Сейчас в Мажилисе рассматривается проект закона о внесении изменений в систему государственной службы. Как комментируют сами парламентарии, он направлен на улучшение профессиональной государственной службы, эффективный отбор кадров, продвижение за счет личных заслуг, повышение ответственности должностных лиц за незаконные кадровые решения и так далее. Реалистичны ли эти задачи? Мы попросили ответить на наши вопросы независимого юриста, подполковника запаса, общественного деятеля, бывшего ведущего правовой рубрики на телеканале «ТАН» Даулета Жумабекова.
Автор: Даулет ЖУМАБЕКОВ
- Это не первый нормативный правовой акт, касающийся государственной службы. Нельзя, конечно, сказать, что ничего не меняется. Есть за эти годы — с момента издания первого Указа Президента о государственной службе — определенные достижения, создана структура управления, сформирован чиновничий корпус. То есть задача замещения старого советского госаппарата новыми кадрами в целом решена. При этом все нормативные акты о госслужбе, если читать преамбулу, направлены примерно на одно и то же — «повысить ответственность…, улучшить эффективность…, обеспечить развитие»…
Однако, на мой взгляд, в развитии страны в последнее время проявляются системные проблемы, связанные, прежде всего, с такой же системной, тотальной коррупцией в структурах государственного управления, то есть среди этих самых государственных служащих, чью работу в очередной раз предполагается улучшить. Не думаю, что ситуацию можно изменить косметическими мерами вроде введения поэтапного конкурса или разделения госслужащих на корпуса.
Сами по себе предлагаемые меры не содержат ничего нового, просто на госслужащих переносятся те методы, которые давно действуют в других областях. Так, двухступенчатая система отбора кандидатов на занятие государственной должности — это практически один в один система отбора и назначения судей. То же предварительное тестирование, включение в кадровый резерв, отбор кандидатур комиссией. Тот, кто имеет дело с судебной системой, может сам сделать вывод, решил ли такой кадровый отбор проблему с коррупцией в судейском сообществе.
Аналогично деление госслужащих на три корпуса — это то же деление военнослужащих на рядовой и сержантский состав, офицеров и генералитет. Можно также вспомнить табель о рангах, существовавший в Российской империи. Конечно, эта мера может определенным образом стимулировать государственных служащих к продвижению по службе, но само по себе разделение на категории автоматического повышения эффективности работы госслужащих не влечет. А ведь эффективность деятельности — главный критерий оценки. Собственно, точно также и армия может оказаться небоеспособной, хотя в ней будут разные категории военнослужащих.
- Как Вы в целом оцениваете Концепцию новой модели государственной службы, которую утвердил Президент летом прошлого года? Есть ли необходимость корректировать, менять систему государственной службы в Казахстане?
- Я не против того, чтобы улучшать систему госслужбы. Как говорится, нет предела совершенству, а уж нам до этого совершенства пока как до луны. А возможно, и на луну казахского космонавта будет проще свозить — нефть-то у нас пока что есть — чем навести в этом вопросе порядок. Другое дело, что эта Концепция, впрочем, как и все подобные документы, страдает излишней декларативностью: «Государственная служба должна стать…», «Концепция призвана сформировать…». Мне кажется, мы чересчур увлекаемся «декларациями о намерениях». То 2030, то 2020, концепции всякие… Немного напоминает советское время, когда мы декларировали продовольственную программу», а сами зерно в Америке и Канаде закупали. Или проводили Олимпиаду вместо обещанного коммунизма. Есть такая фраза «Умный рассказывает о том, что делает, мудрец о том, что сделал и только глупец о том, что хочет сделать».
Я не против самой Концепции, и некоторые идеи в ней заложены здравые, но от задумки, от того, что написано на бумаге до практического воплощения — огромная дистанция. Вот Конституцию, помнится, мы в свое время в основных чертах у французов позаимствовали. Правда, и корректировали потом не один раз, ну, вы помните. Но все эти правки в основном касались продления полномочий первого лица. А вот реалии наши от французских отличаются и довольно таки сильно, так что поживем — увидим, как говорила мама Жени Лукашина в «Иронии судьбы».
- Зависит ли, на Ваш взгляд, экономическая успешность страны от качественного состава госслужащих?
- Естественно, зависит, причем однозначно и напрямую. Точнее, она зависит от качества государственного управления, но ведь эти понятия сильно взаимосвязаны. В конце концов, исходя из концепции общественного договора, я, например, воспринимаю Президента страны как высшего государственного служащего, хотя формально по закону он государственным служащим не является.
Конечно, исполнительная власть, в сфере которой трудятся государственные служащие, в теории является лишь одной из ветвей власти, однако в нашей стране власть исполнительная практически полностью подмяла под себя все остальные ветви власти. Карманный парламент и суды, которые держатся на коротком поводке, не оказывают особого влияния на политику, проводимую исполнительной властью, и именно поэтому последняя должна нести всю ответственность за нынешнее состояние общества и государства.
Олжас Худайбергенов из Центра макроэкономических исследований опубликовал недавно статью «ТС обнуляется», в которой дает анализ экономических последствий вступления Казахстана в Таможенный союз. По его мнению, с которым я полностью согласен, не только доля Казахстана в распределении таможенных пошлин занижена, но и само непродуманное, мотивированное не экономически, а политически вступление в ТС привело к росту импорта в Казахстан из России и Беларуси, и сокращению экспорта из Казахстана в эти страны. В результате слабенький отечественный производитель загибается, рабочие места сокращаются. Какая уж там экономическая успешность?! А кто принимал решения о вступлении в ТС и согласовывал условия вступления? Те самые политические госслужащие, назначаемые, кстати, Президентом. Еще более негативным для экономики страны является влияние коррупции.
- Что Вы имеете в виду конкретно? Вы сами лично сталкивались с коррупцией?
- Какой, к примеру, смысл развивать производство, сокращать производственные расходы, повышать конкурентоспособность товаров, если можно «договориться» с государственными служащими, от которых зависит принятие решений в тендерных (конкурсных) комиссиях, и можно как минимум год жить безбедно. Впрочем, афиллированные структуры, как правило, создаются самими госслужащими сверху до самого низу, чужие там обычно не ходят.
В последние годы я регулярно участвовал в конкурсах по закупке продуктов питания, представляя интересы потенциального поставщика. Так вот, я скажу вам, что если бы все выделяемые на проведение конкурсов деньги использовались по назначению, то дети в детских садах и интернатах, пациенты в больницах и бездомные в приютах питались бы как постояльцы 3—4‑х звездочных гостиниц.
В начале этого года, из-за неясности в законе, а также благодаря опубликованному в блоге министра финансов Жамишева ответу, в котором он благословил проведение госзакупок через товарные биржи, цена закупленных продуктов превышала рыночную в два-три раза! Мне сложно даже представить, сколько миллиардов народных денег в масштабах страны ушло через эти биржевые закупки в карманы тех самых госслужащих, закон о которых мы обсуждаем. Но ни они, ни сам этот политический госслужащий не понес никакого наказания. И вот сейчас слышно о том, что государственные закупки через товарные биржи планируется возобновить.
В целом практически каждый проект, который начинается сейчас в Казахстане, рассматривается как его инициаторами, так и населением, прежде всего, как источник для распила. Вот, буквально на днях мне пришло сообщение от Департамента по ЧС города Алматы с текстом: «Соблюдайте правила безопасности при использовании газа в быту». Рассылка оплачена из бюджета. Можно ли предположить иной мотив для рассылки таких пустых сообщений, кроме как «освоение» выделенных средств? Это только частный пример, который каждый из нас знает десятки. Массовая замена бордюров (поребриков) и труб в Алматы из той же оперы.
Более того, от критерия распилопригодности зависит и принятие самого проекта. Вот смотрит порой сторонний наблюдатель и, наверное, диву дается — неужели для страны нет более важных задач, чем проведение Азиады или устройство горнолыжного курорта на Кок-жайляу? Может, гораздо нужнее для начала хотя бы спортивные площадки и мини-футбольные поля в шаговой доступности обустроить? А на самом деле все просто. Чем крупнее и пафоснее проект, тем больше средств можно на нем «освоить». И никто ничего не боится. Разворовываются даже деньги на проектах, которые вроде бы, как нам сообщают, «находятся на контроле у Президента». Пример — та же Азиада, проведение которой в итоге чуть не сорвали, или «100 школ, 100 больниц». А кто сейчас может сказать, чем закончилась история пресловутых кластеров, на которые тоже вбухано немало? Так какая же экономика все это выдержит?!
- В народе госслужащий ассоциируется с взяточником, коррупционером. Доживем ли мы до того дня, когда он начнет ассоциироваться со служителем нации?
- Доживем или нет — вопрос не в моей компетенции, и вообще прогнозы — дело неблагодарное. Лично я считаю себя фаталистом и стараюсь придерживаться правила «делай, что должно, и пусть будет, что будет». Что именно должно с моей точки зрения, я не раз уже говорил и писал. Прежде всего, необходимо отказаться от неолиберальной идеологии, которую в настоящее время исповедуют и активно проводят в жизнь власть имущие. Я рассматриваю идеологию в зависимости от того, что или кто является в ней высшей ценностью. Обычно это один из трех основных объектов — государство, личность, общество. Религиозные идеологии добавляют к этой триаде Бога, рассматривая его, естественно, как главный объект. В идеологиях монархических как отдельный объект рассматривается также монарх. В идеологиях тоталитарных приоритет отдается интересам государства или отдельных классов, как это было в СССР.
Под неолиберальной идеологией я понимаю такую систему взглядов, когда в организации «государство — общество — личность» во главу угла ставится именно личность. Эта идеология несколько десятков лет является господствующей в так называемых странах Запада, в основном в Америке, а также в Европе. Собственно, приоритет прав личности над всеми остальными ценностями закреплен в первой статье и нашей Конституции.
На мой взгляд, это глубоко ошибочная концепция, которая завела в тупик весь мир. Человек, который исповедует эту идеологию, по определению является эгоистичным эгоцентриком, простите за кажущуюся тавтологию. Самое важное для него — он сам, его потребности, желания и прихоти. А что такое для него интересы общества, государства, других людей? Они абсолютно неважны, если есть возможность безболезненно пренебречь ими. Лозунгом таких людей становится «чтоб у нас все было, а нам за это ничего не было». Знакомые слова, не правда ли? Каждый из нас не раз их слышал. А дело в том, что за 20 лет с подачи руководства страны эта идеология пришла в ту пустыню, которая образовалась в душах миллионов людей после распада СССР. Когда то, что вчера еще было предосудительным, стало чуть ли не почетным. Когда проститутки стали называться жрицами любви, а бандиты и убийцы — модным заморским словом «рэкетир». Наши руководители фактически сказали народу: СССР развалился, значит, все, во что мы все верили — чушь. Плюнуть, растереть и забыть. Теперь личность — главная ценность для каждого, и поэтому каждый за себя. И первыми подали в этом пример.
Все наши миллиардеры и мультимиллионеры — это те люди, которые имели, а многие и сейчас имеют отношение к власти. И их миллиардные состояния — это главным образом результат приватизации ими того имущества, которое находилось в общественной собственности. Это воровство у общества, присвоение общественной собственности по принятым ими самими для себя правилам. Или даже грабеж, потому что часто это делалось открыто. Те из них, кто до сих пор находится у власти, продолжают делать это и сейчас. И вот теперь эти же люди говорят вновь принимаемыми законами всем остальным: воровать у государства нехорошо. Ай-яй-яй! Но другие, которые идут им на смену, им не верят. И не удивительно, ибо больше верится не словам человека, а делам его, и поэтому мы имеем то, что имеем.
- Что делать?
- Нужно пропагандировать такую идеологию, главной ценностью которой являются интересы общества, интересы большинства. Условно я называю ее консервативной или традиционной. Слепы, да и глупы те, кто считает, что нынешняя власть консервативна. Она лишь подстраивается под консервативные взгляды для сохранения устраивающего их статус-кво. В реальности же власть предержащие покупают особняки в Лондоне, Дубае и Швейцарии и живут на два дома, их дети учатся за границей, и первым языком внуков становится английский. Собственно Казахстан они рассматривают лишь как место, где можно добыть деньги на спокойную старость в Европе или Арабских Эмиратах.
У этих людей, исповедующих неолиберальную идеологию и, соответственно, неолиберальную мораль, главное — преуспеть любой ценой. Под успехом понимаются, главным образом, деньги, и источник их происхождения в принципе не важен. Главное — не попадаться. Не случайно в последние годы, когда неолиберализм одержал окончательную победу в Америке, голливудские режиссеры нас частенько развлекают историями удачливых обаятельных воров («Друзья Оушена»), аферистов (Афера Томаса Крауна) или даже наемных убийц. Соответственно, почему тогда должно быть предосудительным воровство у государства? В противовес этому, в традиционной морали воровство всегда воровство, а убийство — всегда убийство, то есть деяния, осуждаемые обществом.
Недавно на моей странице в Фейсбуке у меня состоялась дискуссия с одним не таким уж молодым человеком, который утверждал, что людей от преступления, в частности, мужчин от изнасилования женщин, сдерживает только страх наказания. Сначала я даже не мог поверить, что он и в самом деле так считает, но потом понял, что он действительно не насилует женщин, прежде всего (или только) потому, что боится зоны. Нас уже не удивляют случаи, когда за наследство своего мужа судится мать со своими детьми, или когда сестра отнимает квартиру у брата. Между тем в Америке такие процессы уже давно привычны. Неолиберализм, отдающий приоритет собственным интересам, продолжает разрушать традиционную мораль. Кстати, в Америке, и отчасти даже в Европе некоторым сдерживающим фактором остается религиозность значительной части населения, и религиозная мораль. Многие наши люди фактически атеисты, так что этот фактор отсутствует.
Между тем ситуацию с коррупцией в стране можно изменить, если предпринять решительные меры, но даже и в этом случае сложно добиться решительного перелома без изменения отношения общества к этому явлению. Оно должно стать предосудительным, так же как убийство и воровство. Законы могут сыграть в этом определенную роль, но главным мог бы стать пример самих людей, находящихся у власти.
Так, Мустафа Кемаль накануне своей смерти отдал государству все свое имущество, оставив наследникам лишь небольшую долю. И именно он вошел в историю под именем Ататюрка, «отца турок», без принятия об этом какого-то специального закона. Думаю, что в том числе и за этот поступок турки до сих пор чтят его память, несмотря на то, что власть в этой стране после его смерти неоднократно менялась. За время правления Ли Куан Ю в Сингапуре доходы населения возросли в десятки раз. Но, как ни странно, ни сам он, ни его дети или иные родственники до сих пор не вошли в списки Форбс. Шейх Зайед, первый правитель ОАЭ, вообще выделял собственные деньги на подъем экономики страны. Он говорил: «Если Аллах облагодетельствовал нас своими дарами, то первое, что мы должны сделать — направить эти дары на благо народу». Для большинства наших «эффективных менеджеров» такие мысли покажутся дикими, но именно такие люди смогли изменить судьбу своих стран, помочь преодолеть народу вековую отсталость и разруху в головах.
- Как сделать так, чтобы на госслужбу не проникали люди случайные, нечистоплотные, движимые идеей незаконной наживы, шкурными, меркантильными интересами? Наши пользователи, к примеру, предлагают ввести обязательное декларирование доходов и расходов госслужащих и их семей с опубликованием в Интернете, выборность акимов, открытые конкурсные процедуры на замещение вакансий в госаппарате и госпредприятиях, публикацию в СМИ списка лиц, уволенных по отрицательным мотивам, то есть за коррупционные правонарушения и преступления и так далее.
- Все эти меры я полностью поддерживаю и сам неоднократно предлагал их осуществить. Можно сказать и о других. В частности, я не раз говорил о необходимости ужесточения уголовного законодательства. При этом ваши коллеги-журналисты сообщали только о моем предложении восстановить смертную казнь за коррупционные преступления в особо крупных размерах. На самом деле я предлагал также введение обязательной конфискации имущества у самих коррупционеров и их ближайших родственников, исключение возможности привлечения коррупционеров по ст. 177 Уголовного кодекса (мошенничество), как это сейчас повсеместно делается. Целесообразно, думаю, запретить для тех же государственных служащих приобретение недвижимости за границей и функционирование оффшорных фирм.
Надо помнить, что борьба с коррупцией — не разовая кампания, а постоянный процесс. Наивно рассчитывать, вот, примем какой-то особый закон, и все тут же изменится раз и навсегда, и меркантильные люди перестанут, по вашему выражению, проникать на госслужбу. К сожалению, так не бывает, и определенная доля коррупционности в отношениях людей может присутствовать даже в самых передовых обществах. Другое дело — вопрос влияния этого явления на жизнь страны. В нашем случае коррупция угрожает уже самому существованию государства.
В предлагаемых мерах, по сути, нет ничего нового. Все они работали и работают в других странах, где ситуация не так плачевна. Бери и пользуйся. То же самое декларирование расходов госслужащих является общепризнанной мерой по ограничению коррупции, упомянутой отдельной (двадцатой) статьей Конвенции ООН против коррупции. А мы, являясь членом ООН, никак не раскачаемся не только на принятие этой меры, у нас даже публичное декларирование доходов госслужащих до сих пор не является обязательным, хотя организовать это намного проще. Декларации о доходах госслужащие сдают уже больше 10 лет, и в последнее время практически в электронном виде. При этом у каждого госоргана есть свой сайт. Всего-то делов — ввести норму в закон и специальный раздел на сайте, куда надо будет размещать информацию, предусмотреть уголовную ответственность за подачу неверной информации. Подобную норму, кстати, надо бы на представителей всех ветвей власти распространить. И тогда любой гражданин, в том числе журналист или, допустим, житель района сможет увидеть, что было у акима Казыбаева или судьи Иванова до назначения на должность, и что имеется сейчас. В случае несоответствия сведений реальному положению дел появится основание для привлечения этого лица к ответственности.
- Почему же этих норм до сих пор нет в законодательстве?
- Законодательная власть у нас целиком зависима от исполнительной, законодательная инициатива практически полностью принадлежит последней, поэтому тот факт, что такие законы не принимаются, говорит в первую очередь об отсутствии политической воли. В том же Сингапуре Ли Куан Ю в свое время наделил бюро по борьбе с коррупцией широчайшими полномочиями, и подчинил его себе напрямую, взяв на себя всю полноту ответственности. Широко известна его фраза: «Если хочешь победить коррупцию, будь готов отправить за решетку своих друзей и родственников». Окрепнув и превратившись в независимый орган, бюро несколько раз проверяло и его собственные действия, но никаких нарушений не выявило. А что у нас? Недовольно мировое сообщество уровнем коррупции — ну, примем закон с громким названием «О борьбе с коррупцией», в котором борьбы-то никакой и нет. Или создадим специальное агентство, которое само становится рассадником коррупции. Что касается реальных мер — «э, тараписа не нада», как говорил герой Этуша, то ведь эти меры могут и себя, любимых, затронуть.
- Президент дал поручение создать в Казахстане управленческую элиту — корпус высших административных государственных служащих, так называемого корпуса «А». Каким, на Ваш взгляд, должен быть порядок их отбора и какими навыками и качествами должны обладать такие госслужащие в первую очередь?
- Я вообще против всякой элитарности, кастовости. В прошлом году я написал статью, в которой говорил о том, что наша самопровозглашенная так называемая элита абсолютно не соответствует этому званию. Теперь вот элиту решили назначить сверху, разделив ее на три категории: А — «агашки», Б — «будущие агашки» и «реальные» агашки» — политические госслужащие. Сама по себе эта мера вряд ли способна улучшить работу этих самых агашек, все эти должности являются лишь ступенями в карьере госслужащего.
Другое дело, что недопустима ситуация, когда эти ступени произвольно перескакивают, как нередко у нас бывает, назначая чьего-то племянника или внука, вчерашнего выпускника на должность начальника департамента или даже заместителя министра. И с этой точки зрения такое разделение карьерной лестницы на ступени, которые нельзя перепрыгивать, на нынешнем уровне развития нашего общества можно приветствовать.
Также можно приветствовать предлагаемое Концепцией повышение открытости процесса отбора кандидатов. Что касается критериев их отбора, то я, так же как и Байменов (председатель Агентства по делам государственной службы РК — Т. Н.), вряд ли смогу придумать здесь что-то новое. Профессионализм, включая знания по профильной специальности, опыт и результаты работы на прежнем месте, образование, этические качества. Разумеется, на каждом последующем уровне требования должны повышаться. Все мы знаем и декларируем эти требования к кандидатам, однако соблюдаются ли они в реальности? Наши люди с младых ногтей привыкли обходить установленные правила и ограничения. Надо будет, как в том анекдоте, и справку об участии в Куликовской битве принесут. Опять же и в этом вопросе, как всегда, все смотрят наверх. И пока в самом высшем эшелоне назначения на должности будут проводиться по родственному признаку (вариант — по признаку личной преданности) особых улучшений в этом вопросе на местах тоже ждать не приходится.
- Господин Байменов заявил, что специальная онлайн-система поможет им противодействовать коррупции без использования «жучков». Он против «жучков» и обосновывает это тем, что у нас проводится мониторинг кадров, разрабатывается электронная система е‑кызмет, которая позволит отслеживать все кадровые процессы, привлечь к ответственности руководителей, следующих принципам кумовства, землячества, личной преданности. Можно ли верить этим словам? Как можно улучшить механизм трудоустройства на госслужбу, искоренить кумовство и прочие негативные явления?
- Ну, еще бы чиновник поддерживал меры, которые могут задеть его самого. Система е‑кызмет, насколько я понимаю, будет курироваться ведомством Байменова, то есть будет являться его собственным рычагом в административной борьбе за власть (или за доступ к «телу»). А я считаю так: не хочешь, чтобы тебя привлекли к ответственности, прослушав твои разговоры — так не говори, а самое главное, не делай того, что противоречит закону. По-моему, все возможные меры надо задействовать системно. Возможно, даже одновременно. Но без политической воли эти меры могут превратиться в профанацию.
- Несмотря на запрет Президента, наши чиновники любят заниматься командными перемещениями между госорганами. Это нормальная практика или порочная и каковы ее последствия для общества?
- Такого быть не должно. Такая практика родилась из стремления руководителей сразу же расставить на ключевые позиции «своих» людей. Что значит в данном случае «ключевые позиции»? Это те, которые связаны с распределением финансовых средств, выдачей различного рода разрешений и привилегий, в том числе с обеспечением самих сотрудников служебными машинами, квартирами и прочими благами. Если на этих позициях будут работать «верные» люди, то можно спокойно организовывать различные махинации, потому что основная масса сотрудников не будет иметь о них никакого понятия, или, по крайней мере, не будет представлять всех деталей.
Байменов говорил, что новый закон якобы существенно ограничивает эти пресловутые командные перемещения и назначения. Даже, помнится, осмелился поспорить с депутатом Назарбаевой по этому поводу. Однако, заглянув в проект закона, никаких принципиальных новшеств в этом плане я не увидел. Скажем, содержится в законопроекте норма о том, что при смене руководства госоргана не допускается увольнение госслужащих по инициативе нового руководителя. Ну и что? В прежнем законе аналогичное положение также имело место, чуть изменилась лишь формулировка. Неужели Байменов думает, что прежних сотрудников сейчас увольняют по статье «по инициативе вновь назначенного руководителя»? Естественно, такой статьи в Трудовом кодексе нет, и все увольнения людей из старой команды проходят по собственному желанию или по соглашению сторон. Человеку просто говорят: или ты сам увольняешься, или… И большинство предпочитает не лезть на рожон, потому что потом можно не только быть уволенным по служебному несоответствию, но и под статью попасть.
Аналогично с предусмотренной законопроектом ротацией — перемещением госслужащих по горизонтали. Такое перемещение обычно практикуется, чтобы предупредить врастание служащих в определенную среду, определенную местность, создание землячеств. Допустим, какой-нибудь замакима, проработав лет двадцать в одном месте, вместе с районным прокурором и начальником финансовой полиции, которые тоже выходцы их этих мест, ездит на охоту или обмывает рождение внука. Будут ли его постоянные собутыльники проявлять принципиальность при выявлении нарушений? Вопрос риторический. В некоторых случаях возможно и сращивание госслужащих с криминалом, поэтому в свое время такая ротация была обязательной в органах государственной безопасности — по сходным мотивам. Законопроект норму о ротации вносит, однако тут же идет оговорка, что при проведении ротации требуется согласие самого госслужащего. Естественно, такая оговорка сводит на нет саму норму о ротации.
- Сегодня многие молодые люди стремятся попасть на госслужбу. Как Вы полагаете, почему? Потому что они действительно хотят служить нации или здесь какие-то другие причины? Им бы землю пахать, лошадей объезжать, а они сидят в теплых кабинетах, бумаги перебирают, делают рутинную работу, с которой могут справиться татешки средних лет. И где же, говоря устами наших пользователей, хваленые программы индустриализации?
- А что тут непонятного? Люди видят, как стремительно повышается благосостояние многих чиновников, недавно назначенных на свои должности, и тоже надеются получить свою долю бюджетного пирога. Ситуация усугубляется отсутствием рабочих мест в производственном секторе. Что касается земли, то она перешла в собственность крупных латифундистов, многие из которых на тот момент, кстати, являлись госслужащими. Совхозных лошадей давно уже пустили на мясо из-за бескормицы. А заработки наемных рабочих в аграрном секторе немногим выше уровня выживания. Вот вам бы лично понравилась перспектива пахать землю за еду? Индустриальные программы примерно там же, где наши спутники. А средства, выделенные на них, давно уже списаны и поделены. Вы как будто не в Казахстане жили в последние годы, честное слово.
- К слову, не так давно председатель Комитета по экономике и бюджету Мажилиса Гульжана Карагусова дала интервью одному из информационных агентств. Она высказала мысль, что, цитирую, «у нас понятие труда потерялось, сейчас у молодых появились другие ориентиры, когда целью стали деньги. Возможно, даже стоит подумать над тем, чтобы вернуть статью за тунеядство. В нашей стране работа есть для всех. Но у нас нет идеологии труда. У нас в идеологии нет уважения к человеку труда…». В связи с этим, мне хотелось бы задать Вам три вопроса. Во-первых, что Вы думаете насчет возвращения статьи за тунеядство? Во-вторых, действительно ли в нашей стране работа есть для всех? Если да, то почему сегодня очень трудно устроиться на работу, среди молодых много безработных, всюду блат, связи, брат-сват. В‑третьих, какой должна быть идеология труда?
- Когда люди, близкие к власти, говорят об идеологии труда, не знаешь, смеяться или плакать. Эти люди сами, своими руками разрушили эту идеологию (а депутат Карагусова в свое время была помощником Президента по экономической реформе), а теперь говорят об уважении к людям труда.
В условиях фактической безработицы статья за тунеядство — абсурд. На работе с окладом в 30 000 тенге, а вакантны в основном такие должности, может работать только гастарбайтер из Киргизии или Узбекистана, где сейчас это достаточно большие деньги. В нашей стране при наших ценах жить и тем более содержать семью на такую сумму нереально.
Я не очень понимаю, как у труда может существовать отдельная идеология, противоречащая всей остальной идеологии. Это вопрос к Карагусовой. Как можно судить по поступкам, деньги сейчас являются ориентиром для всей «элиты» страны, начиная с первых лиц. Свидетельством этого являются и покупка королевских особняков, и приглашение мировых звезд на свои юбилеи. И что самое главное — эти вещи демонстрируются открыто, нагло, мол, знай наших, в то время как треть, а то и больше граждан страны едва сводит концы с концами. Всегда удивляюсь, неужели эти люди не понимают, что так поступать не только неэтично (представления об этике у нас, похоже, сильно различаются), но и, памятуя о судьбе «элит» в свергнутых режимах, попросту опасно? И каким же, мягко говоря, наивным надо быть, чтобы надеяться, что вся остальная страна вдруг проникнется совсем другой идеологией и будет себе спокойно работать ради работы. То есть больше не станет «по пустякам» беспокоить их самих, тех, кто имеет все преимущества от сложившегося положения дел.
- Если говорить в целом об идеологии, то какая идеология нужна нам как инструмент государственной политики, и какие институты нужны по практическому применению этой идеологии?
- Как я уже говорил, во главу угла должны быть поставлены интересы общества, конкретнее — интересы большинства. В свое время, после распада СССР, я тоже не видел никакой альтернативы неолиберализму. Однако наблюдая за процессами, идущими в стране, и видя, к чему приводит стремление каждого индивидуума к удовлетворению только своих потребностей, я понял, что это тупиковый путь. Более того, я считаю, что человек, который ставит превыше всего удовлетворение личных потребностей, как правило, всегда остается несчастным или хотя бы неудовлетворенным. И это вполне объяснимо. Человек — существо социальное. И даже если принять материалистическую точку зрения на естественный отбор, то у социальных животных естественный отбор происходит не только среди отдельных особей, но и среди отдельных групп, популяций. Так, историки считают, что наши предки кроманьонцы в Европе вытеснили сравнительно близкий вид, неандертальцев, которые были мощнее физически только за счет своей лучшей социальной организации. Неандертальцы же в итоге вымерли.
Так же и среди отдельных племен внутри одного вида — побеждали и передавали потомкам свои гены те группы, которые были более сплочены и были способны взаимодействовать в общественных интересах. В итоге в отличие от животных-индивидуалистов, у большинства людей существует генетическая потребность в общественном признании, взаимной поддержке. И это не прихоть, а именно потребность. В так называемой пирамиде потребностей Маслоу, потребность в любви и общности с кем-то, а затем и в уважении возникает сразу после удовлетворения основных физиологических потребностей. Поэтому жизнь только для получения собственного удовольствия глубоко противоречит самой природе человека, и в этом же причина неудовлетворенности многих людей, пытающихся сейчас жить по навязанным им неолиберальным правилам.
Что касается точки зрения традиционных религий, то там все проще. Жизнь ради себя самого бессмысленна по определению, так что интересы общества должны стоять выше интересов отдельной личности. Считаю, это должно быть основным принципом, краеугольным камнем государственной идеологии и тогда ответы на многие вопросы снимаются. Например, допустимо ли баснословное обогащение ничтожной части общества при сохранении доходов большинства на уровне бедности? Конечно, нет, потому что это противоречит интересам большинства и несет угрозу общественному согласию. По тем же самым причинам недопустима и коррупция. В неолиберальной же идеологии, где приоритет отдается интересам личности, коррупция с точки зрения самого коррупционера как раз таки вполне допустима, поскольку интересы его личности для него приоритетны, он удовлетворяет свои потребности. Главное — не попадаться, чтобы не понести ущерба самому, и именно так рассуждает большинство наших вороватых чиновников.
Все успешные реформаторы, которых я упомянул, действовали именно в интересах общества, направляли на это все свои мысли и поступки, именно поэтому их поддержали люди, и именно поэтому в конечном итоге они добились успехов (опять-таки не личного!) в своих реформах.
- Что, по-вашему, должно стать основным критерием общественной полезности?
- Основным критерием общественной полезности тех или иных явлений должны стать традиции, выработанные веками. Именно потому, что за это долгое время они доказали свою жизнеспособность и тем самым эту самую общественную полезность. К примеру, традиционная семья как союз мужчины и женщины существует много тысячелетий в самых разных культурах, в том числе в культурах основных народов нашей страны. И в течение этого времени общества, основанные на этих первичных ячейках, сохранялись и развивались. Что касается однополых семей, то это явление исторически недавнее, не апробированное временем и как раз поэтому не стоит торопиться его вводить — так же как новое, еще не испытанное лекарство или новый, завезенный откуда-то сорт растений или породу животных. Это может быть опасно. То же касается религий, которые необходимо разделять на традиционные, причем традиционные именно в данном регионе, и появившиеся недавно, то есть опять же не доказавшие свою безопасность для общества.
При этом традиционность для меня означает не сохранение материального уклада жизни или, допустим, кочевого образа жизни, а сохранение устоявшихся отношений между людь
Read More:
“Все наши миллиардеры – люди, которые имели, а многие и сейчас имеют отношение к…