать­ся на наше быв­шее совет­ское про­шлое, досо­вет­ское, фео­даль­ное и так далее. Но на самом деле эти вещи, я имею в виду боль­шую при­вя­зан­ность к реги­о­наль­ной общ­но­сти, к сво­е­му кла­ну, к сво­ей семье, они нику­да не денутся.

- Но такая ситу­а­ция не толь­ко в Казахстане…

- Да, но в Рос­сии, напри­мер, она выра­же­на сла­бее, чем в Цен­траль­ной Азии. А это посто­ян­но дей­ству­ю­щий фак­тор выстра­и­ва­ния и внеш­не­эко­но­ми­че­ских свя­зей, и поли­ти­че­ских. И даже кор­руп­ция, кото­рую пина­ют на каж­дом углу, явля­ет­ся по боль­шо­му сче­ту исто­ри­че­ским насле­ди­ем. Эта систе­ма отно­ше­ний тянет нас в про­шлое, но от кото­рой так про­сто не изба­вить­ся. На ее уни­что­же­ние уйдет мно­го лет, что в Рос­сии, что в Казах­стане, что во всей Цен­траль­ной Азии.

- Насколь­ко, по-ваше­му, лиде­ры этих госу­дарств пони­ма­ют необ­хо­ди­мость борь­бы, как было при­ня­то гово­рить в совет­ское вре­мя, с пере­жит­ка­ми прошлого?

- Увы, пере­жит­ки про­шло­го, к сожа­ле­нию, висят у нас на гор­бу. Я не совсем согла­сен с пози­ци­ей ваше­го сред­ства мас­со­вой инфор­ма­ции. Казах­стан, на мой взгляд, явля­ет­ся самым про­дви­ну­тым с точ­ки зре­ния демо­кра­ти­че­ских инсти­ту­тов сре­ди госу­дарств на пост­со­вет­ском про­стран­стве, даже в срав­не­нии с самым демо­кра­тич­ным госу­дар­ством реги­о­на, каким явля­ет­ся Кыр­гыз­стан. Пото­му что там боль­ше все­го эко­но­ми­че­ской сво­бо­ды. Казах­стан эко­но­ми­че­ски самая сво­бод­ная стра­на реги­о­на. Да, в Кыр­гыз­стане лег­че орга­ни­зо­вать фир­му, там мень­ше нало­го­вый гнет, но с точ­ки зре­ния воз­мож­но­сти реа­ли­за­ции сво­их эко­но­ми­че­ских про­ек­тов Казах­стан все-таки более про­дви­ну­тое госу­дар­ство. И уж тем более если срав­ни­вать с узбе­ка­ми, турк­ме­на­ми или таджиками…

- Так с этим никто и не спо­рит. Но в Казах­стане не толь­ко в эко­но­ми­че­ском плане пре­успе­ли, но и в репрес­си­ях, и в при­тес­не­нии сво­бо­ды слова…

- В ито­ге Казах­стан одной ногой сто­ит в нор­маль­ной евро­пей­ской систе­ме отно­ше­ний вла­сти и соб­ствен­но­сти, а дру­гой — в стран­ном пост­со­вет­ском про­стран­стве, кото­рое выстра­и­ва­ет отно­ше­ния по каким-то непо­нят­ным и с логи­че­ской точ­ки зре­ния необъ­яс­ни­мым зако­нам. Эта раз­дво­ен­ность и раз­ры­ва­ет казах­стан­скую элиту.

- Счи­та­е­те, все дело в элите?..

- Если бы вы име­ли более плот­ный доступ к гос­по­дам, пред­по­ло­жим, Маси­мо­ву или Тас­ма­гам­бе­то­ву, то вы бы от них запро­сто мог­ли услы­шать, что сво­бо­да луч­ше, чем несво­бо­да. Цити­руя гос­по­ди­на Мед­ве­де­ва, боль­шин­ство эли­ты дей­стви­тель­но пони­ма­ет, что, рабо­тая по пра­ви­лам, при­ня­тым на Лон­дон­ской фон­до­вой бир­же, мож­но полу­чить гораз­до боль­ше эко­но­ми­че­ско­го эффек­та и эффек­та для реа­ли­за­ции лич­ных инте­ре­сов, чем рабо­тая в той систе­ме, в кото­рой они рабо­та­ют. Дру­гое дело, что они не могут вырвать­ся из нее, они нахо­дят­ся внут­ри этой системы.

 

- Каким Вам видит­ся все-таки рас­клад сил на поли­ти­че­ском олим­пе Казах­ста­на после этой мас­со­вой кад­ро­вой встряски?

- До сих пор, мне кажет­ся, не рас­став­ле­ны акцен­ты: кто, что, как… То есть рань­ше, до паде­ния Муси­на, самой рас­хо­жей иде­ей в рос­сий­ском экс­перт­ном сооб­ще­стве по пово­ду оцен­ки ситу­а­ции в Казах­стане была тема тан­де­ма Маси­мов — Мусин. После паде­ния Муси­на ста­ли под­сте­ги­вать Абы­ка­е­ва, ста­ли пытать­ся выстро­ить новый тан­дем, кото­рый окру­жа­ет пре­зи­ден­та. Но Абы­ка­ев в эту систе­му, как мне кажет­ся, вклю­ча­ет­ся не очень чет­ко. То есть назвать его чело­ве­ком, кото­рый стал вдруг поли­ти­че­ским полю­сом, при­тя­ги­ва­ю­щим к себе веду­щих эли­та­ри­ев из раз­ных финан­со­во-про­мыш­лен­ных групп, навер­ное, было бы пре­уве­ли­че­ни­ем. Да, это вли­я­тель­ная, силь­ная фигу­ра, но не настоль­ко целе­устрем­лен­ная в сво­ем поли­ти­че­ском дви­же­нии, как, допу­стим, тот же Мусин осе­нью — зимой 2010-го.

- Но это не един­ствен­ный век­тор в казах­стан­ской политике…

- Так и есть. Мне кажет­ся, дру­гим век­то­ром ста­ла реин­кар­на­ция Тиму­ра Кули­ба­е­ва. Чело­век, кото­рый так дол­го в силу мно­же­ства субъ­ек­тив­ных и объ­ек­тив­ных при­чин бол­тал­ся непо­нят­но где после Жана­о­зе­на, сей­час вро­де опять стал фигу­рой. Он не пер­вый в пер­вом ряду, но есть мне­ние, что вер­нул себе дове­рие тестя.

- Реа­би­ли­ти­ро­вал­ся…

- Да. Он, види­мо, смог уве­рить тестя в том, что он по-преж­не­му зять. Вооб­ще, акти­ви­за­ция близ­кой, кров­ной род­ни пре­зи­ден­та — это тренд как мини­мум послед­них трех-четы­рех меся­цев. Начи­ная с Кай­ра­та Саты­бал­ды и закан­чи­вая Дари­гой Нур­сул­та­нов­ной. То есть все они как-то вос­пря­ну­ли, если срав­ни­вать с ситу­а­ци­ей 2010—2011 годов, когда род­ня осо­бен­но не отсве­чи­ва­ла. Она реша­ла свои финан­со­вые вопро­сы, про­дви­га­ла сво­их людей на те или иные посты, но гром­ко о себе не заяв­ля­ла. А в кон­це про­шло­го года род­ня опять поче­му-то выдви­ну­лась на пер­вый план.

- Поче­му?

- Думаю, вре­мя при­шло. Пре­зи­дент плох, види­мо. В Москве экс­пер­ты, кото­рые не стес­ня­ют­ся в сло­вах и ника­ки­ми финан­со­вы­ми или дру­ги­ми инте­ре­са­ми не свя­за­ны с Казах­ста­ном, дают одну и ту же оцен­ку: в стране назре­ва­ет сме­на вла­сти. Я об этом и год назад слы­шал, но сей­час об этом ста­ли гово­рить вооб­ще все. Согла­си­тесь, тенденция…

Под­го­то­ви­ла Татья­на ГАРЬКАВАЯ