Правозащитные группы, наблюдающие за Туркменистаном и Узбекистаном, самыми репрессивными государствами Центральной Азии, говорят, что единственной гарантией освобождения политических заключенных является надежда на то, что международное сообщество усилит нынешнее слабое давление на правительства этих двух стран.
Два последних отчета рассказывают о политических заключенных, содержащихся в Узбекистане и Туркменистане.
В нем власти обвиняются в предъявлении расплывчатых обвинений в «посягательстве на конституционный строй» и «религиозном экстремизме» для ареста многих их них, тогда как другие были приговорены по сфабрикованным обвинениям во взяточничестве, мошенничестве или вымогательстве.
Опрашиваемые сообщили достоверную информацию о пытках и других формах плохого обращения, в том числе избиениях резиновыми дубинками и пластиковыми бутылками с водой, пытках током, угрозах изнасилования и сексуального унижения, и лишении пищи и воды.
Международная организация Human Rights Watch настоятельно призвала узбекские власти освободить задержанных и прекратить пытки и произвол в отношении вынесения дополнительных приговоров обвиняемым. Также она призвала Соединенные Штаты, Евросоюз и Комитет ООН по правам человека наложить санкции до тех пор, пока правительство Узбекистана не проведет важные реформы.
Документ Human Rights Watch был выпущен вслед за отчетом о пенитенциарной системе Туркменистана в ходе кампании «Докажите, что они живы», проводимой коалицией правозащитных организаций, в том числе Human Rights Watch и Crude Accountability.
Более 60 из них были лишены свободы в связи с предполагаемой попыткой государственного переворота в 2002 году против покойного президента Сапармурата Ниязова.
Активистка из Ашгабата, пожелавшая остаться неизвестной, подтвердила, что некоторые тюремные реформы были проведены при преемнике Ниязова, Гурбангулы Бердымухаммедове. Стало легче отправлять посылки заключенным, частота тюремных свиданий увеличилась до двух раз в месяц, и членам семьи разрешили оставаться на ночь.
Однако тяжелое положение политических заключенных осталось без изменений, сказала она.
Отчет о тюрьме Овадан Депе был представлен на ежегодном совещании ОБСЕ, по человеческому измерению, состоявшемся в Варшаве в сентябре.
Несмотря на репрессивную политику, распространяющуюся на СМИ, политику и свободу собраний, а также на политические аресты, ни Туркменистан, ни Узбекистан не стоят на повестке дня у международного сообщества.
В отчете Human Rights Watch говорится, что ЕС и его отдельные члены занимают «мягкую» позицию по Узбекистану, «с редкими публичными выражениями озабоченности» и «отсутствием политических последствий» для непреклонного правительства.
В то же время Вашингтон «избегает рассмотрения каких-либо серьезных политических последствий для Узбекистана в случае, если он не исправит грубые нарушения прав человека, в том числе аресты политических заключенных и постоянные аресты гражданских активистов».
Стив Свердлов, исследователь Human Rights Watch по Средней Азии, сказал IWPR, что Узбекистан и Туркменистан «надо подвергать критике такого же уровня как это делает ООН в Зимбабве, Северной Корее, Иране».
В текущей ситуации «высокопоставленные чиновники, посещающие Ашгабат и Ташкент, не проводят публичных конференций, не призывают власти публично освобождать заключенных, не упоминают публично их имен, — сказал Свердлов. — Это играет на руку властям».
Как отмечается в отчете по Узбекистану, администрация президента Барака Обамы «считает Узбекистан важной частью Северной распределительной сети, через которую они отправляют наземные грузы в Афганистан».
Но географическая близость и Узбекистана и Туркменистана к Афганистану может дать желаемый результат в обоих случаях. По словам Свердлова, обе страны просят больше поддержки у Запада для урегулирования потенциальной политической нестабильности, которая может возникнуть после вывода войск НАТО из Афганистана в этом году.
Он говорит, что международное сообщество получило инструмент влияния, дающий право требовать действий в отношении нарушений прав человека, и добавил, что «необходимо усилить прессинг международного сообщества в данный момент».
По словам Свердлова, фактическая информация, представленная в двух последних отчетах об условиях содержания в тюрьмах, должна позволить иностранным дипломатам «вести публичные не всегда приятные дискуссии с властями, вводить некоторые санкции, такие как, составление листа не въездных на Запад правительственных чиновников Туркменистана и Узбекистана. Надо требовать власти заставить идентифицировать чиновников и личности, причастных к пыткам в тюрьмах».
Эти тактики наглядно работают, сказал Свердлов, отметив, что в прошлом «когда были санкции, давление на режим и публичная критика, узбекские власти даже выпускали политзаключенных группами за год, а не одного». Также он указал на международную кампанию против детского труда в хлопковой промышленности Узбекистана, которая привела к частичному ограничению такой практики.
Аннадурды Хаджиев, туркменский оппозиционер, проживающий в Болгарии, согласен с тем, что только длительное давление заставит правительство в Ашгабате раскрыть информацию о судьбе заключенных, пропавших без вести за несколько лет.
«Правозащитники правильно делают, что по крупицам составляют такие отчеты, проводят акции, привлекают внимание общественности к вопиющим нарушениям прав, пыткам и политзаключенным, — говорит он. — Если на авторитарный режим не давить, он не будет бояться, и будет продолжать этот беспредел».
Вячеслав Мамедов, лидер Гражданского Демократического Союза Туркменистана, базирующегося в Нидерландах, говорит, что правительство почти уничтожило оппозицию за столько лет преследований.
По словам Мамедова, вряд ли молодежь, получившая образование за рубежом и почувствовавшая свободу, сможет принести этот дух свободы обратно в Туркменистан.
«Часть из них — осела в других странах, некоторых вернувшихся задавил режим», — говорит он.
