4 декабря, 2024
Image default

На что надеяться Ирану с Рохани?

В минув­шую суб­бо­ту в иран­ском пар­ла­мен­те был при­ве­ден к при­ся­ге новый пре­зи­дент стра­ны – Хас­сан Роуха­ни, неожи­дан­ный и никем не пред­ска­зан­ный побе­ди­тель пред­вы­бор­но­го мара­фо­на. Чего ждать от него, учи­ты­вая, что в Иране пре­зи­дент не пер­вый, а все­го лишь вто­рой чело­век в госу­дар­стве после духов­но­го лиде­ра аятол­лы Али Хаменеи? 

Соглас­но Кон­сти­ту­ции Ислам­ской Рес­пуб­ли­ки Иран, пре­зи­ден­том этой стра­ны может стать любой граж­да­нин, если он «рели­ги­оз­ный, поли­ти­че­ски актив­ный муж­чи­на». Имен­но такой клю­че­вой пара­метр впи­сан в Основ­ной закон — «рий­яль» (это сло­во про­ис­хо­дит из араб­ско­го язы­ка и озна­ча­ет имен­но «муж­чи­на»).

Все попыт­ки заме­нить это сло­во, к при­ме­ру, опре­де­ле­ни­ем «лич­ность» что­бы дать воз­мож­ность выдви­гать свои кан­ди­да­ту­ры так­же и жен­щи­нам, до сих пор тер­пе­ли фиа­ско. По это­му пово­ду извест­ный ита­льян­ский юмо­рист (ныне ско­ро­по­стиж­но ушед­ший в поли­ти­ку) Бепе Грил­ло в свое вре­мя даже посо­ве­то­вал иран­ско­му избир­ко­му заве­сти у себя копию зна­ме­ни­то­го «пап­ско­го сту­ла» с дыр­кой посре­ди сиде­нья — с его помо­щью, как извест­но, кон­клав като­ли­че­ских кар­ди­на­лов по тра­ди­ции про­ве­ря­ет муж­ской пол кан­ди­да­та в папы римские.

Впро­чем, с про­вер­кой или без, а в том, что новый пре­зи­дент Ира­на, 64-лет­ний свя­щен­но­слу­жи­тель Хас­сан Роуха­ни — муж­чи­на, никто не сомне­ва­ет­ся. Кро­ме того, его избра­ние соот­вет­ству­ет и еще одно­му пара­мет­ру, не впи­сан­но­му в Кон­сти­ту­цию, но сфор­му­ли­ро­ван­но­му уст­но при­мер­но 30 лет назад лич­но вождем ислам­ской рево­лю­ции, аятол­лой Хомей­ни: «Что­бы защи­тить ислам, у нас дол­жен быть пре­зи­дент, веря­щий в ислам и свя­зан­ный с исла­мом. Мы не долж­ны выби­рать нико­го, кто повел бы нас к аме­ри­кан­цам или убрал рели­гию из политики».

Роуха­ни гаран­ти­ро­ван­но не пове­дет Иран ни в сто­ро­ну Аме­ри­ки, ни в сто­ро­ну при­ня­тия прин­ци­па лаи­циз­ма, то есть отде­ле­ния церк­ви от госу­дар­ства. Но куда же  он наме­рен вести свою страну?

Ни шагу без аятоллы!

Впро­чем, для нача­ла, пожа­луй, сле­до­ва­ло бы задать­ся вопро­сом — а что может пре­зи­дент Ира­на вооб­ще? Ведь, если ори­ен­ти­ро­вать­ся все на ту же иран­скую Кон­сти­ту­цию, он не пер­вый, а все­го лишь вто­рой чело­век в сво­ей стране. Пер­вым все­гда был и оста­ет­ся духов­ный лидер  — аятолла

Этот пост вот уже 25 лет при­над­ле­жит Али Хаме­неи. Имен­но его сло­во явля­ет­ся реша­ю­щим во всех важ­ней­ших вопро­сах — неваж­но, идет ли речь о ядер­ной, внеш­ней или внут­рен­ней поли­ти­ке. Пре­зи­дент несет ответ­ствен­ность за доб­ро­со­вест­ное про­ве­де­ние в жизнь «вели­ких дирек­тив» Хаме­неи, а так­же за теку­щие поли­ти­че­ские вопро­сы. У него есть опре­де­лен­ное поле для манев­ра, одна­ко оно стро­го огра­ни­че­но рам­ка­ми, за соблю­де­ни­ем кото­рых вни­ма­тель­но сле­дят кон­сер­ва­тив­ные власть имущие.

В Иране в каче­стве поли­ти­че­ской осно­вы все­го дей­ству­ет прин­цип «Велай­ят э‑факих» — то есть, «власть духо­вен­ства». Этот прин­цип абсо­лют­но непри­кос­но­ве­нен. Вве­ден он был так­же аятол­лой Хомей­ни после побе­ды ислам­ской рево­лю­ции в Иране.

Али Хаме­неи так­же был утвер­жден в каче­стве его наслед­ни­ка не народ­ным голо­со­ва­ни­ем, а Выс­шим духов­ным сове­том — то есть, по сути, в прак­ти­ку­е­мой в Иране «ислам­ской демо­кра­тии», в кото­рой, по сути, отсут­ству­ет основ­ной прин­цип этой самой демо­кра­тии. А зна­чит — как бы ни утвер­жда­ли аятол­лы обрат­ное,  демо­кра­тии в Иране нет.

Более того, как заявил в свое вре­мя один из чле­нов это­го само­го Выс­ше­го духов­но­го сове­та Хасан Махму­ди, духов­ный лидер Ира­на опре­де­ля­ет­ся «непо­сред­ствен­но Алла­хом». Выхо­дит, у Ира­на есть свой «пома­зан­ник божий», объ­еди­ня­ю­щий в сво­их руках абсо­лют­ную рели­ги­оз­ную и свет­скую власть — какая уж тут демократия?

Что же обще­го име­ет­ся у «выбо­ра Алла­ха» с «выбо­ром наро­да»? Если народ Ира­на кого-то выби­ра­ет — этот выбор дол­жен быть утвер­жден духов­ным лиде­ром. Если лидер его не утвер­жит — народ ниче­го воз­ра­зить уже не сможет.

Как под­черк­нул аятол­ла Месбах, руко­во­ди­тель иссле­до­ва­тель­ско­го цен­тра име­ни има­ма Хомей­ни в Гхо­ме, духов­ный лидер Ира­на счи­та­ет­ся намест­ни­ком «имам э‑замана», «скры­то­го има­ма», кото­рый, соглас­но шиит­ским веро­ва­ни­ям, дол­жен вер­нуть­ся в кон­це вре­мен, что­бы спа­сти пра­во­вер­ных и пока­рать всех осталь­ных. Пока он не вер­нул­ся — за него пра­вит Али Хаме­неи, при­чем дела­ет это еди­но­лич­но, так что его воля в любом слу­чае счи­та­ет­ся важ­нее воли каких-то там иран­ских избирателей.

В слу­чае с Роуха­ни, впро­чем, Али Хаме­неи утвер­дил кан­ди­да­ту­ру ново­го пре­зи­ден­та — похо­же, несмот­ря на свою неожи­дан­ность, она вполне устро­и­ла «пома­зан­ни­ка».

«Опо­сре­до­ван­ное одоб­ре­ние имам э‑замана дает ново­му пре­зи­ден­ту боже­ствен­ную леги­ти­ма­цию и обя­зы­ва­ет граж­дан к под­чи­не­нию ему,  — пояс­ня­ет аятол­ла Месбах, — а это даже важ­нее, чем еже­днев­ная молит­ва. Тот, кто обла­да­ет под­держ­кой все­го наро­да, но не име­ет под­держ­ки има­ма, — не име­ет пра­ва управлять».

Спра­ши­ва­ет­ся — зачем вооб­ще устра­и­вать выбо­ры? Все рав­но ведь реша­ю­щее сло­во у аятол­лы Хаме­неи. Тем не менее сам он перед выбо­ра­ми неод­но­крат­но под­чер­ки­вал, насколь­ко важ­но при­нять уча­стие в голо­со­ва­нии. «Наша зада­ча и наш долг — при­нять уча­стие в опре­де­ле­нии судь­бы стра­ны. Каж­дый из нас обя­зан прий­ти и про­го­ло­со­вать. Выбо­ры — это сим­вол пра­ва граж­дан на уча­стие в управ­ле­нии госу­дар­ством», — заяв­лял Хаменеи.

Ну что ж, подоб­ное мно­гие, пожа­луй, пом­нят еще из совет­ских вре­мен, толь­ко в СССР это назы­ва­лось «неру­ши­мым бло­ком пар­тий­ных и бес­пар­тий­ных». Мас­со­вое (пусть и нари­со­ван­ное) уча­стие в выбо­рах как бы демо­кра­ти­зи­ро­ва­ло всю систе­му, а в реаль­но­сти полу­ча­лось, как в ста­рой пого­вор­ке: «Голо­суй — не голо­суй, все рав­но полу­чишь шайбу-шайбу».

Поэто­му, как бы кто ни судил о новом пре­зи­ден­те Ира­на, как бы ни тол­ко­ва­ли его выступ­ле­ния и заяв­ле­ния, не сле­ду­ет забы­вать одно­го: он — не власть. По край­ней мере, не опре­де­ля­ю­щая власть. Ника­кие постав­лен­ные им поли­ти­че­ские цели не могут быть достиг­ну­ты без согла­сия Хаме­неи. Это не уда­лось пре­зи­ден­ту-рефор­ма­то­ру Мохам­ма­ду Хата­ми, это не полу­чи­лось у президента-«ястреба» Махму­да Ахма­ди­не­жа­да. И у Роуха­ни это тоже не выйдет.

Все­го лишь толь­ко шанс

Впро­чем, по оцен­кам боль­шин­ства экс­пер­тов, Хас­сан Роуха­ни — не рефор­ма­тор и не воз­му­ти­тель спо­кой­ствия. Он — чело­век систе­мы. Он не ста­нет пере­во­ра­чи­вать Ислам­скую Рес­пуб­ли­ку с ног на голо­ву, так как сам явля­ет­ся частью суще­ству­ю­ще­го в Иране поли­ти­ко-рели­ги­оз­но­го истеб­лиш­мен­та. Ни сло­вом, ни наме­ком он до сих пор не ста­вил под сомне­ние име­ю­щу­ю­ся систе­му власти.

Поче­му же столь мно­гие свя­зы­ва­ют сего­дня с ним столь боль­шие надеж­ды? Воз­мож­но, все уста­ли от «яст­ре­ба» Ахма­ди­не­жа­да, героя взя­тия залож­ни­ков в аме­ри­кан­ском посоль­стве и гро­мо­глас­но­го бор­ца со всем, что толь­ко носит на себе хотя бы лег­кий отпе­ча­ток «тле­твор­но­го вли­я­ния Запада»?

Или пото­му, что Роуха­ни — это наи­мень­ший общий зна­ме­на­тель меж­ду устрем­ле­ни­я­ми боль­шин­ства иран­цев, жела­ю­щих пере­мен, и пра­вя­щим духо­вен­ством, кото­рое при­ве­ло Иран в нынеш­нее пла­чев­ное состо­я­ние, но, тем не менее, отвер­га­ю­щим любые осно­во­по­ла­га­ю­щие изменения?

Бес­пре­це­дент­ная поли­ти­ка кон­фрон­та­ции со всем миром, кото­рую про­во­дил его пред­ше­ствен­ник, при­ве­ла к почти пол­ной внеш­не­по­ли­ти­че­ской изо­ля­ции стра­ны, хуже того — она рас­ко­ло­ла иран­ское обще­ство на враж­ду­ю­щие меж­ду собой лаге­ря. Эко­но­ми­ку Ислам­ской Рес­пуб­ли­ки прав­ле­ние Ахма­ди­не­жа­да едва не уби­ло, насе­ле­ние — вверг­ло в нище­ту. Коли­че­ство бед­ных рас­тет не по дням, а по часам, госу­дар­ствен­ная соци­аль­ная систе­ма не справ­ля­ет­ся — что в свою оче­редь при­во­дит к росту недо­воль­ства режимом.

В таких усло­ви­ях «духов­ным лиде­рам» волей-нево­лей при­хо­дит­ся заду­мы­вать­ся о пере­ме­нах, даже если они их не жела­ют. Либо так, либо устра­и­вать у себя в стране кро­ва­вую реак­цию, мас­со­вые рас­стре­лы и про­чие пре­ле­сти «суве­рен­ной иран­ской демо­кра­тии». Может, это и мож­но про­де­лать во имя Алла­ха, но исто­рия учит, что подоб­ные дей­ствия все рав­но рано или позд­но ведут к новой революции.

Роуха­ни пока высту­пал с три­бун, про­во­дя свою пред­вы­бор­ную кам­па­нию, успел мно­гое пообе­щать. Граж­дан­ские сво­бо­ды, ослаб­ле­ние кон­тро­ля над интер­не­том, осво­бож­де­ние полит­за­клю­чен­ных, смяг­че­ние непри­ми­ри­мой пози­ции стра­ны во внеш­ней поли­ти­ке. Вполне воз­мож­но, что он и в самом деле жела­ет все это сде­лать — толь­ко вот в каких объ­е­мах это про­изой­дет, решать не ему, а Хаме­неи. Если он это­го, паче чая­ния, еще не пони­ма­ет, то ско­ро вынуж­ден будет понять. Он — «номер вто­рой», а не пер­вый. Как решит намест­ник «скры­то­го има­ма» — так и будет.

Без пере­за­груз­ки никак

Таким обра­зом, вывод сле­ду­ю­щий: Иран, пожа­луй, и в самом деле ожи­да­ют рефор­мы, но не ради­каль­ные и не сра­зу. Про­яв­лять­ся они будут мед­лен­но и, воз­мож­но, даже слиш­ком мед­лен­но для наше­го быст­ро меня­ю­ще­го­ся мира. Глав­ной зада­чей ново­го пре­зи­ден­та, ско­рее все­го, ста­нет чист­ка заржа­вев­шей эко­но­ми­ки — без это­го  невоз­мож­но ни умас­лить пра­вя­щую вер­хуш­ку, ни ути­хо­ми­рить голод­ное и обо­злен­ное население.

Одна­ко же эта зада­ча нераз­рыв­но свя­за­на с дру­гой — с изме­не­ни­я­ми в атом­ной поли­ти­ке. Без это­го нику­да не про­па­дут меж­ду­на­род­ные эко­но­ми­че­ские санк­ции, не исчез­нет запрет на тор­гов­лю нефтью — а имен­но это и явля­ет­ся основ­ной при­чи­ной эко­но­ми­че­ско­го упад­ка. Если санк­ции оста­нут­ся в силе или, чего доб­ро­го, будут уже­сто­че­ны — иран­ская эко­но­ми­ка вряд ли в сред­не­сроч­ной пер­спек­ти­ве вооб­ще ока­жет­ся достой­на это­го названия.

С дру­гой сто­ро­ны, воз­мож­но, это и пара­док­саль­но зву­чит, но имен­но те стра­ны, кото­рые под­дер­жи­ва­ют в дан­ный момент эти санк­ции,  не заин­те­ре­со­ва­ны в эко­но­ми­че­ском кол­лап­се Ира­на. Кому, спра­ши­ва­ет­ся, нуж­на еще одна «горя­чая точ­ка» на Ближ­нем Восто­ке, когда там и без того уже есть Сирия, Ирак, Еги­пет, Афганистан?..

Поэто­му, воз­мож­но, Хаса­на Роуха­ни сле­ду­ет счи­тать еще и пре­сло­ву­тым общим зна­ме­на­те­лем во внеш­не­по­ли­ти­че­ском отно­ше­нии. Одна­ко, тут воз­ни­ка­ет серьез­ная про­бле­ма: пока Иран стро­ит соб­ствен­ную атом­ную бом­бу — ника­кие «общие зна­ме­на­те­ли» не сра­бо­та­ют ни под каким видом.

Так что теперь, как гово­рит­ся, мяч на сто­роне иран­ско­го руко­вод­ства и ново­го пре­зи­ден­та. Им крайне необ­хо­ди­мо реаль­но про­де­мон­стри­ро­вать, что после вось­ми лет кон­фрон­та­ции, эска­ла­ции напря­же­ния и пло­щад­ной руга­ни во все сто­ро­ны Иран готов к пре­сло­ву­той «пере­за­груз­ке». И не толь­ко готов, но и в состо­я­нии ее запу­стить. Ина­че — никак.

Читать ори­ги­нал статьи:

На что наде­ять­ся Ира­ну с Рохани?

архивные статьи по теме

Казахстан в Европу не собирается

Путь Рамазана Есергепова до Парижа

Editor

Почему в Казахстане невозможен Майдан?