«Атамбаев уйдет из руководства, но останется в политике»

По Кон­сти­ту­ции Кыр­гыз­ста­на, при­ня­той в 2010 году, одно и то же лицо может быть избра­но на пост пре­зи­ден­та стра­ны толь­ко один раз на срок шесть лет. В декаб­ре исте­кут пол­но­мо­чия нынеш­не­го пре­зи­ден­та Алмаз­бе­ка Атам­ба­е­ва. В 2011 году он стал пре­зи­ден­том, набрав боль­ше голо­сов сре­ди 20 кан­ди­да­тов, а пре­тен­ден­тов на пост пре­зи­ден­та было 80 чело­век. На выбо­рах 30 октяб­ря того года он набрал 62,52 про­цен­та голо­сов избирателей.

Атам­ба­ев опуб­ли­ко­вал декла­ра­цию сво­их дохо­дов, что было необыч­ным для руко­во­ди­те­лей стран Цен­траль­ной Азии, но мно­го кри­ти­ке под­вер­га­ет­ся кад­ро­вая поли­ти­ка Атам­ба­е­ва, кон­сти­ту­ци­он­ная рефор­ма, пре­сле­до­ва­ние акти­ви­стов, жур­на­ли­стов и оппо­зи­ци­он­ных поли­ти­ков в этот пери­од в Кыр­гыз­стане. Алмаз­бек Атам­ба­ев ста­нет пер­вым пре­зи­ден­том в Цен­траль­ной Азии, кото­рый поки­да­ет свой пост доб­ро­воль­но в свя­зи с окон­ча­ни­ем его пол­но­мо­чий. Каки­ми запом­нят­ся эти шесть лет Алмаз­бе­ка Атам­ба­е­ва во вла­сти? Интер­вью с Толга­най Умбе­та­ли­е­вой, гене­раль­ным дирек­то­ром Цен­траль­но­ази­ат­ско­го фон­да раз­ви­тия демократии.

Азаттык: Чем запом­нит­ся для стран Цен­траль­ной Азии вре­мя пре­зи­дент­ской вла­сти Алмаз­бе­ка Атам­ба­е­ва? Кто он, Алмаз­бек Атам­ба­ев, для стран Цен­траль­ной Азии? Каким было место Атам­ба­е­ва в отно­ше­ни­ях Кыр­гыз­ста­на со стра­на­ми Цен­траль­ной Азии? Есть ли здесь какое-то про­дви­же­ние впе­ред или какие-то дру­гие особенности?

Толга­най Умбе­та­ли­е­ва: Немнож­ко слож­но оце­нить его вли­я­ние на стра­ны Цен­траль­ной Азии в целом, так как Цен­траль­ная Азия не была в при­о­ри­те­те в его внеш­ней поли­ти­ке в пери­од пре­зи­дент­ства. Он был боль­ше акти­вен внут­ри стра­ны и ста­рал­ся боль­ше выстро­ить отно­ше­ния с Моск­вой, види­мо учи­ты­вая ошиб­ки преды­ду­ще­го пре­зи­ден­та Кур­ман­бе­ка Баки­е­ва. Кро­ме того, со все­ми пре­зи­ден­та­ми в реги­оне Алмаз­бек Атам­ба­ев был ней­тра­лен, осо­бых сим­па­тий не выра­жал. Хотя Казах­стан был в фоку­се его вни­ма­ния, часто ком­мен­ти­ро­вал, что в целом не совсем тра­ди­ци­он­но для отно­ше­ний меж­ду пре­зи­ден­та­ми Цен­траль­ной Азии.

Воз­мож­но, в неко­то­ром роде это свя­за­но и с тем, что Алмаз­бек Атам­ба­ев при­над­ле­жит, ска­жем так, к «пост­со­вет­ско­му» поко­ле­нию поли­ти­ков, неже­ли дру­гие пре­зи­ден­ты в реги­оне. Более того, он являл­ся пред­ста­ви­те­лем оппо­зи­ци­он­ной пар­тии, когда при­шел к вла­сти. Воз­мож­но, его поли­ти­че­ская пози­ция несколь­ко отли­ча­ет­ся от поли­ти­че­ских пози­ций, кото­рые зани­ма­ют пре­зи­ден­ты Казах­ста­на, Узбе­ки­ста­на, Таджи­ки­ста­на и Турк­ме­ни­ста­на. В свя­зи с чем отно­ше­ния сохра­ня­лись боль­ше на дипло­ма­ти­че­ском уровне. Хотя не назо­вешь схо­жи­ми с пози­ци­ей пре­зи­ден­та Рос­сии, но актив­но­сти было боль­ше имен­но в отно­ше­нии защи­ты прав кыр­гыз­ских тру­до­вых мигрантов.

Азаттык: В пери­од прав­ле­ния Атам­ба­е­ва Кыр­гыз­стан вошел в Евразий­ское эко­но­ми­че­ское сооб­ще­ство. Кто от это­го выиг­рал? Биш­кек или дру­гие чле­ны сою­за? Каким ока­за­лось вли­я­ние на про­стой народ? 

Толга­най Умбе­та­ли­е­ва: Конеч­но, оце­ни­вать эко­но­ми­че­ские выго­ды от ЕАЭС пока рано, так как этот союз еще не рабо­та­ет в пол­ном объ­е­ме. Но основ­ной плюс, кото­рый полу­чи­ла стра­на, – это спи­са­ние дол­га Кыр­гыз­ста­на, хотя пре­зи­дент стра­ны актив­но про­дви­га­ет идею о том, что изме­ни­лось отно­ше­ние к кыр­гыз­ским тру­до­вым мигран­там, но этот тезис вызы­ва­ет еще сомнение.

Ряд кыр­гыз­ских спе­ци­а­ли­стов отме­ти­ли, что ситу­а­ция пока серьез­но не изме­ни­лась в поло­жи­тель­ную сто­ро­ну, несмот­ря на опти­ми­стич­ные заяв­ле­ния офи­ци­аль­ных орга­нов. Без­услов­но, у тру­до­вых мигран­тов появил­ся пра­во­вой ста­тус, и в свя­зи с этим защи­та идет пока, кажет­ся, лишь на бума­ге, на реаль­ной жиз­ни гастар­бай­те­ров еще эти изме­не­ния не отра­зи­лись. Вме­сте с тем Кыр­гыз­стан вошел в ЕАЭС в такой пери­од, когда эко­но­ми­ки Рос­сии и Казах­ста­на испы­ты­ва­ют слож­но­сти из-за сни­же­ния цен на энер­го­ре­сур­сы, что не поз­во­ля­ет оце­нить пер­вые резуль­та­ты от при­со­еди­не­ния Биш­ке­ка к сою­зу. Думаю, что не успе­ли ощу­тить вли­я­ние и дру­гие страны.

В каче­стве же мину­са мож­но выде­лить сни­же­ние объ­е­ма пере­во­дов финан­со­вых средств из Рос­сии в Кыр­гыз­стан, но это свя­за­но с эко­но­ми­че­ским кри­зи­сом в Рос­сии из-за сни­же­ния цен на нефть и из-за санк­ций Запада.

Азаттык: Извест­но, что Кыр­гыз­стан денон­си­ро­вал согла­ше­ния о стро­и­тель­стве гид­ро­объ­ек­тов при помо­щи Рос­сии. Кыр­гыз­ский пре­зи­дент Алмаз­бек Атам­ба­ев заявил, что рос­сий­ская ком­па­ния сама отка­за­лась, но в рос­сий­ской ком­па­нии опро­верг­ли это. Как это повли­я­ло, по-ваше­му, на отно­ше­ния Биш­ке­ка и Москвы?

Толга­най Умбе­та­ли­е­ва: Думаю, что гид­ро­энер­ге­ти­че­ские про­ек­ты в Кыр­гыз­стане не вызы­ва­ют и не вызы­ва­ли боль­шо­го инте­ре­са у рос­сий­ско­го биз­не­са. Ско­рее все­го, согла­ше­ние, кото­рое под­пи­са­но было ранее, явля­лось боль­ше поли­ти­че­ским, ведь Кремль рас­смат­ри­вал эти про­ек­ты боль­ше гео­по­ли­ти­че­ски­ми, неже­ли эко­но­ми­че­ски­ми. Но в силу эко­но­ми­че­ской ситу­а­ции в Рос­сии Москве слож­но выпол­нить обя­за­тель­ства, взя­тые ранее на себя. Насколь­ко я пом­ню, Москва кон­ку­ри­ро­ва­ла с китай­ски­ми ком­па­ни­я­ми и для нее было важ­ным не допу­стить Пекин к этим про­ек­там. Тогда как Биш­ке­ку в дей­стви­тель­но­сти не так важ­но, какая сто­ро­на будет инве­сти­ро­вать. Не думаю, что это очень силь­но испор­тит отно­ше­ния меж­ду Кыр­гыз­ста­ном и Рос­си­ей, ведь рас­тор­же­ние согла­ше­ния – чисто эко­но­ми­че­ское реше­ние. Сей­час дей­стви­тель­но у Моск­вы нет лиш­них денег, а гид­ро­энер­ге­ти­ка тре­бу­ет серьез­ных вложений.

Азаттык: В 2010 году поли­ти­ки Кыр­гыз­ста­на согла­си­лись не вно­сить изме­не­ния в Кон­сти­ту­цию до 2020 года. Одна­ко при Атам­ба­е­ве, кото­рый часто отка­зы­ва­ет­ся от сво­их слов, в стране про­ве­ли кон­сти­ту­ци­он­ную рефор­му. Каким теперь может сло­жить­ся его будущее?

Толга­най Умбе­та­ли­е­ва: Ско­рее все­го, такая его пози­ция свя­за­на, с одной сто­ро­ной, с ситу­а­ци­ей внут­ри стра­ны, внут­ри­по­ли­ти­че­ским рас­кла­дом сре­ди поли­ти­че­ских сил, с дру­гой – это демон­стри­ру­ет и его поли­ти­че­ский вес, и нали­чие поли­ти­че­ских ресур­сов: навы­ки уме­ния дого­ва­ри­вать­ся с поли­ти­че­ски­ми оппо­нен­та­ми, уме­ние дости­гать постав­лен­ных целей и так далее. Понят­но, что поли­ти­че­ская систе­ма нахо­дит­ся на эта­пе ста­нов­ле­ния, поли­ти­че­ские инсти­ту­ты так­же неста­биль­ны, идет фор­ми­ро­ва­ние поли­ти­че­ских пра­вил. Поэто­му пре­зи­ден­ту при­хо­дит­ся манев­ри­ро­вать, – прав­да, ино­гда его дей­ствия вызы­ва­ют боль­ше вопро­сы, неже­ли понимания.

Но Алмаз­бе­ку Атам­ба­е­ву уда­лось удер­жать ситу­а­цию в стране в отно­си­тель­ной ста­биль­но­сти в пери­од сво­е­го пре­зи­дент­ства. В отно­ше­нии пер­спек­тив реформ, на мой взгляд, есть поло­жи­тель­ные эле­мен­ты, к при­ме­ру сме­на поли­ти­че­ско­го руко­во­ди­те­ля стра­ны про­хо­дит в пра­во­вых рам­ках, закла­ды­ва­ет­ся хоро­шая поли­ти­че­ская тра­ди­ция. Когда пере­ход осу­ществ­ля­ет­ся не дина­стий­но, не через рево­лю­ции и пере­во­ро­ты, а через поли­ти­че­ский инсти­тут – выбо­ры. К тому же резуль­та­ты непро­гно­зи­ру­е­мые, что тоже явля­ет­ся новым эле­мен­том поли­ти­че­ской жиз­ни стран Цен­траль­ной Азии.

Азаттык: На про­шлой неде­ле пре­зи­дент Атам­ба­ев выска­зал­ся о кан­ди­да­тах в пре­зи­ден­ты на сво­ей пресс-кон­фе­рен­ции. Неко­то­рые мест­ные экс­пер­ты сло­ва Атам­ба­е­ва вос­при­ня­ли как аги­та­цию. Что могут озна­чать сло­ва ухо­дя­ще­го пре­зи­ден­та о буду­щем президенте?

Толга­най Умбе­та­ли­е­ва: Алмаз­бек Атам­ба­ев, конеч­но, пре­зи­дент, кото­рый поки­да­ет выс­ший пост стра­ны, но он не ухо­дит из поли­ти­ки, поэто­му он наме­рен сохра­нить свое вли­я­ние на поли­ти­че­скую ситу­а­цию и занять опре­де­лен­ное место на поли­ти­че­ском поле. В свя­зи с чем его ком­мен­та­рии мож­но рас­смат­ри­вать и как попыт­ку повли­ять на мне­ние изби­ра­те­лей, так и попыт­ку повли­ять на поли­ти­че­скую кон­фи­гу­ра­цию в буду­щем после выбо­ров. Ведь кан­ди­да­ты в пре­зи­ден­ты не толь­ко пре­тен­ду­ют на поли­ти­че­ский пост, но и рабо­та­ют на свой буду­щий поли­ти­че­ский капи­тал. Пото­му Алмаз­бек Атам­ба­ев, поль­зу­ясь послед­ни­ми сво­и­ми дня­ми пре­зи­ден­та стра­ны, стре­мит­ся повли­ять на поли­ти­че­ские пози­ции сво­их оппонентов.

Азаттык: Какую оцен­ку дае­те сего­дняш­ней поли­ти­че­ской куль­ту­ре в Кыргызстане?

Толга­най Умбе­та­ли­е­ва: В стране идет фор­ми­ро­ва­ние поли­ти­че­ских пра­вил демо­кра­ти­че­ско­го харак­те­ра, что, без­услов­но, вли­я­ет на фор­ми­ро­ва­ние поли­ти­че­ской куль­ту­ры. Конеч­но, до иде­а­ла очень дале­ко, но поли­ти­че­ская эли­та и основ­ные поли­ти­че­ские участ­ни­ки учат­ся бороть­ся, дис­ку­ти­ро­вать, выстра­и­вать отно­ше­ния, исполь­зуя инстру­мен­ты демо­кра­тии. Воз­мож­но, не всё полу­ча­ет­ся хоро­шо и глад­ко, но это пер­вые шаги, и раз­но­го рода издерж­ки харак­тер­ны для тако­го эта­па. По край­ней мере, они не боят­ся делать ошиб­ки и хотят не на сло­вах, а на деле стро­ить демократию.

Азаттык: Алмаз­бек Атам­ба­ев при­сту­пил к обя­зан­но­стям пре­зи­ден­та 1 декаб­ря 2011 года, он стал чет­вер­тым пре­зи­ден­том стра­ны. В том же году, в тот же день, испол­ни­лось 20 лет, как Нур­сул­тан Назар­ба­ев был избран пре­зи­ден­том Казах­ста­на. Он не при­е­хал на ина­у­гу­ра­цию Атам­ба­е­ва, при­слал пре­мьер-мини­стра. Когда пре­зи­дент Кыр­гыз­ста­на Кур­ман­бек Баки­ев был изгнан из стра­ны, он поки­нул стра­ну через Казах­стан. В этом году в апре­ле в сво­ем интер­вью теле­ка­на­лу Euronews Атам­ба­ев заявил, что Казах­стан устро­ил в то вре­мя бло­ка­ду Кыр­гыз­ста­ну, Аста­на потре­бо­ва­ла объ­яс­не­ний после это­го. Каким был сосе­дом Кыр­гыз­стан Казах­ста­ну в пери­од прав­ле­ния Атам­ба­е­ва? Что ожи­дал Казах­стан от прав­ле­ния Атам­ба­е­ва, оправ­да­лись ли его ожидания?

Толга­най Умбе­та­ли­е­ва: На мой взгляд, это пер­вый поли­тик, кото­рый откры­то выска­зы­вал свое мне­ние в отно­ше­нии поли­ти­ки Казах­ста­на, до него все вза­и­мо­от­но­ше­ния меж­ду стра­на­ми Цен­траль­ной Азии носи­ли офи­ци­аль­но и демон­стра­тив­но поло­жи­тель­ный харак­тер, хотя в дей­стви­тель­но­сти были пре­тен­зии и недо­воль­ство друг другом.

Воз­мож­но, Атам­ба­ев не все­гда дипло­ма­тич­но доно­сил свои мыс­ли в отно­ше­нии Казах­ста­на, но, на мой взгляд, появи­лась откры­тость, хотя бы чуть-чуть. Я вижу в этом толь­ко плю­сы для даль­ней­ших отно­ше­ний внут­ри реги­о­на. Если мы смо­жем пере­ве­сти отно­ше­ния из офи­ци­аль­но-демон­стра­тив­но­го уров­ня на откры­тый, где смо­жем откры­то обсуж­дать нако­пив­ши­е­ся вопро­сы друг дру­гу, то в пер­спек­ти­ве такие отно­ше­ния могут спо­соб­ство­вать реаль­ной инте­гра­ции. Ведь и внут­ри Казах­ста­на по сей день есть неод­но­знач­ное отно­ше­ние к реше­нию Аста­ны о закры­тии гра­ниц с Кыр­гыз­ста­ном, если учи­ты­вать, что Казах­стан пре­тен­ду­ет на лидер­ство в регионе.

Ори­ги­нал ста­тьи: РАДИО АЗАТТЫК – Казах­ская редак­ция Радио «Сво­бод­ная Европа»/Радио «Сво­бо­да»