- 20.08.2015
- Вячеслав ПОЛОВИНКО, специально для «Новой» — Казахстан»
Актобе задыхается от вони. В числе официальных виновников массовой порчи воздуха – канализационные станции и ликероводочные заводы. Неофициальные подозреваемые тоже есть, но власть предпочитает о них молчать.
На западе Казахстана разворачивается большой экологический скандал. Областной центр Актюбинской области в течение нескольких лет накрывало смогом и резким запахом, но только сейчас на проблему заставили обратить внимание акима Архимеда Мухамбетова. Правда, как выяснил корреспондент «Новой» — Казахстан», подозреваемые в отравлении воздуха в городе могут ими и не быть, а настоящие виновники могут быть не установлены вообще. К тому же, даже если версия акима об источнике загрязнения окружающей среды верна, убирать зловонный запах никто не будет как минимум до следующего года: в бюджете нет денег.
Если вы будете ехать в поезде из Актобе в направлении российской границы, приготовьтесь к тому, что на выезде из города вам в нос может ударить резкий запах от горелого мусора, или непередаваемое амбре сероводорода, или вонь от слива фекалий. Для неподготовленного человека такой «букет» — испытание на прочность. Актюбинцы же за последние несколько лет к этим запахам привыкли По крайней мере, так казалось до этого года. Летом две тысячи пятнадцатого концентрация дерьма (в буквальном смысле) в воздухе достигла такого уровня, что в дело были вынуждены вступить официальные власти. Правда, пока никто не может с уверенностью сказать, откуда вонь. Выдвигаются различные версии, кто или что может быть источником загрязнения – от испорченных очистных канализационных сооружений до производителей кваса. Есть и конспирология: в городе поговаривают о тайных выбросах сероводорода в ночное время – мол, это делает какой-то нелегальный завод. «Новая» — Казахстан» попыталась выслушать все версии.
История, которая дурно пахнет
Стойких к запахам актюбинцев в первый раз разозлили в прошлом году. Запах гари со свалок или вонь с очистных сооружений в центре города стали своеобразной «визитной карточкой» города, и к ним все как-то попривыкли. Однако летом 2014 года выяснилось, что для ремонта дорог был запущен асфальтный завод, который разместили рядом с центральным парком и развлекательными комплексами. Белый дым с несмываемой пылью быстро распространялся по городу.
После нескольких резонансных статей в местной прессе экологи запретили работать заводу в дневное время, и тогда он стал работать ночью. Фото чадящего завода быстро разлетелось по соцсетям и вызвало массовое возмущение горожан. Экологи искренне удивились (или сделали вид), что их указание не выполнили, и пообещали разобраться. В итоге, пока они разбирались, дороги отремонтировали, завод работать перестал и все спустили на тормозах.
А в этом году усилились другие неприятные запахи. И жители завалили письмами не только местные редакции, но и департамент экологии, глава которого Жаксыгали Иманкулов заявил журналистам, что:
а) основные источники промышленных выбросов – крупные предприятия (ТНК «Казхром», Актюбинский завод ферросплавов, Актюбинский завод хромовых соединений), но они не воняют;
б) «Казгидромет», работающий в связке с департаментом, имеет всего 8 постов контроля по городу, что мало, а министерство экологии больше пока выделить не может;
в) во всем виновато АО «Акбулак» (занимается подачей воды в дома актюбинцев – прим. «Новой» — Казахстан»), чьи коммунальные сети изношены, но реконструкция запланирована только на 2017—2018 годы. Тут надо добавить, что на официальном сайте акционерного общества «Акбулак» можно найти заметку, в которой говорится о выделении ему 4 млрд тенге для перевода его «из убыточных в прибыльное» предприятие. В числе приоритетных проектов рассматривался как раз ремонт 13 километров канализации в районе Жилгородка.
Перспектива жить в таком зловонии еще два года актюбинцев не очень обрадовала, и они продолжили тихо бунтовать. Дополнительным катализатором стала опубликованная в газете «Диапазон» информация о том, что 12 июня предельно допустимая концентрация сероводорода (ПДК) в воздухе была превышена более чем в 10 раз. Для сравнения: в Березовке, где прошлой осенью произошло массовое отравление детей, превышение ПДК по сероводороду официально зафиксировано лишь в 1,5 раза.
Департамент экологии снова обвинил во всем «Акбулак» и их коллекторы. Но внезапно главный специалист этого департамента Абдуали Макамбетов заявил, что виноваты еще и обычные люди, которые много ездят на машинах (а от них, по мнению Макамбетова, идет сероводород) и которые слишком много пользуются канализацией.
И вообще, если до этого «Казгидромет» неоднократно фиксировал превышение ПДК сероводорода в 10 и даже 13 раз, то теперь департамент экологии ушел в глухую оборону, заявив, что ничего про превышение не знает, и вообще, все его сотрудники заняты до 25 августа, так что ответа от них можно пока не ждать. При этом во всех бедах экологи привычно обвинили «Акбулак», хотя выбросы были зафиксированы далеко за пределами очистных сооружений и канализационных станций.
И вот 7 августа в дело вмешался аким области Архимед Мухамбетов. На сессии маслихата депутат Таттыгуль Талаева поинтересовалась: акимат собирается как-то приводить в норму экологическую ситуацию или нет? Ответ Мухамбетова достоин того, чтобы быть приведенным почти полностью: «Мы имеем мощную промышленную зону, такие заводы, как АЗХС, АЗФ. Проблема появилась не в прошлом году, – заметил Мухамбетов. – Город построен так, чтобы ветер дул со стороны Новоальджанского элеватора в сторону промзоны, но иногда он бывает в обратную сторону, и мы чувствуем запахи. АЗХС вырабатывает оксид хрома. Есть проблемы с канализацией. В этом году мы должны были строить три сливные станции. Город вырос, деньги выделили по программе развития регионов, но ее объединили в программу развития до 2020 года. Там было 322 миллиона. Станции собирались строить на углу улиц Рыскулова и Пожарского, в Кирпичном и на 41‑м разъезде. К ним приступим в следующем году. Начнем с промзоны. Там самый большой слив и запах, превышающий ПДК. Я этот вопрос держу на контроле. Очень много в городе построили коттеджей. Нечистоты выкачивают и стихийно сбрасывают.
Город растет, появляется много цехов, которые выпускают пиво, квас, есть автомойки, спиртзаводы. Все эти предприятия по закону должны иметь установки по очистке сточных вод. Многие их не ставят. «Акбулаку» надо жестко это контролировать. Но в последние годы был мораторий на проверки предприятий малого и среднего бизнеса, и никто туда не мог прийти».
Ты узнаешь его по запаху
Нужно отметить в ответе Архимеда Мухамбетова несколько принципиально важных позиций.
Первое. Акимат всерьез полагает, что роза ветров — это суперконстанта, и направление ветра если и меняется, то только по стечению обстоятельств. То, что промзона строилась с учетом направления ветра, очевидно и без акима, однако слова Мухамбетова о том, что из-за меняющегося иногда ветра актюбинцы чувствуют запахи, некорректны. Ветер периодически меняется, а запахи в городе постоянны.
Второе. В 2015 году было запланировано строительство трех сливных станций для города, однако выделенные деньги по одной программе внезапно объединили с другой программой. И теперь надо ждать следующего года.
А например, футбольному клубу «Актобе», по официальной информации, было выделено ИЗ ОБЛАСТНОГО БЮДЖЕТА 3,1 млрд тенге в 2015 году (вылетел в первом же раунде еврокубков, если что). «Акбулаку» на несколько проектов, среди которых реконструкция канализации, напомним, дали 4 млрд, да и то кредитом. Это к вопросу о приоритетах.
Наконец, третье. Своей речью на сессии маслихата аким, по сути, максимально дистанцировался от проблемы, заявив, что во всем виноват кто угодно, только не он. Между тем, опрошенные «Новой» — Казахстан» эксперты полагают, что вину акима достаточно легко доказать, было бы желание. «Акимат отвечает за экологическую безопасность в городе, — говорит оппозиционный политик (сам родом из Актобе) Серикжан Мамбеталин. – Нужно создавать прецедент и подавать в суд на акимат за нарушение статей Конституции 6 и 31 («Государство ставит целью охрану окружающей среды, благоприятной для жизни и здоровья человека» и «сокрытие должностными лицами фактов и обстоятельств, угрожающих жизни и здоровью людей, влечет ответственность в соответствии с законом» — прим. «Новой» — Казахстан»)».
Правозащитник Евгений Жовтис предлагает конкретный механизм действий по восстановлению экологической справедливости. «Прежде всего, если есть источник загрязнения, надо его установить, причем желательно, чтобы это сделали независимые экологи, — говорит он. – Просто когда сталкиваешься с экологической экспертизой, сделанной при участии государства, у меня возникают большие вопросы к ней». «Кроме того, — продолжает эксперт, — государство у нас унитарное, а это значит, что мы как налогоплательщики финансируем местный бюджет». «Это не наша проблема, что в бюджете нет денег. Если установлен источник загрязнения и есть угроза здоровью – это проблема государства. Аким должен устранить этот источник загрязнения», — категоричен Жовтис и напоминает, что в Уголовном кодексе есть понятие «вред здоровью». «И если будет установлено, что аким своим бездействием нанес вред здоровью жителей, платить за это будет государство. А если аким открыто говорит: сидите и ждите денег — такого акима нужно сразу менять», — предупреждает Жовтис.
Выяснилось, что у акимата не хватает денег не только на постройку новых очистных сооружений, но и на ликвидацию старых проблем. Газета «Актобе Таймс» нашла, как ей кажется, источник загрязнения – это колодец возле одного из предприятий в промзоне Актобе, в который сливаются нечистоты. Экологи пообещали разобраться с заводом, а заодно пожаловались на то, что в той же промзоне есть карты, куда сливают отходы вообще все, кому не лень, еще с советских времен. Но в бюджете средств на ликвидацию этих «бассейнов» не нашлось даже три года назад. Сейчас говорить об этом тем более не приходится.
В Актобе не осталось правозащитников, связанных с экологией (их затруднился назвать даже Серикжан Мамбеталин), а одного из последних известных правозащитников города – председателя городского общественного объединения «Адал» Багилу Куатову – на прошлой неделе осудили на три года тюрьмы за квартирное мошенничество. Да и большинство жителей не готово открыто выражать свое недовольство.
Что мы почуяли
Основной удар всех возможных запахов принимает на себя район Жилгородок – одна из самых старых частей города. В основном в Жилгородке небольшие дома, но есть и несколько высоток. Их жители пожаловались корреспонденту «Новой» — Казахстан» на то, что вонь со стороны промзоны идет невыносимая и постоянная. Сильнее всего пахнуть начинает к вечеру.
Промзона Актобе за последние несколько лет сильно разрослась. Большая часть предприятий занимается производством бетона, труб, рельсов, капрона – то есть далеко не самых безопасных с точки зрения экологии продуктов. Рядом с промзоной находятся два мусорных полигона: один старый, который, впрочем, не рекультивируется, и один – новый, на котором в начале этой недели произошел пожар (город, разумеется, накрыло смогом и запахом).
Два крупнейших завода в промзоне – АЗФ и АЗХС. На последний нас пустило руководство, приставив к нам сопровождающим начальника управления охраны экологии АЗХС Андрея Ивлева. В своем кабинете он, вертя в руках канцелярский зажим, объяснил, что аким, пожалуй, прав, когда говорит о том, что в запахах виноваты очистные сооружения, но вот АЗХС он упомянул совершенно зря. «Наши разрешенные выбросы составляют 3000 тонн, — объясняет Ивлев. – Это при условии, что наш завод будет работать с 1 января до 31 декабря без остановок. Но мы так не работаем: в прошлом году у нас выбросы составляли 800 тонн – то есть меньше трети». К тому же, добавил эколог, система производства устроена так, что большая часть отходов идет обратно в производство, а остальное практически не наносит вреда окружающей среде.
В доказательство главный эколог завода повез нас на небольшую обзорную экскурсию по АЗХС. Выйдя во внутренний двор завода, мы сразу почувствовали, как в нос ударил резкий запах сероводорода. «Это со свалки, которая вчера горела, и с очистных сооружений, которые находятся прямо за нашим заводом», — пояснил Ивлев, и как мы потом выяснили – это было недалеко от истины.
«Когда ветер дует в нашу сторону, мы едва сами спасаемся, — заметил эколог. – Закрываем форточки, потому что дышать совершенно невозможно». Ивлев удивлен, что деньги на строительство новых очистных сооружений пока не выделяются, и вспомнил о Фонде защиты окружающей среды, который существовал около 15 лет назад в городе, и куда поступала часть налогов от крупных предприятий. На эти деньги, собственно, и могли бы быть построены системы очистки.
Секрет фирмы
Когда материал был уже почти готов, с корреспондентом «Новой» — Казахстан» связался сотрудник одной из экологических служб города. На условиях анонимности он высказал свою версию появления запаха: «Предположим, что вонь, действительно, идет от очистных сооружений. Однако, во-первых, сероводород и фекалии пахнут по-разному. А во-вторых, как объяснить тот факт, что превышение ПДК по сероводороду регистрируется только по ночам или под утро?». Стоит сказать, что эту информацию раньше подтвердили и в департаменте экологии, когда давали интервью журналистам «Диапазона». 12 июня, когда было зарегистрировано превышение ПДК в 10 с лишним раз, сигналы об этом были в 2 часа ночи и в 4 часа утра. А 28 июля превышение ПДК в 13 раз было зафиксировано в 6 утра.
Источник «Новой» — Казахстан» полагает, что все дело в несанкционированных выбросах, которые делает ночью некий нелегальный завод – например, по переработке нефти. Так как промзона разрослась, скрыть такое производство на ее территории вполне возможно. Эксперт рассказал, что несколько лет назад в составе экологической инспекции ночью они собирались проверить один из нефтеперерабатывающих заводов (название завода есть в редакции, в данный момент мы устанавливаем, где этот завод может находиться). Однако сначала выяснилось, что водитель внезапно забыл дорогу к предприятию, а затем экологи и вовсе развернулись и уехали, не захотев переходить через небольшой мост в промзоне – якобы там превышение критическое, можно потерять сознание и отравиться.
Масштабы такого предприятия, если оно находится на нелегальном положении и работает только по ночам, не обязательно должны быть большими. «Все зависит от производительности и продукции», — отмечает источник. При этом, судя по всему, если такой завод и существует, то работает он уже не первый год. В пользу этого предположения говорит тот факт, что отстойники пахнут только летом, на зиму они замерзают. Однако запах сероводорода появляется и зимой – значит, дело не только в «Акбулаке» или местных жителях, которые слишком много пользуются канализацией.
Возможно, кто-то затеял темные игры с экологическими законами. «Новая газета» — Казахстан» продолжит эту тему и обязательно будет знакомить читателей с результатами расследования.
Читать оригинал статьи:
