Экс­перт по Цен­траль­ной Азии Вита­лий Вол­ков запи­сал экс­клю­зив­ное интер­вью с опаль­ным поли­ти­ком Аке­жа­ном Кажегельдиным

Суд по Жана­о­зе­ну зани­ма­ет умы обще­ствен­но­сти Казах­ста­на. О том, что пред­став­ля­ет собой этот про­цесс для буду­ще­го рес­пуб­ли­ки, и об этом буду­щем в обще­ми­ро­вом кон­тек­сте – в экс­клю­зив­ном интер­вью «Новой газе­те – Казах­стан» гово­рит быв­ший пре­мьер-министр стра­ны, а ныне веду­щий оппо­зи­ци­он­ный поли­тик в изгна­нии Аке­жан Кажегельдин.

Что пред­став­ля­ет собой суд в Актау с точ­ки зре­ния поли­ти­за­ции обще­ства – это отри­ца­тель­ный моби­ли­зу­ю­щий фак­тор или это все же фор­ма ано­маль­ной, но реаль­ной ком­му­ни­ка­ции меж­ду цен­траль­ной вла­стью, вла­стя­ми на местах и рабо­чи­ми, осу­ществ­ля­е­мой через про­ку­ро­ров и адвокатов?

 

– Судеб­ный про­цесс в Актау абсо­лют­но ано­маль­ный. Это нару­ше­ние всех инсти­ту­тов, дей­ству­ю­щих в рес­пуб­ли­ке, и клас­си­че­ский при­мер кри­зи­са систе­мы. В отли­чие от собы­тий декаб­ря 1986 года ни у кого сей­час не будет воз­мож­но­сти спи­сать беду ни на Полит­бю­ро, ни на Соло­мин­це­ва, ни на Гор­ба­че­ва или ниче­го не пони­мав­ше­го в мест­ных реа­ли­ях Кол­би­на. Все, что про­изо­шло в Жана­о­зене, про­изо­шло меж­ду нами, каза­ха­ми, на два­дца­том году неза­ви­си­мо­сти. Каза­хи стре­ля­ли в каза­хов. Нель­зя посту­пать с граж­да­на­ми по прин­ци­пу демон­стра­ции силы. Это порож­да­ет силу ответ­но­го сопро­тив­ле­ния. Сей­час вся рес­пуб­ли­ка про­хо­дит экза­мен на буду­щее это­го госу­дар­ства в несколь­ких аспек­тах. Пер­вый – это пра­во­вой аспект. Есть пря­мая угро­за тому, что суд может закон­чить­ся непра­во­суд­ным решением.

 

Обна­ру­жи­лись мно­го­чис­лен­ные фак­ты полу­че­ния дока­за­тельств и при­зна­ний про­ти­во­за­кон­ны­ми сред­ства­ми – пыт­ка­ми. Что дол­жен сей­час сде­лать любой судья: оста­но­вить про­цесс, вер­нуть дело в про­ку­ра­ту­ру на досле­до­ва­ние, а по фак­там нару­ше­ния след­ствен­ны­ми орга­на­ми прав граж­дан воз­бу­дить новые уго­лов­ные дела, про­ве­сти новые рас­сле­до­ва­ния и под­твер­дить или опро­верг­нуть фак­ты, кото­рые всплы­ли. В про­тив­ном слу­чае у абсо­лют­но­го чис­ла граж­дан рес­пуб­ли­ки этот про­цесс вызо­вет нега­тив­ное вос­при­я­тие. А суд семи­миль­ны­ми шага­ми идет к непра­во­суд­но­му реше­нию. Вопрос лишь будет заклю­чать­ся в том, созна­тель­но ли пошел на это судья, из-за чье­го-то дав­ле­ния или он – жерт­ва сла­бой квалификации.

 

Вто­рой аспект – это пре­ступ­ле­ния про­тив соб­ствен­но­сти. Есть сго­рев­шие зда­ния. За эти пре­ступ­ле­ния надо нака­зы­вать. Но имен­но тех, кто это кон­крет­но совер­шил, а не тех, кто семь меся­цев сто­ял на пло­ща­ди. Есть и вто­рой про­цесс – над теми, кто стре­лял в людей. За 20 лет быва­ли труд­ные вре­ме­на, когда у мили­ции не хва­та­ло средств не толь­ко на тех­ни­ку и пере­осна­ще­ние, но даже на обу­че­ние. Но послед­ние 10 лет стра­на тра­тит огром­ные день­ги на обу­че­ние поли­цей­ских тому, как поль­зо­вать­ся водо­ме­та­ми, щита­ми, газо­вы­ми бал­ло­на­ми и спе­ци­аль­ным ору­жи­ем. Ни в какой стране не раз­ре­ша­ет­ся при­ме­нять про­тив нево­ору­жен­ных людей огне­стрель­ное ору­жие. Пара­докс казах­ской дей­стви­тель­но­сти в том, что те, кто семь меся­цев сто­я­ли и доби­ва­лись тре­бо­ва­ний, кото­рые были при­зна­ны пре­зи­ден­том рес­пуб­ли­ки через два дня после кро­ва­вых собы­тий абсо­лют­но пра­во­моч­ны­ми, уже несколь­ко меся­цев нахо­дят­ся за решет­кой, а те, кто стре­лял в сво­их граж­дан, нахо­дят­ся под под­пис­кой о невыезде.

 

Прой­дут годы, и это­му будут даны оцен­ки. Сей­час у судьи, у про­ку­ро­ров (и, я очень наде­юсь, у нынеш­не­го «несо­вет­ско­го», «некон­до­во­го» ген­про­ку­ро­ра) есть шанс вой­ти в исто­рию стра­ны людь­ми, кото­рые про­де­мон­стри­ро­ва­ли высо­кие про­фес­си­о­наль­ные и граж­дан­ские каче­ства. Исто­рия каза­хов пом­нит име­на спра­вед­ли­вых судей, кото­рые две­сти лет живут в наших леген­дах. Точ­но так же будут пом­нить име­на тех, кто при­ни­мал неспра­вед­ли­вые реше­ния. Имя Голо­ще­ки­на до сих пор у нас нари­ца­тель­ное, хотя люди умер­ли от голо­да в трид­ца­тые годы про­шло­го века.

 

Что вы пред­ла­га­е­те? 

 

– Я наде­юсь, что весь про­цесс будет оста­нов­лен и про­ве­ден зано­во и будут осуж­де­ны те, чья вина в под­жо­гах част­ной соб­ствен­но­сти, в раз­бой­ных напа­де­ни­ях на сотруд­ни­ков орга­нов госу­дар­ствен­ной вла­сти будет дока­за­на. Ходят слу­хи о людях, кото­рые мас­ка­ми закры­ва­ли свои лица, кото­рые отку­да-то при­е­ха­ли, а потом исчез­ли. Да, их труд­но пой­мать. Но на то и щука, что­бы карась не дре­мал. У вас огром­ный штат спец­служб, у вас мил­ли­он­ные бюд­же­ты. Ищи­те и пой­май­те их. Кто дал уста­нов­ку за четы­ре неде­ли всех пой­мать и за шесть недель всех осу­дить? У нас уже в исто­рии Казах­ста­на был лихой гос­по­дин Али­ев, кото­рый за три неде­ли нахо­дил пре­ступ­ни­ков, за четы­ре – дово­дил дело до суда, и людей осуж­да­ли на четы­ре-пять лет. Надо най­ти винов­ных, а если не удаст­ся, то чест­но объ­явить об этом. И одно­вре­мен­но необ­хо­ди­мо объ­ек­тив­но, с дока­за­тель­ной базой выявить и осу­дить тех, кто при­ме­нил ору­жие про­тив сво­их граж­дан. Если это­го не про­изой­дет, воз­ник­нет дру­гая про­бле­ма – сто­ит выплес­нуть­ся кап­ле нена­ви­сти меж­ду нами, каза­ха­ми, как воз­вра­ще­ния обрат­но уже не будет. В обще­стве мно­го ради­каль­но настро­ен­ных людей, кото­рые ска­жут: если им мож­но стре­лять, нам тоже можно.

 

Кто дол­жен и кто смо­жет взять на себя ответ­ствен­ность за про­изо­шед­шее и про­ис­хо­дя­щее? 

 

– У нас идет эро­зия вла­сти. Мест­ный аким и его заме­сти­тель гово­рят, что они зна­ли, что про­ис­хо­дит, и виде­ли, к чему это ведет, и доло­жи­ли наверх. То же гово­рит заме­сти­тель аки­ма обла­сти. Сам аким где-то отси­жи­ва­ет­ся. Люди сво­их руко­во­ди­те­лей обла­стей не изби­ра­ют, более того, в Акта­ускую область, напри­мер, назна­ча­ют людей, эту тер­ри­то­рию не зна­ю­щих. Мы полу­ча­ем инсти­тут вла­сти, кото­рый перед наро­дом не отве­ча­ет, а боит­ся толь­ко вер­хов. А вер­ха обма­нуть лег­ко. Цен­тру лиш­няя голов­ная боль не нужна.

 

И эта эро­зия вла­сти рас­про­стра­ни­лась до самой Аста­ны. Министр внут­рен­них дел, аким обла­сти, гла­ва каби­не­та мини­стров долж­ны попро­сить об отстав­ке. А уж отпу­стит их пре­зи­дент или нет – дру­гой вопрос. Отпра­вит – зна­чит обще­ство будет знать име­на тех, кто ответ­ствен за Жана­о­зен. Если это­го не про­изой­дет, он с ними поде­лит ответ­ствен­ность так же, как ее поде­лил новый пар­ла­мент. Никто в пар­ла­мен­те даже не потре­бо­вал от каби­не­та мини­стров отче­та на закры­том сове­ща­нии, что же все-таки про­изо­шло. А тем вре­ме­нем на каж­дой кухне, на каж­дом собра­нии люди по всей стране гово­рят об этом. Это и есть кри­зис в умах.

 

Давай­те посмот­рим на собы­тия в Жана­о­зене в ином ракур­се. Совре­мен­ная соци­аль­ная нау­ка дока­за­ла, что рабо­чее про­тестное дви­же­ние, пусть пона­ча­лу путем кро­ва­вых столк­но­ве­ний с вла­стью, сыг­ра­ло важ­ней­шую роль в фор­ми­ро­ва­нии тех соци­аль­ных госу­дарств, кото­рые при­ня­то назы­вать запад­ны­ми демо­кра­ти­я­ми. В Казах­стане сей­час, в отли­чие от всех стран реги­о­на, а может быть, и все­го СНГ, про­тест при­ни­ма­ет имен­но фор­му рабо­че­го дви­же­ния. Како­вы его пер­спек­ти­вы? 

 

– Тако­го раз­во­ро­та никто не ожи­да­ет, но, по сути, это зако­но­мер­ный вопрос. В отли­чие от мно­гих сосе­дей Казах­стан – госу­дар­ство с ярко выра­жен­ным инду­стри­аль­ным сек­то­ром в эко­но­ми­ке. Он добил­ся тако­го раз­ви­тия будучи в соста­ве СССР. Это была стра­те­гия пра­ви­тель­ства Совет­ско­го Сою­за, вызван­ная, преж­де все­го, Вто­рой миро­вой вой­ной, когда мно­гие про­мыш­лен­ные мощ­но­сти вынуж­де­ны были эва­ку­и­ро­вать на Урал и в Запад­ную Сибирь, а во-вто­рых, бла­го­да­ря при­род­ным богат­ствам. Эта состав­ля­ю­щая и сей­час в Казах­стане отли­чи­тель­ная чер­та эко­но­ми­ки, вли­я­ет на соци­аль­ный спектр и выде­ля­ет поми­мо поли­ти­че­ских, этни­че­ских и иных групп в отдель­ную силу спло­чен­ную муль­ти­эт­ни­че­скую груп­пу – высо­ко­ор­га­ни­зо­ван­ный рабо­чий класс, рабо­та­ю­щий в соста­ве боль­ших корпораций.

 

Но сей­час про­яви­лась ситу­а­ция, кото­рую несколь­ко лет труд­но было себе пред­ста­вить, пото­му что в инду­стри­аль­ных сек­то­рах эко­но­ми­ки, осо­бен­но свя­зан­ных с экс­пор­том сырья, мене­дже­ры кор­по­ра­ций и их вла­дель­цы вынуж­де­ны были обра­щать вни­ма­ние на такой фак­тор, как зар­пла­та, кото­рая там была замет­но выше, чем в дру­гих отрас­лях. Дол­гое вре­мя пра­ви­тель­ству каза­лось, что кон­тин­гент со срав­ни­тель­но высо­кой зар­пла­той (а это скон­цен­три­ро­ван­ный мно­го­чис­лен­ный кон­тин­гент рабо­чих и инже­не­ров плюс семьи, мож­но счи­тать – десят­ки тысяч), кото­рый рабо­та­ет на пред­при­я­ти­ях-экс­пор­те­рах, будет обес­пе­чи­вать соци­аль­ное спо­кой­ствие. Но за послед­ние два­дцать лет раз­ви­тия новой капи­та­ли­сти­че­ской эко­но­ми­ки внут­ри казах­ско­го наро­да про­изо­шло суще­ствен­ное рас­сло­е­ние: абсо­лют­ное боль­шин­ство рабо­та­ю­щих на пред­при­я­ти­ях, свя­зан­ных с круп­ны­ми про­из­вод­ствен­ны­ми мощ­но­стя­ми – это каза­хи, но и соб­ствен­ность либо нахо­дит­ся в руках каза­хов, либо управ­ля­ет­ся каза­ха­ми. И вла­де­ют ею не более ста человек.

 

Сей­час это рас­сло­е­ние ста­ло оче­вид­ным, а инфор­ма­ци­он­ное про­стран­ство настоль­ко раз­жи­же­но, что барье­ры в нем ста­вить бес­по­лез­но. Поэто­му на фоне кри­зис­ных про­цес­сов в эко­но­ми­ке и ее силь­ной зави­си­мо­сти от конъ­юнк­ту­ры как на экс­пор­ти­ру­е­мые, так и на импор­ти­ру­е­мые това­ры, это не толь­ко уда­ри­ло по настро­е­ни­ям, но и при­влек­ло вни­ма­ние тех немно­гих акти­ви­стов, кото­рые пола­га­ют, что у рабо­че­го дви­же­ния в Казах­стане есть боль­шое буду­щее. Все эти обсто­я­тель­ства с кон­ца 2011 года опре­де­ля­ют обще­ствен­но-поли­ти­че­скую жизнь и ото­дви­ну­ли на вто­рой план при­выч­ные поли­ти­че­ские орга­ни­за­ции — как раз­ре­шен­ные, будь то офи­ци­аль­но заре­ги­стри­ро­ван­ные, как пра­вя­щая пар­тия, будь то нераз­ре­шен­ные, как пар­тия «Алга». Но пока еще рабо­чие в одно дви­же­ние не объединились.

 

Из сре­ды рабо­чих поль­ских вер­фей в свое вре­мя выдви­нул­ся такой лидер, как Лех Вален­са. В казах­стан­ских рабо­чих «моно­сре­дах» – неф­тя­ни­ков, шах­те­ров – пока не вид­но новых лиде­ров. Пара­докс, что их инте­ре­сы еще недав­но ста­рал­ся пред­став­лять Мух­тар Абля­зов, кото­рый по логи­ке – их глав­ный клас­со­вый про­тив­ник… 

 

– Рабо­чие, объ­еди­нен­ные в рам­ках одной шах­ты, к при­ме­ру, на «Каза­хмы­се», могут сыг­рать в усло­ви­ях Казах­ста­на исклю­чи­тель­ную роль. Наша эко­но­ми­ка дер­жит­ся на несколь­ких опо­рах. Это круп­ные пред­при­я­тия-про­из­во­ди­те­ли экс­порт­но­го сырья. И если кому-то в голо­ву при­дет отмо­би­ли­зо­вать эту силу, то госу­дар­ству и пра­ви­тель­ству может быть нане­сен сокру­ши­тель­ный удар с при­вле­че­ни­ем срав­ни­тель­но незна­чи­тель­ных поли­ти­че­ских уси­лий. Но кто смо­жет отмо­би­ли­зо­вать эту силу? Жела­ю­щих мно­го. Один из вари­ан­тов – это окру­же­ние Мух­та­ра Абля­зо­ва. Но его зада­чи, свя­зан­ные с про­тестны­ми настро­е­ни­я­ми рабо­чих, чисто так­ти­че­ские, у него нет стра­те­гии и совер­шен­но иные поли­ти­че­ские цели и миро­воз­зре­ние, не под­хо­дя­щие для того, что­бы воз­гла­вить рабо­чее дви­же­ние Казах­ста­на. Он, как поли­тик, рас­ша­ты­ва­ет там, где и без него шата­ет­ся. Нынеш­ние пар­тии рабо­та­ют цик­лич­но, толь­ко в пред­вы­бор­ной обста­нов­ке, и, как пра­ви­ло, через ТВ и газе­ты. Крайне ред­ко эти инсти­ту­ты пря­мо кон­так­ти­ру­ют с людь­ми, а если и кон­так­ти­ру­ют, то толь­ко на орга­ни­зо­ван­ных митин­гах, собра­ни­ях, встре­чах, куда, как пра­ви­ло, ходят одни и те же люди. Пря­мо­го же кон­так­та меж­ду рабо­чим клас­сом и поли­ти­че­ски­ми сила­ми в Казах­стане нет.

 

Но есть потен­ци­аль­ные лиде­ры – это казах­стан­ские соци­а­ли­сты, кото­рые рабо­та­ют на про­фес­си­о­наль­ной осно­ве уже мно­го лет, и сей­час насту­пи­ло их вре­мя. Но у рабо­че­го клас­са зада­чи, как пра­ви­ло, так­ти­че­ско­го тол­ка, и если пра­ви­тель­ство ста­нет про­во­дить гра­мот­ную соци­аль­ную поли­ти­ку и рабо­тать как с рабо­то­да­те­ля­ми, так и с проф­со­ю­за­ми, то есть все пред­по­сыл­ки не дове­сти ситу­а­цию до край­но­сти. Но собы­тия послед­не­го года пока­зы­ва­ют, что никто, к сожа­ле­нию, ниче­му не учится.

 

Зако­но­да­тель­ство Казах­ста­на преду­смат­ри­ва­ет все­воз­мож­ные регу­ли­ру­ю­щие про­цес­сы и трех­сто­рон­ние дого­во­рен­но­сти меж­ду рабо­чи­ми, мене­дже­ра­ми и госу­дар­ством, но к этим дого­во­рен­но­стям надо отно­сить­ся очень серьез­но. А у нас с этим крайне тяже­ло в послед­нее время.