Воздух полусвободы. Стал ли Казахстан более демократичным после выборов

На этих выбо­рах руко­вод­ству Казах­ста­на уда­лось выпол­нить глав­ную зада­чу — потес­нить­ся, но сохра­нить пол­ный кон­троль над пар­ла­мен­том. Фор­маль­но мож­но заявить о демо­кра­ти­за­ции, но фак­ти­че­ски баланс сил не изменился

По ито­гам мар­тов­ских выбо­ров в пар­ла­мент в Казах­стане окон­ча­тель­но офор­ми­лась поли­ти­че­ская систе­ма име­ни Касым-Жомар­та Тока­е­ва. Стра­на по-преж­не­му дале­ка от либе­раль­ной демо­кра­тии и рас­пре­де­ле­ние вла­сти в ней силь­но пере­ко­ше­но в поль­зу пре­зи­ден­та. Одна­ко роль пар­ла­мен­та изме­ни­лась — теперь он вопло­ща­ет сфор­му­ли­ро­ван­ный Тока­е­вым прин­цип «Раз­ные мне­ния — еди­ная нация». Глав­ный зако­но­да­тель­ный орган ста­но­вит­ся местом для дис­кус­сий, а ино­гда и кри­ти­ки вла­стей. Прав­да, кри­ти­ки контролируемой.

Подготовка

Это уже вто­рые пар­ла­мент­ские выбо­ры при пре­зи­ден­те Тока­е­ве — преды­ду­щие были совсем недав­но, в 2021 году. Реше­ние про­ве­сти новые свя­за­но с январ­ски­ми бес­по­ряд­ка­ми 2022 года, кото­рые не толь­ко потряс­ли поли­ти­че­ский режим в Казах­стане, но и одно­вре­мен­но откры­ли перед Тока­е­вым окно воз­мож­но­стей: в обще­стве воз­ник запрос на пере­ме­ны и его надо было удо­вле­тво­рить. Этим пре­зи­дент и занял­ся, попут­но пере­де­лы­вая систе­му под себя.

Сна­ча­ла в Казах­стане про­ве­ли мас­штаб­ную кон­сти­ту­ци­он­ную рефор­му, кото­рая зада­ла рам­ки для буду­щих изме­не­ний. Затем после­до­ва­ли вне­оче­ред­ные пре­зи­дент­ские выбо­ры — они поз­во­ли­ли Тока­е­ву заце­мен­ти­ро­вать свою леги­тим­ность. Оста­ва­лось обно­вить парламент.

Изби­ра­тель­ное зако­но­да­тель­ство перед пар­ла­мент­ски­ми выбо­ра­ми ста­ло более либе­раль­ным. Выбо­ры впер­вые с 2004 года про­шли по сме­шан­ной систе­ме: 69 депу­та­тов изби­ра­лись по пар­тий­ным спис­кам, остав­ши­е­ся 29 — в одно­ман­дат­ных окру­гах. Был сокра­щен порог для реги­стра­ции новых пар­тий — с 40 до 20 тысяч чело­век. Впер­вые в выбо­рах раз­ре­ши­ли участ­во­вать само­вы­дви­жен­цам, чем актив­но вос­поль­зо­ва­лись оппо­зи­ци­о­не­ры. Кон­ку­рен­ция была бес­пре­це­дент­ной: на пять депу­тат­ских ман­да­тов в двух сто­ли­цах — Астане и Алма­ты — доку­мен­ты в избир­ко­мы пода­ли поряд­ка 250 кандидатов. 

При­мер­но тре­ти из пре­тен­ден­тов в реги­стра­ции отка­за­ли. Но неза­ви­си­мые поли­ти­ки в спис­ки кан­ди­да­тов все же попа­ли. В каче­стве само­вы­дви­жен­цев в выбо­рах поз­во­ли­ли участ­во­вать пред­ста­ви­те­лям неза­ре­ги­стри­ро­ван­ных пар­тий «Алга, Казах­стан» («Впе­ред, Казах­стан»), «Демо­кра­ти­че­ская пар­тия Казах­ста­на» и «Намыс» («Честь»), про­укра­ин­ским акти­ви­стам, наци­о­нал-пат­ри­о­там, высту­па­ю­щим за исклю­че­ние рус­ско­го язы­ка из кон­сти­ту­ции и пол­ный пере­ход обра­зо­ва­ния на казах­ский, ярым анти­на­зар­ба­ев­цам, фем-акти­вист­кам и так далее.

Непо­сред­ствен­но перед выбо­ра­ми обра­зо­ва­лись и новые поли­ти­че­ские пар­тии: моло­дые пред­при­ни­ма­те­ли объ­еди­ни­лись в Respublica, эко­ло­ги — в «Бай­так» («Изоби­лие»). А глав­ная пар­тия пере­жи­ла реб­рен­динг: вме­сто «Нур-Отан» («Сия­ю­щее оте­че­ство») она ста­ла назы­вать­ся «Ама­нат» («Завет пред­ков»). Преж­нее назва­ние, не слу­чай­но риф­мо­вав­ше­е­ся с име­нем Назар­ба­е­ва, после январ­ских про­те­стов под лозун­гом «Шал, кет» («Ста­рик, ухо­ди») ста­ло ток­сич­ным. Теперь, в новой поли­ти­че­ской систе­ме, пре­зи­дент оста­ет­ся над схват­кой, не состоя ни в одной из партий. 

В выбо­рах участ­во­ва­ли и дру­гие при­выч­ные казах­стан­цам пред­ста­ви­те­ли систем­ной оппо­зи­ции: демо­кра­ти­че­ская «Ак Жол» («Свет­лый путь»), Народ­ная пар­тия Казах­ста­на (быв­шая ком­му­ни­сти­че­ская), пред­став­ля­ю­щая инте­ре­сы сель­ских реги­о­нов пар­тия «Ауыл» и  Обще­на­ци­о­наль­ная соци­ал-демо­кра­ти­че­ская партия.

В общем, все как из учеб­ни­ка полит­тех­но­ло­гий: боль­шая цен­трист­ская бюро­кра­ти­че­ская пар­тия, две пар­тии сле­ва, две — спра­ва, две нише­вые партии.

Процесс

В раз­гар изби­ра­тель­ной кам­па­нии каза­лось, что бур­ля­щая пар­тий­ная жизнь — явный при­знак демо­кра­ти­за­ции поли­ти­че­ско­го режи­ма. Неза­ви­си­мые и про­власт­ные кан­ди­да­ты актив­но встре­ча­лись с изби­ра­те­ля­ми, про­ду­мы­ва­ли свои про­грам­мы и пиар-стра­те­гии, деба­ти­ро­ва­ли с дру­ги­ми кан­ди­да­та­ми в теле­эфи­ре. А обще­ство с инте­ре­сом сле­ди­ло за скан­да­ла­ми вокруг политиков.

В основ­ном кан­ди­да­ты обсуж­да­ли внут­ри­по­ли­ти­че­ские и соци­аль­ные вопро­сы. Но и без внеш­ней поли­ти­ки не обо­шлось. Основ­ная тема — послед­ствия рос­сий­ско­го втор­же­ния в Укра­и­ну и буду­щее отно­ше­ний с Моск­вой. Неко­то­рые поли­ти­ки постра­да­ли из-за сво­ей про­рос­сий­ской пози­ции. Напри­мер, скан­дал вызва­ло интер­вью зам­пре­да пар­тии «Ак Жол» Аза­ма­та Абиль­да­е­ва, в кото­ром он пол­но­стью под­дер­жал воен­ную опе­ра­цию Рос­сии и лич­но пре­зи­ден­та Путина.

На этом же обжег­ся пред­се­да­тель Народ­ной пар­тии Ерму­ха­мет Ерты­с­ба­ев. Перед выбо­ра­ми в соц­се­тях всплы­ло его ста­рое интер­вью на YouTube-кана­ле глав­но­го рос­сий­ско­го про­па­ган­ди­ста «Соло­вьёв LIVE», где Ерты­с­ба­ев выра­жал Рос­сии и Пути­ну «глу­бо­кую лич­ную бла­го­дар­ность» за отправ­ку сил ОДКБ во вре­мя январ­ских беспорядков.

Ощу­ще­ние неви­дан­ной ранее сво­бо­ды уси­ли­ва­ло и то, что в ходе кам­па­нии пуб­лич­но обсуж­да­лись даже чув­стви­тель­ные вопро­сы. Напри­мер, «Ауыл» постро­и­ла кам­па­нию вокруг язы­ко­вой поли­ти­ки и наци­о­наль­ной иден­тич­но­сти, а так­же улуч­ше­ния жиз­ни в селах. Сре­ди кан­ди­да­тов от этой пар­тии были люди, при­зы­вав­шие штра­фо­вать не гово­ря­щих на казах­ском язы­ке граж­дан или уве­ли­чить нало­ги для жен­щин, выхо­дя­щих замуж за ино­стран­цев. Фронт­мен «Ауыл» Жигу­ли Дай­ра­ба­ев на всех пуб­лич­ных выступ­ле­ни­ях гово­рил на казах­ском. И это тоже новый тренд — рань­ше все кан­ди­да­ты обя­за­тель­но высту­па­ли на двух языках.

Самы­ми пер­спек­тив­ны­ми в ходе кам­па­нии выгля­де­ли те пар­тии, кото­рые не ассо­ци­и­ро­ва­лись с пер­вым пре­зи­ден­том Казах­ста­на Нур­сул­та­ном Назар­ба­е­вым. То есть соци­ал-демо­кра­ты, а так­же две новые пар­тии — Respublica и «Бай­так».

Результат

Каза­лось, выбо­ры долж­ны были дока­зать, что поли­ти­че­ская систе­ма Казах­ста­на сде­лал боль­шой шаг в сто­ро­ну демо­кра­ти­за­ции. Одна­ко ход голо­со­ва­ния и его ито­ги пока­зы­ва­ют, что ско­рость это­го дви­же­ния не сто­ит пре­уве­ли­чи­вать. По тра­ди­ции и в этот раз не обо­шлось без фаль­си­фи­ка­ций (наблю­да­те­ли зафик­си­ро­ва­ли вбро­сы на несколь­ких участ­ках) и исполь­зо­ва­ния адми­ни­стра­тив­но­го ресур­са (о чем заяв­ля­ли наблю­да­те­ли от ОБСЕ).

При этом боль­шо­го инте­ре­са в обще­стве кам­па­ния не вызва­ла. По опро­сам Demoscope, за неде­лю до выбо­ров 62,5% изби­ра­те­лей счи­та­ли, что ни одна из допу­щен­ных пар­тий не пред­став­ля­ет их инте­ре­сы. К тому же люди уста­ли от голо­со­ва­ний — до это­го в июне 2022 года про­шел кон­сти­ту­ци­он­ный рефе­рен­дум, а в нояб­ре — выбо­ры пре­зи­ден­та. Кро­ме того, в этот раз голо­со­ва­ние сов­па­ло с длин­ны­ми выход­ны­ми в честь празд­ни­ка Наурыз (отме­чал­ся в Казах­стане 21–23 мар­та) и мно­гие пред­по­чли отдох­нуть, а не ходить на изби­ра­тель­ный участок.

В резуль­та­те явка ока­за­лась самой низ­кой сре­ди всех обще­на­ци­о­наль­ных голо­со­ва­ний в исто­рии неза­ви­си­мо­го Казах­ста­на — 52,8%. Наду­вать ее вла­сти не ста­ли. Во-пер­вых, боль­шая раз­ни­ца меж­ду насто­я­щей явкой и нари­со­ван­ной мог­ла выгля­деть неправ­до­по­доб­но и при­ве­сти к про­те­стам. А во-вто­рых, учи­ты­вая супер­пре­зи­дент­ский харак­тер систе­мы вла­сти в Казах­стане, пар­ла­мент­ские выбо­ры для руко­вод­ства стра­ны не выгля­де­ли таки­ми уж судьбоносными. 

За ито­ги голо­со­ва­ния руко­вод­ству стра­ны в любом слу­чае не при­хо­ди­лось пере­жи­вать. Несмот­ря на все ново­вве­де­ния и послаб­ле­ния, пар­ла­мент в резуль­та­те не силь­но пре­об­ра­зил­ся. Пяти­про­цент­ный барьер пре­одо­ле­ли шесть пар­тий (то есть вдвое боль­ше, чем при Назар­ба­е­ве), но по фак­ту мало что изменилось.

Боль­шин­ство оста­лось у пар­тии вла­сти «Ама­нат». Она полу­чи­ла 53,9% голо­сов, что дает 40 ман­да­тов (в 2021 году был 71% голо­сов), но тут надо учи­ты­вать еще и одно­ман­дат­ные окру­га. Никто из неза­ви­си­мых кан­ди­да­тов там не выиг­рал, а «Ама­нат» побе­ди­ла в 23 из 29. Осталь­ные шесть побе­ди­те­лей либо всту­пят в пар­тию боль­шин­ства, либо будут ей лояльны.

Таким обра­зом, у пра­вя­щей пар­тии ока­за­лось как мини­мум 63 ман­да­та из 98, что поз­во­лит ей само­сто­я­тель­но при­ни­мать клю­че­вые реше­ния и пре­одо­ле­вать вето Сена­та (если такое вдруг слу­чит­ся). Для при­ня­тия кон­сти­ту­ци­он­ных зако­нов «Ама­на­ту» не хва­та­ет трех ман­да­тов, одна­ко их мож­но лег­ко най­ти сре­ди остав­ших­ся одно­ман­дат­ни­ков или депу­та­тов пяти дру­гих пар­ла­мент­ских пар­тий, кото­рые во мно­гом зави­сят от адми­ни­стра­ции президента.

Осталь­ные места в пар­ла­мен­те рас­пре­де­ли­лись сре­ди про­власт­ных псев­до-оппо­зи­ци­он­ных пар­тий. Поли­ти­че­ским дино­зав­рам при­шлось поде­лить­ся ман­да­та­ми с новы­ми пар­ти­я­ми, поэто­му пар­тия «Ак Жол» набра­ла все­го 8,4% (в 2021 году — 10,95%). Народ­ная пар­тия Казах­ста­на полу­чи­ла 6,8% (в 2021 году — 9,1%). Затем идут «Ауыл» (10,9%; восемь ман­да­тов), Respublica (8,6%; шесть ман­да­тов) и соци­ал-демо­кра­ты (5,1%; четы­ре мандата).

На этих выбо­рах руко­вод­ству Казах­ста­на уда­лось выпол­нить глав­ную зада­чу — потес­нить­ся, но сохра­нить пол­ный кон­троль над пар­ла­мен­том. Фор­маль­но мож­но заявить о демо­кра­ти­за­ции: в пар­ла­мен­те теперь шесть пар­тий вме­сто трех, треть депу­та­тов при­шли из одно­ман­дат­ных окру­гов, ген­дер­ные кво­ты соблю­да­ют­ся. Какие еще могут быть вопро­сы у сто­рон­не­го наблю­да­те­ля? Но фак­ти­че­ски баланс сил не изменился.

Тео­ре­ти­че­ски резуль­та­ты выбо­ров могут стать еще одной кап­лей в нарас­та­ю­щем разо­ча­ро­ва­нии обще­ства в поли­ти­че­ских рефор­мах. Но не исклю­че­но и то, что устав­шие от про­ис­хо­див­ших в послед­ние годы пере­мен граж­дане возь­мут тайм-аут в борь­бе за свои пра­ва — осо­бен­но если за выбо­ра­ми после­ду­ют эко­но­ми­че­ские преобразования.

Анон­си­ро­ван­ные Тока­е­вым в про­шлом году поли­ти­че­ские рефор­мы завер­ше­ны. Острой необ­хо­ди­мо­сти про­дол­жать в том же тем­пе пока нет, а зна­чит даль­ше, власть будет стре­мить­ся сохра­нить в нынеш­нем виде поли­ти­че­скую систе­му и свое место в ней.

Автор ста­тьи: Газиз Аби­шев

Ори­ги­нал ста­тьи: Фонд Кар­не­ги за Меж­ду­на­род­ный Мир и Carnegie Politika