4 C
Астана
9 октября, 2024
Image default

Теперь я свободен и де-юре

Вче­ра теат­раль­ный режис­сер Болат Ата­ба­ев в сво­ем интер­вью Вади­му Борей­ко (см. «В Казах­стане гово­рить прав­ду — пре­ступ­ле­ние») недо­уме­вал: со дня его осво­бож­де­ния из СИЗО Актау про­шла неде­ля, но соот­вет­ству­ю­ще­го поста­нов­ле­ния на руках у него до сих пор нет, и де-юре он по-преж­не­му счи­та­ет­ся обви­ня­е­мым, у кото­ро­го меру пре­се­че­ния заме­ни­ли с содер­жа­ния под стра­жей на под­пис­ку о невыезде. 

 

Автор: Болат АТАБАЕВ

 

Сего­дня утром я позво­нил Ата­ба­е­ву — узнать, нет ли новостей.

- Вече­ром в сре­ду мой адво­кат Гуль­нар Джан­до­со­ва, нако­нец, полу­чи­ла по фак­су поста­нов­ле­ние о моем осво­бож­де­нии, — рас­ска­зал Болат Мана­ше­вич. — Прав­да, вто­рая стра­ни­ца с поста­нов­ля­ю­щей частью не про­пе­ча­та­лась. И она сего­дня выле­та­ет в Актау, что­бы забрать ори­ги­нал доку­мен­та, а так­же мою бан­ков­скую кар­точ­ку, 10 тысяч тен­ге и теле­фон, кото­рые у меня изъяли.

Поль­зу­ясь слу­ча­ем, я задал режис­се­ру еще несколь­ко вопросов.

- Напом­ни­те имя сотруд­ни­ка КНБ, кото­рый избил вас при задер­жа­нии 15 июня.

- Арман­жан Нургалиев.

- А за что избил?

- Этот скан­дал, эту дра­ку я не пла­ни­ро­вал. Я зако­но­по­слуш­ный чело­век. Я ска­зал: «Поста­нов­ле­ние судьи о моем аре­сте при­ни­маю. Про­сто сей­час сде­лаю один зво­нок и сяду в маши­ну». Мне не дали. А я все­го лишь хотел пре­ду­пре­дить Мура­та Тун­гыш­ба­е­ва, что не при­ду: мы дого­ва­ри­ва­лись в 10.30 поехать в ака­де­мию искусств и отснять репе­ти­цию мое­го спек­так­ля «Кыз-Жибек» с новы­ми арти­ста­ми. Нача­лась пота­сов­ка. Осо­бое рве­ние ппро­явил опе­ра­тив­ник Нур­га­ли­ев, кото­рый до это­го три или четы­ре раза при­но­сил мне повест­ку. Он пытал­ся отобрать теле­фон. А я не отдаю. Пова­лил меня на зем­лю, скру­тил. Кри­чит дру­гим сотруд­ни­кам: «Дер­жи­те! Хва­тай­те его! Чего вы сто­и­те?» Но они сто­я­ли, не зна­ли, как вести себя. А потом этот Арман­жан в машине сидит, ест «сни­керс». Я его спра­ши­ваю: «Что, устал?» «Да, — гово­рит. — Надо под­кре­пить­ся». — «Тебе это так не сой­дет». — «А как ты дока­жешь?» — «Они же виде­ли». А он на это толь­ко посме­ял­ся. Низость какая! У меня были синя­ки и гема­то­мы, кото­рые про­яви­лись не сра­зу — на вто­рой или тре­тий день, когда я ехал по этапу.

- Вы про­шли меди­цин­ское осви­де­тель­ство­ва­ние побоев?

- Да, уже в изо­ля­то­ре в Актау.

- Буде­те пода­вать на Нур­га­ли­е­ва в суд?

- Мы с адво­ка­том пода­ли заяв­ле­ние про­ку­ро­ру, когда меня при­вез­ли в Актау. Пока не знаю, каков результат.

- В театр соби­ра­е­тесь возвращаться?

- Конеч­но. В сво­ем теат­ре «Ак сарай» буду ста­вить «Мещан­скую сва­дьбу» Брехта.

- А в политику?

- Я не поли­тик. И нико­гда им не был. Поли­тик дол­жен быть хлад­но­кров­ным — как Козлов.

- Како­ва же ваша роль?

- Я понял, что нужен людям. Кто-то дол­жен быть сани­та­ром это­го обще­ства. Был такой режис­сер, ныне покой­ный, — Асхат Тох­па­нов. Мой педа­гог гово­рил, что он Люци­фер. Я тоже так думал: его все боялись.

- Дослов­но «Люци­фер» — «несу­щий свет». По-рус­ски — «све­то­фор».

- Пад­ший ангел. А все счи­та­ли, что он черт. Пер­вый раз я его уви­дел, когда учил­ся в иня­зе. Нас погна­ли в Ака­де­мию наук на собра­ние по пово­ду како­го-то юби­лея Саке­на Сей­фул­ли­на. Там сиде­ли Сабит Мука­нов, Муха­меджан Кара­та­ев, дру­гие извест­ные люди. А Тох­па­нов опоз­дал, пока­зал на них тро­стью и гром­ко ска­зал: «Сами уби­ли — и сами теперь празд­ну­е­те?» Все зашу­шу­ка­лись: «О чем он гово­рит?» Я тогда тоже не пони­мал, о чем он гово­рит. А ведь он прав­ду гово­рил. И теперь пони­маю: какой это был чело­век! Он доб­ро­воль­но взял на себя роль про­тив­но­го чело­ве­ка. И за то, что он гово­рил непри­ят­ную прав­ду, его все боя­лись и нена­ви­де­ли. Он мне ска­зал: «Болат, есть прав­да — а есть хам­ство. Уме­ние гово­рить прав­ду — это искус­ство». А сам на меня хит­ро-хит­ро смотрит.

- На суд в Актау по «делу о соци­аль­ной роз­ни и при­зы­вам к свер­же­нию кон­сти­ту­ци­он­но­го строя» поедете?

- Поеду. Хотя мне ска­за­ли: луч­ше не приезжайте.

- Не исклю­чаю, что вам будут в этом препятствовать.

- Пусть пре­пят­ству­ют. Я шум под­ни­му. Жал­ко, что не могу там (сре­ди обви­ня­е­мых. — В.Б.) нахо­дить­ся и послед­нее сло­во сказать.

- Сочи­ни­ли уже?

- Это все­го один звук. Я встаю и делаю так (изда­ет губа­ми гром­кий про­дол­жи­тель­ный пук).

Бесе­до­вал Вадим БОРЕЙКО

Read this article:
Теперь я сво­бо­ден и де-юре

архивные статьи по теме

ПРАВА ЧЕЛОВЕКА В КАЗАХСТАНЕ- Отчет Конгресса Том. 167, № 208

Editor

Ураган снес крыши и повалил деревья

Очищение амнистией

Editor